Время Поворота/Turn Time

Легкий рывок в животе как всегда заставляет её вздрогнуть. Ноги касаются твердой земли. Она замечательно справляется, делая вид беспечности в трансгрессии. Ее глаза мгновенно приспосабливаются к новому окружению. Она едва сдерживает вздох. Стоя у подножия величественной каменной лестницы, Гермиона наконец-то понимает состоятельность семьи Блэк. Позади башни растянулся тоннель из деревьев высотой в пятьдесят футов, образуя завесу тьмы, которая вела к внушительным черным воротам, видневшимся вдалеке. Листья собрались у подножия каждого дерева, будто оранжево-коричневое сияние, и Гермиона знает, что это было сделано намеренно. Огромный контраст с окружающей их тьмой. Кусты роз окружают основание лестницы, защищая траву с другой стороны. Высокая стена защищает фамильное поместье Блэк, она прослеживает взглядом стену от ворот, пока не теряет ее из виду, когда она изгибается и исчезает из виду. Наконец она обращает свое внимание на дом перед ней, и если она считала, что поместье Малфой впечатляет — она серьезно ошибалась. Она купается в виде элегантного и внушительного здания, которое является ничем иным, поместьем Блэк. Серое каменное здание стоит перед ней, как предзнаменование на фоне странно-голубого неба. Кирпичный выход перед ней, где четыре каменные колонны поднимаются против треугольной крыши. Каждое окно поразительно внушительного размера, обнажает душу дома для мира, чтобы все могли её увидеть, но внутри ждет только тьма. Легкое прикосновение Энди к локтю указывает на то, что они двигаются. Она двигает ногами, стараясь изо всех сил не показывать удивление или впечатление от огромных размеров и величия поместья. Поднимаясь по лестнице, она следует за Беллатрикс и Цисси, молча благодаря Энди, которая решила идти рядом с ней. Прибыв на станцию Кингс-Кросс, Гермиона едва успела произнести слово, прежде чем Беллатрикс приказала всем взяться за руки и трансгрессировала их. С лёгкостью, зловещие двойные двери распахиваются. Каблуки Беллатрикс стучат по сверкающе чистому полу, когда они отдаляются от входа. Их плащи волшебным образом соскальзывают с плеч без какого-либо предупреждения. Трепеща от магии, которая окружает дом подобно электрическому полю, Гермиона пытается успокоить свое бьющееся сердце. Она чувствовала себя действительно потерянной в этом окружении. Даже в Хогвартсе она чувствовала себя как дома, в то время, как здесь она почувствовала себя таким же потерянным ягненком, как и остальные студенты. Это место, где власть цветёт в стенах, она цепляется за само здание, сила, сдерживаемая и пульсирующая, как бьющееся сердце. Они входят в коридор, где стоят две властные фигуры. Ожидают. Женщина лет сорока, одетая с такой тщательностью, что Гермиона не удивилась бы, если бы каждое утро ей помогали одеваться три эльфа. Она стоит, сложив руки в терпении, с распущенными светлыми волосами, аристократичным лицом и манерой, кричащей о высокомерии, которое может принадлежать только Блэк. Рядом с ней стоял красивый коренастый мужчина, с черными седеющими волосами до плеч и карими пронзительными глазами, которые безразлично рассматривали Гермиону. Леди Блэк выходит вперед, едва заметная улыбка украшает ее черты, когда взгляд скользит по дочерям. Беллатрикс едва признает свою мать, слегка склонив голову, прежде чем она проносится мимо, исчезая за одной из многочисленных дверей поместья. Заметив выражение недовольства на лице леди Блэк, Гермиона не проигнорировала легкое вздрагивание Цисси и Энди, когда в глазах их матери проскальзывает легкий гнев, после чего они вернулись спокойной синеве. Ошеломленное выражение появляется на лице лорда Блэка, прежде чем он делает шаг вперед, чтобы поприветствовать двух других своих дочерей. Гермиона не может сдержать удивления, заметив, что лорд Блэк — более расслаблен, в то время, как леди Блэк — морозная ледяная фигура, часто проявляющаяся в будущей Нарциссе. — Мисс Ротштейн. — Холодный металлический звон эхом отдается в огромном зале. — Очень приятно познакомиться, я слышала о вас много историй. — Голос Леди Блэк — бесстрастный голос, рожденный годами практики. — Леди Блэк, все мое удовольствие. — Неуверенная, стоит её поклониться или пожать руку ведьме, она чувствует легкое давление в своем разуме. Поклон… Узнав голос Андромеды, Гермиона мгновенно впадает в ленивый реверанс, бросая осторожный взгляд на Энди, которая не могла встретиться с ней взглядом. Выпрямляясь, она удостоена чуть более широкой улыбкой на лице леди Блэк. — Вот уж никогда не думала, что увижу, как кланяется Ротштейн, хотя, очевидно, это не практикуется. Согласиться ли ваша мать с тем, что ты кланяешься Блэк? — У нас с матерью часто не совпадают взгляды. — Гермиона не узнает надменно-горький тон, сорвавшийся с ее губ, она чувствует на себе взгляд Энди и игнорирует его. — То, что я слышала. — Ухмыляется леди Блэк. — Должна признаться, мне немного любопытно, почему вы проходите последний курс в Хогвартсе? — В её голубых глазах нет ни капли любопытства, только потребность в знании. Она готовилась к такому вопросу, бесчисленное количество часов тренировалась перед зеркалом контролировать свой тон. Иногда она говорила это сердито, и это звучало фальшиво, иногда слишком мягко, и это делало ее слабой. Ей нужно было самой в это поверить, ей нужно смотреть себе в глаза и лгать, и если она сможет обмануть себя, то сможет обмануть любого. И все же она не была готова к тому, что вопрос будет задан так быстро, не так сразу, нет, это не входило в ее планы. — Мама считала, что мне нужны более разнообразные