متى المدن تختفي
— Лев, верни моих детей, я, сука, не шучу! — Разъярённый Хонджун уже минут двадцать беспрерывно гоняется за смеющимся шатеном, пытаясь отнять свои сюрикены, — Я тебе ночью такое устрою, ты, апиздоцентр недоёбанный, ахуеешь от жизни! — Поменьше матов, у нас дитё в гостях! — кричит им вдогонку Марс, устало вздыхая и гладя по морде лежащего на его коленях питомца. Уён хихикает, сидя рядом с ним, и уплетает чудесную паэлью с курочкой, запивая всё томатным соком и с совсем небольшой опаской время от времени поглядывает на Ральфа — горного льва, лежащего мордой на коленях Марса. Страшная, но милая и ласковая зверюга. Прошёл лишь день с его нахождения среди всех этих парней, к которым позже подключились ещё двое — Мóро и Мáвро, родные братья, отвечающие за экономическое состояние банды. В целом, как выяснилось, никто из семерых парней не собирался причинять Уёну вред, потому тот довольно быстро освоился и обнюхал территорию, а также смог позвонить матушке с телефона Марса — свой разрядился. Также Марс успел провести для него мини-экскурсию по дому и в итоге у них есть: трёхэтажных особняк, расположенный на берегу моря, на первом этаже которого ванная комната, огромный холл и кухня; на втором — небольшой спортзал, ещё одна душевая и какая-то скрытая комната, вход в которую запрещён; на третьем этаже, логично, жилые комнаты всех парней, две из которых пустуют — братья решили, что останутся жить в своём родном доме, фамильном, и в итоге одну из комнаток на время занял Уён. Единственный минус — особняк находился на самом краю города и вокруг Уён, выглядывая во все окна, не заметил жилых или работающих зданий. Лишь пустые домики и беспокойное море метрах в двадцати от особняка. Достаточное удачное расположение базы для мафиози и крайне неудобное для заложника. Если Уёна вообще можно так назвать, учитывая отношения всех парней. — Они всё время так? — Усмехается Уён, наблюдая за гоняющими парнями. Те едва ли не переворачивали мебель, Хонджун даже успевал изредка кидать в шатена оставшиеся при нём сюрикены, но тот удачно уворачивался. Вот тебе и самая опасная группировка Испании… — У нас всегда дурдом, — пожимает плечами Марс и склоняется, оставляя поцелуй на лбу Ральфа, отчего тот мурчит и вытягивает передние лапы. — Но даже в этом дурдоме ты умудряешься опупенно готовить! — Восклицает Чон, отпивая томатный сок и причмокивая, а после переводит полный восхищения взгляд на улыбающегося брюнета, — Никакие повара не сравнятся с тобой! Это правда очень вкусно! В подтверждение своих слов Уён закидывает побольше курочки в рот и довольно улыбается от таящего во рту мяса. Марсу нужно было устраиваться на работу в самый дорогой ресторан в Барселоне, а он вместо этого здесь торчит. Эх, такой талант пропадает… — Я не впускаю никого на кухню, когда готовлю, — Марс треплет Уёна по макушке, — иногда мне помогает Ася или Кри. Асей, как сообразил Уён, все парни зовут Аспида. Впрочем, порой его любезно называют и «мамочкой». В шутку и любя, конечно же, на что сам Аспид лишь закатывает глаза, но ничего не говорит. Чон считал это милым, потому что у каждого из банды было своё уменьшительно-ласкательное прозвище, используемое в повседневных диалогах или когда нужно к кому-то подлизаться, и это придаёт какую-то свою семейную нотку. Собственно, Кри они звали Кириоса — того самого блондина с маллетом и саркастичным взглядом, так и кричащем о том, что ещё чуть-чуть и тебя сгрызут вместе с пуговицами. Уён слабо ёжится от воспоминания о нём. — А если Аспид у вас — мамочка, то кто… — Чон осекается, только сейчас поняв, насколько глупо это звучит, но всё же продолжает: — папочка? Марс усмехается, переведя взгляд на матерящегося во всю катушку Хонджуна, который наконец-то поймал Льва и убивал его щекоткой на рёбрах, злобно хохоча. Картина