Joji — worldstar money (interlude)
Чонгук сидит на жёстком бревне, чьи сухие корни больно впиваются ему в бедра, и огромными чёрными глазами глядит на повисшего над ним парня. Тело дрожит от холода, и даже толстый тёплый плед не помогает согреться. Тэхён, не отвлекаясь на чужие разговоры и косые взгляды, с особым пристрастием вытирает полотенцем мокрую голову Чонгука. Словно мать ухаживает за своим драгоценным ребёнком. Гук не двигается, лишь наблюдает снизу-вверх за действиями старшего. Тот чуть хмурится, и между бровями проглядывает еле видная морщинка; потрескавшиеся от ветра губы с незажившими ранками в некоторых местах постоянно растягиваются в наглую ухмылку, а глаза… миндалевидные глаза, в них снова отражается Чонгук и его озадаченное выражение лица.
Чонгуку, если по секрету, безумно нравится смотреть на себя через них.
И, если по супер секретному секрету, Чон не против окунуться в речку ещё несколько раз подряд, чтобы после позволить поухаживать за собой. Позволить поухаживать одному единственному типу, чье имя начинается на Т и заканчивается на Н.
Может быть, на него так повлияла вода или здешняя спокойная обстановка, или руки русоволосого на его голове и нежные касания… Просто больше не хочется думать о завтрашнем дне и проблемах, которые могут возникнуть в связи с неожиданным побегом среди ночи. Что будет, то будет.
Сейчас Чонгук мечтает укутаться во все существующие в мире пледы и наконец почувствовать тепло. Они купались недолго, минут шесть-семь, но этого вполне хватило для превращения в окоченевшую ледышку, хоть вода изначально показалась не такой уж и холодной. Было весело устраивать бои на спинах друг друга и бороться за право первым выйти и выпить горячего чая из термоса; учавствовать в подобном беспорядке, выкрикивать на всю округу свое имя и не бояться услышать взамен осуждения или получить домашний арест на две недели.
От происходящего пару минут назад Чонгук получал нескончаемое наслаждение. На миг он снял со своих плеч тяжкий груз, что упорно нёс с самого детства.
На короткий миг он стал обыкновенным восемнадцатилетним подростком с собственными страхами и переживаниями. Не безэмоциональная машина — человек. Самый настоящий человек. И кто бы знал, как давно уже Чонгук не ощущал себя просто человеком.
Ребята развели, наконец, костёр и кучкой собрались вокруг него. Музыка прекратила играть, наступила безмятежная тишина. Поддувал лёгкий свежий ветерок, приносящий с собой болотный запах тины и речной воды. Где-то в траве стрекотали кузнечики, где-то бесшумно убирали за собой мусор подростки. Машины, одна за другой, покидали тайное убежище, спрятанное в глубине леса под высокими деревьями. Вечеринка по случаю открытия учебного сезона успешно завершилась. Её итоги: уйма пьяных молодых людей, несколько желающих вступить в семейное братство и начать жить по всем пунктам неоспоримого кодекса Б. Т. Ж; большинство снова решили забить на учёбу и завтра устроить продолжение веселью.
Наблюдая за происходящем со стороны, Чонгук невольно задумался о значении одиночества в своей жизни. Для него чуждо такое понятие как «любовь» и «отношения». Ему просто никто и никогда не нравился, ни к кому он не проявлял интерес или сексуальное влечение. Трудно засматриваться на других и мечтать о первом поцелуе, когда голова загружена учебой и мыслями о будущем. Однако сегодня что-то поменялось. В сердце будто зажглась искра, наполняющая тело энергией и новыми неизвестными эмоциями.
Что они все значат? Поделился бы кто ответом.
Тэхён прекращает свою «парикмахерскую» деятельность, вешает мокрое полотенце на ветку и, предварительно накрыв колени Гука одеялом, усаживается рядом, соприкасаясь с ним плечом. Намджун, сидя напротив, тянет открытую бутылку газировки (Тэхен за рулём: ему нельзя алкоголь), и парень молча принимает её, делая неспешные глотки. Старые деревяшки потрескивают в огне, отбрасывая жёлтые тени на лица собравшихся. Тепло медленно распространяется по кругу, доходя до каждого. Чонгук сладко зевает и вытягивает ноги ближе к костру. Он начинает согреваться, и эта атмосфера невольно убаюкивает его.
— Сука, — нарушает повисшее безмолвие чей-то грубый голос, и к друзьям присоединяется пропавший куда-то после речки Юнги. Он тушит носком ботинка сигарету и удобно устраивается между Намджуном и незнакомым парнем, который при виде ненормального сразу же уходит. Юнги на это только фыркает, открывая очередную банку пива. — Блять! — банка становится пустой после нескольких больших глотков и летит в пакет для мусора.
