* * *
Но всё когда-нибудь да кончается; закончилось и это лето, которое было таким долгожданным когда-то и которое так быстро надоело. — Завтра — первое сентября! — торжественно возвестила им директор Школы. — Девочки, пора позабыть про каникулы и настроиться на серьёзную работу. Они настроились… Ночью Ольга всё никак не могла уснуть, со страхом думая — а вдруг братья забудут прислать самолёт? Или случится ещё что-нибудь, и занятия больше не возобновятся? Но все её подруги так радовались, так ждали прихода нужного часа, что Ольга сама себя обозвала дурочкой и паникёршей… Её сердце замирало от радости, когда она с девчонками выскользнула из учебного городка и поспешила к посадке. — Интересно — кто сегодня проведёт занятие? — вслух размышляла Нелли. — Разве не всё равно? — пожала плечами Лена. — Нет, не всё! Вот бы его провёл мой милый Альберт! — Нелли закружилась по тропинке, не в силах скрыть ликования. Девочки переглянулись и засмеялись. — Только бы самолет пришёл вовремя, — вздохнула Ольга, вновь охваченная тревогой и не сумев её затаить. — Ой, ну что ты, Олька! Не говори так! — накинулись на неё девчонки. — Побежим? — предложила Лена. Они согласились и припустили к посадке бегом, сгорая от нетерпения. О счастье! Их волнения были напрасны; самолёт ждал их, как будто и не было этих бесконечных трёх месяцев… Ольга самовольно подошла к репродуктору: — Здравствуй… — она с трудом удержалась соблазна сказать: «Камилл». — Здравствуйте, девочки! — услышали они его знакомый голос. — Поздравляю вас с началом нового сезона! — Спасибо! — откликнулись девчонки. — Вы все собрались, можно лететь? — Да! — Ну что ж, садитесь в кресла, пристегните ремни. Желаю вам приятного полёта и интересного занятия! — щёлкнув, переговорное устройство выключилось. Ольга, погрузившись в своё кресло, опять подумала о том, какой это, должно быть, милый и очаровательный юноша… Они прилетели и, высыпав из самолёта на знакомую площадь, наперегонки понеслись ко дворцу. Достигнув его, в один миг взлетели по лестнице на второй этаж и ворвались в зал. Братья были здесь. Они стояли у окна, где несколько секунд назад появились девочки; и сейчас улыбались, обернувшись к ним. Лавина из двенадцати человек обрушилась на юношей; Артура притиснули к роялю, на Альберте повисли сразу трое, и ещё столько же прыгало внизу, не в силах до него дотянуться. — Нелли, — стонал он. — Ты меня задушишь! Он и в самом деле был близок к этому, ибо Нелли в порыве счастья сцепила руки у него за шеей намертво. С огромным трудом Альберту, наконец, удалось отряхнуть с себя девчонок и выбраться из их плотного круга. Потом он добрался до брата и вытащил его из другого круга, который образовали вокруг него ликующие ученицы. — Арт, где твоя благодарность? Я же тебе жизнь спас, они бы тебя затискали, как котёнка. — Так бы я и позволил себя затискать, — возразил Артур, смеясь. Братья устроились в кресле, убедившись, что первый порыв сумасшедшей радости у девчонок прошёл и они немного успокоились. Альберт по обыкновению уселся на подлокотнике, приобняв брата за плечо. Девочки стояли вокруг них монолитной стеной, безмерно счастливые, что снова видят этих прекрасных юношей. — Ну, как провели каникулы? — осведомился Артур. Они в один голос закричали, что было скучно, надоело, и они едва-едва дождались сегодняшнего дня. — Скучно, говорите? — усмехнулся он. — Ну что ж, придётся разогнать вашу скуку. Небось всё позабыли? — Ну что ты, Артур!.. — Ладно, посмотрим. Альберт, играй сегодня, пожалуйста, поэнергичней. Чтобы