— Нам нужно с ним кончать. Он тянет нас на дно, Сан. От него, мало того, что нихуя толку нет, так он ещё и в ногах постоянно слоняет.
— Я знаю, что тебе трудно принимать такие решения, но он правда нам не нужен, смекаешь? Он не может быть с нами. Скажи мне, как решишься. Я сам избавлюсь от него и его близких.
Уён ёжится, притихнув и несмело поднимается следом за старшим. — Да сделай ты лицо попроще, не собираюсь я тебя убивать, — слышится голос Сана совсем близко и Уён рефлекторно вздрагивает и отступает на шаг, заставляя старшего усмехнуться. Достав ключи из кармана штанов, Чхве раскрывает железную дверь на втором этаже и, пропустив вперёд младшего, проходит следом. — Это твой дом? Хорошо, ладно. Если бы Сан хотел убить его, он бы давно уже это сделал, верно? Ему нечего бояться. По крайней мере, пока рядом нет Хонджуна. Уён восторженно крутится на месте, оглядываясь. Сан прикрывает скрипучую дверь и следит за младшем. — Скорее просто место, куда я могу прийти и немного отдохнуть от всего. Бетонные стены, такой же пол, минимум мебели и застывший в воздухе запах горького табака и петрикора. Привычный светлый минимализм и ничего лишнего. Небольшая кровать тихо скрипит, когда Чхве садится на неё, а после и вовсе ложится на спину, и Чону он сейчас кажется таким беззащитным. В голове словно что-то щёлкает, и он, тихонько подойдя ближе к старшему, бесстыдно валится рядышком, повторяя чужую позу. — И что ты хотел отсюда забрать? — осторожно спрашивает Уён, поворачивая голову к Сану и принимаясь внимательно разглядывать острые черты его профиля. — Спокойствие и собранность. Уён понимающе хмыкает и молча продолжает разглядывать старшего. Чхве никак не реагирует на это, хоть и замечает внимательный взгляд на себе. Сейчас ему и вправду нужно немного успокоиться и хотя бы чуточку расслабиться. В последний раз он был в этой дряхлой квартирке, наверное, около полугода назад, ведь особой нужды приходить сюда не было. Здесь нет ни электричества, ни отопления и всего прочего для нормальной жизни, да и, кажется, вообще этот тухлый квартал собираются снести и возвести на его место что-то типа хостела. Чон осторожно ложится чуть ближе к Сану и, удобно устроившись на животе, бесстыдно приподнимает чужую майку, оголяя торс. Чхве мелко вздрагивает и поднимается на локтях, удивленно оглядывая изучающего его тело Уёна. В ночной темноте, при тусклом свете луны и отражающегося от моря города, Сан выглядит, мягко говоря, невероятно. Он словно сошёл с дорожки подиума и даже шрамы не портят его. — Расскажи, как ты заработал шрамы? — Чон невесомо проводит по бледным и, наоборот, тёмно-бардовым полосочкам на одном лишь боку Сана. Ему даже страшно представить, что старшему пришлось пережить всю эту боль. Чхве удивленно оглядывает младшего, который после поднимает на него взгляд. — Тебе правда интересно? — Мне нравятся шрамы. Они красиво выглядят, — тихо признаётся Уён, вновь оглядывая его торс, — а ещё я люблю разные истории из жизни людей. А шрамов не бывает без историй. Вряд ли ты случайно так упал или порезался, пока готовил, — мягко улыбается, проводя пальцем по довольно крупному шраму, тянущемуся от седьмого ребра до груди. Сан молчит в ответ, разглядывая задумавшегося Уёна, очерчивающего каждый его шрам и наблюдающего за бегающими по расслабленному телу мурашками. Он же может ему доверять? — Этот, — тихо начинает Чхве, стоит Чону провести по маленькому шраму на груди, — поставил мне Хо, когда мы поссорились. — Хонджун? — Уён удивленно смотрит на него, — не думал, что он может ранить своих. — Он может без колебаний перерезать нам глотку, — пожимает плечами Сан, — а потом будет