Сон в весеннюю ночь или Исправленному верить

- Аня? Анна Викторовна! Да что с вами такое? – встревоженный голос Штольмана за спиной слышался словно сквозь вату. Слова, их смысл не доходили до сознания. - Ч-что случилось? Скажите мне…, - произнесла она сдавлено и почувствовала, как крепкие руки сомкнулись на её талии. От этих объятий она наполнилась силою и окрепшим голосом повторила. – Что с вами, Антонина, отвечайте! Отвечайте мне! - Спаси её… Спаси... Меня заставили... Я не сама... Меня заставили... Я не сама... Меня… Глебова повторяла и повторяла раз за разом эти слова как заезженная граммофонная пластинка, и Анна твердо произнесла: - Хватит! Что случилось? Кого надо спасать? Кто в опасности?! Отвечайте! Последнее слово она почти выкрикнула и тут же почувствовала, как Штольман притиснул её к себе. Глаза заволокло туманом, и возникла картина, похоже, в гостиной дома Глебовых. Настя стоит у шифоньера, а Антонина Петровна указывает наверх, где располагается какая-то ярко раскрашенная коробка. Настя придвигает стул и, взобравшись на него, тянется за коробкой. Глебова в этот момент с силой толкает стул, Настя падает, а Антонина выбегает вон из комнаты. Туман в глазах Анны рассеивается, но вместе с ним сознание покидает её, и она падает на руки Якова, который успевает подхватить её, но этого она уже не помнит. Сердце колотилось в груди птицей, запутавшейся в силке, Анна с трудом разлепила ресницы и наткнулась на взволнованный взгляд почти черных глаз Штольмана. Она лежала на кушетке, куда он перенес её после обморока, а сам стал рядом на колени. - Аня, Анна Викторовна, - бормотал он тихо. Увидев, что она открыла глаза, выдохнул с облегчением и прижался губами к её лбу, потом покачал головой, сочувственно глядя в её затуманенные глаза. – Вы очнулись! - и тут же крутнул головой. - Ох уж эти ваши духи! В голове тут же всплыло недавнее видение, и Анна дёрнулась, было, встать, но Яков, нахмурившись, придержал её: - Куда? - Мне надо, – упрямо отвечала она слабым после обморока голосом. – Мне надо её спасать. - Да не надо вам никуда, - с досадой поморщился он. – Для этого у вас есть я. Расскажите, что вы увидели. Возмущаться у неё не было сил. Недавний обморок словно выбил весь дух из неё. - Антонина Глебова, - начала Анна, чуть задыхаясь – воздуха было мало в груди. – Она мертва… Голова разбита… - Глебова… кто это? - Мать доктора… Ивана Ивановича. Он работал здесь вместо меня и…, дайте воды. Пожалуйста. Он принес стакан с водой, помог ей сесть, сам опустился рядом, и она привалилась к его крепкому плечу. Выпитая вода придала ей сил, и Анна уже более связно рассказала, что она увидела, и какие события сегодняшнего дня предшествовали этому появлению духа. - Значит, вы уверены, что та, которую надо спасти – скорее всего, новоиспеченная супруга доктора, - задумчиво протянул Яков. – Аня, я отправлю вас домой, а сам наведаюсь к Глебовым. - Вы же с дороги, устали, голодны, - попыталась она остановить своего сыщика, в глазах которого уже горел огонь предстоящего расследования. - Это может и подождать, - чуть улыбнулся он и, забрав из её рук стакан, допил оставшуюся воду. – Вот теперь я полон сил. - И всё же я должна ехать с вами, - наклонила она голову. - А вот это – нет, - отрезал он. – Вы поедете домой и ляжете в постель. - Зачем вы так? – вспыхнула она. – Я уже вполне хорошо чувствую себя и могу… - Аня, вы меня не слушаете никогда, - перебил он её. – Вы мне дали достаточно информации, а вот вам там делать нечего. - А если она снова явится ко мне? И что-то еще расскажет? Вы ведь даже не знаете, что надо искать! И где. - Я разберусь, - уже мягче отвечал он. – А вы, действительно, выглядите измученной. Моя бы воля, я бы этих духов…, - он кашлянул, прерывая сам себя. Потом поднялся, Анна – следом. Она огладила лацкан его сюртука и посетовала: - Вот опять нам с вами помешали. А я так… соскучилась. Ужасно. Так... плохо, когда вас нет рядом. Он без слов притянул её к себе, целуя в висок и вдыхая аромат волос, отчего объятия его становились все крепче, а она таяла в его руках, прижимаясь во весь рост, не в силах прервать объятия. Штольман вздохнул и словно бы оторвал себя от неё, отступая на шаг, Анна же смотрела на него, уронив руки вдоль тела. Явление духа Антонины Глебовой отчего-то слишком сильно повлияло на неё. В этот момент в коридоре послышался шум, крики. Анна, встрепенувшись, метнулась к двери, Яков чуть замешкался, но поспешил за нею. По коридору к ним уже бежала Татьяна: - Ой, Анна Викторовна, доктор Глебов приехал, привез Настю, быстрее! Вся слабость вдруг волшебным образом слетела с неё. Анна немедля подобралась вся, придерживая юбки, побежала по коридору и ворвалась в распахнутую дверь операционной. Там Глебов как раз устраивал на кушетке жену. Она была без сознания, платье залито кровью. На возглас Анны он резко обернулся: - Анна Викторовна, скорее! Настя... ****************** Доктор Милц, срочно вызванный к больной, явился почти сразу, выдворил из смотровой совершенно белого Ивана Глебова, от которого было бы мало толку, облачился в медицинскую робу и с помощью Анны сумел остановить кровотечение. Беременность у девушки удалось сохранить, ребеночек в утробе не пострадал. Настя, измученная случившимся, заснула после укола, а Анна с доктором, тихо переговариваясь, вышли в коридор, где их встретил изнывающий от неизвестности Иван Иванович, осунувшийся от горя. Анна быстро огляделась - Штольмана нигде не было. Глебов машинально мотнул головой на выход, когда Анна спросила о своем сыщике, после чего вознамерился, было, пройти к жене, но Александр Францевич его сурово остановил и, апеллируя к нему как к врачу, посоветовал дать отдых измученной девушке. Как знать, вдруг произойдет рецидив. Глебов, тяжко вздохнув, всё же признал правоту доктора, и Анна, переглянувшись с доктором Милцем, утянула доктора к себе с намерением выспросить всё. Иван Иванович был настолько убит всем произошедшим с Настей, что не сопротивлялся Анне, позволил увести себя, усадить в кабинетике на стул и машинально принял чашку успокаивающего чая, который Анна тут же и приготовила. Причем он продолжал сидеть молча, глядя в одну точку. Пара глотков чаю немного привела его в чувство, и Анна подступилась к нему с расспросами. Он рассказал, что оставил своих женщин в гостиной буквально на несколько минут, а когда вернулся, Настя лежала без чувств на полу рядом с перевернутым стулом, а матери не было и в помине. - То есть вы не знаете, куда она могла уйти? Тот лишь покачал головой и вдруг, что-то поняв, вскинул на неё взгляд, полный боли и страшного подозрения: - Вы… вы что-то знаете? Анна в сомнении покачала головой: - Я боюсь предполагать… Пустая чашка выпала из его рук, к счастью не разбившись, но он, даже этого не заметив, подался к ней: - Вы знаете что-то! Конечно! Ведь следователь… Штольман... он тоже меня расспрашивал о матери, куда она могла уйти. Да! Анна Викторовна, я прошу вас, - голос его упал почти до шепота. - Я должен знать, понимаете? Я не могу простить себе, что вышел, что Настя едва не погибла – из-за меня. Может, я что-то сделал не то. Он вновь рухнул на стул, закрыв лицо ладонями. Потом, справившись с собой, опустил руки и вновь попросил: - Расскажите мне всё, Анна Викторовна, прошу вас. - Иван Иванович, вы только не волнуйтесь, но ваша матушка… она, кажется,... - Анна замялась, но Иван, кажется, все понял, судя по тому, как помертвели его глаза, и она решившись произнесла. – Её больше нет. Он опустил голову и вцепился руками в волосы. Над его плечом сгустился воздух, и возникла его мать. Она с нежностью смотрела на сына и, протянув прозрачные руки, положила ладони на его макушку.