эти подруги побыстрей пробудились от летней спячки… И вытурил девчонок на середину зала, невзирая на их притворные протесты. Заставил их выложиться до конца на разминке; потом ему захотелось посмотреть, как они будут танцевать «Квартитэллу» после трёхмесячного, как он выразился, разгильдяйства. Конечно, девочки ничего не забыли за лето. Но это только на их взгляд. — Ужасно! — возмутился их суровый учитель. — И это вы всерьёз называете «Квартитэллой»? Зачем я мучился с вами целый год, если вам в одно ухо влетает, в другое — вылетает? Знаете, кто вы? Вешалки, а ноги у вас, как крючки… И т.д., и т. п… Но, получив этот холодный душ, девочки, наконец, спустились с неба на землю и снова настроились на занятия, опять начиная привыкать к невероятной требовательности и придирчивости Артура. Альберт же всё занятие смеялся и не вмешивался.* * *
И вот начался очередной год обучения — подумать только, уже третий! Шли занятия в ночной школе, но только Ольге всё никак не удавалось познакомиться с Камиллом, хоть она так мечтала об этом! У неё не было возможности тайком ото всех войти к нему в рубку управления — ведь она всегда была на виду у девчонок, и до, и после занятия. Ольга не переставала раздумывать — как же ей встретиться с Камиллом и суметь скрыть это и от подруг, и от братьев? Она долго ничего не могла выдумать, надеясь на какой-нибудь случай, но такой случай не представлялся. Перед занятием её задержка была бы замечена, с занятия она тем более не могла уйти раньше… И вдруг она разрешила эту проблему. Никому не придёт в голову проверять её, если кто-то из братьев в наказание выставит её из зала на занятии… По крайней мере, время до перерыва у неё всегда будет. Как это глупо и боязно — нарочно добиться, чтобы тебя выгнали за дверь… Со стыда ведь сгоришь. Но ей так хотелось увидеть Камилла, что она всё-таки решила это сделать… Занятие вёл Альберт. Ольга с самого начала держалась чрезмерно раскованно, а когда наступило время разминки, она принялась то и дело хихикать и щипать свою соседку Веру. Та злилась, отпихивала её; Альберт некоторое время внушительно смотрел на них, но, поскольку Ольга именно этого и добивалась — то она продолжила ещё более настойчиво. Рассерженный Альберт резко остановил брата и предложил развеселившейся зачинщице выйти за дверь и пощипать там колонны или перила. Ольга, сконфуженная совсем непритворно, послушно покинула зал. Какое-то время она стояла в коридоре и думала — может быть, лучше не надо? Но стоило ли, в таком случае, всё это затевать? У неё всего только минуть двадцать — в лучшем случае, полчаса… Ольга тихо спустилась по лестнице и побежала к самолёту. Поднимаясь по трапу, она надеялась, что Камилл не уходит из рубки на время, пока идёт занятие. «А если его там всё-таки нет?» — думала девочка, проходя через салон. Или если он её не впустит? Слишком много «если» — решила Ольга и потянула на себя дверь возле репродуктора. Не так легко, но дверь подалась, и девочка проскользнула в щель. Юноша, сидевший, удобно откинувшись, в кресле пилота, обернулся и изумлённо уставился на неё: — О небо! Что ты здесь делаешь, прелестное дитя? — Я… я очень хотела тебя увидеть, Камилл… Ольга, не отрываясь, смотрела на него. Его глаза были такими светлыми, что в первый момент показались ей прозрачными. Они были светло-голубые — таким бывает небо утром, на рассвете; или вода в кристально-чистом лесном озере… Но в первый момент ей показалось, что они прозрачны, как горный хрусталь… В его белоснежных волнистых волосах не было даже