То ли некое всевышнее создание прокляло парня, то ли черная полоса вновь рывком ворвалась в его жизнь, однако у Питера снова нарушился сон. Нельзя сказать, что ранее у него всё было хорошо с графиком — кошмары всегда таились в самых тёмных углах искалеченного сознания, хоть беги в аптеку и проси снотворное, дабы спугнуть их. На этот раз всё было куда хуже — каждый час он просыпался от криков боли и страданий, которые, чёрт, кричали именно
его имя и просили остановиться, срываясь на дикий плачь. Питер в сотый раз не может ответить на свои вопросы, отчего становится только страшнее. Может у него шизофрения? Видал он одну девочку с этим заболеванием. Её приступы — это нечто пугающее и пробирающее до мурашек. Когда слышишь её вопли и как она ругается со своими голосами, постепенно переходя в состояние истерики — сразу хочется самому плакать, а после очищать свой желудок в уборной, словно именно там хранится весь этот чёртов негатив. Питер не хочет такой же участи. Если он в первые годы в психбольнице был нестабилен и опасен, то что будет при лечении
этой болезни?
Всё-таки он смог усмирить эти голоса — стоило просто упасть с кровати и больно удариться носом об пол. Сразу, не забегая в ванну, чтобы умыться, он бежит к своим таблеткам. Кровь всё равно не идёт, значит остается только позаботиться о своем ментальном здоровье. Таблетки всегда давали расслабляющий эффект, который сковывал накопившуюся за всю жизнь агрессию. Питер дрожащей от нервов рукой берёт одну пилюлю и быстро запивает её водой. После он неподвижно стоит, будто ожидая чего-то. Ярко-зелёные плитки, что украшали кухню, стали чуть блёклыми, а за деревянными шкафчиками, кажется, спрятались все дурные мысли вместе с чужими голосами. Небо стало чуть светло-синего оттенка, маленькие медленно летающие птички стали чёрными пятнами на его фоне. Звуки тормозов машин и людской ругани становились всё тише и тише. Осадок ещё оставался, однако скоро, когда таблетка подействует, он исчезнет. Юноша, до сих пор стоящий посреди комнаты, думает чем себя занять в такую рань. До работы ещё 2 часа, а обратно лечь спать не получится. По дороге в ванну ему в глаза бросилась книга с интересными фактами о странах, которую он читал перед сном и видимо забыл поставить на место. А вот и занятие нашлось, причем довольно приятное.
С первыми яркими лучами солнца Питер выходит на улицу, и как только легкое дуновение ветра коснулось его лица, он вновь почувствовал то самое невесомое состояние, словно ты просто пустая невзрачная оболочка. А вот у прохожих нутро заметно заполняется энергией. Пусть многие из них клюют носом — в них всё ещё виднеется жизнь. Люди торопятся на учёбу или на работу, потому что у них есть стимул или даже цель туда идти. Карьера, высшее образование, к примеру. Или же они наоборот идут туда, чтобы отсидеться, но ведь и в таком случае есть причина: посидеть в тёплом и уютном доме, сходить куда-нибудь развлечься, свидание. Много. Много причин, которые все отрывают, как лепестки цветов, и оставляют себе. А Питер либо упустил шанс сорвать свой лепесток, либо те самые цветы давно закончились.
