Таинственный лес

Весь день Мила посвятила раздумьям о том, что за существо «играет» с ней. Ночью же ей снова чудилось чье-то присутствие. Шум листвы за окном успокаивал чуткий сон, но что было куда страннее – гораздо более ее успокаивали чьи-то едва слышные шаги. Странное оцепенение овладело всем ее существом, и Мила наконец погрузилась в сон без сновидений. На следующий день Мила, конечно же, снова отправилась в лес, прихватив с собой книгу. После мрачной тягостной непогоды вернулись ясные, улыбающиеся дни. Она легко бежала по широкой проселочной дороге, пугая зевающих соседских псов, земля бережно хранила звук быстрых девичьих шагов; ветер бил в лицо, и солнце, разлитое в прозрачном воздухе, мешало смотреть вперед. Кладбище, мимо которого Мила ходила в лес, не пугало ее никогда, а сегодня оно и вовсе казалось необыкновенно веселым. Под ногами шуршала палая листва, в воздухе пахло свежестью, а главное, казалось, что лето еще не кончилось. От этих мыслей бесконтрольное, чистое счастье сияло в ней. В беседке, которую Мила облюбовала, сидел мужчина. Она резко остановилась, пораженно разглядывая его светлый, бежевый костюм, неуместные в лесу туфли… Взгляд невольно задержался на его руках с красивыми тонкими пальцами, поднялся выше к небрежно уложенным пшеничным волосам, полным губам, искривленным в подобии усмешки и остановился на глазах. Разные, подумала она с восторгом, которого еще не осознавала, разного цвета! Интересно, нет ли рядом с ним большого черного кота? Или кого-то еще из странной свиты? Незнакомец, словно прочитал эти мысли, усмешка сменилась улыбкой, в глубине его глаз полыхнул непонятный ей огонек. Один глаз – карий, почти черный, словно адская бездна, другой – зеленый, неспокойный, словно море в грозу. Трудно было сбросить наваждение этих глаз. — Это твое место? – почему-то спросила она, однако, не особенно надеясь на ответ. Все так же внимательно глядя на него и следя за его реакцией, снова произнесла, возможно, бессмысленные для него слова. — Здравствуй. В этот раз голос на удивление не вышел робким или растерянным. Незнакомец широко улыбнулся. Мила сделала шаг навстречу, наступая на опавшую влажную листву, заинтересованно взглянула на него и уже не отрывала своего взгляда. Почему-то ей казалось, что она давно знает его. Что-то неуловимо знакомое сквозило во всем его облике. — Весело было наблюдать за тобой все это время, — он снова обезоруживающе улыбнулся, а затем и вовсе заливисто рассмеялся, отчего девушка почувствовала укол раздражения. Совсем не изменился! Эта ее мысль, возникшая невольно, такая странная и небывалая, заставила Милу вздрогнуть. Было еще раннее утро, солнце только нагревало землю, теперь, после быстрого бега, стоя в тени, она наконец ощутила, как леденеют конечности. — А я все думала, кто же… — вырвалось у нее прежде, чем она успела обдумать ответ, а потому излишне бессвязно и эмоционально. Мила досадливо поморщилась, успев заметить в чертах его лица намек на веселье. Он читал ее, как открытую книгу и ей это, разумеется, не очень нравилось. Набежал легкий ветерок, заставив поежиться от холода. Мила напряженно размышляла, глядя на него какое-то время. Его это, похоже, забавляло. Такого молодого и красивого мужчины, думала она, среди наших, разумеется, не было. Кто же он? Говорит, что наблюдал за ней. Только зачем она ему сдалась? Вероятно, скучно. Взялся из ниоткуда… Уж не то ли он сверхъестественное существо, пашни которого находятся неподалеку? Эта мысль даже у нее вызвала усмешку. Их взгляды снова встретились, сердце пропустило удар. Миле показалось, что он смеется над ней, но в этот раз это ее только раззадорило. Какая разница, кто он, если с ним можно повеселиться? Девушка мотнула головой, прогоняя ненужные мысли. Разница все же есть, решила она. — Кто ты? — вопрос должен был прозвучать беспечно, но в нем проскальзывало любопытство неопытной девочки. Мила вздрогнула, снова услышав его заливистый серебряный смех, прозвучавший столь гармонично в предосенней тишине