маслом. — Скорее всего Трэлос, он зачастую остаётся главным, если Аспид уходит, — задумчиво произносит Марс, переводя взгляд бездонных углей на Уёна. — Я думал, что это ты. — Я не хочу занимать это место. Лидерство и ведущая роль не для меня. Уён, понимающе хмыкнув, спокойно доедает паэлью и опустошает стакан с соком. В мыслях опять одно и то же — спор. Ему определённо нужно упорно поработать над дальнейшим планом и действиями, а ещё попытаться втереться в доверие этих парней. В случае с Марсом это, кажется, сделать будет намного проще, чем, например, с Кириосом или Хонджуном. Те вообще огрызаются на него в любом удобный и не удобный момент. Даже когда Уён вчера спокойненько спустился на кухню налить на ночь воды, Кириос умудрился без угрызения совести (если она у него вообще есть) послать его далеко и надолго, так, что сегодня Уён осмелился вылезти из своей комнатки лишь в первом часу дня. А просыпается он, между прочим, всегда в семь и больше спать не может — режим сна у него настроен был более чем отлично. Впрочем, самым главным пунктом является втереться в доверие Аспида. Пожалуй, над этим нужно будет работать дольше и упорнее всех остальных подпунктов. Со стороны доносится хлопок тяжёлой двери, и Уён сразу же переводит взгляд на зашедших в дом братьев. Моро, тот, что даже младше самого Уёна, одаривает его нечитаемым взглядом и лишь после смотрит на Марса. — Хён, проверь карту. Мы сходили на двоих. — Кратко кидает Мавро, поправляя угольные волосы, — должно быть по две сотке за каждого. Марс тут же выуживает телефон из кармана брюк и принимается в нём копаться, и Уён невольно подмечает, что у того два телефона. Видимо, один, с которого Уён смог позвонить матушке — рабочий, а этот — личный. Вполне разумное решение. — Пришли, — хмыкает Марс, — и не берите в следующий раз на двух. Либо берите на разные части города. Моро, цокнув, скидывает с ног лаковые туфли и, поправив висящий на спине кейс для гитары, молча удаляется на верхние этажи. Уёну почему-то думается, что в чехле у него далеко не музыкальный инструмент. — А куда они ходили? — Негромко интересуется Уён, откинувшись на спинку дивана и сунув руки в карманы худи. — Рано тебе ещё это знать, — Марс мягко улыбается и хлопает его по макушке. — Ты наелся? — Да, спасибо. Ты невероятно готовишь! — Уён растекается по дивану, потянувшись. Хихикнув, старший с несколько секунд смотрит на довольного Уёна, а после встаёт и забирает грязную посуду, уносит её на кухню и попутно успевает покричать на вновь разбушевавшихся Льва и Хонджуна. Уён же поднимается и медленно плетётся на третий этаж. Какова вероятность того, что братья ходили на заказное убийство? Взяли заказ на двух людей и тем самым неплохо подзаработали, но, опять же, где они этот заказ получили? Вряд ли у них есть свой сайт или достаточно известный в нужных кругах номер телефона или адрес электронной почты, дабы с ними можно было связаться. Это было бы весьма опрометчиво. Кажется, теперь у него на пункт больше в воображаемом списке дел. Тихо вздохнув, Уён слегка неуверенно топчется перед дубовой дверью с пару секунд и лишь после осмеливается тихо постучаться. В ответ доносится приглушённое «открыто» и он, набравшись смелости, натягивает улыбку на лицо и входит в комнатку. Аспид на Уёна не смотрит, знает, что это именно он, ведь никто из его парней не стал бы стучаться перед тем, как войти. Он лишь продолжает тренировку, отжимаясь от пола с закинутыми на кровать ступнями. И вот зачем им зал на втором этаже? — Приветик, — улыбается Уён, когда Аспид выпрямляется и смотрит на него. — Виделись уже. Что-то случилось? Уён усмехается, проглотив шутку «а что, переживаешь?» и, оглядев старшего, отходит к комоду. Он уже успел ознакомится с его наполнением, как бы по-воровски это не звучало, потому без труда находит белоснежное