знания о культурах жизни, честно говоря, это был довольно мягкий опыт. Она хотела Оскара прямо сейчас, даже когда она позволила себе ухмыльнуться, она не хотела ничего больше, чем найти Гарри и Рона и сказать им, чтобы они наблюдали за её игрой. Увидеть одобрительный кивок хозяйки — все, что ей было нужно. Даже когда им было сказано пойти приготовиться к ужину, который будет подан в пять. Отчасти Гермиона ожидала большего радушия для сестер, но, казалось, леди Блэк была холодной женщиной, у которой на уме была только одна мысль о детях… брак. Следуя за Энди по мраморной лестнице на второй этаж и пройдя мимо несколько дверей, они наконец остановились. Гермиона надеялась, что ей не придется самой ориентироваться в доме, потому что она знает, что заблудится в ту же секунду. Перед тем, как войти, она замечает слегка почерневшую дверь с нацарапанной надписью «держись подальше» с безошибочным почерком ножа. Комната Беллатрикс. Дверь распахивается, и она оказывается в комнате, которая, Гермиона может легко поспорить, размером с односпальную квартиру. С полным недоверием рассматривая комнату, даже когда дверь закрывается и Энди начинает вести себя так, будто оказалась дома. В центре был большой камин, два дивана уютно стоят перед ним с плюшевыми подушками и тому подобным. Слева кровать с балдахином и занавесками, аккуратно удерживаемыми красным бантом. Еще одна кровать с балдахином стоит у экстравагантных эркерных окон, на ней было ещё больше занавесок, сдерживаемых фиолетовым бантом. Гермиона была немного удивлена темно-красными стенами комнаты, она ожидала, что Энди выберет что-то более нейтральное. Рядом с камином была дверь, которая должна была вести в ванную комнату, книжные шкафы застилают все стены, а письменный стол стоит в углу нетронутый. — Невероятно. — Выдыхает Гермиона, впервые способная показать свое удивление. — У Беллатрикс комната больше — она самая старшая, но у матери и отца, конечно, самая большая. — Я хотела бы увидеть комнаты для прислуги, уверена, они будут больше, чем квартира моей тети в Лондоне. — Прошептала Гермиона. — Они достаточно адекватны, нам нравится держать их счастливыми. Все еще под впечатлением, Гермиона подходит к ближайшей кровати, уронив сумку на пол рядом с ее сундуком, у подножия кровати. Боже, храни МакГонагалл. Сидя на краю кровати, она наблюдает, как другая ведьма передвигается по комнате. Наблюдает за тем, как она расставляет последние купленные книги на полки в алфавитном порядке. Гермиона никогда не думала, что у Энди может быть ОКР, но видя, как она перемещает малейший предмет обратно на свое место, она знала, что у ведьмы всё довольно плохо. Огонь с ревом оживает, привлекая внимание к лижущему пламеню, она теряется в ярких цветах. Гермиона рассеянно замечает, как Энди рассказывает ей, что в любой комнате, где есть камин, огонь автоматически загорается. — Мать ненавидит холод. — Мимолетный комментарий. Фыркнув, Гермиона удивилась, как такая холодная женщина может быть настолько гиперкритична и презирать то, что по своей сути является её морозной и ледяной личностью. Мир полон гиперкритики. Дотянувшись до своей сумки, она достает книгу, которую они с Беллатрикс изучали в Хогвартсе. Открыв последнюю страницу, она в тишине сосредоточенно изучает надписи. Если она сможет вызвать шок у своих родителей, это вернёт их воспоминания, но всё не может быть так просто, не так ли? Множество ведьм и волшебников подвергались пыткам ради информации, даже те, кто стер свой собственный разум, и никто ничего не вспомнил. Нет, они что-то упустили, может, это была странная случайность, а, может, просто исключение из правил. Упав назад, она вздыхает. Кровать тут же смягчила ее падение, и она позволила своим мыслям блуждать в то время, как Энди бросила на нее быстрый взгляд, после чего продолжила разбирать свой чемодан. Гермиона в любом случае не смогла бы пытать своих родителей, магия смертельна для магглов, даже слабое заклинание может убить их мгновенно. Нет, она не сможет наложить даже маленькое проклятия, как кто-то сможет навредить своим родителям? Было ли хорошей идеей возвращать их воспоминания? Что бы они сказали увидев ее? Поймут ли они, будет ли ее мама плакать, когда увидит шрамы на ее теле? Увидит ли её отец тьму в ее глазах, узнают ли они ее вообще? Может быть, ее тело, но не ту, кто в нём живет. Война — ужасное дело, но те, кто больше всего страдают, — выжившие, те, кто должен идти домой и собирать осколки. Те, кто остались в конце, кто разбирается с последствиями, возможно, они все-таки проиграли. Может быть, Волан-де-морт слишком легко ушел, смерть кажется слишком большим благословением для него и его последователей. По крайней мере, Гарри нашел какой-то покой, когда в его голове больше не было Волан-де-морта. В ту ночь, когда они победили, он освободился, она видела надежду в его глазах после битвы. Надежду на будущее, надежду на нормальную жизнь. В некотором смысле она завидовала тому, как он сумел пройти через всё это, но понимала, что это несправедливо. Он не просил о помощи, она была его другом, и из всех них он заслужил награду за победу… — Как ты попала в мою голову? — Спрашивает Гермиона, наблюдая, как Энди подпрыгивает, когда Гермиона нарушает тишину. — Я хорошо разбираюсь в окклюменции и легилименции. — Застенчиво отвечает Энди. Сев, Гермиона свесила ноги с края кровати. Ее темные глаза следят за движениями Энди, пока ведьма продолжает метаться по комнате. — Ты никогда не говорила. — Заявляет Гермиона. Энди останавливается на секунду с пижамой в руке, слегка улыбаясь