засыпающего леса, что и она тоже невольно захохотала так, как никогда в жизни, словно вся радость, спавшая в ней, разом проснулась. — Меня зовут Мила. — Любопытная Мила, — он сказал это мягким, немного сиплым от смеха голосом. От девушки ускользнула странная интонация этой простой фразы. Пока он смахивал со своего светлого пиджака невидимую пыль, она успела подойти ближе. В ней проснулось неведомое ранее, азартное по своей природе чувство. Миле захотелось тоже с ним «поиграть». Незнакомец заметил это. Должно быть нездоровый блеск ее глаз, алый румянец и совершенно нехарактерная для такой натуры страстность выдали ее. Отношения с мальчиками ее возраста складывались неоднозначно: у нее был только один лучший друг, да и тот приходился братом ее единственной подруги. С ребятами в классе Мила заводила разговор только, когда дело касалось домашки, тестов и прочего. Взрослых мужчин Мила боялась. Все они представлялись ей людьми неведомыми, со скрытыми мотивами и злоумышлениями против нее. Но сейчас, на краткий миг, Мила ощутила себя кем-то другим, приблизившись к незнакомцу почти вплотную. Их лица оказались в опасной близости друг от друга. — Ты, наверное, какой-то маленький бесенок, раз находишь время болтаться среди людей без дела? — предположила она, на этот раз совершенно не узнав своего голоса: непривычно томного, наполненного чем-то тягучим, на грани откровенной чувственности. — Мне любопытно, как же ты научился превращаться в такого красавца? Девчонки бы с ума сошли, едва увидев тебя. Хотя, возможно, это я схожу с ума… Снова смех: мягкий, наполненный таким искренним весельем, что Мила снова не удержалась, засмеявшись вместе с ним. Звук их общего смеха сливался с шумом леса, никакой мертвенной тишины не было, удивительно, но ей даже слышалось пение каких-то птиц. Она оглянулась, старательнее прислушиваясь к непривычным звукам в этом лесу, снова поежилась и посмотрев на незнакомца поймала на себе его заинтересованный взгляд. — Маленький бесенок, — повторил он эти ее слова, явно наслаждаясь, не отрывая от девушки своих огненных глаз и сделал шаг назад. Мила замерла, тревожно размышляя, почему он прервал эту волнующую близость. Встретившись с его глазами, она, словно провалилась в бездну, не в силах пошевелиться, чувствуя, как пылающий незнакомым жаром взор изучает изгибы стройного юного тела. На Милу еще никогда и никто не смотрел так, как мужчина смотрит на женщину. Она опустила глаза, почувствовав дрожь и жар во всем теле. Понимание ситуации пригвоздило ее к земле окончательно. Ощутив разом весь спектр эмоций, от липкого страха до дезориентирующего желания она попятилась назад, но заметив в глубине его глаз знакомое веселье, смутилась. Раздражаясь и сетуя на себя за мимолетный страх, Мила все же решила вести эту игру до конца и снова встретила его взгляд. — Так значит ты вовсе не маленький бесенок, — выдохнула она, поддалась ему навстречу и застыла, откровенно наслаждаясь его реакцией. Это точно не человек. Снова эта мысль, словно Мила уже знала его когда-то. Мысль вспыхнула, резкая и яркая, как молния, разрезающая небо на две части. Разделяющая все в ее жизни на до и после. С обычным земным мужчиной Мила бы думала об условностях, о последствиях, о приличиях. Здесь же рядом с тем, чья страстная энергия затмевала мир вокруг, заставляя сердце биться чаще, она чувствовала только свободу. Вместо ответа он подошел ближе, совсем близко и вложил в свою распахнутую ладонь ее маленькую тонкую руку. Она с застывшей на губах чувственной полуулыбкой наблюдала, даже не думая одергивать себя или его. Его большая сухая ладонь согрела ее, на время совершенно забывшую о прохладе утреннего леса. Тепло медленно распространялось по всему телу, Мила завороженно продолжала смотреть ему в глаза. Какой же он красивый, этот мужчина, имени которого она даже не знает. — Спасибо за книгу. Ей стоило испугаться. Стоило убежать. Но она этого не делала. — Ты читала ее? — он указал на потертую от времени обложку. — Только ничего не