— Не приехал? — приподняв бровь, тихо спрашивает Тэхён, следя за раздраженным другом.
А вот и первое разбитое сердце. Тот в ответ показывает средний палец и машет головой. Юнги сейчас готов все ломать и крушить. В нем злость вперемешку с горькой обидой зашкаливает до предела. Тронь рычаг, и зверь выйдет наружу, покажет истинное обличие, обрушит на невинных свой гнев.
У Юнги часто случаются неконтролируемые приступы. В нем будто пробуждается другая личность, запертая в самых мрачных потемках души. Раньше к нему подойти боялись, вечно нарывался на драки без причины и повода, мог с лёгкостью угодить за решётку на несколько месяцев. Его ненавидели. Презирали. Желали убить. И этот замкнутый круг из наркотиков, побоев и алкоголя не должен был прерваться, пока сумасшедшего мальчишку не спас такой же долбонутый на голову парень. Он познакомил его с семьёй, поделился домом, поднял, так сказать, с колен и заставил взглянуть правде в глаза.
Юнги зависит от него похуже, чем от ментоловых сигарет. Юнги чувствует себя
здоровым рядом с ним. И Юнги, черт возьми, нуждается в его присутствии каждую блядскую секунду. А он не приехал. Снова.
У Юнги сносит крышу. Снова.
Тэхён прекрасно знает, что происходит с его любимым старшим хеном. Как и знает, что в данный момент он единственный, к кому тот прислушается. Близкие друзья Шуги не раз встречали его в таком состоянии и нередко попадали под горячую руку. Все уже давно привыкли к «раздвоенности» Мин Юнги. Парня больше не ненавидят и не пытаются каким-то образом подставить. Потому что остерегаются тех, кто стоит у него за спиной. Это то, чего ученики академии, нет, любые нормальные люди с благополучной семьёй и стабильным доходом, не смогут понять. За них не станут горой коллеги с работы или знакомые с универа. Именно это и ценит в уличной жизни Тэхён: искреннюю поддержку. Ведь о ней он так отчаянно мечтал столько лет.
Намджун помешивает веткой горящие деревяшки в костре и настороженно поглядывает на парня. Юнги до побеления костяшек сжимает пальцы и нервно дёргает коленкой. Он внезапно поднимается с места и с силой бросает телефон прямо в тлеющую гору. Огонь вспыхивает ярким пламенем.
— Юнги, успокойся, — спокойным тоном просит Тэхён. Чонгук невольно хватает его за локоть, напрягаясь всем телом. Он не хочет, чтобы началась драка или чтобы одного из них случайным образом сожгли. Честно, Гук немного в шоке от поведения Юнги. Кажется, он увидел то, чего не должен был.
— Я спокоен, — поднимает ладони в сдающемся жесте и возвращается на место, — меня просто… бесит все. Этот мудила особенно, — указав на плавящийся мобильник.
— Хосок занят. Он всегда приезжает на выходных. Хватит вести себя, как истеричка, — Тэхён устало выдыхает, переводя взгляд на трусливо прижавшегося к его руке Чонгука. — Ты вон ребёнка мне напугал, — брюнет громко сглатывает, чуть отодвигаясь. Не то чтобы ему неловко или стыдно. Может, у него и горят уши красной краской, но он лишь не хочет никому причинять неудобства. Тем более Ким Тэхёну.
— Извини, — вдруг аккуратно произносит Юнги, пряча кулаки в карманах куртки. Парни удивлённо переглядываются: буря закончилась так быстро? — Иногда бывают моменты, когда я выхожу из себя. Из-за…
— …своего бойфренда, — договаривает с усмешкой Намджун, за что получает неслабый пинок по ноге.
А Чонгук рефлекторно передергивает плечами и натягивает колючий плед до шеи. Тему «неправильных» отношений он старается обходить стороной после случая в начальной школе. Та ситуация оставила значительный отпечаток на нем. Он не гомофоб, унижать и смеяться над партнёрами чужих людей — не в его стиле. Каждый сам вправе выбирать себе жизнь. Чонгуку сказали: закрыться и забыть. Чонгук так и сделал: он закрылся и забыл. Однако от прошлого убежать сложнее, чем думалось. В особенности, если оно спряталось внутри и не уходит, подкидывая невыносимые воспоминания, моменты, которые приносят сплошную боль. И, наверное, если бы отец с матерью не находились от него так далеко, он бы прервал общение с Юнги. Ради его же безопасности.
