Новая неделя учёбы. Сдача тестов, подготовка к предстоящим экзаменам, двухчасовые лекции, короткие перемены, куча домашки и постоянная ноющая боль в спине от тяжести книг. Самым простым решением для того, чтобы не свихнуться и не впасть в осеннюю депрессию является всеми нами любимая романтизация учебного года. Теперь читаем с другой интонацией и мелкими поправками: сдача тестов, подготовка к предстоящим экзаменам, короткие перемены на крыше здания с горячим кофе в руках и вкусным сэндвичем, двухчасовые лекции с симпатичным партнёром и неловкими касаниями под партой, куча домашки с музыкальным плейлистом от Дрейка и постоянная ноющая боль в спине от старинных книжек в твёрдом переплёте и жёлтой выцветшей бумагой. А затем и поздние прогулки наедине с собственными мыслями под бледное сияние луны. В каждом минусе можно найти плюс. Даже если сначала его увидеть совсем не удаётся.
Чонгук раньше тоже имел привычку ненавидеть мир вокруг себя и апатично наблюдать за тем, что происходит. Ну подумаешь, съел сегодня какое-то вкусное клубничное пирожное, выспался, добрался в тепле и комфорте до школы, успел перед сном порисовать — это быстро теряется на заднем плане, когда в сознании присутствует лишь одно: «Как много уроков. Как много заданий. Как же невероятно сложно. Я не смогу. Я не справлюсь». Обыкновенные радости в виде любимого мороженого или просмотра любимого фильма, неожиданно превращаются в несуразную мелочь. Без которой можно прожить. И, вроде как, особую роль эта мелочь не играет в жизни. Жаль, люди быстро забывают улыбки, с которыми они занимались теми пустяками и внутренний отдых, позволяющий обмякнуть и превратится в невинного ребёнка.
Некоторые действия на первый взгляд, никак не влияющие на нас и наше состояние, заряжают необходимой энергией и силой. Дарят хорошее настроение и здоровый блеск в глазах. Пробуждают заспавшиеся на целый сезон вперёд — чувства и трогают приятной дрожью сердце. Вот так иногда бывает, если начнёшь обращать внимание на то, что делает тебя по-настоящему счастливым. Будь то обыкновенный завтрак на балконе или пятиминутный разговор по телефону с близким человеком.
Чонгук рад, что смог вовремя изменить свое отношение к жизни. Теперь его постоянными спутниками являются ни тоска, ни грусть, ни уныние, а любознательность и какое-то неземное ощущение в области груди. Словно миллион ярких звёзд зажглись в скрытном месте и подпитывают его изнутри своим теплом и нежностью. Словно черно-белые очки сломались и на замену им пришли другие разноцветные и необычные. Через новые стекла слякоть и грязь не портят общую картину, где небо светло-голубое и кучерявые облака в форме маленьких ягнят красиво проплывают мимо, не оставляя заметных следов. Шум дождя сливается с шумом проезжающих машин и взлетающих с сухих веток птиц. Зловещий холод не зарывается нагло под воротник, а только придаёт щекам румяный оттенок и заставляет шмыгать носом в вязаный шарф, пряча замерзшие пальцы в карманах куртки.
Либо ты наслаждаешься настоящим, либо медленно чахнешь в чаше недовольств и возмущений. Чонгук выбрал первый вариант (не без чужой помощи) и в целом доволен им.
Стало проще не зацикливаться на прошедшем грубом разговоре с отцом и последствиях, к которым он может привести. Проще игнорировать застрявший тяжёлый ком в горле и невыплаканные слезы в уголках чёрных глаз. Лучше он будет таять в мягких объятиях, вдыхать успокаивающий запах сигарет и родного незаменимого домашнего уюта, звонко смеяться над каждой глупой шуткой, ловить языком капельки дождя, греться в потертой кожаной куртке и счастливо улыбаться при виде драгоценного человека в школьной столовке с банановым молоком и украденным ключом от просторного кабинета на втором этаже.
Четвертая неделя учёбы почти закончилась. И ни чрезмерной нагруженности, ни недосыпа, ни встревоженности или паранои Чонгук не испытал, по сравнению с предыдущими днями. В этом есть и заслуга Тэхёна. Старший внимательно следит за тем, чтобы Чон вовремя кушал и ложился спать, теперь допоздна не задерживается, в десять часов, как в штык уходит и уже утром перед работой провожает ласковым поцелуем в академию и шепчет на ухо разные (слишком прекрасные) пошлости. Натягивает с хмурыми бровями шапку на растрепанные волосы и на кислое: «Ненавижу шапки», отвечает несильным шлепком по бедру и угрожающим строгим взглядом. Самостоятельно завязывает тому шнурки на темно-салатовых ботинках с изображением лягушачьих мордочек, будто ребёнка кровного собирает в первый класс. Перчатками делится и двадцатый раз подряд повторяет: «Пиши на переменах или когда свободен. Кто будет доставать, сразу звони» и тут же с ехидной ухмылкой добавляет: «Надоест сидеть, вылазь через окно и угоняй тачку охранника. Он её никогда не закрывает, старый дурак».
