Таинственный лес

Как и десять лет назад, Мила собиралась бежать. Казалось, этого намерения не способно сокрушить ни время, ни любовь, ни даже смерть. Она бросила короткий взгляд в окно, отложила в сторону медальон. Ночь поглощала звуки и запахи, шум города отошел на второй план, сейчас важнее было решить, куда идти и что с собой взять. Все эти годы она старалась похоронить в памяти все дурное, оставив только светлое, но задача пришлась не по силам. До сего дня это достигалось просто: не вороши прошлого и не столкнешься с последствиями. При всей божественной сущности временами ей владела непроходимая человеческая глупость вместе с нежеланием принимать судьбу. Пороки, которыми наделены все жители вселенной. Мила нахмурилась, в свете ночника стороннему наблюдателю хорошо была видна тонкая морщинка, пролегшая между бровями, какая появлялась каждый раз, стоило хозяйке задуматься над чем-то. Пальцы, словно в каком-то забытьи, теребили несчастные рукава. Нервозность ясно читалась во всем ее облике. Живо вспомнились все те ночи, что она провела в страхе, без сна. Так боялась снова очнуться во мраке, запертой в собственном теле, как в тюрьме. Как она просыпалась от какого-то случайного движения или неясного кошмара, а потом страх мешал заснуть, и ей только и оставалось ждать рассвета. И теперь этот проклятущий медальон снова здесь, рядом с ней! Никуда от него не деться! Мила едва не заплакала от злого бессилия, а потому даже не заметила, как за ее спиной материализовался из воздуха ее возлюбленный Ноэ. Она вздрогнула от его голоса и горячего дыхания, щекочущего кожу, каким-то особенным чутьем догадалась кто позади: — Далеко собралась, дэви? Десять лет пронеслись перед глазами, серые, тоскливые, без него. Мила обернулась и залепила демону звонкую пощечину, скорее от испуга, чем от ярости, но все же и последняя клокотала внутри. — Вот и ты, — процедила она, тяжело дыша и намереваясь повторить опыт, но Ноэ перехватил руку и прижал к собственной груди. Ей невольно вспомнилась одна из их встреч, когда он также держал ее руку. — Не стоит распыляться, — прошептал он, видимо, тоже изрядно разозленный, но вместо того, чтобы нагрубить, поцеловал. Мила замерла в его руках, с каким-то особенным мазохизмом, поддаваясь грубой ласке языка и губ, позволяя этому демону уложить ее на стол, забраться руками под тонкое платье. Она едва слышно охнула, пытаясь избавиться от наваждения, но напрасно. Разум осознавал неправильность того, что происходит, но не мог отрезвить. В конце концов она так скучала, так хотела снова когда-нибудь его коснуться и уже не верила, что подобное случится, а теперь он рядом. Это реальность. Не сон. Он отстранился. Одним рывком приблизил ее к себе и резко развернул, толкая обратно к столу. Мила оперлась на тонкие острые локти, сдувая с лица непослушную прядь растрепавшихся волос и замерла, со стыдом осознавая в какой позе сейчас стоит. Щеки запылали, но Ноэ не видел этого. Он, увлеченный изучением ее изгибов, завороженно наблюдал, как мелко вздрагивает красивое женское тело под его руками, как оно покорно и податливо его воле. Мила услышала треск ткани и не сразу поняла, что осталась в одном белье. Дрожь жгучего стыда перемешалась с ярким, неконтролируемым приливом возбуждения. — Ноэ, — всхлипнула она, когда наглая ладонь скользнула по шее, нежно сжав ее, заставив выгнуться, — Прекрати… — Ты уверена? — искушающий, ласкающий шепот коснулся ушей, ладонь опустилась ниже, смяла маленькую упругую грудь. — Уверена, что хочешь, чтобы я остановился? — Нет… — Ноэ схватил ее за волосы, оттянул назад голову и поцеловал на удивление мягко. Мила изнывала в этой крайне неудобной позе, которая так нравилась ее