махровое полотенце. Молча подойдя к следящему за ним Аспиду, Уён протягивает руку и осторожно касается полотенцем чужой шеи, но его запястье тут же перехватывают. Он лишь обиженно смотрит на старшего и вручает полотенце ему в руки, после чего тот принимается самостоятельно вытирать выступивший пот. — Так что ты хотел? — Тихо интересуется Аспид, явно не оценивающий нахождение Уёна в свой комнате. — А, точно… Я обычно бегаю по утрам, поэтому подумал, что будет правильным, если я скажу тебе об этом. Аспид в ответ лишь слабо хмурится и, закончив обтирать пот, откладывает полотенце на стол. — Значит, тебе нужно прекратить тренировки. — Чего? — Уён несколько раз хлопает глазами, — Ну уж нет! Я что, пропадал в залах, чтобы после Марс-хён откормил меня? Нечестно! В ответ слышится лишь тихий смешок. Слегка хриплый и неискренний, но смешок. Аспид оборачивается на Уёна и смотрит в упор некоторые мгновения, после чего отходит к комоду и берёт бутылочку охлаждённой воды, открывая и делая глоток. А Уён, с пару мелких секунд прогоняя появившиеся перед глазами чёрные мушки, невольно замечает во всём теле накатившую усталость. — Твоя рана ещё не зажила. Тебе может стать плохо. — Но я же не на твоей совести, — тихо бурчит он в ответ, скрестив руки на груди. Между прочим, он действительно достаточно долго и по несколько часов занимался в залах, поддерживая физическую форму, и будет обидно, если после всех тренировок он вновь наберёт веса. Не для такого счастья он деньги на зал тратил! — Пока ты живёшь в этом доме, ты полностью под моей опекой и на моей совести. — Отрезает Аспид. — И пока твоя рана не затянется, будешь продолжать жить здесь. — Но почему? — Ты пострадал от руки Трэлоса, а он состоит в моей банде. Ты был полностью невиновен, так что в моих обязанностях позаботится о тебе. Уён слегка раскрывает рот. О нём так порой даже родная матушка не беспокоится! Заметив серьёзный взгляд Аспида, Уён прикрывает рот и хмурится, прогоняя чужие слова в голове ещё раз. Полностью невиновен? Так значит, Хонджун ни о чём не догадался? Или он попросту не стал рассказывать Аспиду всё начистую? — Я бегаю по утрам, — продолжает старший, — так что можешь бегать со мной. Но один — не смей. — Вот так бы сразу… Аспид в ответ лишь усмехается и выходит из комнаты, закрывая дверь. Уён слегка незадачливо смотрит ему вслед, после чего садится на кровать и закусывает щеку изнутри. Как-то слишком доверительно к нему относятся для незнакомца с улицы, раз так легко позволяют оставаться одному в комнате. Он, вообще-то, может что-нибудь украсть! Может… но не станет. Впрочем, в этой комнате и красть-то особо нечего. Хотя, признаться честно, Уён был бы не против украсть самого Аспида… Глубоко вздохнув, Уён встаёт с кровати и выскальзывает из комнаты, предварительно выключив свет, после чего сразу же прячется в своей. Позже он непременно разберётся со всем, что планировал, но сейчас хочется лишь завалиться на мягкую кровать и вырубиться на пару часиков, что он, впрочем, и делает.I.
10 декабря 2021 г. в 12:00
Сперва ощущается тупая боль, растёкшаяся по всему телу, и лишь после остро зудит в районе затылка.
Измученно раскрывая глаза, Уён тут же жмурится, ослеплённый ярким светом. Голова жутко гудит, словно после пьянки, и он тянется рукой ко лбу, всё ещё крепко жмурясь. Рецепторы тоже начинают оживать — Чон слышит слабый запах имбиря, а во рту ощущается металлический привкус и сухость.
Нащупав на своей голове тряпку, Уён слабо хмурится и только через пару секунд понимает, что это не тряпка, а бинт, отчего резко садится и раскрывает глаза, оглядываясь. Больная голова явно не оценивает подобной резкой смены положения, вестибулярный аппарат — тем более, отчего перед глазами появляются мушки и тёмные круги, и парень прикладывает ладонь к виску, измученно простонав.