Гермионе. — Никогда не было повода, и я не привыкла хвастаться своими способностями. — Это правда, Энди — очень искусная ведьма, ее оценки в Хогвартсе лишь немного ниже, чем у Беллатрикс. Это было вполне логично, поскольку, когда Энди ушла из своей семьи, она должна была уметь полагаться на свои способности. У Гермионы никогда не было возможности подумать об этом. Но она сама наблюдала, как Энди самостоятельно ходит по Хогвартсу без какого-либо беспокойства, за исключением нескольких странных комментариев, конечно, все знают, что она сестра Беллатрикс, но они также знают, что по какой-то причине она была нежеланна для её старшей сестры. В Хогвартсе Энди уважали не за то, что она была сестрой Беллатрикс, а за что-то совсем другое. — Впрочем, это был первый и последний раз, я не собираюсь делать это снова. Потребовалось много времени, чтобы пробиться через твои барьеры. — Как ты это сделала? — Спросила Гермиона, даже Дамблдор изо всех сил пытался попасть в ее мысли. — Дамблдор не смог сделать это. Положив пижаму на кровать, Энди садится на её край, прежде чем посмотреть Гермионе в глаза. — Я очень хороша, это похоже скорее на проклятие, чем на дар, и иногда я не могу это контролировать. — Продолжай. — Я… — Энди сглатывает, прежде чем продолжить. — Когда я была моложе, я изо всех сил пыталась сдерживать это, Белла сражалась со своими демонами, и я должна была научиться контролировать свою магию очень рано. В некоторых моментах я не могла контролировать свою силу, так было до того момента, пока я не проникла в разум Беллатрикс, и тогда я поняла, что должна с этим что-то сделать. Лучший способ защитить свой разум и разум окружающих — стать по-настоящему опытной в окклюменции и легилименции в возрасте четырнадцати лет, я бы скромно призналась, что справилась с этим. — Ты видела, что происходит в ее уме? — Спрашивает Гермиона. — Это был несчастный случай. — Её приглушенный ответ. — Что ты видела? Энди бросила взгляд на обе двери, проверяя, заперты ли они, и вернулась к Гермионе. Ее руки беспокойно отбивали какой-то ритм, и Гермиона знает, что Энди изо всех сил пытается рассказать ей. Она видела в сознании Беллатрикс что-то такое, что заставляло ее хотеть овладеть навыком, который занял бы тысячи часов практики. — Это был только беглый взгляд… Она читала какую-то напыщенную речь отцу в тот момент, я боялась, что мама накричит на нас с Беллатрикс, я уже даже не помню насчет чего. Следующее, что я помню, я в темноте, пульсирующие огни вокруг меня. Они… Там было так много голосов, и все они кричали одновременно… Беллатрикс могла все еще разглагольствовать, но ее разум… Ее разум кричал, темнота в ее сознании цеплялась за меня, я не знала, как выбраться обратно. Я запаниковала. Я пришла в себя через несколько часов, очевидно, мы с Беллатрикс одновременно потеряли сознание. Я не знаю, знала ли она, что произошло, но с тех пор она держит дистанцию. Она никогда не говорила, из-за того, что она думала, что я потеряла сознание по её вине, или потому что знала, что я вошла в её сознание. — Это не было твоей виной, Энди. — Говорит Гермиона, пересекая комнату к ее подруге, которая была близка к слезам. Решив не обнимать ведьму, Гермиона оглядывает комнату, ее глаза останавливаются на предмете на верхней полке. Придвинувшись, она призвала его к себе. Она не смогла сдержать смех, сбежавший из ее рта. — Серьезно, волшебные шахматы? — Спрашивает она, краснеющую Энди. — Я… Это был подарок от Тонкса. — Да, держу пари, ты часто его используешь. — Хихикает Гермиона, прежде чем положить доску на стол, где она находит колоду карт. — Еще один подарок? — Он отвез меня в маггловский Лондон, и я принесла обратно полный рюкзак. — Знаешь какие-нибудь игры? — Несколько… ты хочешь сыграть? — Взволнованно спрашивает Энди. Они приблизились к камину, устраиваясь перед ним, где Гермиона начинает перетасовывать, а Энди уходит на поиски напитков. Она возвращается с двумя кружками сливочного пива и протягивает одно Гермионе. — У меня есть огненный виски, но я подумала, что лучше не появляться пьяной на ужине. — Объясняет Энди, передавая пиво Гермионе. — Мы можем выпить позже. — Размышляет Гермиона. Через несколько часов обе девушки потеряли счет времени. Бросив карты, они попросили эльфа принести им настольную игру. Гермиона не могла сдержать восторга, когда поняла, что нашла волшебную версию Дженги. Трехфутовая движущаяся головоломка меняется сама по себе и, с помощью палочек, они должны были угадать, где случиться следующий сдвиг, а также перехитрить своего противника. Безудержно смеясь, Энди снова опрокидывает головоломку, автоматически обвиняя Гермиону в мошенничестве. Слишком лишенная воздуха, чтобы спорить, Гермиона только качает головой, когда головоломка падает, превращаясь в беспорядок, чуть не опрокидывая ее вторую кружку. — Три — один? — Смеётся Гермиона. — Ты сжульничала в первом же раунде! — Возмущенно отвечает Энди. Игнорируя комментарий, Гермиона сбрасывает головоломку, и они начинают заново, ни ведьма не заметила, когда село солнце, как и сколько прошло часов. Так же, как и третий человек в комнате этого не заметил. На полпути Гермиона получает удар коленом от Энди, когда они снова ссорятся из-за игры. — Вы не можете сделать это! — Стонет Энди. — О, где в правилах сказано, что я не могу изменить вращение кирпичиков? — Требует Гермиона. — В начале. — Весёлый голос заставляет обеих ведьм вздрогнуть. Отскочив от голоса, Гермиона спотыкается, приземляясь на вершину головоломки и опрокидывая ее, забрав с собой Энди. Они приземляются в одну кучу на полу и обе