И Чонгук всегда, абсолютно всегда, крепко держит его за руку и обещает соблюдать наставления, прислушиваясь к учащенному биению сердца и к бушующим бабочкам внутри живота как из популярных книжек или подростковых сериалах. Эти бабочки не вызывают дискомфорта и не ломают свои чудесные крылья. Они вызывают лучистое сияние и трепет, каждый раз трогающий сокровенные частички души.
Потому что, по другому и быть не может. С Тэхёном невозможно ходить с поникшей головой и верить в то, что полоса неудач никогда не прекратится. Невозможно не задерживать дыхание, когда носы соприкасаются друг с другом и тёплые сухие губы мажут по скулам, а руки в это время лениво бродят по спине. Невозможно не играть вредного и непослушного ребёнка с утра пораньше, когда хочется ещё немножко поваляться в согревающей постельке, наслаждаясь мягким и любимым:
«Солнце моё, я принёс тебе самый ужасный горячий шоколад, но зато бесплатный и с извинениями от Мин Юнги».
Бывает ли такое, что сказка неожиданно воплощается в реальность и обрушивает на нас — на детей несчастья и обреченности — целое море доброты и внимания? Совсем-совсем незнакомое и далёкое море любви и поддержки. Совсем-совсем страшное и отталкивающие море искренности и веселья.
Всё продолжает идти своим чередом: уроки, контрольные, проекты, короткие встречи со знакомыми на переменах и в столовке, дополнительные занятия до восьми часов вечера, долгожданные медвежьи объятия в кольце крепких смуглых рук, поедание разных вредных сладостей под просмотр «Человека Паука» с Тоби Магуайром и околдовывающие сладким спокойствием молчание. Мир не стоит на месте. Чонгук не стоит на месте. И, на самом деле, он рад, что сейчас все идёт так и никак иначе. Главное, в душе не холодная меланхоличная осень.
В душе запоздалая цветущая весна.
Двери школьной библиотеки открыты, как и всегда. Оттуда виднеются работающие за компьютерными столами и прогуливающиеся вдоль книжных полок, ученики. Чонгук невольно приподнимает уголки губ и заходит внутрь помещения. В нос по привычке ударяет запах многолетней пыли и горького дешёвого кофе. Царит умиротворенная тишина, разбавляемая иногда клацаньем клавиатуры и тиканьем древних настенных часов. Панорамные окна в пол выходят на задний двор академии и открывают вид на безмятежное футбольное поле, пустующее уже около четырёх дней. Из-за погоды все уличные занятия были перенесены в крытый спортивный зал. Теперь на зелёный газон ступала лишь нога дворника и сухие жёлтые листья.
За огромным центральном дубовым столом сидит очаровательная мисс Ли. Совершенно необычная женщина с темно-зеленым цветом волос, выделяющейся чёрной подводкой и симпатичной еле видной родинкой прямо под правым глазом. Каждый, кто посещал библиотеку, прошёл через её очень-важный-литературный-тест.
«А какую книгу написал Хемингуэй, знаете?»
«А кто составил первый словарь?»
«О первой писательнице женщине слышали что-нибудь?»
Чонгук снимает наушники и откладывает их в карман бордового пиджака, уверенно направляясь к хозяйке.
— Добрый день, Чонгук-щи, — по-матерински отзывается женщина, сразу же расплываясь в заботливой улыбке. — Как проходят уроки? Помощь не нужна?
— Здравствуйте, нет, пока справляюсь, — качнув головой, чуть пожимает плечами, — я пришёл отдать учебники, которые брал у вас на прошлой неделе, — открыв рюкзак, парень вытаскивает книги и затем аккуратно складывает их небольшой стопкой на столе.
Миссис Ли быстро пробегает взглядом по именам авторов, делает пару заметок на листочке и после убирает в сторону.
— Будешь брать что-то ещё? — голос тихий, немного уставший, похожий на дуновение ветерка. Руки морщинистые, бледные, с коричневыми веснушками. А глаза…добрые. Светлые.
— Вроде ничего не нужно, — Чонгук очень хотел бы узнать почему миссис Ли работает здесь и почему именно библиотека. Может быть, она служит главным украшением академии. Правда, не все об этом догадываются. Проверив время, он вешает лямку рюкзака на плечо и улыбнувшись напоследок женщине, двигается к свободному небольшому столику возле автомата с шоколадными батончиками и по пути осматривает присутствующих в зале. Обычно, они с Чимином собираются здесь по средам. Уроков меньше и дополнительных нет. Вместе выполняют домашку, жалуются на несправедливых учителей, пачкают губы в шоколаде и мимолетно смотрят через телефон первый сезон сериала «Офис».