каждый день навещать наши могилы, которые сам же и вырыл. Чон не отвечает, тихо усмехнувшись и скользнув пальцами к другому шраму, растянувшемуся по рёбрам с противоположной от него стороны. — А этот поставили в драке пулей, — продолжает спокойно рассказывать Сан, — я успел увернуться, но не совсем. Пуля просто задела кожу, как и твою руку, — выдерживает небольшую паузу, устремив взгляд в потолок, — кстати, стреляла девушка, но сейчас у нас с ней деловые отношения и она занимается легальной продажей оружия. — Ты помог ей? — Чон смотрит на него, ловя задумчивый взгляд своим. Сонхва рассказывал ему, что Сан никогда никому не отказывает в помощи, даже если это не связано с делами мафии. Чхве даже помогает некоторым группировкам или людям полностью легализоваться, скрывая всю прошлую деятельность. — Ага. Пришлось полностью очищать историю и подделывать её документы, — усмехается, — такое бывает довольно редко. Уён пускает лёгкий смешок и вновь оглядывает расслабленное тело, скользнув пальцами к кончику светлого шрама, прячущегося под джинсами. Сан мелко вздрагивает и шумно втягивает воздух в лёгкие. — Этот… его я поставил себе сам. — Зачем? — Чон удивленно оглядывает его. — Случайно… — пожимает плечами, — тогда я познакомился с Крисом. Он учил меня бою с клинком и… как видишь, клинком я так и не научился нормально владеть. Уён смеётся и ложится чуть ниже, дабы было удобнее разглядывать чужое тело. Он понятия не имеет, кто такой Крис и когда Сан с ним познакомился, но сейчас вопрос об этом кажется неуместным. Пробежавшись кончиками пальцев по чёткому прессу, Чон подавляет желание огладить его целой ладонью, и вместо этого очерчивает светлый, выпуклый шрам, ускользающий на спину. Сан молчит, слабо хмурясь и отводя взгляд. Ему наверняка не легко вспоминать всё пережитое когда-то и если он не захочет рассказывать, Уён поймёт. У него самого есть шрам, который он всегда старается тщательно скрыть, ненавидя воспоминания о том, как тот появился на его теле. Уён замечает лёгкую неуверенность старшего и потому ложится полностью, положив голову на свою свободную руку и принимаясь выводить на животе Чхве незамысловатые узоры. Так легко и так непринуждённо. Словно это уже привычно для них. — Его поставил мне отец, — наконец тихо проговаривает Чхве, шумно втянув воздух в лёгкие, — мне было пять или шесть лет. Я уже точно не помню, чем взбесил его, но я вроде отвлёк его от работы. Он поставил ещё этот, — Сан вытягивает руку и показывает тонкую, но длинную светлую полосочку шрама, тянущегося от кисти до локтя. — Он просто швырнул меня в сторону, и я упал на дорогую вазу из древней китайской коллекции. Конечно же, она разбилась, и его какие-то тупые куски глины волновали больше, чем родной сын, порезавшийся этими осколками. Чон поднимает на него взгляд и слегка приподнимает брови, сжав губы в тонкую линию. Обидно, что он никак не может помочь ему сейчас. Максимум — он может просто быть рядом, готовый поддержать. Впрочем, пожалуй, это единственное, что от него и требуется. — Самое смешное, что даже матери было безразлично то, что её сын валяется весь в слезах и собственной крови, — Сан криво улыбается. — Как ты жил с ними девятнадцать лет… — так же тихо проговаривает Уён. — Я и не жил, — усмехается, ложась на спину и подкладывая руки под голову, — они были крупными бизнесменами, но не совсем честными. Поэтому нажили себе множество врагов, и один из таких людей решил, что похитить их семилетнего сына будет выгодно. Уён замирает, опуская взгляд и кладёт раскрытую ладонь на санов живот, скользнув к противоположному от себя боку и совсем слабо сжав его, словно пытаясь сказать, что