моргают в сторону неожиданного гостя, сидящего на кровати Гермионы со стаканом огненного виски. — Чёрт возьми, Беллатрикс, не делай так! — Предупреждает Энди, поднимая Гермиону на ноги. — Кстати, я выиграла этот раунд. — О, прекрати, это саботаж! — Возражает Гермиона. — Ты жульничала. — Указывает Беллатрикс. — Ты могла бы присоединиться. — Отвечает Гермиона, помогая Энди встать на ноги. Улыбаясь, Беллатрикс качает головой, прежде чем ответить. — Мне было весело наблюдать, как вы ссоритесь, будто дети. — И давно ты тут? — Спрашивает Гермиона, убирая их пролитые напитки. — Около часа, кто бы мог подумать, что моя младшая сестра такая неудачница. Нахмурившись на этот комментарий, Энди показала сестре язык и убрала головоломку из комнаты. Подняв бровь на свою расслабленную сестру, Беллатрикс не могла сдержать рост своей улыбки. Сначала, когда она вошла в комнату и увидела Гермиону с Энди на полу, ревность внутри неё взревела. Тем не менее, когда она увидела, как они отдыхают, наслаждаются и препираются, будто сестры, у нее защемило сердце. Потягивая огненный виски, она наблюдала, как Гермиона подходит к ней, она не видела ведьму какое-то время, пока была слишком занята Волан-де-мортом и школой, чтобы уделить ей хоть немного внимания. Надеясь устроить ведьме экскурсию по окрестностям, Беллатрикс просто ждала удобного случая, чтобы они с Гермионой остались одни, без родителей или сестер. Улыбаясь, Гермиона берет Беллатрикс за руку, длинные пальцы темной ведьмы почти защитно сжимают её руку. Беллатрикс притягивает к себе ведьму, обвив руками стройную фигуру. Улыбающаяся Гермиона наклоняется к прикосновению, не замечая то, что Энди наблюдает за ними с другой стороны комнаты. Спрятав лицо в длинных кудрях Беллатрикс, она чувствует слабую улыбку на своем плече, когда темная ведьма расслабляется в ней. — Что ты вообще хотела, Белла? — Спрашивает Энди, положив карты обратно на стол. — Ты сказала, что я могу прийти в любое время. — Расплывчато отвечает Беллатрикс, не в силах противостоять желанию вдохнуть запах Гермионы. — Я имела это ввиду. — Правдиво отвечает Энди, желая оторвать взгляд от двух ведьм, но не в силах сделать это. Беллатрикс напевает на вдумчивость своей сестры, после чего кладет подбородок на плечо Гермионы. — Но я также зашла узнать, готовы ли вы к чаю, который начался полчаса назад. Гермиона почти сразу же вышла из объятий. Бросив взгляд на свою сумку, она посмотрела на застывшее лицо Энди. — Дерьмо. — Ругается Энди, стряхивая с себя одежду и бросаясь к своему шкафу, пока Беллатрикс смеется. — Я так попала. Гермиона нырнула к своему сундуку, открывая тяжелую крышку и почти задыхаясь от предоставленной одежды. Поверх черного платья лежала небольшая записка, список всей ее одежды и в каком случае ее надевать. Она улыбнулась вдумчивости профессора МакГонагалл, мысль об одежде даже не пришла ей в голову. Сверившись со списком, она находит платья, предназначенные для вечерних событий. Разложив их на своей кровати, она осознала, что Беллатрикс не вышла из комнаты и всё ещё наблюдает за ней. Направив свой яркий взгляд на Беллатрикс, она заставляет темную ведьму отвлечь свое внимание от восхитительного зрелища, которое представляет собой переодевающаяся Гермиона, и вместо этого сосредотачивается на огне. Гермиона сбрасывает свою повседневную одежду, беспорядочно бросая ее на кровать. Энди и Гермиона быстро переоделись и уже через пять минут были готовы к выходу. Стоя перед зеркалом, Гермиона проверяет, что все ее шрамы скрыты платьем, благодаря бесконечно вдумчивую МакГонагалл, которая купила ей платье с высоким вырезом. Гладкие руки скользят по ее бокам, обвиваясь вокруг тела, притягивая ее назад в тепло, которым оказалась Беллатрикс. Мягкие губы прижимаются к ее шее, и Гермиона смотрит в темные глаза своей возлюбленной, жадно уставившиеся на нее. — Ты прекрасно выглядишь. — Бормочет Беллатрикс против ее пульса. — Ты должна чаще носить платья. Покраснев от комплимента, Гермиона поворачивает голову, приветствуя губы. Язык Беллатрикс требует входа, и она теряет себя в ощущении девушки, которое окружает ее. Схватившись за темную ткань платья Беллатрикс, Гермиона притягивает ведьму ближе к себе. Но как только они начали разгораться, обе ведьмы были разделены очень красной Энди, вклинившийся между ними и вытянувшей руки. — Хорошо, мы устанавливаем основные правила! — Вставляет Энди. — Ничего такого, пожалуйста, по крайней мере, пока я в комнате или там, где могу видеть вас. — Это смешно… — Рычит Белла. — Мне не нужно видеть, как моя сестра прыгает на свою девушку, особенно, когда она очень близка к траханию ее перед зеркалом! Яростно покраснев, Гермиона изучает совершенно очевидно разъяренную Беллу, которая пытается контролировать свой гнев. — Какая польза в том, что ты дала мне доступ в свою комнату, если я не могу получить то, что хочу? — Шипит Белла. — Это моя комната, и без меня Миа могла оказаться на другой стороне дома, так что ты должна мне за это. — Утверждает Энди, не обеспокоенная гневом своей сестры. — Я ничего тебе не должен… Откашлявшись, Гермиона встает между двумя разъяренными ведьмами, успокаивающе прижимая руку к груди Беллатрикс и ободряюще сжимает руку Энди. — Ладно, может, нам стоит продолжить после чая? — Это смешно… — Снова рычит Белла, отступая назад. — Но она права, мы и так заставили мать ждать достаточно долго. Не дожидаясь ответа, Энди направляется к двери, Гермиона хватает все еще злую Беллу и тащит ее за собой. Они идут так быстро, как только возможно, Энди чуть не споткнулась о свое платье, когда