В голову сразу же врезаются последние события, заставляя её болеть ещё больше, и Уён, напуганный собственными догадками, садится ближе к стене и подтягивает колени к груди. Он встретил Хонджуна. Хотел его обвести вокруг пальца. Но, по всей видимости, его план был продуман не настолько хорошо, как он думал, и Хонджун вырубил его ударом по затылку, поняв его намерения. Причём ударил явно чем-то тяжёлым, раз пришлось перебинтовывать голову. Выходит, Ким его похитил? Но при этом выделил целую жилую комнату, а не грязный подвал? Ещё и позаботился о его состоянии? Зачем ему вообще похищать его?
Уён прикладывает ладонь ко лбу, пытаясь на больную голову придумать хотя бы что-то более-менее адекватное и построить логическую цепочку.
Просторное помещение явно ранее было кем-то занято, а на самом деле приглушенный свет люстры служит единственным источником освещения. Уён внимательным взглядом скользит по комнате: светлый комод и розовая бита на нём, мягкая кровать, на которой он лежит, пушистый ковёр под ней, рядом стеклянный столик, и идеально-прибранный рабочий стол в самом углу. Одно окно прямо над кроватью, нет лишних декораций, лишь небольшая розовая рамочка на комоде и электронный освежитель воздуха. Неужели это те самые хоромы Ким Хонджуна, о которых все говорили? Но где описанное богатство? Где золотистые рамы картин, покрытая серебром мебель, клинок на каждой горизонтальной поверхности и звериные шкуры?
Белоснежная дубовая дверь приоткрывается и из проёма показывается смоляная макушка достаточно молодого парня, который лучезарно улыбается, завидев сидящего.
— О, Поко, проснулся, — довольно тянет он, — погоди минуту, я сейчас вернусь.
Уён, растерянно кивая, старается стать с кроватью единым целым, ложась и накрываясь ватным одеялом по самый нос, и опасливо косится на дверь. Незнакомец не показался ему грозным и внушающим доверия, но интуиция шепчет моргать пореже наедине с ним, дабы не пропустить малейшего движения, а Чон привык ей доверять.
В целом, он читал довольно много статей о том, что нужно делать на случай, если вас похитили. Саморазвитие никогда не помешает! Главное — не бесить похитителей, а с остальным он по ходу дела разберётся.
Время тянется медленно, тишина в комнате настораживает и вообще никак не расслабляет, принуждая напрягаться каждую минуту всё больше, а довольно резко раскрывшаяся дверь заставляет подпрыгнуть и вжаться в кровать. Дыхание тут же сбивается, а к горлу подкатывает противный ком, стоит только в помещение войти Хонджуну, за которым после входит высокий парень и тот брюнет с подносом в руках.
— Ты провалялся тут три часа, — Ким скрещивает руки на груди, — и ради чего?
— Ким! — Брюнет огрызается, бросив на синеволосого осуждающий взгляд, — свали к херам, не пугай ребёнка.
— Это ты его тут пугаешь такими выражениями, Марс, — тянет высокий парень, растрёпывая и без того лохматое каштановое гнездо на голове.
Брюнету хватает лишь одарить двух парней тяжёлым взглядом, после чего те немного тушуются и нехотя выскальзывают из комнаты. Вздохнув, незнакомец переводит взгляд на Уёна, точнее, только на смоляно-блондинистые волосы, ибо тот спрятался под одеяло. Наивный.
— Эй, Поко, не страшись. Я тебя не трону, — в голосе незнакомца слышится улыбка, — я приготовил для тебя тортилью с бататом… Понятия не имею о твоих вкусовых предпочтениях, поэтому решил остановиться на классике. Хотя, пожалуй, было бы намного страннее, если бы я о них знал…
Чон выглядывает из-под одеяла и опасливо оглядывает улыбающегося незнакомца.
— Меня Марсом, кстати, зовут. — Продолжает свой монолог брюнет, — можешь не боятся, как бы абсурдно здесь и сейчас это не звучало. В любом случае, я тебя трогать не стану и остальным не позволю. — Марс подмигивает ему и поправляет объёмную, но не длинную чёлку двумя руками, — ладно, не буду тебя напрягать. Поешь, хорошо? Приятного аппетита.