Некая не согласованная традиция, которая сильнее сблизила двух друзей и проложила путь к доверию. С того болезненного разговора на полу в ванной комнате прошло пару дней. Чонгук сначала боялся, что отношения между ним и его соседом изменятся. Станут более неловкими и смущающими. Но нет. Чимин не вспоминал, не задавал вопросов, не пытался ворошить старые раны. Принял, изложил свою точку зрения и затем, как ни в чем не бывало, снова делился обедом, звал на баскетбольные матчи и частенько заходил в класс, чтобы пожелать хорошего дня.
Столько удивительного прячется внутри каждого. Столько волшебного и магического.
Чонгук со скрипом выдвигает стул — со всех сторон раздаётся раздражённое: «Тихо!» — бесшумно опускается на него и положив вещи на стол, открывает пришедшее на сотовый сообщение. Вместо рыжего кота на главном экране красуется другой растрепанный и по-домашнему одетый кот. Только вместо лап руки и ноги, вместо зелёных глаз миндалевидные и отсутствуют длинные усы. Фотография была сделана совершенно случайно, Чонгук хотел пошутить над Тэхёном и, в конце концов, влюбился в получившийся снимок. Не мог удалить или оставить без внимания. В тот же день поздно ночью установил на обои телефона и до рассвета любовался, радуясь тому, что больше ни у кого нет этой фотографии.
Тэхён не просто стоит на первой строчке из всех важных людей в жизни Чонгука. Тэхён въелся под самую кожу, поделившись собственными микробактериями и призрачными эльфами, которые успели устроить грандиозный переполох в душе ранимого мальчика. Будь он хоть на тысячи километров от него, тяга к родному теплу никуда не денется. И встроенные в голову безумные идеи тоже.
@тотсамыйпридурок:
окей, мне кажется у меня началась ломка. по тебе. мне срочно нужны твои поцелуи, принцесса!
По спине и рукам бегут мурашки. Чонгук закусывает изнутри щеку, сдерживая смех. Ненормальный.
@янекроликятигр:
простите, вы, кажется, ошиблись номером. абонент временно недоступен. p.s. купите сигарет.
@тотсамыйпридурок:
получишь вечером за храбрость, тигрёнок. p.s. уже вторую пачку курю из-за тебя.
Брюнет откидывает голову на спинку стула и жмурит глаза, улыбаясь во все тридцать два. Ладно. Ему это никогда не надоест. Дразнить старшего и краснеть, когда тот на виду у всех со злости поднимает его на руки и громко ворчит.
Сопливые сообщения с Тэхёном являются ещё одной составляющей хорошего настроения на целый день. Неделю. Месяц. Год. Ну, вы поняли.
— Чонгук, — внезапно строго звучит из знакомых уст. Чон оторопело поднимает взгляд, нервно сглатывая. Избегал этой встречи как мог. Не суждено его желаниям сбыться (кроме одного, что написывает прямо сейчас кучу смсок). — Я присяду? — откашлявшись, спрашивает. — Ненадолго… — Чонгук незаметно кивает, убирая рюкзак со стола. Сокджин укладывает на колени книгу и по-привычке поправив на носу очки, разворачивается к первокурснику. Он давно планировал зайти к нему и поговорить. Однако, то возникали проблемы с осенним балом, то с дисциплиной в академии, то тренировки по теннису.
Сегодня так удачно вышло, Сокджин забежал в библиотеку, чтобы просто быстро прихватить по просьбе Кая его учебник и тут же наткнулся на одиноко сидящего Чонгука. Не сама ли судьба привела его сюда?
— Ты перестал заходить к нам, — опустив уголки бровей, слегка расстроенно произносит президент. — Я тебя чем-то обидел, Чонгук-а?
— Нет, конечно нет, — с трудом приподняв подбородок, неслышно вбирает в себя воздух, — мне… было стыдно перед вами за прошлый случай. Отец порой забывается и становится невыносимым. Я-то уже привык, а вот вы…
— Не нужно, — дружелюбно коснувшись плеча, перебивает того Сокджин. Пухлые персиковые губы тянутся в мягкой улыбке. — Всё в порядке. Ты не должен стыдиться этого или избегать меня. Тем более избегать меня, Чонгук. Я понимаю твои чувства. Я лишь хотел узнать… как ты? О приезде мистера Чона мне сообщили в последний момент. Не думал, что он может вот так заявиться сюда, — в глазах мелькает двусмысленная тень подозрения. Рука опускает плечо и возвращается к переплёту на ногах.
— Я и сам удивился… — нахмурившись, задумчиво хлопает ресницами, глазами-бусинками исследуя подол своего пиджака. Желания говорить о родителях — никакого. Чонгук знает, почему они вдруг решили навестить его. Им об этом доложил папин водитель. Друг семьи, когда-то и друг Чонгука. Винить мужчину в выполнении поручения смысла нет. Ему платят. Он делает то, что должен. Да и если повернуть время вспять, Чонгук все равно в тот день бы уехал с Тэхёном к Юнги домой и остался на ночь. Дал бы согласие на повторение приятной до дрожи сцены, где тело беззастенчиво плавилось под горячими прикосновениями и рваными вздохами.