смеющаяся Гермиона и ухмыляющаяся Белла плетутся за ней. Давление на её запястье заставляет Гермиону взглянуть вниз, тогда она поняла, что Беллатрикс все еще держит её. Покраснев, она отпускает ведьму и быстро целует ее в щеку, после чего они все ворвались в двери столовой. Три головы поворачиваются, сосредотачиваясь на них, заставляя Гермиону замереть, Беллатрикс прижимает руку к основанию её спины, не давая ей отступить. Атмосфера в комнате ледяная, и Гермионе кажется, будто они идут по тонкому льду. Она следует за Энди к их местам напротив Цисси. Стол меньше, чем она думала, но она представляет, как он может увеличиться настолько, чтобы заполнить комнату, если здесь будет достаточно гостей. Когда она садится, перед ней появляется миска супа, и она копирует Энди в выборе ложки. — Прошу прощения за нашу медлительность, мама, — начинает Энди, охлаждая свой суп. — Мы отвлеклись. Леди Блэк не отвечает, ее холодные голубые глаза изучают их, задерживаясь по-очереди на Гермионе, Энди и Беллатрикс, словно ища лжеца среди них. В итоге она только хмурится, с отвращением глядя на манеры своей старшей дочери за столом. Поставив локти на стол, Беллатрикс сутулилась, положив голову на руки, она макает хлеб в суп, игнорируя взгляды своей матери. — Можно подумать, тебя воспитала грязь, Беллатрикс. — Укоризненным тоном сказала леди Блэк. — Почему ты беспокоишься об этих официальных обедах, мама, выше моего понимания. — Протягивает Беллатрикс, делая еще один глоток супа, прежде чем оттолкнуть его. Ожидая ответа, Гермиона старается не выглядеть слишком удивленной, когда ничего не происходит. Взглянув на леди Блэк, она замечает железную напряженную челюсть. Цисси выглядит, как иллюстрация элегантности, Энди пытается быть как можно меньше за столом, сосредоточившись только на столе и ни на чем больше. Подумав об этом, Гермиона смотрит на свой суп. Вечер проходит в неловком молчании, между слабыми звуками поглощения пищи и гневными взглядами леди Блэк и её старшей дочери. Все заканчивается так, как все и ожидают, как только прибывает пудинг, Беллатрикс встает из-за стола, выбивая стул из-под себя, и уходит с пудингом в руке. Дверь трещит, когда она выходит из комнаты, и Гермиона задается вопросом, как петли остались на месте. Леди Блэк движется следом, но её останавливает рука лорда Блэка. Он встает со своего места, аккуратно приставляет стул к столу и идет искать свою дочь. Как только ужин заканчивается, Энди и Гермиона поднимаются, чтобы уйти, но их останавливает вежливый голос Леди Блэк, который просит их присутствия за чашкой чая. Вот где Гермиона оказывается, сидя в комнате, которая, как она догадалась, была гостиной. Гермиона чувствует немного легкомысленно, будто она внезапно оказалась в книге «Гордость и предубеждение», и она мгновенно подавляет это вызывающее чувство. Сейчас не время предаваться воспоминаниям, она прекрасно осознает поздний час и о то, как их напитки превратились из чая в бокалы вина. Не такую строгую леди Блэк и очень подвыпившую Энди, небрежно прислонившуюся к стулу. Отвечая на вопрос за вопросом, начиная от ее «семьи», заканчивая любимыми занятиями, Гермиона интересуется, в чём именно интерес женщины. Очевидно, она хочет построить лучший мост между Блэк и Ротштейн, рассуждает про себя Гермиона. Когда часы пробили одиннадцать и разбудили дремлющую Энди в ее кресле, леди Блэк отпустила их, предупреждая, что завтра днем они отправятся за покупками. Кивнув, Гермиона выводит свою подвыпившую… пьяную подругу из комнаты. Осторожно ведя свою пошатывающуюся подругу вверх по лестнице, Гермиона понимает, что разочаровывается, когда они входят в комнату, и не находят никаких следов Беллатрикс. Закрыв за собой дверь, она чувствует, что все заклинания, наложенные Энди закрыли и надежно охраняют комнату. Она спотыкается к своей кровати, её глаза закрываются и усталость цепляется за неё из тёмных глубин ее сознания. Возясь с туфлями, Гермиона смеется, когда Энди спотыкается о диван по пути в ванную. — Ты смеешься… — ворчит Энди, — но я отплачу тебе за это! — Я тебе верю. — Хихикает Гермиона, сбрасывая туфли на пол и стаскивая длинное платье. — Клянусь! — Кричит Энди из ванной, делая паузу в чистке зубов. — Я лично прокляну тебя, пока ты не будешь унижаться у моих ног и не провозгласишь меня королевой Дженги! — И ты все еще… — Слова умирают на губах Энди, когда она входит в комнату и находит бессознательную Гермиону в своей кровати. Осторожно, чтобы не разбудить ведьму, Энди натягивает её одеяло до шеи. Улыбаясь, она оставляет Гермиону спать и пытается выбраться из собственного платья. Она в шоке от того факта, что провела вечер со своей матерью, чего не происходило с тех пор, как она была ребенком. Неподдельный интерес её матери к Гермионе был трогателен, она долго наблюдала, как ее мать превращается в ледяную фигуру. Но сегодня вечером она растаяла и открыла нечто давно потерянное для дочерей Блэк. Искреннюю привязанность. Тем не менее, это было внутреннее обсуждение и анализ, который предстояло провести в другой день. Алкоголь усыплял ее, и, когда она уютно устроилась под одеялом, она удивилась тому, что впервые за много лет ее дом действительно чувствуется домом. ~~~~~ Turn Time ~~~~~ Свет свечей мерцает, когда по дому пробегает легкий ветерок. Медленно она переворачивает страницу, шорох бумаги такой громкий в глубокой ночи. Посмотрев на часы, она различает слабые силуэты, указывающие на четыре часа утра. Потянувшись, Беллатрикс разминает плечи, положив книгу на стол, она шевелит ногами, лежащими на этом же столе, пытаясь