game of waiting

— Я уверен, что мы выглядим подозрительно. — Мы могли бы решить эту проблему и выдвинуться сейчас же, но вам не понравился мой план. — Это не план, а самоубийство, — строго отрезал Хёнджин, который уже порядком устал от их пререканий. Сонмин привела их в квартал грязноватых однообразных многоэтажек. Всё в нём выглядело таким унылым, старым и навевающим тоску, что даже небо над домами казалось более серым, чем в других районах города. Девочка крепко прижималась к руке Джисона и, несмотря на заметное волнение, держалась молодцом. Хана, удивительно, это небольшое путешествие утомило ещё больше, чем целый день работы в медпункте. Как только они подошли к дому, где жила девочка, и решили немного обсудить план действий, парень тут же опёрся о стену плечом и головой. Выражение лица у него было таким, будто он прошёл как минимум километров двадцать, но даже это не помешало ему смело высказать свою точку зрения во время обсуждения плана. — Да ладно-ладно, что вы на меня накинулись, — буркнул напоследок Джисон и демонстративно опустился на асфальт, — разговаривайте, не буду вам мешать. Минхо только закатил глаза и продолжил: — Это я к тому, что, возможно, не стоит просто так вламываться к человеку, который может в любой момент наслать на нас проклятие? — Технически, это работает не совсем так, — педантично подметил Хёнджин, который стоял рядом с Ханом. Он слегка возвышался над ним — впрочем, он делал это и тогда, когда они оба стояли. — Прошу прощения, я не так хорошо знаком с механикой устройства их сил, — пожал плечами Минхо. Возможно, это было его стратегической ошибкой, но можно было сказать, что он надеялся на худшее. — На самом деле, всё немного сложнее. Из-за того, что подобные способности дают людям огромные возможности и власть, они не могут применять их так просто, как мы используем свои способности. На те же проклятия ведьмы тратят большее количество времени и сил, чем Чан на то, чтобы прочитать чьи-то мысли, или Джисон, чтобы зашить кому-то рану. В повседневной жизни их так быстро не применишь. — То есть он не может просто… ну, знаешь, проклясть нас, пока мы идём к его дому? — уточнил Чан. Хёнджин качнул головой: — Не знаю, насколько сильным он должен быть, чтобы проклясть всех нас разом. Если бы отец Сонмин был настолько выдающимся ведьмаком, мы бы точно о нём знали, а так… даже если он захочет вывести из строя троих, рискует остаться безоружным во время битвы с остальными. — Что ж, хотя бы какие-то хорошие новости, — пробормотал Минхо, — хорошо, тогда следуем нашему плану? Поднимаемся наверх, Хёнджин смотрит, есть ли в квартире подобная ведьмаку аура. Если есть, то вышибаем дверь и заставляем его снять с Сонмин проклятие. — Звучит очень абстрактно, — послышался снизу голос Джисона. Все обернулись на парня, который, казалось, был более заинтересован расчёсыванием волос маленькой девочки, голова которой спокойно лежала на его коленях, чем их разговором. — Риски есть всегда, — Минхо сложил руки на груди и немного нахмурил брови. — Не спорю, но сейчас их слишком много. Когда в плане действий фигурируют такие общие понятия, можно не надеяться, что всё пройдёт успешно. — Моя цель — сделать так, чтобы никто из нас не пострадал в этой схватке. И вылечить Сонмин, — процедил Минхо. — О, да что ты? — воскликнул Джисон. — Джисон, — попытался одёрнуть его Хёнджин. Однако парня было уже не остановить. — Ну и как ты сможешь это обеспечить? Мальчик, который умеет предсказывать будущее. Расскажи мне, чем закончится сегодняшний день? — Джисон, хватит! — Хёнджин попытался обратить на себя внимание друга, но тот даже не взглянул на него. — Эй, да что на тебя нашло? — послышался удивлённый голос Чана. — Нет, — вдруг сказал Минхо, — пусть выскажется, если его что-то не устраивает. Он посмотрел на Джисона и увидел, что его привычно грустные глаза стали злыми. В них не полыхал огонь хаотичной ярости, которым порой загорались глаза Чонина. В них был блеск усталости и желания сбросить с себя груз. Минхо знал этот взгляд. Он будто бы говорил: с меня хватит. — Ты просто привёл нас сюда, обладая минимальными знаниями о людях с подобным типом способностей, и не удосужился даже подготовить нормальный план действий. Знаешь, типа, продуманный? Я шёл с тобой, потому что думал, что ты знаешь, что делать. Что я один не знаю нашего плана. Но оказалось, что я знаю даже больше тебя? Как вообще я могу считать тебя лидером после этого? Его голос дрогнул на последнем слове. Повисла протяжная тишина, и прежде, чем кто-либо успел её прервать, глаза Джисона закатились, а тело резко завалилось вперёд. Молниеносным движением его подхватил стоявший рядом Хёнджин, и парень обмяк в его руках. — Что произошло? Эй, Джисон, очнись, — Хван потряс безвольное тело друга, но это ни к чему не привело, — он… истощён. Джисон не открывал глаза — на его лице застыло выражение человека, который не хочет и не может чувствовать ровным счётом ничего. Зато проснулась спокойно лежавшая на его коленках Сонмин. Увидев обеспокоенные лица вокруг, девочка подняла глаза на ослабевшего Джисона и жалобно позвала: — Оппа, — аккуратно, будто боясь потревожить его, Сонмин сползла вниз и присела рядом с Джисоном на колени, — что случилось? Тебе нехорошо? Она прикоснулась тонкими ручками к его побледневшим щекам, но доктор никак не отреагировал, и девочка убрала их. В её глазах заблестели слёзы. — Сонмин, не плачь, — Минхо сделал шаг ей навстречу, кинув мимолётный взгляд на лицо Джисона, — он просто немного устал, ему нужно отдохнуть, — после Ли обернулся на Чана и Ёсана, — мы не можем оставить его здесь. Прикройте меня, я понесу его. Скорее всего, произошедшее с ним — это последствие проклятия. — Это не похоже на проклятие, — возразил Хёнджин. — У его ауры тёмно-синий контур — я уверен, что это усталость. Хотя и близкая к смертельной. — Может быть мне стоит его понести? — подал голос Ёсан. — У меня на это уйдёт гораздо меньше сил, чем у вас. Минхо мотнул головой. — Не надо. К тому же, нам нужны будут твои руки на случай, если ведьмак будет сопротивляться. От меня сейчас всё равно никакого толку, я хоть так вам помогу. Никто не сказал ни слова, но в головах у всех пронеслись слова, сказанные недавно Джисоном. «Как вообще я могу считать тебя лидером после этого?» Возможно, Минхо не был идеальным лидером, но он всегда старался помогать людям и защищать Джунгли. Он отдавал всего себя, не прося ничего взамен, и люди начали воспринимать это как должное, однако лишь немногие знали, как сильно Минхо мучала вина за то, что он не может сделать больше. — Значит, мы просто пойдём туда? Без плана? — прервал затянувшуюся паузу Чан. — Вообще-то у меня был план, — Минхо присел перед Джисоном и завёл одну руку за его плечи, а другую — под колени, — но он не включал в себя людей в состоянии обморока. Так что, да, импровизируем. Они двинулись к подъездной двери вдоль дома. Ёсан шёл первым, сразу за ним — Минхо, державший Джисона на руках, и Сонмин, а замыкали цепочку Чан и Хёнджин. После некоторых махинаций они всё же зашли в дом и, поднявшись на нужный этаж, остановились перед дверью, на которую девочка указала тонким пальчиком. — Хёнджин, ты видишь кого-нибудь внутри? — Минхо повернулся на Хвана, который уже с полминуты напряжённо гипнотизировал стену напротив. — Кажется, да. Я