Чонгук оглядывает парней и внезапно осознает, что рядом с ними ему не нужно стыдиться чего-то или бояться. Они полностью поддерживают Юнги, любят его таким, какой он есть. Весь сегодняшний вечер они старались показать Чонгуку свою жизнь, рассказать о своих принципах и законах. Так почему же Чонгук должен отвечать им не взаимностью?
— Больше он не мой «бойфренд», — важно вздернув подбородок, говорит Юнги. — Официальное заявление: Мин Юнги становится свободным парнем. А Чон Хосок идёт нах… в жопу! — топнув ногой.
— Вчера ты говорил тоже самое, — прыскает в кулак Тэхён и дает пять хихикающему Намджуну. Юнги закатывает глаза и, достав из заднего кармана джинсов сигарету, закуривает. Тоненькие губы выдыхают сизый дым, что окутывает своим ментоловым ароматом. Юнги начал курить не по собственной воле, и сигареты эти выбирал тоже не сам. Всеми новыми вредными привычками его одарил тот самый Чон Хосок. Будь он сейчас здесь, отругал бы и не постеснялся ударить при остальных. Только вот Юнги не против.
То, что отравляет — даёт стимул жить.
Холод ночи пробирает до костей. Чонгук обнимает себя за плечи, шмыгая покрасневшим носом. Лишь бы не заболел. Лежать полумертвым с температурой во время занятий он не желает. Достав мобильник, проверяет время. Ровно одиннадцать. Кроме цифр и милого чёрного котика на экране блокировке высвечивается сообщение от неизвестного номера: «Общежитие закрывают в пол двенадцатого. Не успеешь — придётся лезть через окно». Брюнет закусывает губу, поворачиваясь к русоволосому. Тот широко улыбается, глядя на решивших устроить спарринг друзей. И Чонгук зависает, на мгновение забыв то, о чем хотел попросить.
Он ещё не видел Тэхёна таким… счастливым. Как бы Гук хотел наплевать на правила академии и остаться в этом месте подольше.
Остаться с Тэхёном подольше.
— Ты пялишься, — отпивая газировку, произносит Тэхён и краем глаза посматривает на застывшего студента. Тот тушуется, поднимаясь с бревна и скидывая с себя целую ораву одеял.
— Мне нужно обратно, — прочищает горло Чонгук. — Иначе общежитие закроют, и я не смогу попасть внутрь.
— Дорогие спортсмены! — хлопает в ладоши Ким, отвлекая от боя двух парней. — Нашей принцессе пора домой. Так что прощайтесь, и я отвезу его обратно в замок к злой колдунье, — взяв вдобавок две стеклянные бутылки газировки, он уходит к припаркованной чуть дальше от реки ауди.
Намджун горячо обнимает Чона за спину, приглашая и завтра провести с ними время. Юнги в своей манере нежно хлопает по плечу и обещает, что непременно вернётся за парнем в ближайшие несколько дней. Чонгук, пожелав спокойной ночи, с трудом доходит до машины, в которой его уже ждёт водитель, забирает рюкзак с заднего сиденья и садится вперёд.
Серебристая ауди трогается и под непонятные крики оставшихся людей выезжает из леса. На сей раз в салоне царит тишина. Тэхён не включает музыку, Чонгук и не настаивает. Гук, правда, постоянно ловит себя за рассматриванием юноши. От чего-то голову посещают дурные мысли. Такие как: «Он прекрасно водит» или «Эти обтягивающие джинсы идеально подчёркивают его бедра» или «У него, оказывается, очень красивая шея». Чонгук чувствует, что начинает сходить с ума. В машине становится невыносимо тесно и душно. Он откидывает назад голову, подставляя лицо попутному ветру.
— Давно Юнги-хен встречается с тем… Хосоком? — повисает вопрос в воздухе. Чонгук мысленно бьёт себя по щеке.
Тэхён тормозит на красном цвете, одной рукой повиснув на руле, другой проведя по мягким волосам.
— Я все гадал: спросишь или нет. Тебе настолько противно? Ты так резко притих после того разговора, я уж подумал, все, сейчас сбежишь от нас.
— Что?! Нет! — возмущённо начинает Чон, развернувшись к старшему, — боже… это прям все заметили?
— Твою негативную ауру было трудно не заметить, — пожимает плечами.
Чонгук вымученно стонет, прячась в воротнике серого худи. Ну кто он, если не дурак?
— Мне не противна эта… тема. И я не хотел, чтобы другие расстраивались из-за меня. Просто Юнги такой смелый. Он может легко говорить об этом, забив на чужое мнение. Я немного… завидую ему, вот и все.