сладострастному мучителю. — Прошу… — Чего ты просишь? Чего хочешь, дэви? — эти вопросы задавались слегка насмешливым голосом, жутко раздражали и заводили одновременно. — Тебя… — простонала Мила, выгибаясь кошкой, пытаясь извернуться и дотронуться до него. У Ноэ потемнело в глазах от желания, и в этот момент Миле удалось вернуться в более-менее приличный вид лицом к демону. Ноэ недолго пребывал в замешательстве, огонь, обыкновенно затаенный в его глазах, теперь запылал с новой силой. Он прижал к себе стройное тело. Миле нравился такой Ноэ: растрепанный, возбужденный, теряющий контроль… Она вырвалась из его хватки, принимая истинный облик, в котором была сильнее. Лунный свет серебрил кожу, похожую на черное ночное небо. Ноэ завороженно наблюдал за ней, медленно шагая навстречу, загоняя в западню, из которой она совершенно точно не сможет выбраться. Она отступала, пока позади не оказалась кровать. Он сделал еще шаг и толкнул ее. Мила упала, легко засмеявшись. Она раскрылась перед ним, томно, развратно улыбаясь. Широко раздвинула бедра, из-под прикрытых век наблюдая, как он медленно обнажается. Как в замедленной съемке на пол летели предметы одежды. Бежевый пиджак, рубашка, брюки… Мила довольно промурлыкала что-то нечленораздельное, любуясь его смуглой кожей, пока он нависал над ней. Ноэ лег сверху, и они снова слились в поцелуе грубом, требовательном, несдержанном. Тишину летней ночи то и дело нарушали рваные вздохи и стоны, звуки мокрых поцелуев… Мила особенно громко простонала, когда Ноэ крепко прижав ее к постели, медленно, но резко толкнулся в нее. Ей, как и в первый раз, было и больно, и хорошо одновременно. Сердце быстро и громко стучало в груди. Тело омывали волны мурашек и непривычного жара, когда он медленно проникал в нее. Все, что при свете дня казалось пошлым и неприличным, теперь было необходимым. — Скучала по мне, — как сквозь толщу воды услышала она хриплый шепот возлюбленного, и он не вопрошал, а утверждал. Мила обессилено замотала головой, захлебываясь в собственных судорожных вздохах. Она с удовольствием гладила широкую спину, зарывалась пальцами в шелковые волосы, утопала в его аромате. Ноэ остановился, оглядывая ее, наслаждаясь делом своих рук… Помедлил перед тем, как начать двигаться, большим пальцем провел по губам и опустил руку ей на шею, слегка надавив. Ощущения накрыли ее с головой. Думала ли она когда-нибудь, что будет позволять мужчине вытворять с ней такое? Она выгнулась, взглянула в его глаза, наконец полностью осознав, что перед ней не человек… Мила плавилась под этим взглядом, чувствуя, как закипает собственная кровь и последние остатки самообладания растворяются в горячем воздухе, она хотела отвести взор, разорвать зрительный контакт: — Не смей, — голос его прозвучал необычайно хрипло, — Смотри мне в глаза… Мила подчинилась. Он толкнулся в первый раз, второй, третий… Она потеряла всякий стыд и откровенно подавалась навстречу, неотрывно глядела в глаза напротив, распрощавшись с собственной волей. — Я могу делать с тобой все, что захочу, — произнес он, усмехнувшись, поднял ее руки над головой и связал непонятно откуда взявшейся веревкой, — Могу сделать так… «Да пожалуйста!» — думала она, теряя связь с реальностью. Как же она скучала по нему, как же хотела вновь ощутить его присутствие, его прикосновения, поцелуи. Если бы можно было остаться с ним хотя бы на одну жизнь, только на одну! На какие-то жалкие мгновения растянуть свою маленькую радость, а потом будь, что будет. Пусть весь мир вместе с ней провалиться в глубины тартара. Пусть миллионы и миллиарды лет она проведет в той ужасающей темноте, только бы с ним. Какой пустотой и болью были наполнены эти годы без него! И как она