когда исчезнут города

      Блаженный сон прерывают мелкие, невинные поцелуйчики по всему лицу. Уён сонно улыбается — всегда подобным образом его будил Ёнджун, если выпадала такая возможность. Осознание приходит медленно, но приятно, и Чон понимает, что теперь его так будит Сан. Это ведь достаточно распространённый способ разбудить свою половинку? Уён тихо-тихо смеётся, подставляя лицо под мягкие губы. Да, теперь он вместе с Саном. Они встречаются. Сан — его парень. Спустя год. Хочется выйти на улицу и прокричать об этом всей округе.       — Проснулся? — слышится совсем близко, так мягко-мягко и родным голосом.       Уён распахивает глаза и в поражении смотрит на улыбающегося Ёнджуна. Он в панике оглядывается за спину, и, к своему огромному страху, замечает мирно сопящего брюнета.       — Э-это не то… — сиплый голос Уёна прерывает лёгкий жест рукой.       — Не разбуди его. — поясняет Ёнджун, кивнув за чонову спину. — Лучше на кухне поговорим.       Рассеянно кивнув, Уён неловко слезает с кровати. Неожиданно ноги ощущаются воздушнее и мягче облаков — он едва ли не оступается, но вовремя ловит равновесие. Самый страшный его кошмар начался.       Что скажет Ёнджун? Почему он не начал скандал? Хотя, тот достаточно мягкотелый и Уён вообще ни разу не видел его в гневе. Разве что старший позволял себе тихо побурчать и поворчать на него или что-то другое, но это был максимум. Ёнджун действительно был воплощением доброты и позитива. И теперь Уён самостоятельно, собственными руками, разрушил это самое добро. Боже, какой же стыд! Он надеялся поговорить с ним без Сана в их квартирке… а тут их ещё и застукали в одной постели, пусть они ничем таким, кроме поцелуев, и не занимались, хотя и этого Ёнджун не знает. Панику успокаивают приятные воспоминания о том, как головокружительно целовать Сана.       Молча пройдя на кухонку и закрыв двери, Уён на трясущихся ногах принимается топтаться на месте. Что ему сказать? Извиниться? Признаться, что его чувства были не искренними? Но Ёнджун ведь действительно нравится ему. Пусть и не в романтическом плане, как выходит. Разбивать его сердце правда не хочется, но Уён сам виноват в том, что полгода назад позволил им обоим перешагнуть черту друзей.       — Малыш, — Ёнджун ласково улыбается, подойдя к Уёну и легко обняв его за шею. Младший испуганно следит за ним. — успокойся. Я не собираюсь обижаться или думать на тебя в негативном ключе. Всё хорошо, правда.       — Но, Ён-а… я же…       — Не-а, подожди. — так тихо и тепло, что Уён невольно расслабляется. — Я изначально знал, что не нравлюсь тебе, как парень. Я знал, что тебе нравится другой. И я не в обиде.       Уёну хочется расплакаться. Он же буквально использовал его, а в ответ на это получил понимание и нежность во взгляде. Ёнджун не заслуживает этого мира.       — Возможно, я тоже поступил плохо, когда согласился побыть заменой тому парню. — продолжает Чхве, начав мягко перебирать чоновы волосы, не задевая бинт. — Но это было не из-за жалости к тебе, правда. Я очень хотел помочь тебе и, надеюсь, смог. Мне правда… эм… хотелось подбодрить тебя. Ты хороший человек, я это вижу, и я не мог позволить, чтобы мир сломал тебя.       — Я же буквально использовал тебя… — сбито шепчет Уён, бегая от одного лазурита к другому.       — Я бы не назвал это использованием. Мы оба были счастливы вместе, понимаешь? Обоюдное решение, которое в итоге закончилось хорошо. К тому же… Конечно, это тоже подло с моей стороны, но я уже около двух-трёх недель знаком с одним парнем и он мне нравится так же, как тебе тот спящий bad boy.       Уён понимающе кивает. Нет смысла злиться или обижаться на него за это — вышло бы неимоверно глупо.       — Правда всё хорошо? — шепчет он.       — Правда, сладкий. — весело хихикает Ёнджун, а после отстраняется от него и непринуждённо заглядывает в холодильник. — Как я понимаю, ты сбежишь с ним?       — Сан. Его зовут Сан. — смущённо улыбается Уён. — И…думаю, да. Я… он очень давно нравится мне и вчера мы поговорили. Выходит, у нас всё взаимно.       Скромно присев за стол, он любящим взглядом следит за суетящимся Ёнджуном. Он определённо будет скучать по нему.       — Я очень рад за тебя. И что мы разошлись мирно.       — Я готовился к скандалу, — неловко хихикнув, Чон потирает шею. — думал, ты отреагируешь бурно.       — Как я уже сказал, я знал о твоём секретике. И я не в обиде. Впрочем, у меня тоже был секретик о Субине.       — Субине? — улюлюкает Уён. Ёнджун театрально закатывает глаза, решив быстренько сварганить омлет с бататом. — Тоже кореец, выходит. Я хочу знать, кто такой Субин, ведь он везунчик.       В ответ смущённый смешок.       — Мы познакомились в кафе и я сразу понял, что… ну, всё. Попал я. — весело начинает Ёнджун, принявшись чистить батат. — Сначала мне было стыдно за такие мысли, но потом я подумал, что, по сути, мы с тобой квиты. И, чего таить, подкатил к нему. А он ответил. Ну и завязалось как-то само собой. Вчера вот на первое свидание позвал меня.       Уён ласково улыбается. Боже, как же он рад, что всё хорошо! И что Ёнджун нашёл того, кто его действительно полюбит. Искренне и надолго. Уён бы хотел, чтобы у старшего так и сложилось. Заслуженно. Да, они были правда счастливы вместе, но они не пара. Теперь он чётко осознаёт это. Как бы то подло не было, Ёнджун был лишь заменой Сану. А Уён заменой Субину, пусть и недолгой.       Не проходит и тридцати минут, как на кухонку проходит сонный и потрёпанный Сан. Уён мысленно пищит от умиления, ибо подобная картина была очень редкой даже год назад, когда они спали вместе. Сан всегда был бодрячком после пробуждений, а сейчас он выглядит как воробушек, потрёпанный ветром. Уён едва ли сдержался, дабы не заобнимать его и не зацеловать.       Ёнджун же встречает Сана доброй улыбкой.       — Чхве Ёнджун, — протягивает руку он, — приятно познакомиться.       Сан с несколько секунд недоумённо смотрит на протянутую руку, а после, сообразив, что нужно сделать, пожимает её, постаравшись как можно бодрее представиться. Уён с ласковой улыбкой следит за ними и действительно не улавливает во взгляде Ёнджуна на Сана любой негативной эмоции — лишь лёгкость и привычная ласка.       Как только сонный кофейный взгляд наткнулся на любующегося Уёна, Сан тут же слабо улыбается и мостится рядом с ним, первым делом проверяя бинт.       — Нужно сменить, — недовольно бурчит Сан.       — Давай сначала поедим, — улыбается Уён, — дорогой приготовил это. Тебе понравится, он вкусно готовит!       Ёнджун в стороне вновь закатывает глаза, но на похвалу слабо улыбается, прибираясь на столешнице.       — Я поел до этого, так что не скромничайте, — хмыкает тот. — чтоб всё съедено было. А я пока вещи соберу.       — Тебе помочь? — Уён уже соскочил с места, но Ёнджун одарил его грозным взглядом, а после многозначительно указал им на до сих пор клюющего носом Сана.       Благодарно улыбнувшись, Уён усаживается на место и мягко гладит Сана по задней части шеи, после чего свободной рукой перекладывает ему побольше еды на тарелку. Они должны быть сытыми, ибо скоро им нужно будет выезжать из Испании. Как бы грустно не было прощаться с Барселоной и всеми близкими, живущими здесь, Уён готов рисковать. В конце концов, если он не будет с At — более он никогда их не увидит, а, побыв в бегах годок-два, пока вся ситуация не уляжется, можно будет навестить друзей и матушку.       — Так это твой… бывший? — закидывая в рот кусочек омлета, бубнит Сан.       — Да, мы только что поговорили, — улыбается Уён. — оказывается, он знал, что творится у меня на душе, и в итоге мы разошлись мирно.       — Это хорошо. Плохо, когда появляются враги.       Уён понимающе усмехается и кормит Сана со своей тарелки, ласково улыбаясь. Это всё кажется сном. Шуткой разума, находящегося в стрессовой ситуации, и на деле Уён уже лежит в больнице полумёртвый, серьёзно раненный от руки Аспида. Кто знает.       