вернуть им немного крови. Большую часть своих лучших работ она делала ночью. Поговорив несколько часов с отцом, она вернулась в свою комнату, чтобы учиться. Она хотела провести ночь с Мией, но, видя, что ведьма занята, она решила не прерывать ее сон и подождать до утра, прежде чем поговорить с ней. Там, где, как она надеялась, сможет провести с девушкой хотя бы две минуты без своей сестры. Едва слышный стук в дверь заставляет ее моргнуть и поднять голову в общем направлении звука. Поняв, что стук доносится из ванной, а не от главной двери, она оборачивается и видит, как дверь медленно открывается. Ее сердце взмывает в надежде, что это Миа крадется к ней. Ее настроение немного портится, когда она замечает, как длинные волосы её сестры показываются из-за двери. Она вздыхая от грубости ее сестер, ни одна из них не понимает, что означает закрытая дверь? Вернувшись к книге, она решила игнорировать сестру, надеясь, что та поймет намек и уйдет. Она не ушла. — Что случилось, Энди? — Ее голос звучит как гравий из-за неиспользования, когда она перестает ждать момента, когда ведьма уйдет. Когда ответа не приходит, она наконец отрывает взгляд от своей книги и снова смотрит на сестру. Она подскочила, найдя Энди, стоящую прямо рядом с ней. Поднявшись на ноги, она злобно смотрит на свою сестру, за то, что та напугала ее. Какого черта? Она что, ходит во сне? Тогда свеча освещает лицо ее младшей сестры, и она видит мокрые следы, оставшиеся от слез. Как только она открыла рот, чтобы спросить, что случилось, она оказывается в объятиях. Младшая ведьма держится за нее изо всех сил. Руки отчаянно хватаются за ее плечи, лицо зарывается в ее шею, и душераздирающие рыдания вырываются наружу. — Энди? — Задыхается Белла, зарываясь рукой в волосы сестры, и, как она надеется, успокаивающе проводит другой рукой вверх и вниз по её спине. — Что произошло? — Я… Онпав… — Энди всхлипывает между вдохами. Белла знает, что Энди изо всех сил старается рассказать ей, но ради своей жизни она не может понять, что говорит ее сестра. Единственное, что приходит ей в голову, — это то, что должно было произойти что-то действительно плохое, чтобы Энди пришла искать утешения у Беллы. Еще одно рыдание ускользает, и сердце Беллы болезненно сжимается, когда она видит свою сестру в таком состоянии. — Энди. — Снова пытается Белла, отталкивая ведьму, чтобы посмотреть ей в глаза. — Что случилось? Миа в порядке? — Если что-то случилось, была ли Миа была в порядке? Ее родители передумали и послали за ней? Энди и Миа поссорились? — Это… — Разочарованно качая головой, Энди изо всех сил старается контролировать свое прерывистое дыхание, проводя рукой под носом, она делает несколько успокаивающих вдохов. — Я… Ей снятся сны… — Наконец выдавливает Энди. Она погружается в понимание, у Мии был кошмар. — Кошмар? Кивая Энди, вытирает еще больше слез. — Ее тело… — Задыхается Энди, с текущими по ее лицу слезами. Белла, растерянная как никогда, поднимает подбородок сестры, ища глазами разъяснений. Она не видит ничего, кроме страха и растерянности, в глазах своей сестры. — Ее пытали… — Кричит Энди. — Посмотри на ее тело, Белла, я никогда не думала, что это было так плохо! Она ничего говорила. Боже, она никогда ничего не говорила! Энди падает на пол в груде одежды и конечностей, по ее лицу течет больше слез. Рыдая в ее руках, Энди прячет голову от зла в ее комнате. — Ты можешь себе представить? — Продолжает Энди. — Боль, страх, которые должно быть проходят через нее каждый день, она должна выпускать их, когда спит. — Она начала дрожать, как лист. Медленно, чтобы не напугать ее, Беллатрикс накидывает одеяло на плечи сестры и опускается на колени рядом с ней. Она игнорирует потрясенные глаза, смотрящие на нее, и вместо этого притягивает её к себе, окружая своими руками. Немного успокоенная тем, что ее сестра расслабилась в её объятиях, Белла смотрит на открытую дверь. — Она забыла наложить заклинание? — Уточняет Белла. — Ты знала об этом? — Спрашивает Энди. — Ты знала о кошмарах и шрамах. — Видимые шрамы — наименьшая из её забот, они быстро заживают. Миа — измученная душа, Энди, но ее не надо бояться. — Я ее не боюсь. — Протестует Энди. — Хорошо, потому что она ненавидит, когда люди видят шрамы других и быстро обвиняют их. — Белла вспомнила сцену, когда Имс объявила о своей любви к Миа. — Я пойду к ней, это всего лишь сны, и она обычно накладывают заклинание тишины. Поднявшись на ноги, она смотрит на сестру сверху вниз, и впервые она, наконец, понимает, что её сестра исключение из всех членов этой семьи. Энди здесь не было места. Она была слишком похожа на их грязного предателя крови Сириуса. Нет, Энди — невинная душа, сильная личность, дух Блэк, но без озлобленности. Она упустила озлобленность Блэк, тьму, которая приходила вместе с именем и кровью. Ободряюще улыбнувшись упавшей сестре, она направилась к двери. — Если ты хочешь, чтобы всем было легче, завтра ты должна вернуться в свою постель и никогда не говорить с ней об этом. — Сообщила Белла своей безмолвной сестре, прежде чем пройти через ванную. Войдя в комнату Энди, она увидела, где переоделись обе девушки, бросив одежду на пол. Пробираясь к подергивающейся спящей ведьмы, она снимает халат, давно приготовившись ко сну, и скользит под одеяло. Беллатрикс заметила, что Энди наложила заклинание глушения на Мию, прежде чем убежать в безопасное место. Губы Миа двигаются, брови задумчиво сведены, глаза быстро двигаются под веками. Когда кровать опускается под весом Беллы, та видит, как напряжение в теле девушки растает, когда сон медленно покидает