счастлива теперь, вот бы снова чувствовать жар его кожи под своими пальцами. — Развяжи меня, чертов извращенец! Мила вскрикнула, когда он зубами прокусил ее нижнюю губу, отдавая должное ее комплименту. — Развяжи… — повторяла она в перерывах между стонами и вздохами. Ноэ, казалось, не слышал ее просьбы, а может ему просто нравилось заставлять ее изнывать. Она недовольно хныкала и слабо вырывалась, но демона эти потуги заводили только сильнее. Наконец Ноэ развязал ее, но только для того, чтобы сменить позу. Мила почувствовала, как сильные руки переворачивают ее на живот, как пальцы впиваются в мягкие бедра, подтягивая ее к себе. Одна рука мягко ложится на поясницу, заставляя прогнуться. Снова Мила в этом дурацком положении, созерцание которого Ноэ, казалось, приносило какое-то особенное извращенное удовольствие. Он делал все нарочито медленно, тягуче, пока ей не стало мало. Мила поерзала, выгнулась сильнее, судорожно вздохнула, но услышала позади себя только смешок. Это взбесило. Хватка демона была крепкой, а ее тело таким разомлевшим, потому случившееся стало для обоих сюрпризом. Она резко повернулась, в мгновение ока оказалась в приличной, по ее мнению, позе и притянула Ноэ к себе, обхватив его шею ногами. — Ты ведь называешь меня дэви, значит должен быть послушным… Ноэ замер, удивленный и пораженный напором, его губы мазнули по внутренней стороне бедра и прочертили мокрую дорожку выше. — Ты вспомнила? — с надеждой спросил он, и в глазах напротив Мила заметила какой-то тайный светлый огонек. — Возможно и вспомнила бы, если бы кто-то соизволил мне помочь, — язвительно проворчала она, прижимая его ближе и запуская пальцы пшеничные волосы. Он был странно покорен, старателен и нежен. Миле нравился и такой Ноэ. Особенно, когда он умело ласкал ее языком. — Если бы ты не сбежал от меня десять лет назад, может быть, я теперь бы помнила все… Она прерывисто, едва слышно прошептала эти слова, то и дело теряясь в ощущениях, но демон, услышав их, остановился, резко потемневшим взглядом осмотрел ее и подмял под себя, закинув ноги на плечи. — Это не я бегаю от тебя несколько веков, — прохрипел он почти злобно. Больше не было нежности и размеренности в его движениях, он входил грубо, заставляя Милу то и дело вскрикивать, не задумываясь о ее комфорте. Именно этого она всегда боялась раньше, что он потеряет контроль и в опьянении страстью сделает больно. И хотя Миле было невообразимо хорошо, она понимала, все, что сегодня делал с ней Ноэ, он делал, не спрашивая разрешения. Мила должна была запаниковать еще вначале, но она желала демона не меньше, а потому поддалась его напору добровольно, совершенно не думая о последствиях. Попытка взять ситуацию под контроль с треском провалилась. — Прекрати, иначе… — Иначе что? — перебил он, тяжело дыша. — Снова сбежишь? Нет, ты больше так легко не спрячешься от меня, я тебе не позволю… Ноэ в последний раз толкнулся в нее и замер, не сразу, но Мила поняла, что он закончил, а ждать ее не собирался вовсе. Если это была месть, то весьма действенная. Послышался тихий бархатный смех, видимо, ее лицо выражало крайнюю степень негодования. Она намеревалась запустить в наглеца тяжелым фолиантом, коих предостаточно водилось на ее «загробной» полке. Растрепанная и злая она поднялась с постели, достала орудие страшной мести, а когда обернулась, то обнаружила себя лежащей в кровати с медальоном в руках. Это разозлило ее окончательно. Снова эти проклятые сны! Мила сразу поняла, что виновник всего зажат в ее подрагивающей от ярости ладони. Но как связаны медальон, она и Ноэ ей еще только предстояло выяснить, а для этого нужно было вызвать несносного демона в реальность и отучить проникать в чужие сны.