— Почему кто-то должен стесняться себя? — хмурится Тэхён, и машина вновь продолжает путь, когда загорается зелёный. — Никто не имеет права заставлять ощущать тебя неуютно в своём теле. Никто не имеет права вторгаться в твою личную жизнь, — Ким откашливается, мельком взглянув на Чонгука. Настоящий ребёнок: вылупил свои кроличьи глазки и не двигается. Внимательно слушает, покусывая сухие губы. Словно Тэхён делится чем-то сокровенным, и тот не хочет упустить ни одной детали. — А Юнги пережил многое, чтобы перестать волноваться о мнении окружающих.
Чонгук замолкает, уставившись в окно и погрузившись в раздумья. Конечно, им легко говорить о равнодушии, они привыкли так жить: без загонов по пустякам и комплексов неполноценности. Чонгук все равно не понимает Юнги, Намджуна, даже Тэхёна. Не понимает, оттого и завидует белой завистью. Ему бы крестную фею с её волшебной палочкой, и он выбрал бы себе совершенно другую жизнь. Без уроков этикета, дорогих походов в ресторан, бесконечной учёбы и лицемерных друзей.
Может быть, Тэхён станет для него крестной феей?
Вдалеке появляется грозный силуэт каменного здания, что в ночи выглядит мрачнее, чем при свете дня. Все вокруг него кажется до ужаса одиноким, бездушным, ненастоящим. Это здание было прекрасно и вызывало трепет в сердце любого проходящего, пока его не переделали в учебное заведение и не отняли природную изящность. Гук с грустью вздыхает.
Проехав академию, серебристая ауди плавно останавливается напротив закрытых ворот общежития. Тэхён выходит из машины, следом за ним и брюнет. Охранники, видимо, решили закрыть пораньше ворота и парковку, раз все ученики разошлись по комнатам и никто не задержался на дополнительных кружках. Тэхён вполголоса матерится, так и продолжая дёргать висящий на железных прутьях замок. Чонгук надевает рюкзак и подходит к нему.
— Может, вернёмся, и ты переночуешь у Юнги? — с ноткой надежды на положительный ответ, предлагает русоволосый.
Чон качает головой и, приподнявшись на цыпочки, щурится. В охранной будке никого нет. Значит, сторож ушёл либо в туалет, либо на последний обход. Следовательно, у них на все есть примерно десять минут. Чонгук уверен, что успеет.
— Не переночую в своей комнате во второй раз, и меня прибьют, — поворачивается к воротам и аккуратно забирается вверх.
Тэхён, толкнув язык за щеку, бесстыдно рассматривает открывшийся перед глазами бесплатный вид на очень симпатичные ягодицы. Что ж творит с ним этот гаденыш! Долго не думая, он лезет за младшим, иногда придерживая за талию и помогая взбираться. Спрыгнув на землю, они обтряхиваются и, прикрыв головы капюшонами, прямо как грабители из фильмов, направляются на задний двор. К счастью, охранник ещё не дошёл до чонгуковсого блока, так что тот спокойно находит свое окно и, постучав пару раз, ждёт, пока сосед откроет его.
— Давай, я помогу, — приседает Тэхён. Чонгук с особой осторожностью, лишь бы не навредить партнеру, встаёт кроссовками на черную косуху, которую, кстати, невзначай ужасно полюбил, и, опираясь о чужие крепкие плечи, забирается в открытое окно. Там ему уже руку помощи протягивает Чимин в растрепанном и помятом виде.
Чонгук с огромным облегчением падает на жёсткий ковёр, ощущая бешено колотящееся в груди сердце. За прошедшие три дня адреналин не перестаёт бушевать в крови. И причина тому парень под окном их шестой комнаты на первом этаже. Парень с невозможно пленяющим взглядом и восхитительным немецким акцентом. Чонгук бросает рюкзак на кровать и подбегает к подоконнику.
Тэхён стоит при свете луны. Без куртки. Он держит её в руках, а сам закатывает рукава белой футболки, превращая ту в майку. Серьга над правой бровью блестит, привлекая внимание. Чонгук неосознанно расплывается в восхищенной улыбке.
— Тебе пора спать, — низким голосом, шепчет он, глядя на брюнета снизу вверх. В карих глазах на миг отражается волшебное звёздное небо. — Спокойной ночи, Eure Hoheit, — выровнявшись, низко кланяется.