ведьму. Скользнув ближе, она берет руку Мии в свою, чувствуя, как пальцы напрягаются, когда подсознание Мии понимает, что она не одна в постели. Положив голову на открытое плечо, она успокаивает свое дыхание, глубоко вдыхая и выдыхая. Ее свободная рука скользит по коже предплечья Мии, а губы касаются уха. — Это всего лишь я, спи. Я здесь. — В те ночи, которые она проводила с Мией, ей пришлось быстро научиться обезвреживать пробуждения ведьмы. Близкое знакомство с магией без палочек заставило ее практиковать искусство успокоения ведьмы до навыка. Когда колдунья просыпалась посреди ночи, это обычно приводило к путанице и боли, либо от падения Мии с кровати, либо от проклятия, посланного Белле, без палочки. Для них обеих было бы лучше, если бы ведьма проснулась в спокойной обстановке и не была бы дезориентирована. Чувствуя знакомое тело, Миа поворачивается во сне, ища тепло, к которому она прижимается, так и не просыпаясь. Держа ведьму в объятьях, она находит забавным, что она в конце концов получила то, что хотела, хотя, хотела бы, чтобы это произошло при других обстоятельствах. Она слышала, как Энди вошла в комнату, пробираясь обратно в свою комнату. Кровать Энди скрипит, когда она забирается в неё, и Белла чувствует, как ведьма шевелится во сне. — Белла? — Бормочет Миа, посылая вибрации по телу Беллы. — Я здесь. — Успокаивает Белла, чувствуя любопытные взгляды своей сестры на них. — Засыпай. — Куда ты ушла? Усмехнувшись вопросу, она прикасается губами ко лбу ведьмы. — Никуда, твой сон в безопасности. — Останешься? — Конечно. Обещает Белла ближе притягивая ведьму, она ждет, когда её дыхание выровняется, и только потом закрывает глаза. Слушает, как Энди забирается под одеялом и устраивается удобнее. Лучшая идея, которая когда-либо была у ее сестры! Она улыбается во сне, вдыхая аромат своей любимой ведьмы — верный способ получить хорошие сны. ~~~~~ Turn Time ~~~~~ Гермиона резко проснулась, будто кто-то вылили на неё ведро воды, и со стоном села в кровати. Она слышит болезненные бормотания с другой кровати и знает, что Энди получила такой же сигнал к пробуждению. Слыша рычание в её постели, она откидывает тяжёлое одеяло и находит, скрывающуюся под ним массу кудрей. Черные глаза лениво моргают ей в ответ, и Гермиона не может сдержать улыбку до тех пор, пока по ее телу пробегает еще одна ледяная дрожь. Она невольно вздрагивает, наблюдая, как Беллатрикс сильнее скручивается в шар и натягивает на себя одеяло. — Мы должны встать. — Говорит Энди, поднимаясь с постели. — Мамин будильник не остановится, пока мы не встанем с постели. Соскальзывая с кровати, Гермиона спотыкается на полу, когда последние признаки заклятья покидают ее тело. Оглядываясь на кровать, она видит, как Беллатрикс растягивается в форме ангела, полностью занимая кровать, все еще скрываясь от глаз под одеялом. — Ты не поднимешь ее. — Сообщает Энди, указывая на Беллатрикс. — Мать пыталась годами, но она хорошо игнорирует заклятье. Принимая эту информацию, Гермиона начинает поиски одежды, одев простую черную юбку и белую блузку, она накидывает мантию на плечи, готовясь к выходу. Она не была уверена, чего ожидать от шопинга в Косом переулке или должна ли она платить за что-либо, но у неё было чувство, что скоро она это узнает. — Белла, если ты снова опоздаешь… — Энди предупреждает дремлющую фигуру под одеялом. — Отвали. — Отвечает ей рычание. Гермиона поймала себя на мысли, что несколько рада, что никогда не просыпалась рядом с Беллатрикс, особенно если ведьма всегда такая капризная. Она вспомнила жалобы Энди, когда та была вынуждена будить свою сестру в Хогвартсе, и радовалась, что это не ее работа. Вздохнув, Энди кивает, что они должны идти и завязывает последний шнурок, когда Гермиона поднимается с кровати. Тогда они ушли. Едва коснувшись тоста языком, дверь распахивается, и в комнату входят очень сердитая Беллатрикс и недовольная леди Блэк. Стулья скребут по деревянным полам, когда яркие взгляды обмениваются, а слова превращаются в мечи. Завтрак был неловок, и еще до того, как ее желудок успевает усвоить еду, Гермиону поднимают с её места. Пламя потрескивает, размытые изображения теряются в зелёных искрах, и скоро она приземляется. Холодные сплошные стены превращаются в книжные шкафы и темные предметы. Она стояла в одном из многочисленных магазинов на Косой аллее. Следуя за Блэк, она осознает все взгляды, которые следуют за ними, вокруг них витает почти осязаемая аура власти. Леди и лорд Блэк идут впереди, люди расступаются перед ними, и Гермиона чувствует явное благоговение перед силой, которой обладают Блэк. Неудивительно, что чистокровные семьи хотят вернуть свою власть в её времени. Красные подиумы и ткани из шёлка. Их по очереди измеряют и рассматривают. Расчетливые глаза наблюдают за каждым их изгибом. Закручиваясь в платья, через истерики и проклятия, они примеряют каждое платье в магазине. В конце концов они останавливаются на первом выборе, и эльфы появляются с хлопком, прежде чем исчезнуть с кучей платьев. Возмущенные гоблины брызжут слюной, говоря с лордом Блэком. Каблуки стучат по мощеной площади, сливочное пиво утоляет жгучую жажду, когда огненный виски ласкает губы взрослых. Официанты, плохие шутки, неинтересные проповеди и украденные взгляды между двумя любовниками. Удаление в ванную двумя девушками не сопровождалось ни вопросами, ни комментариями. Двери закрываются и губы сцепляются. Зеркала обеспечивают идеальный обзор для одной из них, когда руки цепляются и ищут кожу. Вздохи. Зубы кусают, улыбки задерживаются, глаза встречаются, а время