не уверен, но по-моему их там двое. Они спокойны — либо хорошо скрывают свои чувства, либо не ощущают опасности. — Супер, — Минхо поудобнее перехватил Джисона, — Ёсан, ты вскрываешь замок, Хёнджин, тебе нужно следить за тем, чтобы они не приблизились к двери раньше времени. Сонмин, — он повернулся к застывшей за его спиной девочке, — когда мы зайдём внутрь, не иди за нами. Тебе ничего не угрожает, но пусть твой папа лучше не знает, что ты пришла с нами. Встань слева от двери, чтобы тебя не было видно, и как только мы закончим, Чан-хён заберёт тебя, хорошо? Девочка послушно кивнула и встала на указанное место. Хёнджин и Чан подошли ближе к Минхо и, затаив дыхание, наблюдали за тем, как Ёсан ловко вскрывает дверной замок. Ли старался не думать о том, кого он держит на руках, но не мог. В голове всё крутились его слова. Как вообще я могу считать тебя лидером после этого? Для жителей и постоянных гостей Джунглей, которые давно были знакомы с Минхо, его авторитет был нерушим. Ли всегда был спокоен и мудр, принимал взвешенные решения и всеми своими силами защищал свой дом от нападок других банд. Он, подобно атланту, держал спокойствие Джунглей на своих плечах, и все, кто там обитал, знали, что могут доверить ему свою безопасность. Однако Джисон… Минхо взглянул сверху вниз на его лицо, не выражавшее никаких эмоций. Казалось, Хан был настолько истощён, что у него не хватало сил даже на лёгкую дрожь ресниц. Всё, что делал Минхо с тех пор, как парень появился в Джунглях, вряд ли можно было назвать дружелюбием. Сначала он хотел прогнать Джисона без особой на то причины, затем избегал его, а при встрече только язвил и всеми силами старался избавить себя от его общества. При этом Джисон не делал буквально ничего, чтобы заслужить такое отношение к себе. Он упорно работал изо дня в день, не жаловался на тяжёлую работу и был учтив со всеми вокруг. Пусть порой он и был раздражающим, самовлюблённым и смешливым мальчишкой, Джисон никогда не отвечал Минхо на его беспочвенную ненависть. Он не был виноват в том, что сорвался на Ли, и не сказал ни слова неправды. Возможно, Джисон высказал своё мнение немного резко, но обычно люди, из которых утекают силы, не заботятся о формальностях. — На счёт три я открываю дверь, — как сквозь пелену послышался голос Ёсана, и Минхо поднял глаза на его застывшую у замка фигуру, — раз… два… три. В ушах зазвенело, и Минхо едва понял, что дверь открылась. Ёсан плавно, как змея, зашёл в квартиру сквозь узкую щель между дверью и стеной. За ним последовал Чан — он слегка подтолкнул друга вперёд, когда проходил мимо. Как только Бан скрылся за тяжёлой железной дверью, Ли сделал твёрдый шаг вперёд и предпоследним проник внутрь. Не успел он привыкнуть к яркому освещению, как из глубины квартиры послышалось возмущённое: «вы кто такие?». За ним последовал пронзительный женский вскрик, и Минхо, не решаясь больше медлить, побежал на голос. Когда Минхо забежал в зал, то увидел перед собой стоящего на коленях мужчину. Тот упирался в пол щекой — Ёсан прижимал его к полу коленом, чтобы мужчина не смог встать. Худощавый, в выглаженном костюме и съехавших с лица очках он выглядел как вполне приличный джентльмен — хоть и в возрасте. Этот образ сильно отличался от того, что представлял себе Минхо по рассказам Сонмин. В углу квартиры застыла, показывая в беззащитном жесте обе ладони, немолодая женщина в скромной домашней одежде. — Что вам от нас нужно? — проговорил мужчина, глядя в стену и не решаясь, на всякий случай, двигаться. Минхо жестом попросил Ёсана приподнять его. Мужчине пришлось изогнуться в спине, чтобы увидеть своего собеседника, но