А может он плохо искал их…
Питер идёт по узкой дороге, резко вспомнив, что сегодня нужно сходить в больницу, дабы закрыть больничный. Успел за прошлую неделю получить ушиб, когда в очередной раз падал с кровати из-за своих прекрасных и увлекательных снов. Благо упал на правую руку, а то ему, левше, без левой руки никак. Юноша подбегает к маленькой группе людей, которая стоит в ожидании транспорта. Подходит к расписанию автобусов, не заметив стоящую рядом с собой девушку. Та посмотрела на него и, скривившись в отвращении, поспешила уйти. Парень не понял, что сделал не так, но уже захотел исчезнуть из этой земли. Остальные же люди заметно оживились при виде приближающегося ярко-жёлтого пятна. Перед открытыми дверями Питер пропускает людей в транспорт — страшно просто столкнуться с кем-то. Как только он заходит в транспорт, то замечает пару любопытных глаз, что изучающе смотрят на него с верху в низ. Кажется, их привлек высоковатый рост парня. Обычно в такие моменты юноше хочется спрятаться в магическом дыме и очутиться где-нибудь за горизонтом. Оплатив за проезд, он садится на сиденье, сжимая в объятиях рюкзак, как маленький ребёнок свою игрушку. На улице становится всё ярче. Прохожие бегут туда-сюда, и они все такие живые и бодрые, будто сейчас точно не раннее утро. Разные здания проезжают мимо: большие и маленькие, серые и разноцветные. Толпа людей закрывает за собой двух женщин, которые о чем-то громко спорят. Наконец-то показывается парк — пора выходить из столь изнурительного места. И как бы это не выглядело странным, но когда Питер выходит из автобуса, он замирает, словно сам страх сковал его тело. Всё слишком быстро. Хаотично. Парень не успевает за этим потоком и врятли когда-нибудь успеет. Для такого человека, как он, нырнуть в эту рутину тоже самое, что прыгнуть в быстро едущий поезд. Бессмысленно и опрометчиво. Не успев сделать и шаг, он врезается об мимо приходящего мужчину, который явно был не в духе. Шквал ругательств дал юноше понять — сегодня точно не его день, и вообще ему стоило бы изолироваться от всех в своем доме — лишних хлопот бы не принес. После робкого «Извините» лучше не стало, да и это ноющее чувство вины всё ещё терзало изнутри. Оно прилипло к нему ещё с первого дня приезда сюда и, как Подмаренник*, крепко цеплялось за душу своей жертвы.
Чем ближе наш герой был к месту работы, тем меньше становилось людей. Наконец-то можно облегченно вздохнуть и даже чуть-чуть улыбнуться. Открыв дверь, Питер встречает свою коллегу, которая всё это время протирала столы. При виде пришедшего, она сразу добродушно улыбнулась:
— О, Пит, привет! — и выпрямила спину.
— Привет. — парень с улыбкой кивнул ей и пошел на кухню.
Да, Питер работает в кафе. Он помнит слова своего психотерапевта насчет работы в подобных местах, однако у него не было выбора. Хорошо хоть то, что он работает поваром вместе с каким-то преспокойным парнем по прозвищу «Камнелицый» и с милой официанткой по имени Рита. Все возможные стычки проходят мимо него, что играет ему на руку.
Тот самый парень прошел мимо своего коллеги. Из-за постоянной молчаливости у него был тихий голос, да настолько, что обычное «Привет» было еле слышно из его уст. Питер даже и не понял, что с ним поздоровались.
— Каждый день лицо камнем! Ну же, Том, улыбнись! — слышится с другой комнаты задорный женский голос.
Пока того беднягу мучают, шатен надевает фартук и подготавливается к предстоящему дню. Следует также следить за временем, чтобы не опоздать к врачу. Не хочется как-то в последующие дни мучаться и лишний раз нервничать. От нечего делать он протирает стол, как вдруг поступил заказ, и на кухню вернулся Томас.
Шоколадное Брауни и Американо.
Честно говоря, парень так часто ел и готовил это пирожное, что сейчас совсем не видит той прелести и «особого шоколадного вкуса» в нём. Однако их клиенты до сих пор его с удовольствием покупают. Пит ставит сотейник, смешивает в нем горький шоколад и сливочное масло, в то время как Том насыпает зёрна в кофемашину. Работали они слаженно, без ошибок и лишних слов. Так всё продолжалось до обеда — времени, когда Питеру пора идти в поликлинику. Стоило бы подойти к Тому и предупредить о своем уходе. Парень оборачивается и натыкается на блондина, который смотрел на него всё также безразлично.
— Ты сейчас опять уходишь, да? Я тебя подменю.
А Питеру по непонятной причине стало неловко и даже стыдно. Шатен старался унять свое напряжение, почесывая затылок, но становилось только хуже.
— Спасибо, и извини…
Томас непонимающе согнул бровь:
— Зачем ты извиняешься? Тебе же больничный закрыть надо. Веская причина как бы.
— Ну просто ты на прошлой неделе и так работал больше чем надо из-за меня. Тебе же трудно…
— Нормально, я давно привык много работать. Всё, иди. — резко перебил его блондин и продолжил начатое дело.
