game of waiting

Они нечасто приходили в Джунгли раньше двух-трёх часов дня — откровенно говоря, раньше там было практически нечего делать. Основная масса людей подтягивалась ближе к закату, а в течение всего дня там находились лишь живущие в заброшенных домах, которые отделяли Джунгли от остального мира. Последним не было смысла творить беспорядки в своём доме, а к приходу первых Минхо и Чан успевали разобраться с возникшими за последние сутки проблемами. Однако на часах было только двенадцать утра, они встали с кровати час назад и уже находились на полпути в Джунгли. А всё потому, что: — Почему твой дар не может хотя бы раз подсказать тебе спать до обеда и не колупать мне мозги своими выкрутасами? — бормотал Чан, закрывшийся в худи от окружающего мира. Вчера они допоздна разбирались с двумя мальцами, решившими перенести драку за пределы ринга для уличных боёв, а ранним утром после этого проснулись из-за вещего сна Минхо. Поэтому сейчас оба были в равной степени сонными и недовольными происходящим — в том числе и Ли. — Если бы я мог контролировать эту штуку, — Минхо указал на свою голову, подразумевая способность предвиденья, которая посылала его мозгу сигналы в виде видений и вещих снов, — жизнь была бы намного проще. Но раз это невозможно, крепись. Ты знаешь, какие вещи случаются, если её не слушать. Чан отмахнулся от этих слов с присущей ему простотой и непосредственностью. — Да-да, «лучше предотвратить проблему, чем разбираться с её последствиями». Я помню, Минхо, дай мне просто по-человечески поныть. Чан действительно ворчал себе под нос всю дорогу, но моментально умолк, стоило им ступить на территорию Джунглей. Там текла неторопливая, ещё утренняя жизнь: группки людей стояли в небольших кружках, болтая о чём-то своём; амбициозные подростки неустанно тренировались на ринге, который вечером становился местом кровожадных битв; то тут, то там бегали резвящиеся дети. Это место обладало особенной атмосферой, волнующей, завлекающей и нередко пугающей тех, кто оказывался здесь впервые. Минхо уже не представлял своей жизни без неё — поэтому, почувствовав с утра неладное, он заставил Чана встать с кровати и второпях собраться, чтобы как можно быстрее оказаться здесь. На первый взгляд всё выглядело спокойно и более чем в рамках нормы. Некоторые люди, которые проходили мимо вошедших, кивали Минхо и Чану в знак приветствия и мимолётно удивлялись, что сегодня они приехали так рано. Ли из вежливости кивал, но ничего не отвечал, пытливо рассматривая окрестности на предмет чего-то подозрительного. Его дар не был интуицией, он не ошибался. В Джунглях было что-то не так, и ему нужно было только это «что-то» найти. — Хён, — от группы мальчишек лет двенадцати отделился долговязый парень, одетый в потрёпанную майку. Даже несмотря на свою неряшливость, он выглядел старше и серьёзнее каждого из этой кучки детей. — А, Чонин-а, — Минхо остановился, чтобы парню не пришлось их догонять. Если Чонин звал его, значит, хотел что-то сказать. Если он хотел что-то сказать, значит, что-то случилось во время их отсутствия. — У нас проблема, — подтвердил тот догадки Минхо, — Сонмин вчера ночью стало хуже. Она снова задыхалась, и я отвёл её к Сынмину. Он её принял, но сказал, что не знает, чем ещё ей помочь. У малышки Сонмин были проблемы с дыханием ещё когда она только попала сюда — почти три года назад. Отец, от которого она сбежала, сильно пил, а когда приходил домой в нетрезвом состоянии, то впадал в бешенство и бил дочку всем, что попадалось под руку. Ей было тяжело говорить о семье, и она почти не рассказывала о своём прошлом, но как-то упомянула, что один раз отец сильно ударил её по шее чем-то крепким, похожим на ножку стула. К счастью, обошлось без переломов, и Сонмин осталась жива, но травма мучала её до сих пор. Последние пару месяцев девочка чувствовала себя особенно плохо. Ситуация становилась критической, но никто не знал, что с этим делать. — Хён, мы должны что-то предпринять, — Чонин пытался звучать уверенно, но в его голосе явственно слышались нотки волнения. — Если мы оставим всё на произвол судьбы, долго ли она выдержит? Нам нужно отвезти её в больницу. Минхо вздохнул. Чонин уже не первый раз начинал разговор об этом, и у Ли, признаться, уже не хватало терпения раз за разом повторять ему одно и то же. — Чонин, мы уже обсуждали это. У неё нет документов, её не примут ни в одной больнице. Или, что ещё хуже, свяжутся с её отцом, и он заберёт её. Ты хочешь, чтобы