сейчас он рядом, что ему можно доверять. — Но родители, кажется, даже и не заметили, что меня нет, — продолжает Сан, — а Пак Ёнчёль не решился отдавать меня обратно. Я прожил у него до пятнадцати, а после сбежал. Тогда я познакомился с Сонхва и в итоге до его совершеннолетия мы жили в Корее, а после вместе переехали сюда, где встретили остальных. Сан замолкает, не решившись рассказывать дальше. Он и так вспорол давний шрам, оставленный на душе, хоть и стало немного легче. — Я не знаю, как это… что и сказать на это, — честно признаётся Уён, всё же не сдержавшись и проведя ладонью по напрягшемуся прессу старшего. — Не нужно, — Сан понимающе усмехается, — ты хотел — я рассказал. — Могу только сказать, что восхищаюсь тобой, — Чон улыбается и убирает ладонь, спрятав саново тело за его майкой. Чхве недоуменно смотрит на него и глухо усмехается. — Чем тут восхищаться? — Ну, во-первых, я только что буквально облапал тебя, а ты даже и не дёрнулся и не избил меня, — хихикает Уён, дёргая бровью, — а во-вторых, прожить такую жизнь и остаться человеком… Это правда заслуживает восхищения. — Я думал ты просто хотел узнать меня получше, а не облапать, — закатывает глаза Сан, но мягкой улыбки скрыть не пытается. — Узнал. И историю, и ахуенный прессак, — Уён хохочет, когда Чхве шуточно замахивается на него рукой, но не бьёт и лишь тихо смеётся. Ложась удобнее, Уён внимательно оглядывает улыбающегося Сана, с несколько секунд лаская слух его хрипловатым смехом. — Почему ты так легко рассказываешь всё это мне? — Не знаю, — Чхве тихо выдыхает, переводя взгляд в потолок, — устал держать это в себе, наверное. Спасибо, что выслушал. — Не стоит извиняться, — Чон мягко улыбается, — к тому же я сам тебя об этом попросил. — Ты единственный, кто заинтересовался этим. Уён тихо хмыкает. Становится немного стыдно. С улицы слышится тихий раскат грома, предвестник подходящей грозы, и Уён замечает, как Сан мелко вздрагивает. Он видел, как старший злился, как ведёт себя в порывах ярости; видел, как он искренне улыбался, как иногда грустил один в своей комнате, беспрерывно смотря в окно; видел, как он порой слишком серьёзно обдумывал что-то или как действовал в критических ситуациях. Но он ни разу не видел, как Сан пугается, и сейчас, следя за тем, как тот напряжённо смотрит на окно, становится немного смешно. Он-то думал, что увидит Сана испуганным в какой-то тяжёлой ситуации, но, чёрт, гроза? Серьёзно? — Грозы боишься? — Тихо интересуется он, устроившись удобнее. — Нет, не совсем. Сан слабо морщится и принимает сидячее положение, оглядывая потемневшую улицу. В последнее время ночи были достаточно светлыми и спокойными, гроз не было около месяца и это ощутимо сказывается на воздухе: даже в здании с закрытыми окнами ощущается, насколько легче и влажнее он стал по приближению грозовой тучи. Сан, прикрыв глаза, набирает полные лёгкие воздуха. — Нам не пора на базу? — Уён до сих пор не повышает голоса до среднего, шепча, и неотрывно смотрит на него. — Посреди ночи? — Ну, кровати дома выглядят симпатичнее этой… Сан смеётся и мелко кивает, а после переводит хитрющий лисий взгляд на Уёна. На пару секунд повисает тишина — они молча разглядывают друг друга, пока Сан что-то обдумывает и шустро облизывается. — У меня есть одна очень глупая идея. — Мне уже нравится! Подпрыгнув на месте, Уён тут же соскакивает с кровати и помогает подняться и Сану, после чего они направляются к выходу из квартиры. Старший время от времени бросает на заинтригованного Чона хитрые взгляды, продолжая вести в неизвестном направлении. Уён, конечно же, не может идти спокойно и потому подпрыгивает на каждом втором