— Спокойной ночи, Herr Ritter, — ответив быстрым смущенным кивком, Чонгук торопится закрыть окно и отойти от него на пару метров. Он не знает почему, но руки впервые так дрожат, и улыбка не сходит с лица. В ушах отдаётся стук собственного сердца.
— Что это сейчас было? — устраиваясь в любимой постели, вяло проговаривает Чимин, приоткрыв один глаз.
Чонгук нервно сглатывает, пряча лицо в ладонях.
Действительно: что это сейчас было?
А вот и первое влюблённое сердце?
***
Ученики в школьной форме бодро снуют по коридорам, держа в руках сумки и рюкзаки, переполненные книгами и толстыми тетрадями, в которых за каких-то пару дней уже не вмещались многочисленные конспекты и сочинения. В кабинетах царит порядок и собранность. На лицах учащихся нет места ни усталости, ни сонливости. Абсолютно каждый дружелюбно улыбается при встрече со знакомым, бескорыстно предлагает свою помощь с определёнными предметами и поддерживает легкую беседу. В общем, самый обыкновенный учебный день во всемирно известной академии.
И Чонгука тошнит от этой наигранной доброй атмосферы, которую работники и учащиеся постарались воссоздать обманом. Ещё у него с утра ломит тело, и мышцы спины неприятно ноют. Будто ночь провел на твердом бетоне, а не на удобной кровати в своей комнате под пушистым одеялом. К тому же из-за постоянных вечерних вылазок после изнурительных занятий у него образовались тёмные круги под глазами. Теперь Чонгук похож на зомби из ходячих мертвецов. Увидели бы его таким родители — забрали бы обратно.
Но несмотря на свое состояние, Чон, хоть и с большим трудом, поднимается на второй этаж школы и, натянув приветливую улыбку, заходит в кабинет Студ. Совета. В нос с порога ударяет сладкий запах свежевыпеченных булочек и растворимого кофе с молоком. Просторный кабинет залит утренними лучами, в воздухе можно разглядеть парящие маленькие частички пыли. И здесь настолько комфортно, приятно, светло и удобно, что у брюнета пропадает всякая мотивация возвращаться к строгим преподавателям внизу и выслушивать сорок минут их нудные лекции.
Он втягивает этот еле уловимый аромат покоя и гармонии, медленно ступая в сторону другого кабинета. Дверь уже приоткрыта, и Гук слышит знакомое клацанье по клавиатуре и наполненные сильным утомлением вздохи. Парень толкает дверь рукой и оказывается перед президентом. Взгляд тут же натыкается на аппетитные французские булочки у окна и несколько пустых стаканчиков из-под кофе. Кто-то работал или работает здесь с самого рассвета. И не сложно догадаться, кто именно.
— Доброе утро, — откашливается Чонгук, подходя к наставнику ближе. Тот незаинтересованно осматривает его, поправляя очки. — Пришел отметиться, как и просили.
— Выглядишь паршиво. Ты вообще спал? — продолжая печатать, небрежно спрашивает.
— Да… я… вчера лёг пораньше, специально. Но, видно, организм до сих пор не привык к новому распорядку дня, — брюнет машинально теребит рукава пиджака, глазами бегая по интерьеру комнаты. — Всё хорошо, правда.
— Ладно, — помассировав подушечками пальцев виски, Сокджин отодвигается от компьютера и полностью разворачивается корпусом к Чонгуку, скрестив руки на груди. Смотреть аж больно на этого первокурсника. По началу Сокджин думал, что он из тех, кто сам привык со всем справляться, и проблем с ним возникнуть не должно. Но не тут то было. То ли это правда учебное расписание так негативно влияет на него, то ли дело в другом. И президент хочет убедиться, что это «другое» не его младший брат. — Я не могу позволить тебе и дальше расхаживать полумертвым и пугать учеников. Нужно поговорить… о кое-чем. Я предупрежу учителей, что ты пропустишь первые два урока, — сняв пиджак и закатав рукава рубашки до локтей, Джин отправляется на выход, подталкивая в спину застывшего Чонгука. Тот запоздало моргает, следуя за хеном.
— Думаю, Кай не сильно расстроится, если сегодня поработает в библиотеке, — подмигивает слишком радостно для своего замученного вида Сокджин и закрывает кабинет ключом.
Итак, ситуация сложилась иначе, но в данном случае Чонгук видит лишь большой жирный плюс: он пропустит урок мистера Лина и избежит встречи со старым извращенцем. Отличное начало дня!