поняла, — признание далось легко, не пришлось лгать и выдумывать. — Весело было читать о свите Сатаны и их приключениях. «Со стороны такое всегда кажется веселым», — они говорили и медленно двигались к беседке. То, что она находится практически в объятиях взрослого мужчины совсем не пугало, хотя должно было. Не чувствовалось даже смущения. — Зло бывает привлекательно, когда ты защищена от него и не сталкиваешься с ним лично. Я не понимаю до конца, по какой причине мы так любим подобное, но мы любим. Лицо его приобрело заинтересованный вид, кривая усмешка поползла вверх. — Меня зовут Ноэ, — произнес он, целуя тыльную сторону ее руки. Мила удивилась такому странному имени, поняла, что, кажется, перед ней тот самый незнакомец, о котором с таким придыханием говорила ее бабушка. Он пришел за медальоном. Тот красавец, которого девушка ждала все эти долгие, мучительные месяцы. Она глядела на него и любовалась: любовалась блеском его разноцветных глаз, любовалась лучиками солнца в его пшеничных волосах, любовалась его насмешливой улыбкой… Некоторое время и он не отрывал от Милы наглого изучающего взгляда. Девушку это смущало, но лишь чуть-чуть, намного больше это ей нравилось. Ей снова показалось, что она знает его давно, его образ чувствовался смутно знакомым. Он уверенно вел ее к беседке, не отпуская маленькой ладошки и придерживая тонкую талию. Теперь, когда они расположились внутри беседки, и Ноэ отпустил ее руку, сердце перестало биться, как пойманная птичка, стук его выровнялся, а дыхание восстановилось. Кто же ты, тщетно думала она, зачем я тебе? Ответов на эти вопросы никто давать не собирался. Они сидели в беседке среди замершего осеннего леса и выглядели, как влюбленные, пережившие долгую разлуку. Ноэ то и дело заливисто смеялся и говорил, пытаясь очаровать свою юную собеседницу. Ему это с легкостью удавалось. Нетрудно очаровать того, кто этого отчаянно желает. Его голос, тепло ладони, насмешливый взгляд — все это вызывало в девушке трепет. Она краснела, вспоминая свои наивные девичьи мечты о нем. Внезапно в голове у Милы как будто что-то щелкнуло, она взглянула на своего таинственного спутника, не скрывая печали и разочарования. Ноэ умолк. — Ноэ... Ты ведь мне только снишься... — осознание нахлынуло внезапно. — Как странно и как жаль. Все вокруг такое реальное, настоящее… Как жаль, что ты мне только снишься. Молчание, послужившее ответом, напугало. Мила почувствовала, как Ноэ высвободил из хватки ее маленьких пальчиков свою ладонь. В следующее мгновение она услышала его смех. На этот раз присоединяться к нему девушке не захотелось. Она поняла, Ноэ хочет сказать что-то колкое, неприятное. — Что я слышу, принцесса? Не думал, что доживу до этого дня, — непонимание полоснуло по сердцу, заставило замереть. — Ты стала человеком, но твое непостоянство и переменчивость остались. — Он говорил так, будто знал ее не первый год. Будто знал ее еще до рождения в этой оболочке. Волшебная атмосфера осеннего леса была разрушена. Все вокруг стало выглядеть настороженным, таящим угрозу. Мила судорожно вздохнула, силясь понять, чем заслужила эти злые слова, это неверие. Боль, пронзившая солнечное сплетение, ощущалась в три раза ярче, чем наяву. Если бы Мила могла, она бы непременно заплакала, но она не могла. Ноэ смотрел на нее, не отрываясь, словно наслаждался ее болью и смятением, словно он получил правильную реакцию на свои слова, словно он только этого и хотел. Мила закрыла глаза, пытаясь справиться с эмоциями, а когда открыла их, то обнаружила себя сидящей в той самой беседке наедине с таинственным лесом. Рядом никого не оказалось. Она недоуменно огляделась, протерла веки и горько усмехнулась. Кажется, она спит на ходу. Сердце сжала тоска. Часы показывали 08.15. У нее есть немного времени до начала занятий. — Ты сегодня поздно, — зевнула Катя, когда рюкзак Милы приземлился рядом с ее носом. Девушка устало вздохнула, не зная, как рассказать подруге о том, что ей снятся чрезвычайно реалистичные сны с таинственными красавцами