шагу, оглядываясь. Через жалких десять минут они выходят на самую окраину города, где расположены роскошные частные дома, и Сан утягивает Уёна к одному определённому домику. По улице вновь разносится тихий отголосок грома, будоражащий сознание. — Идём, давай. Сан тихо смеётся и достаточно легко перелезает через двухметровый железный забор. Уён лишь удивленно-восхищенно оглядывает макушку забора и, сделав два шага назад, с разбегу перепрыгивает его. Едва ли не свалившись на пятую точку, но перепрыгивает, и его достаточно удачно ловит Сан. — Это тоже твой дом? — Уён оглядывается и после переводит взгляд на старшего, — почему тогда мы не вошли через калитку? — Я потерял ключи, — легко пожимает плечами Сан, проходя на задний двор. Уён с лёгким подозрением оглядывает его спину и идёт следом. Двор оказывается достаточно тёмным и единственным освещением является лишь яркая луна, что то и дело пропадает за негустыми облаками. Почему бы Сану не пройти в дом и не включить свет на заднем дворе? Уён решает не углубляться в этот вопрос, ведь, может быть, Сан просто решил, что под луной будет романтичнее. И под редкими молниями. Что ж, Уён соврёт, если скажет, что ему не нравится. Проходя на задний двор, Чон раскрывает рот в немом «о» и удивлённо оглядывает уже стянувшего майку старшего возле большого бассейна. А Сан стоит, своей полунаготы не стесняется и улыбается как-то хитро-ласково, греет душу ямочками и искрящимся взглядом. Уён улавливает маленьких демонов в тёмном кофе. — То есть, тебя просто приспичило покупаться посреди ночи? — Уён мягко усмехается, — мы могли просто выйти на пляж. — Тогда не было бы адреналина. Уён слегка недоуменно оглядывает его, но после расплывается в улыбке и следит за тем, как Сан снимает кроссовки и бомбочкой прыгает в бассейн. Это точно тот же человек, что был с ним несколько дней назад? Это тот же самый, ладно, не мафиози, как он сам сказал, но достаточно опасный преступник? Тот, кто держит в страхе всю Испанию? Уён хмыкает, мягко улыбнувшись и подходя к борту бассейна ближе, следя за тем, как тот самый преступник весело крутится под водой. Вынырнув и широко улыбнувшись, Сан зачёсывает волосы назад и стирает воду с лица, дабы после с ярким азартом взглянуть на Уёна. На секунду за спиной младшего, где-то над другой частью города, мелькает быстрая молния, очерчивая стройную фигуру; Уён, не вздрогнув, любуется старшим, лицо которого на секунду поцеловал отблеск небесного электричества. — Давай, прыгай ко мне, — Сан подплывает ближе и хитро улыбается, — ты же хотел искупаться? — Мне нельзя, — Уён показательно стягивает кофту и вытягивает больную руку с перебинтованным предплечьем. — Я тебе потом новый сделаю. Уён хитро усмехается и после взвизгивает, когда Сан хватает его за ноги и тянет в бассейн. Они оба оказываются под водой и шуточно колотят друг друга, всплывая на поверхность. Уён хохочет, откашливаясь от воды, и придерживаясь больной рукой за плечо смеющегося Сана, после чего обиженно шлёпает его по шее. — Д-дурак! — Чон продолжает смеяться, до сих пор откашливаясь, — я мог захлебнуться! — Брось, тебе же нравится. Закатив глаза, Уён кое-как отталкивается от дна и прыгает на Сана, вновь уволакивая его под воду, при этом сам оставаясь на поверхности. Несомненно, старший сильнее его и потому столкнуть младшего с себя не составляет для него труда, но он этого не делает, продолжив шуточно барахтаться под хохочущем Уёном, а после и вовсе утягивает его с собой под воду. На пару секунд в небе вновь сверкает молния и уже достаточно громкий раскат грома заставляют Сана заметно вздрогнуть, и в следующую секунду на его щеку ложится ладонь Уёна, что