У неё совсем не было времени обдумать, осознать, осмыслить их встречу, перебрать в голове волшебные моменты близости. Она просто натянула халат и побежала туда, где она была так нужна. Мальчишка, который навел в больнице переполох, оказывается, лез через забор, где и напоролся на знатный гвоздь, распластал руку так, что пришлось зашивать. Пока Анна возилась с ним, да потом успокаивала его мать, во дворе послышался шум: из парка вернулся доктор в сопровождении скорбной поклажи на телеге. Анна закончила с мальчишкой, которого пришлось оставить в больнице на денёк: уж больно ослаб от рыданий да боли. Да и понаблюдать хотела: вдруг воспалилась бы заштопанная рана. Мать, перепуганная всем этим происшествием, согласилась оставить его до завтра.
Мальчишку уложили в пустой нынче палате, и он, всхлипывая, быстро уснул: уж так умаялся. Его мать, быстро и коротко кланяясь, благодарила Анну, отступая к двери, и вдруг замерла. После, неестественно закатив глаза, проговорила неживым каким-то голосом:
- Убили безвинно. И осудят безвинного.
Анна, поправлявшая в этот момент на мальчишке одеяло, резко выпрямилась и ощутила знакомый холод, охвативший плечи, отчего они тут же окоченели. Рядом с матерью мальчика в воздухе плыл и качался прозрачный дух девушки, что прибыла сейчас в мертвецкую с полицейским эскортом.
- Помоги… Поспеши…
- Что это значит? Кто виновен? Кто убил тебя? Покажи мне, - попросила Анна.
Перед глазами замелькали картины. Мрачный человек в черном и сам весь черный, заросший бородищею. Юноша в натянутом до самых глаз картузе и пальто с поднятым воротником. Записка. Белое платье. Выстрел. В солнечное сплетение снова врезался невидимый кулак, и Анна неловко с размаху села на край кровати.
- Ой-ёй, батюшки-светы! Докторша! Вам дурно? Кликнуть кого? – хлопотала над ней мать мальчика, сдернув с головы платок и судорожно её обмахивая. – Да что ж это?
- Не надо… никого звать, - остановила её Анна, сдавленным голосом. В глазах посветлело. – Всё хорошо, оставьте. Всё хорошо.
Женщина отступала к выходу, испуганно глядя на Анну, которая поднялась и ещё раз повторила, уже строже:
- Ступайте. Всё хорошо со мной.
Та качнула головой в сомнении и вышла из палаты, тихо притворив за собой дверь. Анна снова присела, на этот раз - на табурет возле постели мальчика, и провела дрожащими пальцами по лицу, будто стирая морок, от которого она едва сознание не потеряла. Вот было бы событие! Врач, называется. И так на неё иногда недоверчиво смотрели больные, предпочитая скорее к Милцу пойти на прием. Жаль, что она не может командовать духами. Они не спрашивают позволения, а заявляются к ней в самый неподходящий момент. Она сердито дернула головой и, поднявшись, отправилась в мертвецкую. Что хотела сказать ей девушка? Кто эти люди, которых она ей показала? Кого осудят? Кто убийца? Не было ответов. Одни вопросы теснились в голове. Может, возле трупа этой девушки что-то прояснится. В прошлом духи охотнее шли на контакт именно возле своего физического тела.
В этот момент её окликнули, и она обернулась.
- Анна Викторовна! Чрезвычайно рад видеть вас! - к ней подходил Клюев.
- Андрей Петрович? - удивилась она. - Какими судьбами? Неужели захворали?
- О, не извольте беспокоиться, я совершенно здоров, - тут улыбка его увяла, и он со вздохом продолжил. - Чего не скажешь о моей горничной.
- А что с ней? – встревожилась Анна.
- Так пропала куда-то. Со вчерашнего вечера не видел её. А сегодня, - он чуть наклонился к ней с заговорщическим видом, - ко мне явился господин Коробейников и сообщил, что у вас здесь находится,... извините,... труп молодой девушки. Возможно, это и есть моя пропавшая Анфиса. Вот, пришел опознать.