А вы какой ответ ожидали услышать?
— В общем, знай, что бы не произошло, я всегда жду тебя на втором этаже в маленьком кабинете студ. Совета, — Сокджин подаётся вперёд и заключает Гука в неуклюжие объятия. Парень даже сначала теряется, зависнув в неподвижной позе. Сокджин слабо хлопает младшего по спине и не дав спонтанной близости затянуться, отстраняется, словив на себе чужие любопытные глазки. Лицо, впервые за девятнадцать лет, приобретает светло-розовый оттенок. Президент прочищает горло, отводя глаза в сторону. — Я ведь не колючка. Не смотри на меня так.
— Вообще-то, — решается Чонгук, — кое-что беспокоит меня. Однажды, вы посоветовали держаться подальше от вашего брата. И сказали, что он не такой, каким может казаться, — специально замолкает, ожидая хоть какого-нибудь разъяснения. Не думал об этом. Постарался забыть. Тэхен ведь недавно поделился частичкой своей жизни, поведал о чувствах, беспокоивших его долгое и томительное время. Разве может он притворяться? Тем более после всего произошедшего?
— Мой брат… Тэхён и вправду отличается от остальных. С самого детства. Я никогда не принимал его мировоззрения. Мы, к счастью или к сожалению, очень разные с ним. Мне хотелось отгородить всех своих знакомых от него. Скорее, это мой эгоизм говорил за меня, — на секунду запнувшись, Джин неодобрительно покачал головой, словно, сам себя осуждая за прошлое поведение. В некотором роде, так оно и есть. Не Тэхён разорвал связь, а Сокджин. Иметь дело с тем, кто сбежал из дома и переехал к кучке необразованных малолеток, совершенно не хотелось. Сейчас же мнение немного изменилось. Глядя на Чона и их взаимоотношения с братом, складывается ощущение, будто Тэ обрёл новый дом, новое уютное место. И в сердце от этого с чего-то вдруг покалывает. — Думаю, больше я не могу так смело заявлять о том, что хорошо знаю собственного брата. Все мы меняемся. Тогда, я хотел лишь отгородить тебя от встречи с ним, — неспешно поднимается, зажимая книгу под подмышкой, — судя по всему, зря. Он смог зажечь огонь в твоих грустных глазах. Дорогого стоит, — президент ненароком проверил время и тяжко вздохнул.
— Мне пора, впереди ещё тренировка. Увидимся, — махнув, одаривает добрым взглядом и отправляется к выходу из библиотеки.
Чонгук сидит и не двигается, тихо проговаривая услышанную фразу.
«Он зажёг огонь в твоих грустных глазах»
Конечно, Чонгук понял это ещё до разговора со школьным президентом, однако все равно дурацкая улыбка лезет на лицо и щеки моментально краснеют. Неужели каждый вокруг него понял, благодаря кому он приходит на занятия в отличном настроении и кому заинтересованно строчит сообщения во время уроков? И от кого теряет землю из-под ног, не имея понятия, куда девать разбушевавшиеся чувства.
Капитан! Кажется, у нас проблема!
И какая же?
Чон Чонгук снова пытается выпрыгнуть за борт нашего судна!
Причина?
Говорит, Ким Тэхён, известный чародей, ждёт его на морском дне.
Тогда, выпустить мальчишку, немедленно!
Да, пожалуйста, выпустите его. Желательно сразу к Ким Тэхёну.
В кармане школьных брюк вибрирует телефон. Новое уведомление от
@тотсамыйпридурок.
— Эй, хватит общаться со своим парнем, — недовольно цокает языком пришедший Чимин. Влажная спортивная форма говорит о том, что старший отправился сюда сразу после баскетбольного кружка. Любовь Пак Чимина к баскетболу, Стиву Кареллу, сырным крекерам и жёлтым фломастерам — бесконечна и нерушима. — Лучше возьми нам два батончика. С орешками и изюмом, — ну ещё и любовь ко всякой неполезной еде из автоматов. Плюхнувшись на стул, он подталкивает локтем брюнета, чтобы тот наконец соизволил встать и выполнить просьбу.
Чонгук закатывает глаза и неохотно плетется за двумя батончиками с орешками и изюмом. Всё как принято. Всё как у людей.
— С Джин-хеном по дороге встретился, он не к тебе приходил случайно? — снимая толстовку синего цвета с эмблемой академии, обеспокоенно спрашивает.