смотрит на него с яркой улыбкой на слегка надутых щеках. Старший хохочет с этой картины, после чего всплывает на поверхность и хватает ртом воздух, что делает и Чон, а после вообще начинает брызгаться, отплывая подальше. Сан в ответ хохочет громче и прикрывается руками, затем ныряет и подплывает к Уёну, хватаясь за его бока. Пробираясь руками под ставшую прозрачной футболку, Сан выныривает совсем близко, отчего Уён замирает и завороженно смотрит на него. Искрящиеся взгляды встречаются и на долгую секунду их лица освещает далёкая молния. Сан осторожно поправляет чужие волосы, подмечая, как они отросли, что особенно заметно на выбеленных висках. Тело под его ладонью напрягается сильнее, мышцы становятся ощутимыми под тонкой кожей, и Сан мягко улыбается на эту реакцию, заправляя одну прядь за ушко. Он ничего не говорит, не объясняет, просто со слабой улыбкой разглядывает его, и Уёну ничего не остаётся, кроме как делать то же самое, хотя он совсем не против. По небу, оповещающий о скором ливне, прокатывается гром. Сан, сосредоточенный на своих мыслях, никак не реагирует на него, и лишь опускает холодную ладонь на мягкую щеку. — Такой красивый, — Уён шепчет, слабо улыбнувшись, и ловит кофейный взгляд своим. Красивый. Из-за этого он с ним возится? Бегает по утрам, шепчет какие-то глупости, обнимает, смотрит этими своими малахитовыми безднами так ласково-ласково, дразнится и пытается понять… всё это из-за внешности? Просто потому, что он красивый? Глупости. Это же Уён. Разве он бы смог так поступить с ним? Сан склоняется чуть ближе ко младшему и прикрывает глаза. Их лбы соприкасаются и Уён мягко бодается, усмехнувшись, а после накрывает его ладонь на своей щеке и опускает её, переплетая пальцы. Молнии не перестают украшать небо; от резкого грома Сан уже не вздрагивает. Уён прислушивается к его дыханию, замечая, что они дышат в унисон, и что чужие горячие выдохи приятно оседают на арке купидона. Когда они ещё смогут побыть так вместе? В один момент свет во дворе загорается и Сан тут же отстраняется от Уёна, резво вылезая из бассейна и помогая вылезти младшему. Со стороны крыльца виднеется силуэт толстенького мужчины, что тут же начинает вопить на голосовых связках что-то на испанском. Чон в шоке следит за тем, как Чхве весело хватает их вещи и после его руку, после чего они, мокрые и смеющиеся, бегут прочь со двора, перелезая через забор с помощью небольшого пня. Благо, подсветки вокруг бассейна не было и вряд ли хозяин дома заметил их лица. — Так это не твой дом? — Уён хохочет, унося ноги, пока им вдогонку кричит мужской голос. — Хулиганы на то и хулиганы, разве нет? — Сан на секунду оборачивается, смеясь, и лишь когда они сворачивают на другую улицу, останавливается. Уён, до сих пор с расширенными глазами, тормозит рядом с ним и забирает свою кофту. Сан ослепляет своими ямочками от улыбки, и Уён просто не может быть обиженным или злым на него, потому улыбается в ответ и опирается спиной о стену, переводя дыхание. — Ну всё, теперь я точно хочу в банду хулиганов. В вашу банду. Сан смеётся, повторив его позу, и запрокидывает голову. А Уён смотрит на него, его яркая улыбка сменяется ласковой, и он смущенно отводит взгляд, понимая, что если бы их не спалил хозяин дома, то они бы поцеловались. Поцеловались… С Саном… Он вновь поднимает взгляд, встречаясь с тёплым взглядом Чхве, лицо которого озаряет секундная молния. С его волос до сих пор стекает вода, одна капелька задерживается на брови. Уён тянется к нему рукой, стирая каплю и мягко улыбаясь, когда Сан охотно льнёт к его прикосновениям и доверчиво прикрывает глаза. Ещё бы чуть-чуть, и они бы правда поцеловались…