game of waiting

У Минхо всё было под контролем. Спокойный взгляд, мерный шаг, тихий выдох в попытках сдуть пот с верхней губы. Жаркие выдались дни. Сынмин не выходил из медпункта с того самого дня — не успел освоиться на новом месте, как опять на старое припахали. Джисона за пределами здания тоже не видели — Чан как-то упоминал, что он поправляется, но медленно. Сонмин забрала у него так много сил, что тело потеряло способность их восстанавливать. Всё, что ему оставалось делать, — это лежать в кровати, смотреть в потолок и стараться по максимуму не тратить свою энергию ни на что, кроме выздоровления. Минхо помнил, что Джисон лежал на кровати лицом к двери (считай, спиной к окну), поэтому без особого страха расхаживал перед корпусом приёмного покоя. За эту неделю он успел выучить каждый кирпичик, каждый кусочек засохшей штукатурки, каждую трещину на его здании. Даже если он не смотрел под ноги, те сами обходили кочки и жёсткие камни, будто на автомате. Минхо разрывало на части сомнениями, однако когда Чан однажды не выдержал и предложил: — Не хочешь сам отнести ему суп? Вот и поговорите заодно, уж на болтовню у него сил хватит. Минхо строго отрезал: — Нам не о чем разговаривать. И это было правдой (с теми лукавыми недоговорками, которыми Минхо привык прикусывать свой язык). Ли уже услышал от него извинения за резкие слова (если их вообще можно было таковыми назвать) и рассказал о том, что видел Джисона в одном из своих видений. Казалось, ему больше нечего было обсуждать с Джисоном, ведь их ничего не связывало прежде. Но Минхо необъяснимо, стыдно, неконтролируемо, страшно и чертовски сильно тянуло в его холодную полупустую палату со стенами болезненного цвета. Возможно, то была недосказанность, щекотавшая основание языка. Правда, которая не должна вырваться наружу раньше времени, — переплетённые пальцы, сбитое дыхание и крики людей за спиной. Возможно, Минхо скучал по их редким перепалкам и переглядываниям из разных концов Джунглей. Возможно, он просто чувствовал себя виноватым из-за того, что не смог уберечь столь ценного доктора. Минхо не понимал, что каждый день, как по расписанию, приводило его к этим окнам, от которых бледно-жёлтыми лучами отражалось солнце. Оно будто звало его изнутри, тянуло к Минхо свои тёплые руки. Попробуй дотронуться до меня и не обжечься. Нет. Если Минхо и сделает кому-то больно, то только себе. Если из-за кого-то и пострадают люди, которые существовали, казалось, только для того, чтобы изо дня в день спокойно заниматься своими повседневными делами возле разогревшихся от жара стен домов, то только из-за него. Если наказанием за то, что должно случиться, будет хруст чьей-то шеи под тяжёлыми руками, Минхо без колебаний отдастся в их власть. Он не позволит кому-то другому впутаться в эту тайну. Периодически он видел в окнах палаты Хёнджина — у двери, возле кровати, о чём-то увлечённо вещающего или слушающего Джисона. Минхо так и не рассказал ни ему, ни Чану о подробностях своего недавнего видения. Не было нужды волновать их раньше времени. К тому же, оно было настолько размытым и неясным, что рассказывать что-либо просто не имело никакого смысла. — Минхо, ты в порядке? — Чан придерживал его за основание шеи, колено упиралось в позвоночник. Минхо расфокусированным взглядом пытался поймать расползающиеся линии его лица. — Я? Да, всё хорошо, — он никак не мог откашляться от этого противного ощущения тумана в лёгких, — просто голова закружилась. Что-то случилось? Чан на мгновение задержал взгляд на его лице. — Ну, как сказать, — он медленно поднял их обоих с земли и, только убедившись, что Минхо может стоять на ногах, поднял с земли спортивную сумку, — ты разглядывал всё вокруг такими испуганными глазами, будто призраков увидел, а потом очень плавно упал, словно просто решил посидеть. Тебе опять плохо спится? Может заглянем к Сынмину, возьмём волшебную таблеточку? Голова у Минхо трещала, но он упрямо двинулся к выходу. Хотелось поскорее оказаться в тёплой кровати и хотя бы на время отвлечься от произошедшего сегодня. — Не надо. Чем скорее мы окажемся дома, тем лучше. — Ну, как скажешь, — Чан ещё недолго рассматривал на друга со спины, а после двинулся за ним. После того вечера они не разговаривали о случившемся. Возможно, Чан уже успел прочитать всё в его мыслях — вероятность этого была довольно высока. Но даже если так, в тех неясных картинах, которые видел Минхо, Чан едва ли смог бы разобраться, поэтому и действий никаких не предпринимал. На самом деле, практически во всём, что сейчас происходило вокруг, не было чего-то непоправимо страшного или того, что нельзя было бы пережить. Но одна проблема, которая требовала немедленных действий, у Минхо всё же была. И звалась она именем «Чонин» (кодовое название для всего, что творилось в голове этого неугомонного создания). За последнюю