***
На улице стремительно темнело. Тут и там зажигались фонари, освещая улочку тёплым жёлтым светом. Микаса уже привыкла к электричеству, но ей было всё ещё странно наблюдать за тем, как фонари зажигаются сами по себе, словно какой-то волшебник взмахнул своей волшебной палочкой и осветил всю улицу. Конечно, теперь она знала, как это работает, но иногда этот вечерний ритуал словно завораживал её и погружал в особое настроение. Было холодно. Несмотря на тёплые вещи, ветер пронизывал до костей, и прогулку вряд ли можно было назвать приятной, но рядом шёл Леви, который так же, как и она, вжимал нос в свой шерстяной шарф, морщась от неприятного ветра, из-за которого начинали слезиться глаза. Мужчина нахохлился и засунул руки в карманы, продолжая преодолевать ветер. И рядом с ним ей было гораздо легче переносить неприятную погоду, видя, что даже такой человек, как она, может чувствовать холод. Пускай они бывали в условиях гораздо худших, чем в этих, но менее пронизывающим и ледяным ветер от этого не становился. Они просто шли рядом, не обмениваясь ни словом. Разговаривать на холоде было малоприятным делом. Но всё же Микаса не удержалась и усмехнулась его виду. Мужчина выглядел, словно замёрзший и потрёпанный воробушек, и несмотря на то, что она теперь знала о нём почти всё, и была уверена в его физической силе, но холод не щадил никого. И Леви в конце концов был человеком. Несмотря на его невероятную силу, он так же страдал от холода и других банальных вещей вроде желания поесть, и это казалось чем-то удивительным. Хотя Микаса и сама была такой же. Невероятно сильной в вопросах войны и до невозможности несведущей в вопросах обычной жизни. Она была так сильно поглощена Эреном, что, когда они приплыли в Марли в первый раз, она даже не удосужилась узнать об этом месте как можно больше, лишь сконцентрировавшись на том, как бы уберечь Эрена от опасностей. Тогда она и не могла подумать, что главной опасностью станет сам Йегер. Но девушка быстро отбросила эти мысли, чтобы не портить ни себе, ни Леви вечер своим грустным выражением лица. Он то, в отличие от неё, внимательно отнёсся к непосредственной работе, оправдывающей название их корпуса. Он пытался разведать всё, до чего он мог дотянуться в прямом и переносном смысле. И он узнал бы гораздо больше, если бы ему не приходилось бороться с безалаберностью остальных участников экспедиции. Они вскоре свернули с набережной, и ветер поутих. На площади, к которой они вышли, было на удивление много людей. Несколько машин проехало мимо них, приподнимая колёсами свежий снег. Дети, отстающие от спешащих куда-то в такое время родителей, играли в снежки, перебегали от одной лавки к другой, рассматривая витрины и, казалось, отлично проводили время. Атмосфера ожившего города нравилась Микасе, обычно она выходила сюда по утрам, пока народу здесь почти не было, и из-за мрачной осенней погоды город вводил её в уныние. Насколько бы замечательным не было это место — она привыкла жить ближе к природе и радовалась тому, что здесь есть море и лес, где она могла отдохнуть душой. Девушка надеялась, что с приходом весны город позеленеет и станет более приятным на вид. Снова взглянув на Леви, она не удержалась от смешка, который невольно вырвался из груди. — Что? — недовольно спросил капитан, оборачиваясь на неё. Девушка улыбнулась, рассматривая его растрёпанные ветром волосы, торчащие теперь в разные стороны. Она так привыкла видеть его идеально-причёсанным, что эта картинка ужасно позабавила её. Капитан наконец-то выглядел настолько неформально, насколько это было для него возможным. Микаса знала, что её волосы скорее всего в ещё худшем состоянии из-за своей длины, но так как видеть она этого не могла, этот факт не сильно её беспокоил. — Ты так мило выглядишь, когда растрепан, — произнесла Микаса, снимая перчатку и приглаживая его волосы. Только осознав, что она делает это на виду у большого количества людей, она засмущалась и тут же убрала свою руку с волос мужчины. Чувствуя на себе взгляды, она