Марс улыбается и выскальзывает из комнаты, после чего в коридоре слышится тихий диалог, и Уёну не удаётся его разобрать. Оглядев поднос, на котором красовалась тарелочка с омлетом и нарезанными овощами рядом и стаканом с жёлтой жидкостью, Уён снова косится на дверь. Как-то слишком гостеприимно и мило для мафии.
Приняв сидячее положение, Чон с явным недоверием склоняется над столиком, на который поставлен поднос, и принюхивается. Запахи он различает отлично, для человека уж точно, и если в блюдо или напиток что-то подсыпано, он тут же сможет почувствовать. По крайней мере, он на это наивно надеется… Сейчас чувствовался лишь превосходный аромат омлета и батата, а живот одобряюще заурчал, оповещая о своих потребностях, и Уён был не в силах ему сопротивляться.
Усевшись в позе лотоса, он берёт вилочку и принимается уплетать омлет. Превосходный, потрясающий, восхитительный омлет и не менее восхитительный апельсиновый сок! Внутреннее чоново «я» пляшет Макарену, радуясь такой отличной, хоть и очень простой еде. Если это и вправду приготовил Марс, то Уён заранее становится его главной фанаткой, готовой съесть всё, что тот приготовит.
Ровно в тот момент, когда Чон набивает щеки едой и закусывает сладким перцем, дубовая дверь приоткрывается и на этот раз в проёме появляется ярко-розовая макушка. Сперва Уён думает о том, что все эти парни немного странные — у каждого свой цвет волос, как-будто у них существует какое-то правило по типу «не списывать»; После же Уён едва не давится омлетом, сразу же поняв, кем являлся этот парень.
По чоновой спине бежит противный холодок, когда тот проходит внутрь и оглядывает его, с набитыми щеками и перевязанной головой, а ещё раскрытыми глазами и заметно дрожащими руками.
Аспид… один из самых опасных мафиози по всей Испании. В интернете о нём пишут, как о хладнокровном убийце, который может прирезать любого. Ходил даже слушок, что он вспорол брюхо своей кошке, ибо та вывела его из себя своим мяуканьем. Но этот слушок шёл ровно с криками каких-то больных фанаток, яро написывающих о том, что Аспид— Бог. Не в делах, которые он проворачивает, конечно, и не из-за псевдонима, а из-за внешности. Никто не рисковал сливать фотографии в сеть, но те, кто видел его вживую, подтверждали, что он невероятно красив. Уён заранее восхищался им, когда только узнал, но сейчас, когда сам Аспид стоит всего лишь в паре метров от него, на душе появляется червячок паники.
— Не выпучивай так глаза — выпадут, — слегка взволнованно проговаривает он, оглядывая парнишу, — приятного аппетита.
Уён напряжённо кивает в знак благодарности и с трудом проглатывает еду, не сводя опасливого взгляда со старшего.
Он слышал, читал и видел по новостям, как банда Аспида — At — из раза в раз наносила урон Испании, её порядкам и довольно крупным бизнесменам. Полиции на это было плевать, как, впрочем, и на всю преступность в Барселоне. Арестовывали лишь тех, кого могли поймать на месте, а Аспид и его банда действовали всегда скрытно и профессионально. Их невозможно было заметить даже спустя минуту преступления, они умело скрывали свою внешность и имена, разве что Хонджун зачастую действовал отдельно от всей банды, собирая десятки, а не то и тысячи евро за несколько удачных продаж. В целом, в Корее банда Аспида тоже успела прославиться — не даром же группировка состоит из корейцев, хоть и находится на территории Испании.
Но, пожалуй, самая главная отличительная черта этой небольшой группировки — простые люди всегда были на их стороне. Уён ещё не встречал тех, кто бы с презрением относился к Аспиду и его людям. Это заставляло восхищаться ими ещё больше.
Аспид больше ничего не говорит, и так прекрасно поняв, что его узнали. Потому, взяв из комода, по всей видимости, свою чистую одежду, молча выходит из комнаты, не одаривая и без того перепуганного мальчишку взглядом.