она снова вернулась к нему? Чонин нехотя мотнул головой. Даже если он не хотел этого признавать, Минхо был прав. Хотя слова Ли ещё не звучали как приказ, тон его голоса, становящийся холоднее с каждым разом, указывал на то, что скоро могут им стать. В странной системе существования этого места Чонин занимал крайне важное положение, являясь предводителем бродячих детей. В Джунглях их было немного — в основном, то были ребята, которые шатались по близлежащим районам и нашли это место случайно или, реже, по чьим-то наводкам. Здесь потеряшки, привыкшие выживать в одиночестве, вновь учились общаться с ровесниками без особой на то причины, дружить, доверять и отстаивать своё право на жизнь. Чонин был среди них самым старшим — в этом году ему исполнялось семнадцать, — а также самым бесстрашным и находчивым. Своё лидерство он не раз доказывал поступками, поэтому у детей не было причин его не слушать. Он заботился о состоянии каждого ребёнка в своей маленькой банде, поэтому и переживал болезнь Сонмин как свою собственную. Девочке с самого начала непросто давалась жизнь в этих условиях, а болезнь подкосила её окончательно. — Тогда дай мне поговорить с другими группировками. Если у них есть лекари, они могут ей помочь, — Чонин говорил, опустив голову. Видно было, что эта проблема его не на шутку тревожила. — Исключено, — возразил Минхо, — за пределами Джунглей у нас нет друзей, другим бандам будет всё равно. Это закон улицы — выживает сильнейший, а её доброту и искренность примут за слабость. Я не позволю тебе отдать Сонмин в руки тигров. Конечно, Минхо слегка лукавил — дело обстояло не так печально. У них действительно не было знакомых среди других группировок, однако далеко не все из них состояли из жестоких и беспощадных людей. Большинство районов держали более чем адекватные ребята, вот только к бродячим детям снисходительно не относились даже они. Поэтому ложь была вынужденной мерой. — Минхо-хён, — Чонин поднял на него злые красные глаза. Минхо резко вдохнул и напрягся. — Чонин, держи себя в руках. Помни, чему мы тебя учили. Контроль. Чан, увидев состояние Чонина, попытался обойти Минхо и привести парня в чувство, пока тот ничего не натворил. Однако Ли сделал плавный жест, попросив друга остаться на месте. — Я не могу оставить её просто так, хён, — Чонин продолжал говорить, едва ли осознавая, что эти звуки доносились из его рта. — Она не может умереть. Я хочу, чтобы Сонмин жила. Внутри Чонина злость клокотала беспощадной лавой, готовой вырваться наружу. Он давно научился держать себя в руках, но, похоже, волнение за Сонмин истончило его нервы. Чонин смотрел на Минхо исподлобья, подобно зверьку, пытающемуся показать свой характер перед хозяином леса. Однако Ли оставался спокойным и не сводил взгляд с его ладоней. Даже посторонние звуки ушли на задний план, остались только они вдвоём. Минхо казалось, что он кожей чувствует протекающие мимо секунды — одна, вторая, третья… и вдруг время остановилось. На плечо Чонина легла тонкая, изящная рука — он вздрогнул и переменился в лице, вновь запустив застывший механизм часов. Из-за спины Яна выглянуло улыбающееся лицо, которое окинуло хитрым взглядом напряжённых Чана и Минхо. Как ни в чём не бывало, молодой человек плавно обошёл Чонина и встал между ним и Минхо. — Я чувствую твой гнев, Чонин-а. Хороший лидер не должен так быстро заводиться, иначе какой от него толк в переговорах и сражениях? — он перевёл многозначительный взгляд на Минхо. — Посмотри на своего оппонента. Он сохраняет спокойствие и хладнокровие в любой ситуации — даже с учётом того, что ты почти применил на нём свою способность, а ему совершенно нечем защищаться. Чонин сжал зубы и опустил взгляд вниз, удивительным образом не потеряв при этом достоинства. — Я помню ваши слова. Прошу прощения, я на секунду потерял самообладание. — Тогда ты знаешь, что нужно делать. Иди, — молодой человек бросил это небрежно, возможно даже чересчур, — я пригляжу за твоими детьми. Чонин явно с большой неохотой кивнул и медленно отошёл назад, видимо пытаясь в последний момент придумать себе отговорку или оправдание. Однако, не выдержав давящего взгляда своего тренера, он отвернулся и ушёл прочь. Орава детей, с нетерпением ожидавшая его возле стены, двинулась было за ним, но Чонин одним резким движением остановил их и скрылся за расшатанной дверью одного из заброшенных домов. — Посидит в тишине часик, подумает немного и успокоится. Медитация ещё никому не вредила, — задумчиво