— Он захотел поговорить на счёт… прошлого раза, — слышится звон монет, упавших на металлическое дно. Указательный палец тычет на выпуклые циферки, выбирая необходимую комбинацию: P38. — Я даже рад этому. Рано или поздно мы бы обсудили все. Прям камень с души… — в отверстии автомата, располагающимся в самом низу, виднеется знакомая коричневая бумажная обёртка. Присев, Чон забирает купленный сладкий перекус и усаживается обратно напротив Чимина, нахмурив тёмные брови. — Мне кажется, Сокджин-хен хочет вернуть дружбу с Тэхёном и возможно, испытывает некую вину перед ним… Но почему-то не идёт навстречу и не пытается преодолеть это расстояние, — открыв упаковку, кусает шоколадный батончик хрустя орешками. Чимин продолжает внимательно слушать, согнув одну ногу в колене и оперевшись о неё локтем. — И Тэхён тоже не горит особо желанием… Отстой, — с губ вырывается нервный смешок.
Отстой — чудное слово для описания всей ситуации возникшей в треугольнике: Сокджин-Чонгук-Тэхён.
— Чимин...
— М-м? — парень лениво кладет подбородок на согнутое колено.
— Что у вас произошло с президентом? Почему вы так...ну...
— Ненавидим друг друга? — ухмыляется, пожав плечами. — Мы не ненавидим. Скорее, это неосознанная конкуренция за первое место. Так вышло, что раньше мы были одноклассниками и в один год поступили в Академию, — Чимин задумчиво хмурит брови, не меняя расслабленного положения. — Каким-то магическом образом получалось, что один из нас всегда оказывался сильнее другого. Мы постоянно смещали друг друга, равнялись, много и часто цапались. А вскоре и вовсе заслужили звание: «самых популярных студентов», — переместив взгляд к окну напротив, грустно улыбается уголками губ. — Я отношусь к тому типу людей, которые привыкли добиваться цели любой ценой. Сокджин-хен стал первым, кто мне помешал. Конечно, это сбило с толку такого самонадеянного дурака, как я. И продолжительное время очень злило. Сейчас же...я стараюсь отдаваться полностью лишь там, где чувствую себя намного увереннее.
— Например, как в баскетболе?
— Именно, — аккуратно взъерошивает мягкие волосы на голове брюнета. — Тебе не стоит переживать о наших отношениях. Хоть во мне и горит желание вмазать нашему президенту в идеальное личико, я, все же, уважаю его и в каком-то плане беру пример, — Чонгук радостно кивает головой и позволяет себе незаметно выдохнуть. Обсудить данную тему с соседом намеревался давно, да только момента подходящего все не было.
Загоревшийся экран телефона напоминает о непрочитанных десяти сообщениях и непрослушанных аудио.
Любопытный факт: Тэхён всегда просит, чтобы ему писали, однако, в конечном счете, сам забрасывает Чонгука миллионами смсок. По типу: «ты снова забыл про меня, подлец!» или «мне так скучно, любовь моя, помоги развлечься!».
Такой необычный и все равно самый лучший.
Чонгук берет со стола мобильный и бегло читает сообщения. Чимин же наконец заканчивает поедать свой вкусный батончик, удовлетворенно причмокивает губами, сворачивает обертку вдвое и попадает с места прямо в урну. Трехочковое, никак не иначе. Научите теперь его точно так же играть на тренировках.
— Что-то случилось? — обращается к притихшему парню Пак, поглядывая на сморщенный нос и по-детски обиженно поджатые губы. До сих пор ребёнок. Не составит труда догадаться, кто вызвал в нем такую внезапную перемену настроения.
— Тэ уезжает куда-то. Сказал приедет за мной в пятницу, — неприятно. Два дня не видеться, срок, конечно, небольшой, но у Чонгука чувство, словно он с ума сойдет без самоуверенной квадратной улыбки и блеска карамельных глаз. — Пишет, что нужно срочно решить важные дела с Хосоком. Всё объяснит при встрече. Странно… — и весьма подозрительно. Что Тэхен может скрывать?
— Супер, — вдруг оживляется Чимин, — досмотришь вместе со мной «Офис» и как раз спокойно закончишь свой доклад по истории. Никто и ничто не будет отвлекать, — губы расплываются в подбадривающей улыбке. — Не стоит переживать, Чонгук. Они ведь взрослые мальчики, разберутся.
— Конечно, — кивает, блокируя телефон.
Дожить бы теперь до пятницы.
***
Какой неинтересной и скучной может показаться жизнь во время двухдневной разлуки с близким человеком. Осень с её меланхоличным и угнетенным настроением ощущается намного острее. Рабочая рутина высасывает всю жизненную энергию, оставляя сил лишь на сон и быстрый перекус. Пропадает желание что-либо делать, с кем-либо общаться, да и вообще существовать на этой необъятной планете. Ты словно попал в черно-белое немое кино, в котором не можешь слышать остальных и понимать их ход мыслей. До тебя пытаются что-то донести, объяснить, возвать, наконец, к благоразумию. А ты не хочешь принимать помощь и отдаляешься с каждым разом больше и больше.