Уён же, спохватившись, хлопает себя по местам, где расположены карманы и лишь после замечает, что одежда не его. Соскочив с кровати и пошатнувшись из-за тупой боли в районе правого бедра, Чон взглядом цепляется за настенное зеркало в пол и подходит к нему. Его волосы растрёпаны хуже чем вековая швабра, светлые и чёрные пряди перепутались, взгляд малахитовых рубинов ошалелый, на плечах висит огромная чёрная футболка, под которой скрываются даже бёдра, а на ногах свободные серые штаны. В голову медленно подползает червячок осознания и Уён невольно вздрагивает.
Раз Аспид зашёл сюда, чтобы взять свою сменную одежду, это значит, что он лежал в его комнате? То есть, в комнате самого «элитного» испанского мафиози? Вот так спокойно отсыпался три часа? Если эта комната его, то какова вероятность, что эти футболка и штаны — тоже Аспида? Уён снова вздрагивает и пару раз недоумённо моргает.
Его вырубил Хонджун ударом в затылок, но не оставил валяться на улице, а подобрал и увёз, не ясно, то ли на свою, то ли на базу Аспида. Бинт на его макушке так и кричит о том, что о нём позаботились, приготовленный омлет тому неоспоримое доказательство, а наверняка грязная после падения на землю одежда сейчас либо в мусорном баке, либо любезно отложена на стирку.
С одной стороны, ему же самому будет намного легче выиграть этот чёртов спор, с другой же — ужасно страшно за свою жизнь, ведь, кто знает, что у мафиози на уме.
— Собой распрекрасным любуешься? — раздаётся насмешливый голос со стороны двери. Уён дёргается. — тогда я сочувствую твоему вкусу.
На пороге стоял парень с короткими блондинистыми волосами и густым маллетом до плеч и ехидно улыбался, подпирая плечом дверной косяк. Сильные руки — их было видно через полупрозрачную чёрную рубашку, — скрещены на груди, золотистый чокер смотрелся идеально на тонкой шее, а приталенные чёрные джинсы подчёркивали бёдра и стройные перекрещенные ноги. Уён мелко вздрагивает от проницательного взгляда, холодящего душу.
— Чё замер? — парень усмехается, — смотри чтоб харя не треснула по диагонали зигзагом.
— Кир, отъебись от малыша, — слышится голос Хонджуна с коридора, — или продолжай, если горишь желанием быть сожранным Марсом.
— Марс горячий, я бы не отказался от такой участи, — Блондин обворожительно улыбается, но, оценивающе оглядев замершего Уёна, всё же скрывается в тени коридора.
Чон снова ныряет под одеяло, забравшись на кровать с босыми ногами и недоверчиво поглядывая на дверь. Вариант побега явно не самый яркий — дверь в комнату лишь одна, с — как он успел заметить — третьего этажа прыгать очень не хочется, а планировка здания наверняка такая, что коридор выведет ровно в холл с одной стороны, и в душевую с другой. Помимо этого, Уён не знает наверняка, охраняется ли это здание снаружи, но даже если нет — он не может утверждать, что его оставят именно в этой комнате, ведь это комната Аспида, а с ним он уж явно спать не будет. Ну, разве что, может быть, попозже, но не сегодня и не в ближайшие дни…
Не успев задаться вопросом о том, какого это — спать с мафиози, Уён замечает в дверном проёме Аспида. Как на помине, блин. Вот только тот стоит полностью в домашней одежде, с мокрыми волосами и чупа-чупсом за щекой, и смотрит точно на выглядывающего из-под одеяла Чона.
— Как самочувствие? — будничным голосом интересуется он, закрывая дверь спиной и перекатывая чупа-чупс из одной щеки в другую.
— Жить буду, — Уён заливается пунцовой краской, шепча и стесняясь собственного голоса. Так, впрочем, и заикой стать недолго.
— Это славно, — спокойно продолжает старший, проходя вглубь комнатки и ставя пустую тарелочку на поднос, — я оставлю сок, позже допьёшь.
Уёну вновь остаётся лишь кивнуть. Становится немного неловко оттого, что он лежит в чужой кровати и при этом рядом стоит её хозяин. При чём ещё какой хозяин!
— Пока твоя рана на затылке не затянется, поживёшь здесь. — С этими словами Аспид покидает комнату, закрывая за собой белоснежную дверь.