Следующий час проходит несколько шумно: Уён и Ёнджун пакуют свои вещи и, если у второго набрались целых два чемодана, то у младшенького едва ли спортивная сумка. Всё же, будет ужасно неудобно забирать все свои вещи — они занимают слишком много места, а в бегах это проблематично.              — И только попробуй подумать, что мы расходимся навсегда! — грозит Уёну Ёнджун, мило супясь, — мы обязаны когда-нибудь устроить двойное свидание!       — Ну это уж через пару лет, — неловко улыбается Уён, — кто знает, через сколько полиция закроет дело по розыску.       — Я терпеливый, — хмыкает тот, — будем списываться. Я всё ещё люблю тебя, но не так, как Субина, не радуйся.       Уён фырчит и закатывает глаза, но он действительно рад, что они остались друзьями. Ёнджун на прощание задорно машет руками и посылает и Уёну, и Сану пару воздушных поцелуев, после чего заскакивает в достаточно дорогую машину, как выяснилось, того самого Субина.       Стоит только машине пропасть из виду, как Сан, до этого сдерживающийся, тут же липнет к Уёну, окольцовывая его талию и тыкаясь носом в шею. Сверху слышится тихий смешок, а после на его плечи ложатся всегда нежные ладони.       — Кто бы мог подумать, что великий Аспид окажется таким милашкой? — улюлюкает младший.       — Я просто хочу успеть побыть собой, — вздыхает Сан, — дальше нужно быть… Аспидом.       Уён вздыхает и слегка отстраняет Сана от себя, заставляя заглянуть в глаза. В кофейных зёрнах поселилась грусть, перемешанная с обожанием.       — Ты можешь быть собой с парнями. — ласково шепчет Уён. — Они любят тебя любым.       — А ты?       — Я тоже люблю, но не так, как они.       Слабо улыбнувшись, он оставляет мягкий поцелуй на чужом носу, после чего утягивает Сана в спальню. Тот снова ворчит, что нужно сменить бинт, и потому уходит за аптечкой.              — И что мы будем делать дальше? — тихо интересуется Уён, когда Сан уже заканчивает обработку его раны.       Сан едва слышно вздыхает, а после садится к нему лицом и осторожным движением гладит по щеке. Уён слабо улыбается на этот лёгкий жест, и с теплотой смотрит в любимые карие. Невольно он ловит себя на мысли, что даже если бы Хонджун ударил его так сильно, до амнезии, то он бы всё равно продолжал искать в толпе родные кофейные зёрна. Не зная, кому они принадлежат, не зная больше ничего об их обладателе. Уён уверен — он никогда, ни при каких обстоятельствах не забудет эти глаза. Не сможет.       — Мы решили встретиться в городе Байонна. — объясняет Сан, — и если мы не прибудем туда через четырнадцать часов, то они продолжат путь уже без нас. Я не могу ни с кем из них связаться, ты тоже, и потому если мы не объявимся, то они решат, что меня поймали, и вызволять они меня не будут.       — Почему нет?..       — Я сам им так приказал. Не хочу отнимать годы их жизни.       Уён поджимает губы. Он тоже не хотел этого.       — О, кстати, это… — он неловко усмехается, опустив взгляд. — Хонджун передал, что ты… гниёшь… в тюрьме… это правда?       В ответ весёлый смешок. Уён недоумённо оглядывает смеющегося Сана и щурится, не понимая, который из старших стебётся над ним.       — Хонджун любит преувеличивать, — успокаивает младшего Сан, — и он не контролирует свой язык, говоря на эмоциях. В любом случае, всё со мной в порядке. Я даже обзавёлся новыми хорошими знакомыми там.       С облегчением выдохнув, Уён валится на спину и счастливо хохочет, когда старший заваливается на него. Сан довольно улыбается, нависнув над ним, и одной рукой зачем-то поправляет его волосы. Рана на затылке уже затянулась и потому нет необходимости в бинтах, что позволяет без труда запутать пальцы в мягких локонах и помассировать кожу головы. Уён на прикосновения охотно отзывается, смотря на Сана из-под полуприкрытых век.       — Красивый, засранец, — шепчет младший, протянув руки и уместив их на чужой шее.       