впервые осознала, что они почти всегда в центре внимания. Они были людьми, спасшими человечество от бремени титанов, и каждый, кто хоть иногда читал газеты, знал их в лицо. — Пойдём, совсем замёрзнешь, — произнёс Леви, хватая холодную руку Микасы в свою. — Как ледышка. — констатировал мужчина, утягивая её с собой в глубь толпы. Казалось, его совершенно не смутило то, что Микаса решила проявить такой жест заботы прямо посередине улицы, и он продолжал неспешно идти вперёд, держа её руку в своей. Микаса заметила, что Леви перчаток не надел, но в отличие от её, его руки были неожиданно тёплыми, видимо из-за того, что он был одет теплее и держал их в карманах своего пальто. До недавнего момента по крайней мере. Он отвёл её за собой немного дальше от основной массы людей и остановился. — Как ты носишь перчатки, если у тебя руки такие ледяные? — недовольно поинтересовался Леви. — Давай погрею. Он взял её вторую руку в свою, стягивая перчатку и с неё, недовольно отмечая про себя, что и эта рука ужасно холодная. Сумку с вещами девушке пришлось повесить на плечо. — Мне не холодно. У меня просто всегда руки холодные, — попыталась оправдаться Микаса. — Наверное. Но потянув руки на себя, она лишь встретилась с не терпящим возражений взглядом капитана. Леви крепко держал обе её ладони в своих и не собирался их отпускать. Мужчина сделал короткий вдох и выдохнул горячий воздух прямо на её руки. Микаса тут же почувствовала волну тепла, когда ладони обдало его дыханием, и как заворожённая смотрела на то, как капитан растирает её заледенелые пальцы. Только сейчас она поняла, что и правда замёрзла. На улице было жутко холодно, но девушка так привыкла к таким условиям, что перестала замечать эту грань между простым дискомфортом и настоящим холодом. Ледяной ветер с моря скорее напоминал пронизывающие потоки воздуха в горах, где людей ничто не могло от них защитить, где приходилось надевать больше слоёв одежды и греться у камина, если удавалось к нему протолкнуться. Картина капитана, согревающего её руки, была настолько сюрреалистичной, что она начала думать, что спит. Каждый его жест заботы был необычнее предыдущего. Знала бы она раньше, насколько внимательным он может быть, то многих перепалок в разведке можно было бы избежать. Она всегда ругалась с ним, полагая, что он бесчувственный и жестокий, и что ему наплевать на жизни других, но после его рассказов стало ясно, что он просто не мог проявлять свои настоящие эмоции. Командир всегда должен быть холоден и расчётлив, чтобы сохранить свою жизнь и жизнь своих солдат. К тому же, ему было действительно плевать на то, что о нём думают другие люди. Он и сам прекрасно съедал себя изнутри мыслями о своих поступках. Оглядевшись по сторонам, она заметила, что люди всё ещё за ними наблюдают, и ей стало совсем неуютно. Захотелось поскорее отсюда убраться. Да и ей не хотелось бы, чтобы Леви делал такие вещи на виду у других. Почему-то это казалось ей чем-то интимным, хоть она недавно и расстраивалась из-за того, что люди скорее всего даже не подозревают ничего об их отношениях. Окончательно запутавшись в своих мыслях и в том, чего бы ей хотелось, а чего нет, Микаса произнесла: — Давай уже доберёмся до какого-нибудь места, тебе же тоже холодно, — сказала она, подмечая красный нос и щёки капитана. — Мне уже гораздо теплее. — Хорошо. Только перебирай ногами побыстрее, иначе в сосульку превратишься, — усмехнулся Леви. Он заметил то, как смутилась девушка его действию, и его это забавляло. Он привык видеть Микасу невозмутимой и мрачной, за занавеской её ничего не выражающего лица было невозможно хоть что-то разглядеть. Но она стала гораздо больше ему доверять и уже не пыталась скрывать от него свои эмоции. Ему было приятно видеть, какие чувства он вызывает в ней, и не мог сдержать улыбки. Выпустив одну руку девушки из своих, он запустил свою ладонь в карман тёплого шерстяного пальто, утягивая вторую руку девушки с собой.***