Чонгук застрял на мёртвой точке. Вроде бы, ничего сверхъестественного не поменялось в его жизни, однако душу беспокойство терзать не перестаёт.
Скоро выходные, а ему впервые страшно, что проведёт он их без одурманивающего запаха мятных сигарет, пшеничных растрепанных волос, тёплого взгляда, крепких объятий, убаюкивающего хриплого шёпота над самим ухом. Что, если от него… сбежали?
Звучит глупо и жалко. Чонгук согласен с этим. Как и согласен с тем, что похож на наивного влюблённого подростка, поверившего в «долго и счастливо»; готового пойти на любые преступления, ради одного гребаного типа; отдавшего в виде подарка собственное сердце с первым поцелуем и первым интимным разом. Да, сейчас он именно так и ведёт себя, и меняться не особо торопится.
Кажется, осеннее обострение в этом учебном году напало и на Чон Чонгука.
Господи, помилуй.
«How It Ended» проигрываемая в ушах спасает от сонного состояния, переселяя разум в более приятное и комфортное обиталище. За окном кабинета моросит дождь вперемешку с градом. На плечах надет не бордовый пиджак, а чёрная потертая косуха. Нашёл позавчера у себя на кровати после занятий. Будто Тэхён знал о том, что его принцесса непременно будет скучать и ходить с отвратительным настроением, злясь на весь мир. Решил хоть как-то помочь избежать подобного. Чонгук, в принципе, оценил попытку.
Звонок, последняя лекция на сегодняшний день прерывается, ученики складывают учебники в рюкзаки и отправляются отдыхать. Чонгук последним выбирается из класса, не имея серьёзного повода возвращаться в общежитие и сделав музыку громче, плетется на выход.
Так странно чувствовать внутри — потерянность, разбитость, пустоту. Раньше там постоянно вспыхивали обжигающие огоньки и распускались прекрасные цветочные бутоны. Раньше улыбка беспричинно появлялась на лице и лёгкость окутывала тело мягким покрывалом. Раньше — это когда рядом был
он. В комнате на первом этаже, позади школьного здания, внизу под окном, в машине. Его присутствие приносило свободу и добавляло насыщенных красок в омертвелую повседневность.
Тот Чонгук, что днями и ночами напролёт занимался рисованием, делал уроки, проходил различные тесты по подготовке и вообще, отлично проводил время наедине с собой — постепенно исчезает, превращаясь в ненормально зависимого человека от касаний, тихих вечерних разговоров, смешных переписок и смущенных признаний. Это как подсесть на сильно действующие антибиотики, без которых дальше уже и дня не проживёшь.
Красная дутая куртка поверх кожаной, вязаная синяя шапка, шерстяной шарф и любимые ботинки. Чимин задерживается из-за очередного тренировочного матча, поэтому Гук спрятав холодные ладони в карманы, спускается по лестнице и идёт сразу к общежитию. Пока звонкий сигнал машины не заставляет снять наушник и обернуться к воротам академии.
Знакомая серебристая ауди, знакомые грязные кроссовки, тонкая серая толстовка, чёрные узкие джинсы с порванными коленками и пустая банка доктора Пеппера в руках.
Чонгук заторможено моргает, с нескрываемым интересом разглядывая приближающуюся к нему фигуру. Выбирает варианты того, как лучше встретить. Обиженно развернуться и уйти; сделать вид, словно не знает кто это; ударить кулаком по наглой ухмылке или беззащитно упасть в обморок от долгожданного прибытия.
Вот дерьмо.
Тэхён, выкинув железную банку в урну, заходит за ворота и накинув капюшон, бежит к своему маленькому крольчонку.
Соскучился настолько, что все нервы Хосоку испортил в небольшой поездке и раз двести послал к херам собачьим за лишение сотовой связи. Когда он писал про «ломку», то совсем не шутил. Отсутствие сигарет не так больно давило на душевное равновесие, как отсутствие родимой улыбки и тембра нежного голоса.
Вот дерьмо.
Однако, вместо радостного визга и трепетных поцелуев, Тэхён ловит разъяренные кулаки на своей груди и целую массу неприличных обзывательств. Малыш тоже умеет злиться.
— Не такого я ожидал увидеть, — в порыве очередной безболезненной атаки, хватает тоненькие запястья и издевательски ухмыляется, проводя кончиком языка по шершавым губам.
— Ненавижу, — шипит сквозь зубы, одергивая сжатые руки. Ему не позволяют. Лишь прижимают ближе и сплетают пальцы в замок, делясь теплом и лаской. Тэхён соприкасается лбом с другим и выдыхает прямо в приоткрытые алые губы. Чонгук мелко сглатывает, полностью забывая о минутном гневе. Невозможно ругаться, когда Тэхён такой тактильный, уютный, домашний, спокойный. Невозможно долго дуться и изображать недовольство. Не ради этого же он терпел два дня разлуки.