***
— Вы считаете это поможет мне? — несколько озадаченно повторяет свой вопрос брюнет. Президент, как ни в чем не бывало, достаёт из спортивной сумки две теннисные ракетки и невозмутимо взмахивает ими пару раз. На теннисном корте, находящимся снаружи позади здания, никого нет. Естественно, все ученики прямо сейчас отсиживают штаны за партой, делая очередные заметки по теме и изучая новый материал для дальнейшей работы. Только школьному президенту позволено уходить из школы среди дня не по звонку и без разрешения преподавателей.
Солнце уже не печёт до потери сознания. Сентябрьский холод подкрадывается все ближе и ближе, нагоняя на обитателей земли морозные ночи и короткие пасмурные дни. Листья на ветках желтеют, трава теряет свой былой яркий окрас. Мурашки покрывают кожу при выходе на улицу. Так что, Чонгук ежится и застегивает пиджак на все пуговицы. Однако, Сокджин наоборот подходит вплотную и эти пуговицы расстегивает.
— Ты будешь бегать, лучше сними его, — расстегнув и две верхние пуговицы чонгуковской белой рубашки, парень слабо хлопает его по плечу и, взяв одну ракетку с небольшим мячиком, переходит на противоположную сторону сетки. — Играть ты, надеюсь, умеешь? — разминая туловище, ухмыляется Сокджин.
Чон окончательно снимает пиджак, сложив тот на скамейку и подняв ракетку, занимает место на площадке. Он не спеша вдыхает через нос и выдыхает ртом.
— К сожалению, да, — не совсем оптимистично произносит, готовясь к, судя по всему, долгой игре. Конечно умеет. Отец у него любитель спорта, при чем любого вида спорта. От тенниса до единоборства. И ему, как единственному ребенку в семье, приходилось проводить выходные на турнирах по футболу, волейболу, баскетболу и тому подобном. А затем и самому участвовать в них, благо отцовский бизнес занимал у того много времени, и Чонгуку выпадала возможность избегать таких несчастных дней.
Сокджин, не церемонясь, подкидывает мяч и наносит удар первым.
Чонгук в тот же момент понимает, что жалкие детские тренировки с отцом не сравнятся с обладателем двух золотых медалей. Сокджин и впрямь идеален во всем. Его подачи быстрые и точные, хоть играет он и без очков. Его умению правильно руководить мячом и ракеткой обзавидуется каждый хороший игрок страны. Да, все же Чонгуку повезло с его противником. Это ещё учитывая факт того, что он терпеть не может спорт и физические нагрузки.
Отличное начало дня.
***
Пот рекой струится по телу, дыхание сбито, внутри все горит. Брюнет, склонив голову к коленям, пытается восстановить закончившиеся, как по щелчку пальцев, силы. Горло пересохло, его ужасно мучает жажда. Президент пару минут назад ушёл за прохладной водой, осталось только дождаться. Игра получилась очень…изматывающей. Сокджин даже и не собирался щадить ни в чем не повинного Чонгука. Складывалось ощущение, словно он отыгрывался на нем. Вымещал через жёсткие подачи накопившиеся эмоции. В результате они доиграли до пятого раунда, четыре из которых выиграл Сокджин. Чонгук уже после первого проигрыша начал молиться, чтобы кто-нибудь из учителей вышел и прекратил этот ад. Потому что президент его совсем не слушал. Только прыгал, бегал и кричал: «Быстрее, Чонгук», «Не спи, Чонгук», «Выше, Чонгук». И от этих замечаний лучше совсем не становилось.
Но если посмотреть на все под другим углом, то, в какой-то степени, Чон рад, что президент заставил его сыграть с ним. Это помогло очистить голову от мыслей и забыться на непродолжительное время. Может, у него сейчас и болят все двести восемь костей, и от тела вверх поднимается густой дым, зато он больше не похож на восставшего мертвеца, чей сон грешным образом потревожили. Он чувствует себя на целых пять десятых процентов бодрее. Вот принять бы душ перед следующим уроком — и все, Чон Чонгук будет готов завоёвывать эту школу.
Ему вдруг пришлось по вкусу свободно перемещаться по широкому полю и самому принимать решения; пачкаться в грязи, зная, что за подобное не будет выговора или упрёка; хрипло дышать, пропуская через нос осенний воздух и видеть горящие уверенностью глаза соперника. Если Сокджин каждый раз при игре испытывает всё вышеописанное, то Чонгук завидует ему. Очень сильно. Он так долго пробыл в стенах собственного убежища, что забыл, каково это — разрезать воздух одним взмахом. Каково это — разделять с кем-то победу или проигрыш.
Каково это — быть таким, как все?