Спустя небольшую и не очень приятную прогулку по центру, пара всё же добралась до ресторана. Леви приметил это место однажды, когда выбирался в город по делам, но приходить сюда в одиночку ни за что бы не стал. Всякие рестораны казались ему прерогативой богатеньких чиновников, не знающих, на что бы ещё спустить деньги. К тому же, он прекрасно справлялся с готовкой и сам, если это было необходимо. Но где-то в глубине души он завидовал всем этим людям, которым была доступна такая спокойная и богатая жизнь. Леви тоже не отказался бы от беззаботного существования где-то в богатом районе столицы, но он понимал, что от него зависит судьба человечества, а кроме того, без защиты Эрвина, а после его смерти Ханджи, все бы очень быстро узнали, кто он такой на самом деле, и дорога ему была бы ему одна — в тюрьму. Конечно, он давно искупил все свои грехи на службе, если такое вообще было возможно, но слишком многие побаивались его, и было бы гораздо проще избавиться от него, оставив мужчину гнить в тюрьме. Леви прекрасно отдавал себе в этом отчёт, поэтому никогда особенно не стремился к верхам, предпочитая почти скромную позицию капитана. Ресторан снаружи выглядел восхитительно — здание из шлифованного бежевого камня, с колоннами и пилястрами, с шикарным антаблементом и золочеными буквами вывески, больше напоминало маленький дворец, нежели место, куда люди приходят на невероятно дорогой ужин, и словно кричало о том, что это заведение модное и утончённое. Огромные деревянные двери были распахнуты, обнажая внутренние стеклянные, через которые лучился свет. Сквозь большие окна можно было разглядеть интерьер и гостей, и эта тёплая атмосфера неспешности и расслабленности манила и затягивала. Из зала доносилась приятная музыка, а в окнах можно было разглядеть несколько танцующих пар. Леви поддержал Микасу, помогая ей не поскользнуться на заметённых снегом ступеньках, и пропустил её внутрь, когда им любезно открыл дверь один из портье. — Добро пожаловать к нам, позвольте взять Ваше пальто, — произнёс другой, протягивая руки, чтобы помочь Микасе снять с себя верхнюю одежду. Но как только она избавилась от шали и пальто, портье, оглядев её с ног до головы, вдруг заявил: — Прошу прощения, Мисс, но мы не можем Вас пропустить, Вы неподобающе одеты. Микасу это ввело в ступор. Как можно быть неподобающе одетой для ужина? В армии у неё было всего два варианта формы — обычная - для ежедневной службы, и парадная — для случаев, когда приходилось предстать перед короной. Свободное время они и вовсе проводили в обычной гражданской, невзрачной одежде. И Микаса знала, что для каких-то модных мест нужно приодеться, но то, в чём она была сейчас, ни в какое сравнение не входило с тем, что на ней бывало раньше. Хорошая, дорогая и красивая одежда просто не могла быть неподходящей. И тем не менее, выход из ситуации был, ведь Леви просил её принарядиться, и в сумке у неё лежало красивое платье. — Я просто взяла вещи с собой, позвольте мне где-нибудь переодеться, — вежливо попросила девушка, ступая в зал, надеясь, что её сейчас куда-нибудь проводят, но портье тут же перегородил ей путь. — Боюсь, это невозможно, прошу Вас, возьмите пальто. И мужчина тут же раскрыл перед девушкой вещь, чтобы ей было удобнее его надеть. — Извините, в чём проблема? Она же переоденется, — вступил в спор Леви, поражённый таким поворотом событий. — Я не могу позволить Вам ходить по залам в таком виде, у нас ресторан, а не гардеробная. Прошу, — проговорил портье недовольно и более настойчиво потряс пальто. — Вы что, хотите, чтобы женщина в лёгком платье добиралась до вас по морозу? — не выдержал Леви и произнёс эту фразу грубее, чем собирался. Эта ситуация выводила его из себя. Они пришли сюда ради ужина. Какая разница, как они выглядят и во что одеты? Эта забегаловка никак не пострадает от того, что Микаса переоденется здесь и не будет ходить в тонком платье по снегу и морозу. Как же сюда добираются другие девушки? Он ни за что бы не поверил, что изнеженные дамы отправились бы на ужин в такой холод. — Вы могли бы добраться на автомобиле, сэр, — высокомерно