— А я вот наоборот, — произносит еле слышно, заключая в медвежьи объятия.
Чонгук зарывается носом в чужую шею и по-детски шмыгает, мысленно казня себя за то, что произнёс. А о какой ненависти тут может идти речь? Её не было и не будет. Сплошная люб…
— Куда ты уезжал? — слегка отстранившись, поднимает голову и встречается с блеском миндалевидных глаз. Тэхён поправляет съехавшую набок шапочку и поспешно чмокает того в лоб.
— Я ведь обещал, что заберу тебя и спрячу от всех. Хо помог мне с осуществлением плана, — плотнее застегивает куртку хмуря светлые брови, — ты что, разучился самостоятельно одеваться? Почему куртка нараспашку…
— Тэ, — касается костяшками щеки, — мы и вправду уедем отсюда на пару дней? — надежда заполняет чёрные зрачки, где-то в груди загораются те самые огоньки и распускаются бутоны.
— Уедем. И не вернёмся, пока ты сам этого не попросишь, — знает, насколько важно его мальчику в данный момент побыть в кругу дорогих сердцу людей. Забыться в непринуждённой обстановке, отложить все дела на потом и расслабиться, ни в чем себя не ограничивая. Тэхён знает это, потому что проходил через подобное. Не стоит полностью отдаваться работе, если даже она преследует тебя и не даёт покоя. Всегда нужно брать перерыв. От всего, что мешает или доставляет неудобств. Даже если это семья или один определённый человек. Мы не роботы, имеем право и на усталость, и на раздражение, и на апатию. Ведь переживать негативные эмоции — нормально.
— Знаешь, на самом деле, я тоже тебя не ненавижу, — с широкой улыбкой проговаривает, укладывая ладони на плечи.
На самом деле, я тобой дышу. Пропитался от и до твоей оболочкой.
— Самое милое, что ты мне когда-либо говорил, — наклоняется и впивается сухими губами в мягкие и замерзшие. Смакует заветный и единственный желанный вкус, как в последний раз. Смело пропускает язык, проводя им по деснам и вызывая тихий стон у дрожащего парня. Обхватывает ладонями драгоценное лицо и со звуком прерывает торопливый поцелуй, довольно облизнувшись.
Чонгук шумно дышит, все ещё пребывая в недолгом экстазе. Мало. Ему необходимо продолжение. Он уже решительно тянется за новой порцией, как его обрывает сокрушительный крик:
— Я конечно все понимаю. Но магазины работают не круглосуточно! — что-то никогда не поменяется. Например, Мин Юнги и его неспособность посидеть в машине около пяти минут. Он, кстати, в отличии от Кима, довольно-таки тепло одет. Чёрная толстовка, безрукавка, высокие берцы и наэлектризованные от шапки мятные волосы. Юнги стоит облокотившись о капот и приветливо машет рукой. — Привет, Гук-и! — Чонгук, залившись румянцем, натягивает шарф и вместе с Тэхёном двигается к старшему хену.
Юнги сразу же обнимает его за спину, покачиваясь из стороны в сторону и твердя о том, как умирал без него столько времени! А всему виной, разумеется, Ким Тэхён и тупой Чон Хосок.
— Я тоже соскучился, — робко приподнимает уголки губ Чонгук и освобождается из-под плена тощих рук. — Мы поедем втроём? — приподняв брови, переглядывается с русоволосым.
— Сначала за продуктами в супермаркет, затем присоединится Хосок и…
— Поедем в лесной домик, — светясь от счастья, договаривает Юнги.
— В лесной домик? — сконфуженно переспрашивает Чонгук.
— Да, солнце, — кладёт подбородок тому на макушку, Тэхён, — поэтому возьми все самое необходимое для ночёвки. Тёплые вещи, зубную щётку, чистые полотенца… и так далее, — оставляет поцелуй в тёмных волосах и подталкивает за талию обратно к академии. — У тебя ровно десять минут. И предупреди соседа, иначе он поднимет на уши целую полицейскую бригаду.
Значит, вперёд к лесному домику?
Звучит интересно.
***
Стеллажи продуктового магазина подсвечиваются ярко-неоновым светом, от чего глаза непроизвольно щурятся и брови сводятся к переносице. В помещение по сто раз подряд прокручивается одна и та же реклама для кормящих матерей. Что-то про дешёвое, но ничуть не полезное питание для месячных детей, а также необходимые дополнительные витамины, каши, твороги и прочее. Людей мало, если быть точнее, их вообще нет. Кроме собравшихся троих парней, что шумно ввалились в этот затаившийся на окраине уголок со сломавшейся деревянной вывеской и автомобильной заправкой неподалёку.