намёка на желтизну, так свойственную блондинам. Лёгкий и изящный, совсем юный, он выглядел младше, чем братья. В серебристом комбинезоне этот загорелый юноша смотрелся просто потрясающе. — Ты знаешь моё имя? — ещё более удивлённо спросил он. — Но кто открыл его тебе? Ольга решила, что Ленино объяснение вполне подойдёт, и ответила: — Услышала случайно… Артур заговорил о тебе с братом и назвал имя. Она стояла у двери, всё ещё опасаясь, что Камилл выгонит её. — Ты знаешь моё имя, а я твоё — нет. Уравняем шансы? — Меня зовут Ольга. — Ольга, — улыбнулся Камилл, сверкнув белыми, как жемчуг, зубами, — а можно мне звать тебя Олей? — Тебе можно… — Хорошо, Оля, — вздохнул он. — А теперь скажи мне — разве ты не знаешь, что сюда нельзя входить? — Знаю, — грустно признала девочка, — но мне так хотелось посмотреть на тебя… Она ждала, что Камилл скажет: «Посмотрела? А теперь уходи». Но он, только грустно улыбнувшись, покачал головой: — Если Артур узнает, что ты здесь была, нам с тобой обоим не поздоровится. — Но почему? Объясни же мне! — умоляюще попросила Ольга. — Я не могу этого сделать… Да, а как ты вообще здесь оказалась? Ведь занятие уже началось. Она не осмелилась признаться ему, как всё было на самом деле, и сказала, что мысль зайти сюда пришла ей в голову, когда Альберт наказал её, выдворив из зала. Камилл, казалось, не знал, что ему делать — смеяться или грустить. Но до сих пор он ведь не заставил её уйти… Девочка слегка приободрилась и бочком-бочком придвинулась к нему поближе. — Камилл, почему Артур такой строгий? Запрещает тебе встречаться с нами? — Дело вовсе не в Артуре, — возразил юноша, слегка крутясь на своём вращающемся кресле вправо-влево. — Он прав, запрещая. Мне и в самом деле не следовало бы впускать тебя. — Ну почему, Камилл?! — Как ты любопытна, — улыбнулся он. — Но тебе пора возвращаться, Оля. Тебя могут хватиться в любую минуту. Как ей не хотелось уходить отсюда! Но — увы, он был прав. — До свидания, Камилл, — произнесла она с лёгким вопросом. Но юноша не ответил ей ни «да», ни «нет». — Ты — смелая девочка, — заметил он, — но ведь смелость твоя идёт всего лишь от незнания… Ну, ладно. Иди, Оля, и счастливо тебе! — Счастливо! — улыбнулась она, поглядела на него в последний раз и вышла. Ольга очень надеялась, что встретится с Камиллом ещё, и не раз.* * *
Да, ожидание её не обмануло. Камилл оказался очаровательным юношей, и ей так сладко было хранить эту тайну! Никто, кроме неё, не видел его! Не стоял рядом, не глядел в его бездонные глаза, не слышал его мелодичного голоса… то есть, тьфу, голос-то как раз все слышали, но что толку слышать голос, не ведая, кому он принадлежит? Всё, братья отошли для неё на задний план. Теперь Ольга думала лишь о светлоглазом пилоте. Эта мечтательность отвлекала её от занятий, что невероятно сердило Артура. Они учили новый танец, под названием «Гейла». Он был трудным из-за того, что пары в процессе танца постоянно менялись; чтобы не запутаться, нужно было всё время быть начеку. А Ольга витала в облаках. Когда она в четвёртый раз за занятие перепутала партнёршу и начала делать «звено» не в ту сторону, Артур скрипнул зубами и велел Альберту остановиться. — Ольга! Ты что — спишь? Если не высыпаешься, я могу дать тебе возможность отоспаться — не приходи сюда больше, только и всего. — Нет! Артур, извини, я случайно… — В четвёртый раз — случайно? — возмутился он. — Ты стала отвратительно танцевать и также отвратительно себя вести в последнее время! Ольга понурила голову. Ей было невыносимо стыдно. — У меня