- Ах, вот оно что! Идемте за мной, я провожу вас, - Анна, кивнув приглашающе, пошла в сторону прозекторской.
- Анна Викторовна, как же жаль, что мы встречаемся по такому малоприятному поводу, - говорил Клюев, шагая чуть сзади. - Мне весьма понравилось ваше семейство. И дом у вас такой уютный. Сожалею, что не смогу в ближайшее время дать ответный обед. Как видите, печальные события не позволяют мне это сделать.
- Что же, такова жизнь, - вежливо ответила Анна. - Прошу прощения, мы пришли.
Она, коротко постучав, заглянула в дверь прозекторской.
Там священнодействовал доктор Милц. Было что-то инфернальное в том, как он, облаченный в клеенчатый фартук, вооруженный скальпелем, нависал над обнаженным трупом девушки.
Анна кашлянула, и тот, уже нацелившись взрезать место ранения, отвлекся:
- Анна Викторовна! Желаете принять участие или только поприсутствовать?
- Простите, доктор. Ни то, ни другое, - качнула она головой. - Пришли для опознания.
Доктор проворно накрыл тело простынёй и жестом пригласил войти. Анна распахнула дверь:
- Вот, Александр Францевич, познакомьтесь. Это наш сосед, Андрей Петрович Клюев.
Мужчины кивнули друг другу, после чего доктор аккуратно отвернул простыню, и Клюев, помрачнев, вгляделся в бледно-синюшное лицо несчастной. После отвернулся и с болезненной гримасой сказал:
- Да, это она. Анфиса Лужина, моя горничная. Вы извините меня, господа, я должен идти, ...сообщить полиции.
Он стремительно вышел из прозекторской.
Анна, проводив его сожалеющим взглядом, подняла глаза к Милцу и серьезно сказала:
- Мне нужно сказать вам кое-что важное. И это срочно...
Неожиданно доктор не дал ей договорить:
– Кажется, я знаю, о чем вы хотите со мной поговорить. О сегодняшнем утре, – доктор смущенно кашлянул. – Вынужден признаться, я… я знал, что господин Штольман дожидается вас в больнице.
- Доктор…
- Но я не сказал вам нарочно! Да-с, нарочно! – решительно разрубил доктор воздух ладонью. – Я был совершенно уверен, что вам нужно, нет, просто необходимо было встретиться. И там, где вам бы не помешали объясниться! Потому, Анна Викторовна, могу выслушать ваши упреки, но ни на минуту не усомнюсь, что поступил правильно!
- Александр Францевич, я…
- Я смею считать себя не только вашим наставником и учителем, но и другом. Я видел, как вы страдали все эти годы, хотя и научились не показывать окружающим, что у вас на душе. Но от меня-то сложно скрыть. Вы еще очень молоды, голубушка. А в жизни бывают обстоятельства…
Доктор сделал паузу, чтобы набрать в грудь воздуху, и Анна, вклинившись в образовавшуюся паузу, скороговоркой выпалила:
- Доктор, я никоим образом не собираюсь вас упрекать! Как вы могли подумать! Я благодарна вам, что вы задержали Якова Платоныча здесь, так благодарна! Но, - она запнулась. – Я… я хотела с вами о другом поговорить.
- А, да?
На глазах Анны с доктором произошла удивительная вещь: он покраснел так, что, казалось, будто пенсне его сейчас раскалится. Но он быстро оправился от смущения, откашлялся и спросил:
- Так что же вы хотели?
- Доктор, - решительно начала Анна, – только, умоляю вас, не смейтесь надо мной. То, что я вам скажу, очень важно. И не для меня, а для этой бедной девушки, - кивнула она на укрытую простынёй несчастную. Мне нужно побыть с ней несколько минут одной. Я… я опять чувствую, …у меня снова эти видения, которые, вы помните, были тогда… четыре года назад. Я могу спросить у неё, кто виновен в её смерти. И сделать это лучше немедленно. Вот, - с облегчением выдохнула она, высказав свою просьбу.