Колёсики наполовину полной тележки жутко скрипят о старый грязный кафель, жужжит еле работающая морозилка с чудом не пропавшими морепродуктами, шаркают кроссовки, персиковые губы надувают из мятной жвачки Dirol пузырь, в волосах торчат приобретённые красные дьявольские рожки. Немного душновато, рукава серой толстовки закатаны до локтей; пальцы лениво тянутся к большой пачке шоколадных чипсов и отдают её тихонько сидящему среди набранной еды в тележке мальчишке.
Красная дутая куртка, синяя шапочка, поверх которой ободок с ангельским нимбом, колючий шарф вокруг горла, чёрные вязаные перчатки и согнутые в коленях ноги. На пухлых щеках нежно-розовый румянец от холода. В глазах сплошное удовольствие и детский искренний восторг.
— А почему мы не поехали закупаться к Намджун-хену? — перебирая сложенные вокруг туловища упаковки, пластиковые контейнеры, коробки и целые мешки, заинтересованно приподнимает голову Чонгук и глядит на остановившегося Кима.
— Потому что грабить своих у нас не положено, — к брюнету летит очередная бутылка. Тележка катится дальше.
— В прошлый раз ты не следовал этому правилу, — обиженно ворчит, сложив руки на груди. Та ситуация с ненастоящим грабежом, до сих пор отзывается страхом в душе. Гук ведь действительно решил, что ему придётся пойти на такое безумие ради двоих сумасшедших придурков.
— То было посвящение, не путай определения, — с издевкой проговаривает, натягивая край чужой шапки по самые глаза.
Чонгук быстро возвращает её на исходное положение, поправив и белый ободок, затем берет открытую пачку арахиса и не без весёлой усмешки кидает орешки прямо в наглое лицо напротив. Тэхён охотно пытается словить хоть одну высунутым языком, похожий, в данную минуту, на проголодавшегося игривого щенка. Сцена, конечно, по своему уникальна и смешна.
Юнги, подошедший сзади, незаметно достаёт телефон и принимается снимать все на камеру. Ну когда ещё перед ним сам Ким Тэхён будет бегать за орешками с дьявольскими рожками на макушке и улыбаться, слушая любимый заливистый смех партнёра? Правильно, хуй поди когда.
— Выше, Тэхён, выше, — приближаясь к друзьям, свистит Юнги и продолжает съёмку.
Чонгук взрывается новой порцией смеха, пока Тэхён уже с непроницаемым выражением разворачивается к старшему.
— Хватит становится букой каждый раз, как я прихожу к вам, — убрав сотовый, тыкает в него указательным пальцем, складывая губы в трубочку. — Между прочим, это благодаря мне вы сошлись, — повисает сбоку на тележку, повторив движение русоволосого: натягивает синюю шапочку Чонгуку до подбородка и весело хохочет, выслушивая маты.
Чонгук окончательно приходит в ярость: снимает нахрен эту шапку, оставляя лишь ангельский нимб и кидает её куда-то к продуктам под собой. Ну, достали!
— Сильное заявление, — сухо бросает Тэхён, подкатывая ставшую в три раза тяжелее тележку к свободной кассе и хмурой продавщицей с наушниками. Той, словно по барабану на весь мир и его несущественные проблемы. Человек живёт не ради кровожадных войн, политических распрей, экономического кризиса, нищеты или несправедливости. Он живёт ради собственного счастья и комфорта. А все остальное — последствия его неправильного выбора.
Иногда, из Тэхёна получается очень хороший философ. В основном, когда он с мелким. Или когда давно не курил. Сигареты бы сейчас ой как пригодились…
— Я думал, — почти шёпотом начинает Чонгук, не вылезая из своего мини-автомобиля, — мы собираемся их обокрасть. Нет?
— Да, но за тебя то нужно заплатить, свет мой, — щипает за раскрасневшийся нос и по очереди принимается раскладывать набранное.
— Очень смешно, — закатив глаза, брюнет с помощью руки Юнги выбирается и встаёт наконец на твёрдую землю. Из колонок все ещё продолжает звучать реклама детских пелёнок и дешёвых товаров для матерей-одиночек. Кассирша все ещё продолжает быть безучастной к ним. За окном все ещё дождь и ветер. Миленько.
Юнги внезапно запрыгивает на спину Гука, вцепившись в его плечи холодными пальцами и чуть ли не орет в ухо:
— Давай, Чонгук-а, вперёд! Вперёд к осеннему ветру, вонючим выхлопным газам, больному солнцу, тёплому кондиционеру, запаху мокрой листвы и тумана! Вперёд к лесному домику!
Чонгук ярко улыбается и придерживая за бедра худого парня, спешит к выходу из душного супермаркета. Вперёд!
— Блять, а шапку надеть! — угрожающе кричат в спину.
— Ангелы в них не нуждаются, — в спешке указав на белый ободок, Чонгук подхватывает смех Юнги и выбегает наружу.
Чёрт, как же ахуенно быть свободным.