Парня отвлекает вернувшийся президент. Он отдаёт младшему серое махровое полотенце и бутылку воды, откидываясь на деревянную спинку скамейки. Чонгук открывает бутылку и жадно принимается осушать её. Вода и впрямь исцеляет. Допив, он вытирает полотенцем вспотевшее лицо, краем глаза поглядывая на Сокджина, что задрал голову к небу и молча наблюдал за проплывающими облаками. Кажется, будто он и не устал вовсе. С него не течёт пот, ноги не подгибаются, и выглядит Джин намного опрятнее Чонгука.
А президент-то точно с их планеты?
— Ты ужасный игрок, — облизнув с привкусом персика губы (гигиеническая помада всегда в кармане), произнёс Сокджин и злорадно улыбнулся. Чонгук недовольно кинул в него влажное полотенце и устроился рядышком. — Серьёзно, я играл со многими и точно могу сказать, что ты — самый худший.
— Не судьба мне стать чемпионом по теннису, — театрально вздыхает брюнет, грустно покачав головой, — а я ведь так мечтал об этом…
— Ну-ну, никогда не поздно начать тренироваться, — закинув полотенце себе на шею, тот выпрямился и посмотрел на Чонгука. — Меня ты, конечно, не победишь, но вот нашего тренера… высока вероятность.
— Он настолько плох?
— Скорее я слишком хорош, — самодовольно хмыкнул Сокджин и, достав из чехла свои круглые очки, принялся вытирать стекла клетчатым носовым платком. Закончив, аккуратным движением вернул их на законное место. Президент на пару минут задумался, нахмурив густые брови. После, закинув ногу на ногу, продолжил. — Хотя, знаешь, есть парень похуже тебя. Видел бы ты моего брата с ракеткой. Зрелище не для слабонервных, — Чонгук прикусил губу, дабы не расплыться в широкой улыбке, представляя, как Тэхён в любимой чёрной косухе и чёрных рваных джинсах бегает по площадке с теннисной ракеткой в руке и материт человечество за изобретение такого ужасного вида спорта. Да, Чонгук и вправду хотел бы увидеть его здесь. Прямо сейчас. Прямо в эту секунду. В груди неприятно кольнуло.
Сокджин пятерней зачесывает назад длинные пряди волос и по своей привычке громко вздыхает, устремляя взгляд на здание академии. Раньше они с братом вместе сидели позади школы и обсуждали планы на будущее. Вместе прогуливали уроки, воровали у первокурсников шоколадки и конфеты. Были не разлей вода. Однако в этой реальности Сокджин не общается с ним уже около двух месяцев. Он не имеет и малейшего понятия, где родной братик проводит каждую ночь, по какой причине не возвращается домой, от чего так ненавидит свою семью. Джин просто старается не загружать себя такими мыслями и отмахивается от младшего, как от назойливой мухи. Та крепкая братская связь пропала. Теперь её отголоски хранятся в пыльных кейсах памяти с выведенным предупреждением: «Не вспоминать. Не трогать. Не причинять себе боль». Тёплые воспоминания из прошлого за каких-то два месяца превратились в нечто запретное, непозволительное, кошмарное.
Сокджин никогда бы не подумал, что Тэхён станет его главной слабостью перед самим собой.
— Когда мы были в кабинете, вы сказали, что хотите поговорить со мной о чем-то, — тактично напоминает Чонгук, кашлянув в кулак. Неловкая пауза затянулась, а у него, как бы, впереди сдача теста по истории, которую пропустить никак нельзя.
Сокджин мгновенно оживляется, переключая внимание на терпеливо ожидающего продолжения Гука. Сейчас тот выглядит более энергичным и возбужденным. Волосы взлохмачены, по шее бегут капельки пота, рубашка неряшливо торчит из-под брюк, а ладони послушно покоятся на коленях. Перед Сокджином будто сидит не совершеннолетний парень, чья жизнь расписана родителями с самых пелёнок. Сокджин видит только запутавшегося в своих мыслях ученика. Может… на него действительно так влияет плотный график учёбы? Не все ведь могут с первого дня адаптироваться в новой среде. Тем более без поддержки и нормального отдыха.
Президент бережно поправляет ворот рубашки Чонгука и слегка приподнимает уголки губ.
— Я должен был убедиться, что с тобой все в порядке. С красными щеками и улыбкой до ушей — ты нравишься мне больше, — застегнув верхние пуговицы, смотрит парню в глаза. — Чонгук, если у тебя какие-то проблемы или есть человек, который эти проблемы приносит, можешь всегда обращаться за помощью ко мне. Все-таки, я твой наставник и неповторимый заботливый хен, — Джин встает, взяв в руки сумку с тенисными ракетками. — И давай договоримся: в случае чего, не поддавайся влиянию моего брата. Тэхён не тот, кем себя выдаёт, уж поверь мне, — Чонгук испуганно опускает голову, будто уже нарушил озвученный договор. Он незаметно сжимает пальцы в кулак, прикидываясь, что не понимает, о чем идёт речь, — подготовься к третьему уроку, по-моему, у нас следующая история. Увидимся во время теста, — кивнув на прощание, президент спешно уходит.