заявил портье. — Ах, на автомобиле, — зло проговорил Леви, в голове подбирая всевозможные относительно приличные ругательства, которые он непременно выскажет этому наглому пареньку, прежде чем покинуть то место. Микаса только хмыкнула на это заявление и, забрав пальто из рук другого портье, сама накинула его на себя. — Прошу прощения, что тут случилось? — послышался голос. Леви обернулся и увидел перед собой приятного на вид мужчину средних лет. — Добрый вечер, господин Дэллер, провожаем гостей, к сожалению, одетых не по нашим стандартам. — Она же сказала, что взяла платье с собой, — недовольно произнёс Леви, сдерживаясь, чтобы никому не нагрубить. Всё же мужчина был намерен производить хорошее впечатление на марлийцев, он ведь уже не солдат и даже не капитан. Теперь от его репутации зависела и жизнь Микасы, поэтому свои колкости ему пришлось придержать. — Меня зовут Уолт Дэллер, а Вы, я полагаю, господин Аккерман, — произнёс мужчина. — Я управляющий данного ресторана. Позвольте, я провожу вашу даму в свой кабинет, там она сможет спокойно переодеться, прошу прощения за такую нелепую ситуацию, надеюсь, что она не испортит вам вечер в нашем заведении. И управляющий указал рукой на дверь неподалёку от гардероба. — Прошу, проходите, мисс, там никого нет, и Вас никто не потревожит. — Спасибо, — удивлённо произнесла она и, получив от Леви одобрительный кивок, прошла в кабинет, на который ей указали. Настроение Леви всё же было порядком подпорчено этими «господами», но ему не хотелось тащить девушку в такой холод куда-то ещё. К тому же, место красивое, и Леви самому давно хотелось его посетить. Да и этот Дэллер очень вовремя оказался здесь. Видимо, имя Аккерманов было известно гораздо шире, чем он предполагал. Неожиданным образом всё перевернулось. Его боялись из-за его фамилии, гнали и преследовали, но теперь мужчину стали ценить и уважать. Как всё меняется. Леви отдал своё пальто в гардероб и прошёл за стол, за который провёл его управляющий, пообещавший, что Микасу он так же приведёт сюда, и беспокоиться будет не о чем. Вскоре к столу подошел официант и положил перед ним два комплекта меню, оформление которых само по себе выглядело шикарно. Золочёные курсивные буквы и текстурированная бумага, такая плотная, что меню можно было держать в одной руке, и оно не складывалось пополам. Капитан не стеснялся того, что он впервые сам пришёл в подобное заведение. На службе ему доводилось пару раз бывать в таких местах, но только на важнейших приёмах и в составе командования. Естественно, всё оплачивалось приглашающей стороной, и Леви даже не представлял, сколько всё стоило. Только понимал, что действительно дорого. Но теперь, когда деньги его уже не заботили, он мог позволить себе даже ужин на двоих. Хотелось бы ему гордиться этим, но это было не совсем его заслугой, а милостью королевы. Но как бы там ни было, сейчас ему хотелось устроить Микасе приятный вечер и вкусно поужинать. Не успел он прочитать и первой позиции, как услышал: — Ваша дама, сэр. Леви поднял голову наверх и не смог отвести глаз. Он не мог поверить в то, что то невзрачное чёрное платье, которое недавно лежало на кровати, — это та же самая вещь, в которой сейчас стояла Микаса. Шёлковая ткань поблёскивала в приглушённом свете ламп ресторана, струясь по подтянутому телу девушки. Тонкие бретельки на плечах утончённо подчеркивали аккуратность её плеч, а складки топа придавали дополнительный объём и без того пышной груди. В самых жарких снах Леви не мог себе представить, что платье может настолько идеально подходить девушке, и что такая простая вещь может смотреться эффектнее наряда королевы. — Спасибо,— ответила Микаса, присаживаясь на отодвинутый официантом стул. Молодой человек представил её так, словно она была одним из блюд на банкете, видимо, по-привычке, но Леви даже не был против. Он без сомнений отдал бы ей звание главного украшения этого стола, потому что выглядела она поистине восхитительно. — Этот Дэллер довольно приятный человек, такой