почти эротического содержания. С трудом она отмахнулась от этих мыслей. — Зато ты необыкновенно рано, — съязвила она, усаживаясь рядом. В этот момент в класс заглянул красивый рыжеволосый парень с яркими зелеными глазами. Он весело махнул Миле и Кате. — Привет, что это у вас с лицами, а? Мила взглянула на него исподлобья, но долго сдерживаться не смогла и расхохоталась, глядя на этого солнечного золотого мальчика. Вдруг забылись неприятные события выходных, утренний сон, страхи, сомнения, боль – была только теплота зеленых глаз напротив. — Минута до звонка, Аслан, а ты шатаешься по чужим кабинетам, — вспыхнула Катя, дергая подругу за рукав, вероятно, желая, чтобы та присоединилась. Аслан широко улыбнулся: — Могу себе позволить, сестренка! Как раз в эту минуту прозвенел звонок, и Аслан ретировался в коридор. Мила усмехнулась про себя, но вслух предпочла молчать, раскладывая по столу принадлежности. Какой же этот мальчишка все-таки солнечный и теплый! Мила и Катя впервые назвали его Асланом после того, как в детстве посмотрели первый фильм из серии «Хроники Нарнии». С тех пор все словно забыли, как по-настоящему зовут брата Кати. Имя Лев кануло в лету. Учитель опаздывал, и Мила предалась приятным воспоминаниям: они втроем дружили с самого детства, лепили вместе куличики в одной песочнице, лазали по заброшенным домам и бессовестно дрались. В какой-то момент они вдруг повзрослели. Аслан стал больше времени проводить со своими друзьями, а Катя и Мила остались вдвоем. Конечно, он каждый день перед уроками заглядывал в их кабинет, в столовой тащил своего нелюдимого хмурого друга Влада к ним за стол, где они беззвучно смеялись под непрекращающийся поток замечаний от учителей. Но этого было мало, и Мила скучала по старому Аслану, которому были интересно только с ними. Наконец в класс вошел учитель. Девочки сразу заметили, что настроение и у него сегодня сомнительное. Одноклассники открыли томики с романом «Мастер и Маргарита», и все приступили к разбору первой главы «Никогда не разговаривайте с незнакомцами». Мила вздохнула. Тоска, сжимавшая сердце, вернулась и рядом не было доброго Аслана, чтобы прогнать ее. Оставалось терпеть и улыбаться, отвечая на встревоженные взгляды подруги. За окном ярко сияло почти летнее солнце на чистом лазурном небосводе. От этого несоответствия между внешним и внутренним становилось еще хуже. И все-таки прелесть школы заключалась именно в том, что там всегда было чем заняться. И возвращаться домой можно затемно. Да и зачем возвращаться рано, если тебя никто не ждет? К полуночи Мила уже спала. Во сне ее веки часто подрагивали, она то и дело переворачивалась, болезненно стонала, находясь где-то посередине между сном и явью. Под плотно сомкнутыми веками она видела желанные сны… Ее любимый лес, уродливо чернеющий овраг, как шрам на сердце леса, ромашковое поле, пашни сверхъестественного существа и старая беседка, в которой снова сидел ее недавний знакомый. Весь предыдущий день Мила старалась не думать о загадочном сне, боясь, что чувства, терзающие ее оформятся, что им будет дано название. Назвать что-то всегда страшно. Имя – верный признак реальности и существования. Только сейчас, когда она снова видела Ноэ, игнорировать болезненные чувства в груди становилось невозможно. Почему же так больно? Что она знает об этом мужчине, которого видит второй раз в жизни и то во сне? Нужно как можно быстрее вернуть медальон и избавиться от его общества. А иначе… Она и сама не понимала, что произойдёт, если он не исчезнет, что уже происходит. Много ли нужно девушке в семнадцать лет, когда она подсознательно ждет любви, сметающей все на своем пути? Особенно, если возлюбленный загадочный житель ее сновидений? Мила пыталась вразумить себя, отговорить. Но ноги сами шагали ему навстречу. Ей казалось, что пойди что-то не так, она просто вернется, проснется в реальном мире, где в ее жизни будут только любимые Аслан и Катя, далекая сестра и родители, которые по какой-то причине не хотят к ней возвращаться. Ноэ ждал ее в беседке. На его лице застыла улыбка, казавшаяся приклеенной. Мила подошла вплотную. В ее глазах светилась ярость и боль, она тяжело дышала. Невероятный коктейль эмоций захлестывал и не давал возможности оценить ситуацию. Перед глазами становилось темно. Наконец ее гневный взгляд встретился с насмешливым. Она внимательно оглядела его облик, заметив про себя, что одет он не к месту. Какой странный! Хотя во сне он может быть каким угодно. Она собиралась ударить его, но рука остановилась в нескольких миллиметрах, огладив поверхность щеки. Ноэ рассмеялся, накрыв ее ладонь своей: — Ты могла бы просто попросить, если так хотела прикоснуться. Так они и стояли, смотря друг на друга. Ноэ продолжал прижимать руку девушки к своей щеке. Под пальцами Мила ощущала легкую щетину, и это дарило ей удивительное умиротворение и удивительную печаль. Она прекрасно осознавала, что ведет себя нелогично, не так, как вела бы себя уверенная взрослая девушка. Но контролировать что-то ей было не под силу. Она густо покраснела после его слов, так и не решившись вырвать из его хватки свою ладонь. Напротив, продолжая слегка поглаживать его кожу. — Я с детства живу в мире, где всякая чертовщина и черти – обыденность. Но все-таки хотела бы знать, кто ты и чего от меня хочешь? Вдруг ты опасен… Ноэ хмыкнул: — Разумеется, я опасен, Мила. Даже для тебя. Она не поняла его последних слов. Мысли ее были далеко. Мила стыдилась своего поведения, с ужасом понимая, что это может быть следствием глупой подростковой влюбленности. Подсознательно она давно ждала кого-то, подобного ему, а сейчас такой удобный случай, как недалекому мозгу не воспользоваться такой возможностью? Почему бы не влюбиться? Тем более это только сон, а сны не знают логики, и им неведомы условности. Бабушка наговорила ей про притягательного темного, а она развесила уши, стала мечтать о какой-то ерунде, словно маленькая девчонка. В своих рассуждениях Мила упускала тот факт, что она и есть маленькая девчонка. — Это ведь сон? — она задала вопрос и в мгновение ока вспылила, потому что вопрос был глупый, недальновидный. Ноэ забавляли ее эмоции и мысли, так ярко отражавшиеся на красивом лице. Разумеется, он понимал, о чем думала юная ведьма, для этого не обязательно было прибегать к магии, достаточно многовекового опыта общения с людьми. Наконец ему это надоело, и он притянул Милу ближе к себе. Она протестующе уперлась ладошками в его грудь, собираясь в очередной раз сказать какую-нибудь глупость, но он не дал ей такой возможности, накрыв ее губы своими. В одно мгновение мир для нее перестал существовать. В какой-то момент Ноэ почувствовал, что руки Милы обвивают его шею, а сама она неумело, но страстно пытается отвечать на его поцелуй. Мила ощущала мягкость его губ и настойчивость рук, совершенно не собираясь это прекращать. В эти минуты она желала только его. Она не помнила своей прошлой жизни, но почему-то была уверена, что знала Ноэ. Знала его всегда. И когда-то, когда-то очень давно эти губы так же целовали ее как теперь. Внезапно он отстранился. В глазах напротив Мила заметила плохо скрываемую насмешку: — Зачем было злиться, если ты хотела вовсе не ударить, а поцеловать… Будь у Милы больше жизненного опыта, будь она мудрее и сдержаннее, то непременно в тот же самый миг задалась бы вопросом: для чего она этому мужчине из сновидений? Но она не была ни мудрой, ни сдержанной, а потому отмела ненужные мысли, позволив себе с головой погрузиться в свою влюбленность, позволив себе утонуть в его глазах. Утром, едва открыв глаза, Мила с трудом принимала правду о том, что это только сон, однако такие сны ей нравились больше, чем окружающая ее реальность. И со временем Мила стала ждать ночи, чтобы уснуть и снова оказаться в объятиях своего иллюзорного возлюбленного, особенно после того, как позднее лето плавно перетекло в осень. Стоял солнечный теплый октябрь, люди вокруг светились счастливыми улыбками, Аслан и Катя заговорили о переезде, а родители Милы все еще не вернулись домой.