тикает. Губы прижимаются с обнадеживающим поцелуем, обещание продолжения в следующий раз. Они возвращают к столу с идеальным видом невинности, без каких-либо подозрений. Страницы переворачиваются, когда на книги нападают три умные ведьмы, комментарии обмениваются, за книги торгуются, в итоге они останавливаются по одной из множества. Метлы были куплены последними, они возвращаются к камину и в миг исчезают, потраченные деньги, принесли в город больше дохода, чем за три месяца. Без возможности остановиться, каждая дочь втянута в помощь к приготовлениям. Энди и Гермиона ушли помогать поправлять последние украшения, с помощью магии закрепляя идеальные украшения и подвески на потолке. Эльфы убираются, люстры мерцают, новые свечи появляются из воздуха. Распахнутые окна впускают холодный воздух. Еда начинает вариться в глубине дома. Сады не тронуты, руки, пытающиеся украсть еду с кухни — ушиблены, а платья висят в шкафах. Вода ласкает кожу, теплое жжение расслабляет напряженные мышцы. Высыхая, она возвращается в свою комнату, рухнув на кровать со слишком уставшими ногами и болью в глазах — сон забирает ее. Завтра… Завтра она проведет время с Беллатрикс, она обещает себе. Но она этого не делает, все утро бегая по поручениям. Вторую половину дня она проводит с двумя младшими сестрами Блэк, практикуя танцы. Ошибки разочаровывают, а угрозы заставляют их танцевать. Они танцуют. Через вывихнутые лодыжки, болезненные швы и горящую жажду в горле. Лениво сидят на холодных полах, каждый по очереди наблюдает и тренируется. Румянец окрашивает молодую плоть, а руки держат талию. Они танцуют весь день до поздней ночи, и когда вся надежда уходит, урок заканчивается. Облегчение — предзнаменование, которое наполняет комнату воздухом. Каждая из них хромает прочь. Уставшая Гермиона пробирается в сад. Она садится, лечит лодыжку, а затем падает на прохладную траву. Наблюдая за звездами, холодный воздух освежает ее кожу, она знает, что уже поздно. Наблюдает, как огни в домах гаснут, и, в конце концов, единственный источник свет — луна. Тьма накрывает ночь, она рассеивается исключительно для нее. Черные глаза находят ее руку, прежде чем протянуть собственную и обхватить её. Она тащит ее глубже в сад. Туда, где они исчезают в зелёном лабиринте, губы находят шею, рты танцуют, пока тела двигаются в такт. — Белла… — Ахнула она. — Я отказываюсь выходить за него. — Бормотание отвечает ей. — У тебя нет выбора. — Всегда есть выбор. — Отвечает Белла, рукой сжимая ткань. — Не в этом случае. — Я не сделаю это. — Гневное обещание, когда губы находят ключицу. — Я не потеряю тебя из-за этого. Мы могли бы быть счастливы вместе… может быть, есть другой путь. Откровение разбивает её сердце, и Гермиона знает, что это тот момент — сейчас или никогда. Она должна сказать Беллатрикс правду. Чувство вины ранит ее, и она зарывается лицом в шею, к которой она слишком привыкла. Она берет дрожащую руку в свою. Ее губы скользят по нежной коже. — Белла… — Она начинает с дрожью в голосе. — Не сегодня. Это вопрос для другого дня. — Отмахивается Белла, толкая Гермиону на холм, подползая к ней. — Нет… Я должна… Боже! — Глаза автоматически закрываются, когда пальцы находят ее соски. Она падает обратно, ее возлюбленная опускается на нее. Губы поглощают любой протест, а руки зарываются в сумасшедшие кудри, удерживая ведьму на месте. Руки заползают под одежду, покрывая кожу, дотрагиваясь до мест, которые раньше никто не трогал. Гермиона засасывает пульс, когда руки снимают ее верх, оставляя её лежать топлесс под темной ведьмой. Наблюдает, как Беллатрикс медленно опускается. Слишком медленно. Огонь вспыхивает, когда губы прижимаются к ее животу, и она невольно изгибается. Глаза темнеют, и она стонет под опытным языком, скользящим по линии бюстгальтера. — Вы проверили ворота? — Голоса поражают обеих ведьм. Схватив свой верх, она натягивает его с помощью Беллатрикс. Они залегли, спрятанные кустами, когда ноги приближались. Вдали звучат голоса, и Беллатрикс хватает ее за руку. Они быстро движутся, прячась в темноте, не желая быть пойманными слугами лорда Блэка, особенно в этот час. Осматривая открытую равнину у задней двери, они ждут, когда человек исчезнет, а потом, со сплетёнными руками, врываются в дом. Задыхаясь и смеясь, они пробираются сквозь здание, зарабатывая свирепые взгляды и шиканье от портретов. — Беллатрикс. — Они обе останавливаются, услышав голос. Предвидя это, они распустили руки, прежде чем войти в здание, и, обернувшись, обнаруживают лорда Блэка, прислонённого к двери кабинета. — У тебя есть минутка? На его лице нет никаких признаков гнева или раздражения, наоборот, он кажется расслабленным, почти довольным. Беллатрикс пожимает плечами, разделяя с Гермионой обнадёживающую улыбку, прежде чем девушка отправится в комнату Энди. Наблюдая, как ведьма исчезает по лестнице, Беллатрикс следует в кабинет. Проходя мимо отца, она идет к своему обычному месту, прежде чем остановиться. — Лорд Волан-де-морт. — Она быстро кланяется. — Я понятия не имела, что вы здесь. — Говорит она, глядя на отца. — Садись, Белла, — Улыбается Волан-де-морт, кивая на свободное место. — Я только что приехал. Твой отец великодушно пригласил меня на ваш семейный бал. — Вы будете на бале? — Неуверенно спрашивает Белла. — Лорд Волан-де-Морт будет нашим почетным гостем. — Почти весело заявляет её отец. — Определённо буду. — Она понимает, что является единственным центром внимания своего наставника и сглатывает, неловко сдвигаясь. — Я слышал, Миа Ротштейн — твоя гостья? — Да… — Интересно. — Единственный ответ.