вежливый! — проговорила Микаса, подсаживаясь ближе. Честно говоря, она очень расстроилась из-за того, что их не хотели пускать внутрь. Даже не потому что ей так хотелось побывать в настоящем ресторане, а потому что Леви привёл её сюда, и провести с ним время, побывать на настоящем свидании звучало, как начало отличного вечера, и теперь, когда она уже сидела за столом, она смогла наконец-то расслабиться и побыть в его обществе. — Тебе очень идёт это платье. Только сейчас Микаса заметила, что он не сводит с неё глаз, и не смогла выдержать настолько прямого взгляда от капитана. — Спасибо, мне оно тоже очень нравится. Не слишком открытое? — скромно спросила она, поправляя свои волосы. — Достаточно, чтобы начать думать, что под ним, — не стесняясь, ответил Леви и сам удивился своей прямоте. Он и так не привык говорить, о чём он думает, а такие мысли вслух он не высказывал ей ещё ни разу. К тому же, в людном месте. Микаса тут же стушевалась, не зная, куда деть свой взгляд. А чего она ожидала? Платье действительно довольно открытое, и они с Леви пара, логично предположить, что ему всё же когда-то захочется чего-то большего, чем поцелуи. К тому же, такое уже чуть не произошло не так давно. Но самое главное было то, что Микаса вдруг задумалась о том, что и сама бы от этого не отказалась. Она чувствовала, что действительно доверяет Леви, и он не раз показал, что по-настоящему дорожит ей. Но стеснение всё же не отпускало. — Прости, мне не стоило это говорить, — замялся мужчина. Учитывая недавние события этого же дня, ему стоило подбирать слова аккуратнее. Она ведь опять могла всякого себе надумать, а разбираться с её мыслями потом всё равно придётся ему. — Нет-нет, всё хорошо, — замахала руками девушка. — Просто… я не привыкла к таким комплиментам. Было заметно, как она занервничала и прикрыла лицо карточкой меню. Спокойно выдохнув, Леви сделал то же самое. — Ещё раз добрый вечер, подарок от нас, снова просим прощения за неприятную ситуацию при входе, — сказал подошедший официант, выставляя бокалы на стол и откупоривая бутылку вина. Парень налил немного в каждый бокал и, получив от пары заказ, ушёл. — Ладно, не такая уж это и харчевня, как мне показалось из-за этих недоумков при входе, — сказал Леви, пробуя на вкус вино. Терпкий аромат ягод приятно щекотнул нос, оставляя за собой ощущение летнего вечера. Вино было мягким и сочным, сладковатым на вкус, словно бархатистым. Леви не очень хорошо разбирался в алкоголе и особо не пил, потому что был настолько устойчив к нему, что совершенно не пьянел. А пить это армейское пойло ради удовольствия было выше его сил. Даже самый дешевый чай можно было превратить в неплохой напиток, но с ужасным алкоголем сделать было ничего нельзя. Большинство солдат пили очень много, и их можно было понять. Тот, кто постоянно сталкивается с теми ужасами, которые им пришлось пережить, почти никогда не мог смотреть на обычный мир без приятной алкогольной дымки, помогающей забыть совершенно обо всём. Но Леви научился жить и так, и многие другие солдаты справлялись без алкоголя, так что в какой-то степени капитан недолюбливал эти напитки, но то, что стояло у них на столе, было очень приятно на вкус, и он был не прочь принять такой подарок, в качестве извинения за грубость. — И правда, такое вкусное, — протяжно проговорила девушка, покрутив бокал в руке. Вязкая жидкость медленно перетекала из одной части бокала в другую, оставляя за собой влажный след, кровавой сеткой растянувшийся по стеклу. И Микаса обратила внимание на то, насколько вино и вправду напоминает кровь, такое же вязкое, липкое, со странным пьянящим запахом. Но думать в эту сторону таким чудесным вечером ей не хотелось, и она взглянула на капитана, так же спокойно попивающего свой напиток. — А что это у тебя в кармане пиджака? — спросила она щурясь, чтобы разглядеть светлый предмет. В приглушенном свете было сложно рассматривать что-то даже на таком относительно недалёком расстоянии как то, на котором сейчас находились мужчина и девушка друг от