Невозможное - возможно

За всё это время, пока Женя лежала в объятиях Этери, она не сомкнула глаз. Ей хотелось бесконечно смотреть на черты лица той, с кем возможно вот так вот просто лежала в последний раз. В этой женщине её привлекало всё: глаза, нос, губы, волосы, запах, голос. Всё. Абсолютно всё. Каждый миллиметр её тела. Особенно девушке нравилось слушать то, как она дышит. Жертва безумной любви вслушивалась в каждый вдох и выдох предмета своего обожания. Вдыхала каждую нотку любимого запаха, который был для неё дороже самого дорогого парфюма. Внутри что-то очень сильно кололо от страха всё потерять. Невыдержав, её руки потянулись к лицу спящей Этери. Сначла её пальцы дотронулись губ, которые ещё вчера целовала не придавая значения тому, что сегодня может всё потерять. Затем рука девушка дотронулась до щеки, заботливо поглаживая. Через некоторое время из закрытых глаз побежали слёзы. Женщина проснулась с того момента, как только руки Медведевой начали блуждать по её лицу. Женя видит взгдял уже не сильного и уверенного в себе человека, который, как до этого момента казалось, стерпит всё, а взгляд ребёнка, которого очень сильно обидели и предали, который вот-вот расплачется, и его теперь необходимо только обнять и жалеть. Будто бы случилось первое и самое горькое предательство в ёё жизни. - Тери, прости... - через ком в горле выпалила виновница предательства. После этого момента минут 5 стояла тишина. Но вот Этери берёт её руку в свою и нежно целует. - Жень... - Да? - Поцелуй меня... - надрывисто проговорила блондинка. И ей не пришлось ждать долго. Девушка впилась жадно в солёные от слёз губы. Ей не хотелось останавливаться, но просившая этот поцелуй сама это сделала. Опять минутное молчание и тишина. - А теперь уходи. - Но, как? Тери, я не хочу оправдываться, но выслушай, пожалуйста. - Медведева, послушай, я хочу, чтобы ты ушла, понимаешь? Зачем ты меня мучаешь сейчас? За что, Жень? - уже эти слова она говорила плача, но не в истерике, на неё просто уже не было сил. - Я же люблю тебя... - Любишь? Поэтому ты там под Загитовой стонала? Это ты так хотела показать, что любишь меня? - от этих слов стало больнее им обеим. - Жень, я хотела сказать, что не люблю тебя, что всё это было только из-за жалости, но не могу, ведь люблю я тебя больше жизни. Но это всё неправильно, понимаешь. Ирония в том, что сделала ты всё правильно и жизнь порчу тебе я. Представь, что уже прошло лет 10, а ты всё ещё со мной. Приходя каждый раз домой, твоя мама будет спрашивать у тебя о наличии отношений. Проходит 20 лет, а ты всё ещё со мной... Твоя мама переживает о том, что у неё никогда не появится внуков, о том, что у тебя никогда не будет любящей тебя семьи. А я к тому времени уже совсем потеряла привлекательный вид, и тебе приходится быть со мной только из жалости. Ну или ты мне бросишь... Со мной ты только похоронишь свою жизнь. - Этери... - Не надо, Жень. Лучше убери меня из своей жизни, пока не поздно и уходи. - Нет, не уберу и не уйду. - настойчиво отвечает та. - Тогда я сама всё сделаю. - Этери взяла пустую бутылку из под вина и разбила её об угол шкафа, стоящего рядом. Посыпались крупные осколки, один из них остался у неё в руках. Переложив его в одну руку, она подносит к руке, делая глубокий надрез, а затем к горлу. Всё это происходило очень быстро. Но Медведева быстро схавитила руку, которая с невероятной скоростью неслась совершать что-то ужасное, выбивая этот осколок. - Ты что творишь? Медведева быстро принялась разбираться с окровавленной рукой, после прижала Тутберидзе к себе. - Женечка, не отпускай меня больше никогда. - Не отпущу. Накрыв одеялом в первую очередь женщину, а потом себя, Женя очень крепко прижала её к себе. Этери очень сильно трясло и любое отсутствие даже очень коротких прикосновений Медведевой она переживала болезнено. - Тери, что же я с тобой сделала? Одной рукой Женя прижала её голову к себе, затем стала трепетно гладить. Этери постепенно это успокаивало, а позже у неё получилось уснуть. А вот Женя так и не сомкнула глаз, т.к. очень боялась оставить женщину одну даже во сне.