На это первый только кивнул и поспешил ретироваться с кухни. У выхода он услышал знакомый, весёлый голос:
— Удачи, Пит!
И вновь, когда небо становится пасмурным, а окружение монотонным, всё тоже чувство вины вернулось к парню, заполняя его собой.
«Я приношу одни трудности…» — данная фраза прозвучала как факт.
Потускневший шатен заходит в транспорт, тут же забиваясь где-то в конце.
В больнице он чувствовал себя более-менее лучше — просто привык к этой больничной атмосфере: чисто-белые стены, пропитанный медикаментами воздух и тишина, что порой прерывается тихими голосами врачей. Почему-то многим такая картина кажется гнетущей и отталкивающей, но для Питера она наоборот достаточно расслабляющая. Сидеть так на скамейке, чувствовать, как вместе с твоим сердцебиением замедляется время, и люди терпеливо ждут своей очереди, сами того не замечая, как засыпают… Какая-то молодая девушка вышла из нужного кабинета — пора и самому зайти.
***
Смена близится к концу. Наши работники сидят на одном из столиков, общаясь, точнее слушая рассказы Риты. Девушка без умолку рассказывала о себе, бывало упоминала о своем весёлом детстве. Тогда Питер отводил взгляд в сторону, к окну, и, подперев рукой подбородок, пытался вести какой-нибудь отвлекающий монолог. Не нравится ему такие темы… Позже взглянул на коллег, когда голос подал Томас. Оказывается, даже у него есть что вспомнить из школьных деньков.
— Питер, а ты что расскажешь? — заинтересованный взгляд Риты заставил почувствовать себя дико неловко. Шатен забегал глазами, промямлил что-то, но по итогу выдал только:
— Ну мы с сестрой от соседа с лопатой убегали…
Том в своей манере согнул бровь, а вот Рита аж засияла:
— Ничего себе! А что вы такое сделали? Дай-ка угадаю, вы своровали у него что-то?
Парень нервно закивал.
— Да… Яблоки своровали и не заметили, как он нас увидел через окно. Бежали долго… — и заключительная кривая улыбка.
— Вот это да! А с виду такой тихий паренёк. Томас, может у тебя тоже были похожие моменты? Вдруг ты тоже был бунтарём, а?
Далее она варила мозги бедного Тома до кисельного состояния. Питер её мощный поток слов не слушал. Он находился глубоко внутри себя…
«Мне пришлось кардинально изменить этот момент. Как же это грустно…»
***
Смена окончилась. Теперь Пит стоит не у плиты, а у полок с продуктами в магазине. Про себя он составляет список покупок, иногда кладет нужное в корзину. Людей становится меньше, а приятная ушам мелодия не заканчивается. Парень подходит к пачкам конфет, как тут к нему подбегает маленькая веснушчатая девочка.
— Дяденька, дайте, пожалуйста, вон те карамельки. — тыкает она на самую высокую полку.
Без лишних слов юноша забирает пачку и протягивает её незнакомке.
— Спасибо! — лучисто улыбнулась она, напомнив Риту.
— Майя, далеко собралась?. — рядом послышался чей-то неприятный голос.
Женщина низкого роста взяла девочку за руку и резко притянула к себе. Презрительным взглядом она озарила шатена, после вновь взглянула на девчонку.
— Я что тебе говорила про незнакомых людей, бестолочь? — прошипела она и повела малышку за собой.
Парень смотрел им вслед и просто не понимал как реагировать на данный случай — ему не понятно, эта дама ко всем так относится или только он вызвал у неё опасения? Не разбираясь, Питер выбирает второй вариант, и, слегка помрачнев, спешит покинуть магазин в попытках оставить здесь эту ситуацию, дабы она позже не мучала парня. Но вот беда — кассир сегодня слишком вялый, и настолько, что коснись его пальцем и он упадет. Когда касса показала цену, работник посмотрел на своего покупателя, тут же от удивления подняв брови.
— Нихера… Чувак, ты когда вообще спишь? — спрашивает он, держась за стол.
Прекрасно чувствуются косые взгляды малочисленных прохожих… Пит представляет, как сам превращается в маленькую точку, однако в реале, к сожалению, этого не происходит.
«Где бы я не был, я всегда чувствую себя
палкой в колесе».