Счастье в родных карих тут же блекнет, густые брови сводятся к верху переносицы, а губы поджимаются. Уён слегка пугается такой резкой смене, и потому поспешно убирает руки. Ладонь, перебирающая его волосы, медленно отстраняется.       — Я сказал что-то не то? — голос невольно повышается по тональности, но Уён этого не замечает, — прости, Сан-и, я… эм…       — Нет-нет, всё в порядке, — Сан слабо улыбается. — просто… раньше все говорили, что я красивый и что я нравлюсь им, но позже их как ветром сдувало… Это странно, но это сыграло роль в психике несовершеннолетнего меня.       Уён надламывает брови. Сколько же ещё больных тем и моментов на душе этого парня?       Вновь протянув руки к Сану, Уён окольцовывает его шею и заставляет лечь поверх себя, отчего их лица теперь находятся слишком близко. В мягких бликах солнца виден румянец старшего.       — Я не как они. То есть, да, я пытался оставить тебя, но я не хотел этого. Я бы совершил самую большую ошибку в своей жизни, если бы не выслушал тебя. И я рад, что ты тоже тогда выслушал и простил. Спасибо.       Сан ласково улыбается, соприкоснувшись своим лбом с чужим, и Уён поддаётся чуть выше, едва ощутимо столкнувшись носами. Так по-своему интимно.              — Нам нужно поскорее выезжать, — с досадой шепчет Уён. — Ко мне в любое время может зайти Феликс. Он мой коллега и будет не круто, если он заметит тебя.       — Пара минут у нас ведь есть?       — Раз ты настаиваешь.       Хихикнув, Уён слабо давит на затылок Сана и сливает их губы в медленном поцелуе. Боже, как же невероятно приятно целовать эти пухлые, искусанные губы. С Ёнджуном так приятно не было.       Сан переносит вес на колени, поочередно обхватывая нижнюю и верхнюю губу младшего своими. Сухие ладони скользят под чонову футболку, оглаживают стройные бока, и Уён шумно выдыхает от этого, цепляясь за сановы плечи. Ощущение, что он вот-вот сойдёт с ума от этих рук и от этих губ, что задохнётся, забыв о необходимости дышать.       Утыкаясь носом в чонову шею и мягко целуя, Сан шумно вдыхает лёгкий шлейф имбиря со смуглой кожи. Приятно осознавать, что, пока его не было, младший пользовался гелем для душа с запахом имбиря, или, может быть, духами. Пытался создать иллюзию, что он рядом?       Уëн осторожно вплетает пальцы в короткие волосы, слабо оттягивая их.       — Посмотри на меня.       Оставив ещë один сухой поцелуй на медовой коже, Чхве поднимает голову и заглядывает в малахитовые глаза. Уëн тихо смеется и подмечает, что смущающийся Сан это отдельный вид искусства: персиковые щеки и кончики ушей, кофейный взгляд, смущенная улыбка, растрепанные волосы. Совершенство.       — Какой же ты ахуенный, — шепчет, проведя кончиками пальцев по острой скуле, подтянувшись вперёд и сладко целуя.       Сан улыбается в поцелуй и поддаётся губами в ответ, вслепую находя свободную руку Уëна и переплетая пальцы. Чон углубляет поцелуй, шумно выдыхая через нос и наваливаясь на Чхве, меняясь с ним местами и прижимая их руки к кровати.       Старший сдавленно, едва слышно стонет, слабо выгибаясь в спине и на грани здравого рассудка понимает, что никогда ещё не чувствовал столько эмоций от одного лишь поцелуя. Уëн заставляет хотеть большего, чтобы до рассветных лучей на двух изморенных телах, до сладких отметин в виде фиолетово-кровавых созвездий, до оглушающих разум фейерверков перед глазами. Чтобы без остатка небесно-тлеющих углей в израненных сердцах.       — Брат-братишка-бро я пришёл помочь сменить бинты! — кричит с порога Феликс, звякнув запасными ключами.       — Вот чёрт, — Уён тут же соскакивает с Сана, кивая на шкаф, — быстрее!       Стоит Чхве только соскочить с кровати, как в комнату проходит яркий Феликс.       — Доброе утречко, Бро, — щебечет Фел, а после переводит взгляд на застывшего возле шкафа Сана, — о, Аспид, и ты здесь! Доброе утро. Я пришёл… Стойте…       Феликс в удивлении переглядывается с Уёном. Он щурится, а после вновь оглядывает Сана и тот в поражении смотрит на него в ответ.