Милц недоверчиво смотрел на неё поверх очков, потом подумал, пожевал губами и пожал плечами:
- Анна Викторовна, я вас очень уважаю, как неординарную девушку, как специалиста, хоть и начинающего, но обладающего… обладающую весьма впечатляющим потенциалом для ваших лет. Но… но я был уверен, что вы уже, эммм…переросли ваши…
- …фантазии, хотите сказать? - криво улыбнулась Анна. – Ах, Александр Францевич, как бы я хотела, чтобы этого ничего со мной не случалось. Но это есть… Я знаю, что могу помочь. И я прошу вас.
Милц помедлил, потом молча снял клеенчатый фартук и кивнул:
- Что же, Анна Викторовна, не смею вам мешать. Только… Антон Андреич ждет от меня заключения, так что…
- Спасибо вам большое, - с чувством поблагодарила Анна. - Я постараюсь быстро. Четверть часа не больше.
- Да-да, конечно, - доктор повернулся и вышел, осторожно притворив за собой дверь.
Анна потерла ладони, пока они не стали горячими, потом сжала пальцами виски и произнесла формулу:
- Дух Анфисы Лужиной, явись мне! Дух Анфисы Лужиной, явись мне!! Дух…
Знакомый холодный невидимый язык лизнул её висок. Анна повернулась к окну и увидела погибшую девушку, которая с печалью смотрела на неё.
- Скажи мне, кого я должна защитить?
***
Воздух перед нею сгущается, и возникает видение: темная улочка, утопающая в сугробах, лежащий на заснеженной дороге башмачок, крупная, по-видимому, мужская рука, поднявшая с заснеженной дороги эту маленькую вещицу, которая почти утонула в широкой ладони. Потом темнота оборачивается ярким зимним солнечным днем. Народные гулянья на площади. Ярмарка. Крики, смех, песни да пляски. Анфиса, красивая, румяная, в шубейке да узорчатом платке. Она с восторгом смотрит на юношу в тулупе и треухе. Потом усаживается в санки в самую кучу из таких же веселых парней и девушек. Крепкие руки обнимают, крепко держат её. Кто-то сталкивает сани с горы, и они летят вниз, ветер свистит в ушах. Внизу санки опрокидываются, все, сидевшие там, валятся в мягкие сугробы, вздымая сверкающую снежную пыль, и хохочут, даже не пытаясь подняться. А сбоку за ними наблюдают глаза, горящие странной смесью злобы и восхищения. Видение дрожит, осыпается сверкающими осколками, и Анна без сил опускается на пол.
***
Гулкая тишина, окружавшая её, постепенно истаивала, наполнялась каким-то шумом, до сознания доходили, просачиваясь словно бы сквозь вату крики, галдёж многих и многих людей, и Анна даже снова зажмурилась: показалось, что видение не совсем исчезло. Потом она поняла, что крики эти - с плачем, стенаниями, надрывные, совсем не такие веселые и радостные, как только что в её видении.
Она кое-как поднялась на ноги, отряхнула платье и стремительно вышла из прозекторской. В коридоре наткнулась на расстроенного доктора:
- Александр Францевич, что такое там случилось?
- Мракобесие случилось! – и он махнул рукой в сторону окна, за которым слышали крики, плач, стенания. – Мать кричит, требует дочку выдать для погребения и разрезать запрещает. Да ещё и полдеревни привела заступников. Ну, что вы на это скажете? Как я должен писать отчет без вскрытия? Как наша доблестная полиция должна искать убийцу, ежели я не извлеку пулю?!!!
- А полиция что же, позволила? Не может такого быть!
- Надеюсь, не позволит. Вся толпа собирается к полицейскому участку идти, надеюсь, наш новый полицмейстер с честью выдержит атаку рассерженных горожан, - доктор сдернул пенсне и энергично его протер белоснежным платком.
Потом водрузил на нос и с настороженным интересом уставился на Анну. – Ну, а ваши успехи как? Удалось вам что-то увидеть.
- Вы знаете, удалось, - задумчиво протянула она в ответ. – Я видела народные гулянья. Зима. Эта девушка и какой-то юноша катаются с горы на санях. А кто-то за ними наблюдает. Недобро так. Вот, что я видела, а теперь надо бы понять, кто эти люди: юноша и тот, второй человек, что смотрел на них с такой злобою.