пробормотал молодой человек, смотря вслед уходящему Чонину, а после резко обернулся на Минхо и Чана, — что же привело вас сюда в столь ранний час? Обычно вас не видно здесь до самого заката. — То же я хотел бы спросить у тебя, — спокойно парировал Минхо, — Хёнджин. Названный обаятельно улыбнулся. При виде этой улыбки все девушки Джунглей (на самом деле, не только девушки и не только внутри этой коробки рыжих домов) моментально падали, сбитые с ног чужим очарованием. К счастью, Минхо был тем редким исключением, на которого чары Хёнджина не действовали. — Похоже, это судьба. Я хотел с тобой поговорить. Минхо непритворно удивился. — Со мной? О чём? Хёнджин сделал шаг назад, и его лицо, как по щелчку, приняло серьёзное выражение. Он отлично контролировал свои эмоции. — Я привёл к нам нового врача. — А что случилось со старым? — С ним должно что-то случаться? — Хёнджин выглядел удивлённым самим фактом того, что Минхо задал такой вопрос. — Сынмин не может продолжать лечить людей. — Он справляется со своей работой. — Он её ненавидит, и ты это прекрасно знаешь. — Я уже разговаривал с ним по этому поводу. Он сказал, что сможет помогать нам в медпункте ещё как минимум год, — их разговор становился похожим на метание ножей. Каждой своей фразой они вгоняли лезвие в древко всё глубже и ближе к центру, стремясь вытеснить противника. — Он сказал это, потому что у нас не было других кандидатур, — Хёнджин давил. Он был прекрасным переговорщиком, да и к тому же обладал необходимой информацией. В Джунглях не было зверя страшнее, чем серьёзный и готовый к разговору Хёнджин. — Твой друг ещё не кандидатура. Я не знаю ни его, ни то, как он лечит. У Сынмина есть диплом медицинского университета и почти два года работы у нас, в течение которых он показывал себя достаточно хорошо, чтобы в нём не сомневаться. А что есть у твоего врача? — Дар лечения, — Минхо запнулся — это аргумент, в ответ на который ему нечего было возразить, — а что касается диплома Сынмина… мы оба знаем, благодаря чему он его получил. Ему просто повезло, что к нему ни разу не приводили человека при смерти, а простые раны любой научится латать за два-то года практики. В голове Минхо предательски пронёсся отрывок из недавнего разговора с Чонином: «он её принял, но сказал, что уже не знает, чем ещё ей помочь». Сынмин был хорошим парнем, который работал на износ только ради родных ему людей, хотя уже давно мечтал о другом. Со стороны Минхо оставлять его на этом месте было крайне эгоистичным. Он не решал проблему, а просто откладывал её в «долгий ящик». И вот теперь она всплыла, причём очень невовремя. — Минхо, он рвётся на ринг. Дай ему свободу, — Хёнджин чуть понизил голос, осознав, что Ли уже услышал его и теперь взвешивает все «за» и «против». — Я понимаю, что с его способностью и знаниями он нам в медпункте очень пригождается. Но что он будет делать, если перед ним на кушетке будет умирать человек? Даже с его способностью он не успеет найти в своих книгах рецепт волшебного зелья исцеления. Он не маг и не сращивает кости и ткани одним щелчком пальца. А тот, кого я привёл, сращивает. Хёнджин наконец замолк, поняв, что это самое подходящее время дать Минхо просто подумать. Чан за его спиной стоял неподвижно и, похоже, активно делал вид, что его здесь вообще нет. Спустя почти полминуты молчания Ли всё же подал голос: — Веди сюда своего «одарённого». Вот сейчас и проверим, насколько золотые у него руки. — Окей, — Хёнджин скинул с себя маску зубодробящей серьёзности и крикнул небольшой группе, члены которой активно о чём-то переговаривались, — Джисон! Подойди сюда, я хочу тебя кое с кем познакомить. Минхо просканировал толпу взглядом — он хорошо знал ребят из Джунглей, поэтому все лица и затылки в ней были ему знакомы. Кроме одного. По его спине градом покатились мурашки, когда он заметил в толпе почти одинаковых чёрных и тёмно-карих голов тёмно-синие волосы. Их обладатель что-то бросил напоследок стоящим рядом ребятам и повернулся лицом к ожидающей его троице. Сначала он посмотрел на Хёнджина, а затем перевёл взгляд на лицо Минхо. Их взгляды пересеклись, и в голове у Ли кассетной лентой замелькали отрывки вещего сна, который снился ему прошлой ночью. Ошибки быть не могло. — Ты… Это тот самый парень, которого Минхо во сне держал за руку. Его он боялся отпустить больше, чем оказаться погребённым под обломками заброшенных домов. Парень, который, как и Минхо, знал, что случится, но не сумел предотвратить. Джисон.