متى المدن تختفي

      Сонно протирая глаза и почёсывая живот, Хонджун проходит в общую гостиную. Слух приятно щекочет гогот уже проснувшихся парней, развалившихся на старом диванчике, и Ким слабо улыбается, вслушиваясь в их шуточную перепалку. Проходя к потрёпанной жизнью столешнице, он кривится и наливает воды в стакан, тут же опустошая его. Хохот парней резко стихает, и Хонджун непринуждённо поворачивается к ним лицом.       — Пошутите про засос, я вам один глаз вырву и сожрать заставлю, — спокойно проговаривает Ким.       Теперь, когда он и Сонхва окончательно разобрались в своих отношениях, Хонджун был не намерен скрывать это от парней. В конце концов, они когда-то договаривались, чтобы ни у кого не было секретиков от банды, даже в личной жизни. Впрочем, если бы Сонхва утром не пристал к Киму любвеобильной пиявкой, то пришлось бы рассказывать. Вышло даже легче, чем предполагалось.       — Теперь у нас официально есть папа и папа! — хохочет Ёсан.       — Папа, доброе утро! — играет бровями Юнхо, когда в помещение проходит сонный Пак.       — Сонхва больше похож на мать, потому что вечно следит за нами и заставляет прибираться. — ворчит Минги.       Сонхва удивлённо оглядывает всех парней, но лишь отмахивается, решив не зацикливать на странных шуточках свой сонный мозг. Подходя к спокойному Хонджуну, он неосознанно мягко клюёт его в висок, и принимается изучать наполненность маленького, полу-живого холодильника. Парни с дивана улюлюкают и хохочут.       — Сейчас все выезжают по своим делам, — начинает Хонджун, скрестив руки на груди, — нам нужно закупиться продуктами, по возможности одеждой, заправить бак Лексуса и найти нелегала оружия. К вечеру нужно уже быть в Байонне и встретить Сана с Уёном.       Все согласно кивают, умалчивая тот момент, что они вполне могут остаться без лидера. Конечно, позицию Сана более чем уверенно займёт Хонджун, но, At без Сана?.. Никто не согласен бросать его. Плевать, что он настоял на том, чтобы они не вытаскивали его. В конце концов, одной из самых опасных группировок в Испании разве не вызволить одного парня из-за решётки? Вместе они могут всё и они это знают.       — Нелегала я уже нашёл, — хмыкает Ёсан, — он находится на окраине города, в цветочном магазине.       — Тогда сгоняешь до него с кем-нибудь, — кивает Сонхва.       — Чонхо с Ёсаном, — Хонджун переглядывается со старшим, — Минги с Юнхо до заправки. Мы с Сонхва закупимся остальным.       — Ну да, куда ж ты теперь без Сонхва, — щебечет Ёсан.       — Мы потом можем освободить Лексус, — хихикает Юнхо.       В лица последних летят не особо свежие яблоки.