А у Чонгука в голове как на повторе звучат его слова: «Тэхён не тот, кем себя выдаёт». Но кто же Тэхён тогда на самом деле? И… почему Чонгука это волнует?
***
Чонгук последним покидает учительский кабинет и относит от него ключи в библиотеку, где обычно задержавшиеся на дополнительных занятиях ученики хранят ключи от классов. Милая миссис Лин с доброй улыбкой провожает парня, продолжая и дальше копаться в куче старых учебников.
Чонгук устало вздыхает, выходя из школы и не совсем радостно плетясь в сторону общежития. Чимин недавно написал, что сегодня задержится с местной баскетбольной командой и вернется не раньше одиннадцати. С каких это пор сосед общается со школьными спортсменами — Чону неизвестно. Да и они мало знакомы, чтобы знать о таких подробностях в личной жизни каждого. В общем, брюнет сегодня вечером находится в компании музыки, недоделанных уроков и бананового молока. Ну и чем вам не прекрасное времяпровождение?
С президентом, к слову, они не виделись после общего теста по истории. У того явно полно своих дел. Чонгук и не возникает, просто он хотел отблагодарить его за небольшой матч и поддержку. Заодно и спросить о… Хотя, не важно. Совсем не важно. Чонгук точно не из тех, кто вмешивается в чужие дела и лезет туда, куда не надо. Этому правилу он, пожалуй, будет придерживаться до конца учебы в академии. Оно спасет его зад не один раз — гарантировано. Гук встряхивает головой и заходит в общежитие, сразу идя к шестой по счету двери. Большинство учащихся гуляет во дворе или болтает в коридорах, брюнет же торопится скрыться в своей комнате и насладиться одиночеством, которого в последние дни катастрофически не хватает.
Открыв дверь, он входит внутрь и застывает, роняя ключи на пол. На чонгуковской кровати уютненько разлегся юноша, даже не удосужившись снять чертовы кроссовки. Он покручивает на указательном пальце снятое колечко и что-то тихонько напевает себе под нос. На вошедшего хозяина и кровати, и комнаты он никак не реагирует.
А Чонгук вместо каких-либо обвинений, кидает рядом с ключами тяжелой рюкзак, от которого плечи побаливают, снимает ботинки, пиджак, галстук и плюхается возле русоволосого, сложив руки на животе. Тэхён выше его, но не крупнее, так что они запросто помещаются вместе, касаясь друг друга плечами. Чонгук слышит равномерное дыхание подле себя, чувствует тепло, невольно обволакивающее сознание, ощущает приятные мурашки по телу от такой близости.
Наверное, если бы на месте Тэхёна был кто-то другой, кто-то из одногруппников или знакомых, Чон сразу же выгнал бы негодяя, вдобавок разбив или бровь, или челюсть. И его пугает мысль, что к Тэхёну он медленно, но верно привыкает.
— Ты не голоден? — нахмурившись, интересуется голос сбоку.
— Собирался перекусить банановым молоком и… йогуртом, — негромко отзывается Чонгук.
— Знаешь, чего бы я сейчас съел? — Гук вопросительно мычит, поворачивая к собеседнику голову. — Бургера с сочной котлетой и с дольками помидора, — миндалевидные глаза жадно блеснули, Тэхён таинственно потер ладони, — я даже знаю место, где можно любоваться закатом и спокойно поедать аппетитный бургер.
— Это приглашение на свидание? — изогнув бровь, насмешливо спрашивает Чонгук. Тэхён наклоняется к его покрасневшему лицу и бесстыдно лыбится, пальцами дотрагиваясь до чужой мягкой щеки, вызывая новую волну паники.
— Это приглашение на свидание, принцесса, — подтверждает абсолютно серьезным тоном и отодвигается, поднявшись с кровати и протянув раскрытую ладонь Чонгуку. Тот нервно сглатывает, однако руку принимает.
Мать Чонгука однозначно убьет его, если узнает, что первое свидание сына прошло не с симпатичной девушкой из богатой семьи, а с симпатичным (ахуеть каким красивым) парнем из плохой компании.
«Маме заранее: «Прости», красавчику с проколотой бровью: «Веди!»