такое ощущение, что тебя подменили, Ольга, — холодно закончил Артур. — Я вижу, ты не хочешь сегодня заниматься, поэтому выйди из зала до конца занятия. Был шанс уговорить Альберта; но делать это с его братом Ольга не рискнула. Поэтому, сгорая от стыда, она вышла за дверь. У неё даже слёзы навернулись на глаза, и она понимала, что испортила Артуру настроение на всё занятие. Минут пять она подпирала стенку, а потом ей вдруг невыносимо захотелось увидеть Камилла. И, поддавшись этому порыву, она сбежала вниз по лестнице… Потянув дверь, Ольга вошла в рубку. — Здравствуй, Камилл! — Оля?! — он приподнялся, увидев её. Этот второй визит девочки его явно не только смутил, но и обрадовал. — Я всегда надеялась, что снова встречусь с тобой… — Ты явно чем-то расстроена, — заметил Камилл проницательно. — Ах, ну да, раз ты здесь. Опять выгнали за дверь? Кто на этот раз? — Артур, — она шмыгнула носом. — Да, это хуже. Но, наверное, было за что? — иронично осведомился юноша. — Да в «Гейле» этой… спуталась несколько раз. — Сложный танец, — кивнул Камилл, — ну ладно, не расстраивайся очень уж, — он встал. — Садись, Оль, раз пришла. Поблагодарив, Ольга забралась в его кресло и печально сказала: — Артур велел мне выйти до конца занятия… — Ничего, не переживай. Как говорится — перемелется — мука будет. Ольга с интересом принялась разглядывать пульт управления. — Трудно водить самолёт, Камилл? — Да нет, не очень. Трудно только поначалу, — улыбнулся он, — а я занимаюсь этим давно. Обида и стыд постепенно стали покидать её. Камилл, опершись о пульт, шутливо вспоминал, как он учился управлять самолётом. Ольга внимательно слушала, крутясь на стуле. — Камилл… — задумчиво сказала девочка, когда юноша кончил рассказывать, — Артур и Альберт — кто они? Почему ты подчиняешься Артуру? Тебе ведь не девять лет, как мне, и он не твой учитель танцев… Он посерьёзнел. — Мне пятнадцать, а Артуру — семнадцать, если ты это имеешь в виду. Но это не имеет никакого значения. Альберт старше меня всего на год, и всё равно между нами лежит бездна. — Почему? — Наверное, потому, что они — братья, — улыбнулся Камилл. — Ты говоришь загадками, — пожаловалась Ольга. — И совсем ничего не хочешь мне объяснить. — Конечно. Я не прогоняю тебя, хотя должен бы… и не хочу усугублять свою вину. Если кому-то из вас суждено будет всё узнать, то это случится в надлежащее время. — Камилл, — грустно призналась девочка, — я всё время думаю о тебе… Позволь мне приходить, а? — Артур сказал «нет», и вот ты здесь. Если я скажу то же самое — ты послушаешься? — рассмеялся он. — Ты такой милый! — просияла она. — Ты, кажется, восприняла мои слова, как разрешение? — вздохнул юноша. — Но ведь никто не узнает! — Не зарекайся, Оля. Ты можешь проговориться случайно. Или братья сами догадаются… особенно если ты будешь приходить часто. — Я не буду часто, — пообещала девочка. — Только не прогоняй меня, ладно? Мне у тебя так нравится… — Если Артур обо всём узнает — мне сильно не поздоровится; да и тебя он вряд ли простит, — негромко сказал Камилл, глаза его были печальны. — Я не верю, что Артур такой злой! — замотала Ольга головой. — Ну что ты такое говоришь! — в голосе пилота была лёгкая досада. — Братья — прекраснейшие люди, и Артур поступает совершенно правильно. Ты просто ничего не знаешь… да и не нужно тебе это. — Ты лучше их… — тихо сказала Ольга. Вскоре после этого они распрощались, и девочка решила, возвращаясь во дворец, впредь вести себя осмотрительней и не отвлекаться на занятиях, чтобы не вызывать подозрений.