он не казался слишком оскорблённым этим фактом. Когда тот перевёл взгляд на Джисона в руках Ли, и Минхо холодно спросил: — Это сделали вы? — Я? — мужчина округлил глаза. — О чём вы говорите? Я не представляю даже, что с ним случилось и кто он такой. — Зато мы знаем. Вы ведь отец Сонмин? Мужчина на секунду замолк. Минхо, даже не глядя на Чана, мог увидеть, как заметались мысли в его голове. Красивая лампа, висевшая под потолком, освещала ровные ряды полок с книгами, маленькими статуэтками и фотографиями в рамках. Ни на одной из них не было видно милой девочки с очаровательной улыбкой. — Что вам от неё нужно? — голос мужчины звучал печально и обессиленно. Такой ответ Минхо услышать не ожидал. — Я не видел её очень давно, поэтому не могу ничего рассказать. Если вы пришли за ней, прошу, поверьте, вам здесь нечего искать. Он говорил правду, и Ли это понимал, но что-то в этой ситуации было не так. Минхо никак не мог понять, что — главным образом потому, что не так было всё. Этот мужчина, его квартира и беспомощная женщина, застывшая в углу — всё это не вписывалось в картину ужаса, которую рисовала Сонмин. Однако пути назад уже не было, и Минхо задал главный вопрос: — Это ведь вы прокляли Сонмин? Вы наслали на неё смертельный кашель? — Я? Проклял? — мужчина замотал головой так сильно, что затрясся всем телом в руках Ёсана. — Послушайте, я не знаю, что она вам наговорила, но я не могу проклинать людей. У меня нет такой способности. Минхо перевёл глаза на Чана в надежде узнать, что он успел прочитать в мыслях мужчины, и встретил его наполненный ужасом взгляд. Ли не успел произнести ни слова, как Чан перебил его полным отчаяния голосом: — Это не он, а она. Ёсан среагировал быстрее всех. Он отбросил мужчину в сторону и бросился к женщине, стоявшей в углу квартиры, но не успел. Всех, кто стоял на ногах, отбросило в противоположные концы квартиры. Тело Джисона, которое Минхо на автомате прижал к себе, больно ударилось о его грудную клетку, что заставило Ли пропустить пару вдохов. Когда же Минхо отдышался, то понял, что не может пошевелить ни руками, ни ногами — лишь дышать и шевелить глазными яблоками. Ли быстро оглядел пространство вокруг себя, оценивая урон. Хёнджина не было видно — должно быть, тот находился где-то за его спиной, — а Чан и Ёсан полулежали, облокотившись спинами о стены, в противоположных концах комнаты. Судя по тому, что никто из них не двигался, они либо так же, как и Минхо, не были способны шевелиться, либо потеряли сознание от неудачного приземления. Отец Сонмин остался на том же месте, где и был. Волна, которая отбросила Ёсана к стене, будто бы не задела его. И, что ещё более удивительно, немолодая женщина в домашней одежде лежала, прислонившись головой к стене и не подавая признаки жизни, так же, как и все остальные. Когда Чан сказал, что «это не он, а она», Минхо подумал, что он имел в виду её, но, похоже, ошибся. Тогда кого же Чан имел в виду? Минхо мог поклясться, что не видел других женщин, когда заходил в квартиру. В повисшей тишине стали чётко слышны мерные шаги. Человек, которому они принадлежали, двигался уверенно и неторопливо, в едином темпе. Через пару секунд в проходе показалась маленькая фигурка — растрёпанные кудрявые волосы, выцветшая тёмно-синяя футболка и запачканные дорожной пылью лосины. Она виновато оглядела лежащих на полу парней, но не сделала ничего, чтобы им помочь. — Наконец-то я вернулась домой, — Сонмин растянула губы в довольной улыбке. Минхо нередко видел, как она загоралась на её лице во время игр с другими детьми в Джунглях, но ещё никогда она не казалась ему такой устрашающей, — ты рад меня видеть, папочка?