друга. И Микаса приподнялась, пытаясь получше рассмотреть предмет. — Что, не узнаешь? Леви достал из внешнего кармана небольшой светлый кусочек ткани, аккуратно свёрнутый наподобие треугольника, чтобы уместить в карман. В таком же свернутом виде он передал его с интересом поглядывающей на него девушке. — Ах, так это платок, — начала она, разворачивая его. — Так бы сразу и ска… Но девушка прервалась на полуслове, увидев, что она держит в руках. На выглаженном и смятом только в местах сгиба платке вырисовывались знакомые цветочные мотивы, которые Микаса так старательно тренировалась вышивать. Теперь, когда она уже вспомнила все свои навыки и долго занималась скатертью, девушка видела, насколько неидеальной была эта работа, могла разглядеть ошибки и понять, как можно было этого избежать. Но всё это было не столь важно. Мужчина хранил этот маленький кусочек ткани всё это время? Она уже и думать про него забыла, даже и представить не могла, что он действительно пригодится ему, когда отдала его в тот день. — Не просто платок. Твой подарок, — сказал Леви с улыбкой. Его обрадовала такая реакция девушки, не то, чтобы он специально взял этот платок именно сейчас, на самом деле он часто брал его с собой, он и впрямь сильно ему понравился, а главное — был вышит Микасой, и радовал не только глаз, но и сердце. Ему всегда было интересно, как она отреагирует, когда узнает, что он и впрямь его хранит. — Ты сам его забрал, — заявила девушка, всё ещё держа платок в руках. — Могу вернуть назад, — спокойно произнёс Леви, пожимая плечами. Он прекрасно знал, что просто смутил её в очередной раз, и что ей приятно знать, как мужчина бережно хранит такой подарок. Хотя она и была отчасти права, Леви просто хотел постирать её работу, поэтому и попросил взять этот платок, но раз уж этот кусочек ткани был ей не нужен, он с радостью оставил его себе. Вскоре принесли еду, и Микасе пришлось вернуть Леви платок, который он теперь по праву мог считать подарком от девушки. Пускай он не носил брошь и шелковый платок за ненадобностью, но эту вещицу бережно хранил. Ресторан полностью оправдал свое звание. Было действительно вкусно, и из-за отсутствия жёстких тренировок, ни у кого из Аккерманов особого аппетита не было, но все, что было на тарелках, парочка с удовольствием съела. Приятная, хоть и непривычная мелодия успокаивала и расслабляла. Музыке помогало и вино в бокале. Правда, алкоголь влиял только на Микасу, и Леви почувствовал, что девушка стала гораздо более разговорчивой, и что настроение её заметно улучшилось. «Как немного нам нужно для хорошего вечера»,— подумал про себя капитан, который был счастлив этой мысли. Вечер действительно проходил чудесно. Леви глядел на пары, медленно танцующие под спокойную музыку, и подумал о том, что он никогда не пробовал танцевать. В этом для него никогда не было особого смысла, как спорт это было совершенно бесполезной затеей, а как развлечение — непонятной. Но Микаса, по-видимому, думала иначе. Девушка вот уже несколько минут сидела, оперевшись на спинку стула, повёрнутая в сторону танцующих людей, и было заметно, как она слегка покачивает ногой в ритм музыки. Глубоко вздохнув, и взвесив все «за» и «против», мужчина спросил: — Хочешь потанцевать? Микаса недоуменно взглянула в его сторону. — А? Нет, что ты, я совсем не умею. Девушке всегда казалось, что танцы это что-то, что доступно лишь людям, не видавшим войны. Когда перед глазами стоят лишь картинки смертей, плясать просто кощунственно. Но теперь ей хотелось попробовать. Она не знала что делать и как, но музыка так и манила. К тому же жизнь кардинально изменилась, и дни стали гораздо более спокойными и беззаботными. Танцы уже не казались такой плохой затеей, и попробовать что-то новое очень хотелось. — Думаешь, я умею? — спросил капитан. Во время службы, а уж тем более в детстве, ему тоже было не до танцев, да и сейчас он вряд ли стал бы заниматься настолько бесполезным делом, но видя, как заинтересованно девушка поглядывала в сторону танцующих, был не