Глава 53. Мечта
1 октября 2022 г. в 05:42
Мерный шелест страниц. Далекое пение птиц смешивается с отзвуками пения листвы, на которую нескончаемым танцем прыгает ветер, собирая летние запахи и звуки и разнося по миру. Мелодия жизни наполняла разум, расцветала в груди и пробуждала ото сна.
Солнечный свет скользнул по лицу, бесцеремонно вырывая из сладостных пут дурмана – мягкого и нежного, тягучего как самый сладкий мед в летнюю пору. Она поморщилась, раздосадованная таким невежеством, и тень скрыла наглые лучи. Но сна уже не было, и как бы не хотелось остаться в этом разнеженном безмирье она открыла глаза и встретилась с тяжелым, пронзительным взглядом синих радужек. На мужском лице, обычно пасмурном и серьезном, появилась легкая, едва заметная улыбка, точно приветствующую её после пробуждения – нечто затрепетало в груди, прогоняя остатки сна.
– Почему ты здесь?
– Потому что здесь ты, – его голос звучал тихо, правильно аккомпанирующий мелодии окружающего мира.
Юноша держал руку приподнятой в попытке хоть немного смягчить яркие лучи дня, вознамерившиеся прервать её отдых. Простое, бессознательное действие, вызванное внутренним желанием оберегать её, отозвалось не уместной болью в сердце. Мона судорожно вздохнула, выпрямляясь.
– Мона, – всё также тихо, но твердо позвал он. Астролог подняла взгляд, выдерживая его немой вопрос. Солнечный свет обращал его привычно темный силуэт в что-то эфемерное, нереальное, точно в мираж, в который приятно верить. – Что-то случилось? Снова кошмар приснился?
– Ты даже не представляешь, – невесело усмехнулась она, различая в дневном свечении очертания знакомой библиотеки.
В чудесном мире, который не мог быть настоящим, в котором не было жестких теней или острых углов, лютого мороза или голодного завывания ветра. Не было даже богов и их заповедей. Были лишь он и она, замершие где-то в бесконечной святыне книжных тайн в разгар теплого дня. На её коленях лежала раскрытая книга, за чтением которой Мона уснула, рядом на столике стояла тарелка с её любимыми мондштадскими печеньями, две кружки с остывшим чаем, но главное и самое обезоруживающее – рядом с астрологом на мягком, точно перина, диване сидел юноша и спокойно листал какую-то книгу, пока колдунью не разбудило солнце.
– И хуже всего то, что он не закончился.
– Разве это похоже на кошмар? – Скарамучча отложил книгу, простер ладонь в сторону залитого светом мира, и до неё донеслись голоса, впущенные приоткрытым окном. Возмущенный женский окрик и громогласный, глубокий мужской смех вызвали оторопь, а затем жаркое, почти опаляющее чувство в груди, растекающееся по жилам. – Или это?
Она не ответила, потому что ответ был украден мягким поцелуем. Жар лишь сильнее растекался под кожей, обжигая нервы.
Скарамучча нашел её ладонь и крепко сжал – касание теплое, реальное и обнадеживающее. Он потянул её за собой. Не сказав ни слова, юноша повел её по знакомым коридорам, в которых нежданно их встретили самые беспечные и полные надежды дни. На стенах качались горшки с расцветшими кустиками. Лепестки переливались разными цветами, их бархатная мягкая текстура чуть мерцала в свете. Но Мона лишь опечалено смотрела на юношу, на их сомкнутые руки и чувствовала, как хрупок этот идиллический мир, как пугающе легко его можно было сломать, втоптать в твердь реальности.
– Скар.
– Подожди ещё немного, Мона, – она угадывала в его голосе оттенок той же печали, что владела и ею. Астролог крепче сжала его твердую, чуть шершавую ладонь и на миг подумала, что, может, это всё не было лишь театром в её голове. – Совсем скоро это случится, я обещаю.
Двери отворились, и они оказались на обогретом солнцем крыльце. На зеленом пологе под кронами густых деревьев расположились долговязый юноша с всклокоченными рыжими волосами и миниатюрная на его фоне златовласая девушка, пойманная в капкан рук и общество подростков, так похожих на своего брата. В стороне, о чем-то переговариваясь, прогуливался незнакомый ей паренек, но Мона угадала в нем свою подругу, и догадка сама обрела правду – близнец Люмин с каким-то темным раздражением поглядывал на сестру, пока его пыталась отвлечь крохотная летающая девочка. Прежде чем случилось нечто не поправимое на тропинке к дому появилась небольшая группа молодых людей, привлекшая всеобщее внимание и вызвавшая воодушевление.
Молодой парень с особым ученым интересом рассматривал окружающую среду, а составляющая ему компанию девушка с милыми, причудливыми берёзовыми ушками приветливо махала поднявшимся с травы знакомым. В руках она держала чемоданчик с каким-то алхимическим рисунком на поверхности, и, точно вспомнив об этом, шедший рядом парень протянул ей руку, и девушка застенчиво передала ему свою ношу.
Люмин как бабочка выпорхнула из объятий Аякса и подлетела к брату, увлекая его за собой, желая познакомить его со всем светом полюбившихся ей людей за годы путешествий. Где-то играла мелодия флейты, и Мона уже знала, кому она может принадлежать, но взгляд застилали слезы, и она почти не могла разобрать силуэты, которые множились, полные родных и приятных голосов. Она была дома, хоть и дом этот был лишь наваждением.
– Совсем скоро ты и правда увидишь такой мир, – Скарамучча смотрел лишь на неё, будто пока весь мир был её домом, она сама стала – его. На лице светилась печаль, тоска, но вместе с этим в нем виднелась непреклонная решимость. – И ты очнешься от своего кошмара раз и навсегда.
– Не оставляй меня одну.
– Часть меня всегда будет здесь, с тобой, – он улыбнулся и крепко обнял её так, будто это была последняя их встреча. Последнее касание. Прощальные объятия. – Моя прекрасная звезда, ты не одна. И никогда не была.
Как по взмаху волшебства и под улыбку самой судьбы, Люмин обернулась и махнула ей, привлекая к ней внимание остальных гостей. Скарамучча выпустил астролога и легонько подтолкнул к миру, полному тепла и счастья, полному близких, любимых людей, где не было страха и жутких богов. По щекам текли слезы, и хоть она шагнула к подруге, ощущая дурманящее счастье, в нем была тяжелая печаль, потому что Мона знала, что обернувшись, больше не встретит любимый взгляд.
Примечания:
Конечно, количество джунчиков не набралось, но думаю, хватит тянуть. Пора ставить точку.