прочь порадовать её. — Но готов опозориться на весь марлийский континент, если ты пойдёшь позориться со мной, — добавил он, протягивая ей ладонь. Несмотря на то, что Микасе было неловко выходить на всеобщее обозрение, девушка смело вложила руку в его и поднялась из-за стола. К этому моменту в зале уже танцевало несколько пар, и постепенно к ним начинали присоединяться и другие люди. Мужчина с девушкой отошли немного подальше от посторонних глаз, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, и, посматривая на других, сделали пару неловких шагов. Микаса хихикнула, наблюдая затем, как старательно Леви пытается двигаться, но вино в её крови подсказывало, что правильность действий — не самое главное в танце. Девушка шагнула ближе к нему и положила одну руку на плечо мужчины. Леви тут же подхватил вторую, а свободной рукой приобнял девушку за талию, крепко прижимая её к себе. Они неспешно кружились по залу, не сильно заботясь о том, как сейчас выглядят, наслаждаясь моментом и обществом друг друга. Медленная, но в то же время чувственная музыка, сама подсказывала им, что делать, а ритм мелодии лишь поддерживал огонь чувств, подогретый алкоголем. Леви мог пить сколько угодно. Его организм был совершенно невосприимчив к горячительным напиткам. Но по девушке было заметно, что она уже немного пьяна. Её стройное тело в его руках, лёгкий румянец щёк, красивые серые глаза, с нежностью посматривающие на него из-под полуприкрытых ресниц, заставляли мужчину почувствовать себя влюблённым мальчишкой, неспособным отвести взгляд от той, что так доверчиво держалась за него всё это время. Сейчас Леви чётко понимал, насколько ей была нужна его поддержка, и не мог поверить в то, что она так упорно старается выбраться из состояния бесконечной печали, а главное, что она это делает ради него. Микаса, оказывается, много чего делала для него за это время. И его когда-то чёрствое капитанское сердце сейчас трепетало, переполненное чувствами к этой юной и прекрасной девушке. Аккерман почувствовал, что несмотря на приятную и уютную атмосферу зала, неспешный и чувственный танец, который на удивление приносил удовольствие, сейчас бы он с большим удовольствием оказался дома, наедине с Микасой, и не думал бы больше ни о чём. В ресторане было уже довольно много людей. Почти все столы были заняты ужинающими дамами и господами, разодетыми в пух и прах, и танцующих пар в зале появлялось всё больше. Становилось тесно и душно, но Микаса выглядела сейчас такой беззаботной и счастливой, что прерывать её совсем не хотелось. Однако её алые губы, приоткрытые из-за сбившегося в танце дыхания так и манили мужчину. Он почти физически ощущал необходимость прикоснуться к ним, заворожённый её красотой, но наличие большого количества людей останавливало его. Их знали. Аккерманы — герои войны, Леви и так ловил заинтересованные взгляды со всех сторон, но так ли для него было важно сохранить лицо? Ему, по хорошему счёту, на это было наплевать. Единственное, из-за чего он всё ещё держал себя в руках — Микаса, и то, как будет выглядеть в глазах общества она. Но девушку это уже совсем не волновало. Заворожённая моментом, ритмом музыки, вкусом вина и ощущением крепких рук Леви на своей талии, она кружилась, не думая ни о чём. И когда его мягкие губы неожиданно накрыли её, она совершенно не смутилась, закидывая руки за его шею, крепче прижимаясь к его телу. Чопорные господа вокруг были явно удивлены такому открытому проявлению чувств в обществе, и было слышно, как люди начали перешёптываться между собой, обсуждая эту ситуацию. Но паре было на это наплевать, пусть люди думают, что хотят. Это не изменит того, что они чувствуют друг к другу. — Пойдём домой? — спросил мужчина, нехотя отрываясь от её губ. В его глазах мелькал тот самый огонёк, который девушка уже когда-то видела, и это пробуждало в ней неподдельный интерес и понимание того, что может произойти, но она чувствовала, что готова довериться своему капитану. — Пойдём, — Аккерман улыбнулась, направляясь к столу.