неделю его ловили у выхода из Джунглей пять раз — дважды Чан, столько же Хёнджин и последний раз — Минхо. Всё бы ничего — они обычно не были против того, чтобы жители выходили за пределы Джунглей, и не держали их в заложниках. Но Чонина держали, потому что с тем выражением лица, с которым он стремился наружу, его могли легко принять за малолетнего преступника. — Чонин, я тебя прошу, — Минхо уже не знал, как с ним разговаривать, и был явно не в самом лучшем расположении духа, — не суйся наружу. Если я ещё раз узнаю, что ты попытался сбежать, будешь целый день ходить с Хёнджином. Скажу, чтобы глаз с тебя не спускал. — Вы просто оставите её, да? Минхо сделал глубокий вдох. Запас терпения иссякал быстрее, чем ему хотелось бы, и на этот разговор его явно не хватало. — Чонин, на тебе лежит огромная ответственность. Ты не можешь забывать о ней тогда, когда тебе хочется, и оставлять десяток неспособных защитить себя детей без присмотра ради одной девочки. Но Чонин его будто бы не слышал. Его глаза были пустыми и острыми, как стрелы. — Хён, я же знаю, что ты не такой. Ты же не бросишь её там одну. Надежда. Этим горел Чонин, только на этом и держался. Лишь надежда придавала ему сил и упрямства, чтобы раз за разом пытаться преодолеть этот барьер, вырваться из Джунглей и отправиться искать Сонмин по всему городу. Глупая, наивная, слепая сила — но каким ярким огнём она полыхала в его глазах. — Нет, я именно такой, — Минхо не хотел давать ему надежд. Он не хотел, чтобы этот разгоревшийся огонь вышел из-под контроля и сжёг Чонина дотла. — И, пожалуйста, о чём бы ты ни думал, оставь эту затею и не пытайся больше сбежать. Ей будет лучше там, где она сейчас. С этими словами Минхо двинулся в противоположную сторону, оставив Чонина позади. Кому он соврал сначала — ему или себе? Нет, он был именно таким. И несмотря на то, что он сказал Чонину перестать пытаться, себя Минхо остановить не мог. Он собирался дать себе ещё один жалкий шанс на то, чтобы в большом малознакомом городе отыскать девушку, которая умудрялась водить их за нос несколько лет. Чуть позже он предупредил Чана, что у него есть очень важные и неотложные дела, и попросил приглядеть за Джунглями в его отсутствие. Чан успел догнать лишь обрывок его мысли — поспешный, торопливый, как искра, из которой вот-вот разгорится пламя. Его недоумённый оклик до ушей Минхо уже не долетел. Его заглушил другой голос, что закопошился в голове у Минхо, — назойливый, мерный, просыпающийся лишь в моменты, когда мысли в его голове начинали метаться особенно быстро. Ты неосторожно много думаешь для человека, лучший друг которого умеет читать мысли. Достаточно для того, кто умеет видеть будущее. Мне тяжело в таком обилии мыслей. Я утопаю в этом болоте, тут так склизко и тесно. Где тут слив? Дай я достану пробку. Прекрати. Замолчи, ты мешаешь думать. С каких это пор ты пользуешься своим мозгом по назначению? Я думал, что тот раз, когда ты попытался выгнать мальчишку из своих видений на входе в Джунгли был последним. С тех пор мы постоянно оступаемся. Я сказал, довольно. Я знаю всё, что ты хочешь мне сказать по поводу Джисона. Как мило, уже выучил его имя. Гробы тоже парные подбирать будешь? Минхо не терял бдительности, зыркая по сторонам на прохожих, прогуливающихся по дорожкам без особой цели. Что за чушь, это всего лишь имя. Я же должен знать, как обращаться к нашему новому доктору. Как выглядят окна его палаты ты тоже запомнил просто так? Минхо, ты планируешь игнорировать глас разума вечно? Я могу счесть тебя безумцем. Ты лишь ураган, что поднимает вихрь мыслей в моей голове. Я — единственный, кто пытается тебе хоть чем-то помочь. Нет, ты только пытаешь меня. И хочешь настроить против человека, который за всё знакомство со мной не сделал ничего дурного. Пошёл прочь. Каюсь, ты не безумец, а непроходимый глупец. Ещё и идёшь сквозь город в полнейшую неизвестность. Уверен, что хочешь остаться один? Всё лучше, чем с тобой. Шум в голове наконец затих. Минхо ступил на территорию, которая находилась под властью неизвестной банды, и заставил мысли прекратить свой бешеный пляс. Информации об этой группировке у Минхо практически не было — он не был знаком с его главой и не знал, с кем здесь лучше не иметь дел. Единственное, что заставляло его двигаться вперёд, — осознание, что в этом районе они последний раз видели Сонмин. Его последним шансом были местные «крысы», которые собирали слухи и разносили их между членами банды. В какой-то момент обычные прохожие сменились на тех, кто отвечал на его внимательный взгляд своим, настороженным. По наитию огибая повороты кирпичных домов, он медленно продвигался вглубь дворов-лабиринтов. Минхо чувствовал на себе десятки чужих взглядов и по инерции сжимал челюсти. Внезапно его плечо уткнулось во что-то жёсткое. Ли не успел вовремя отреагировать, лишь рефлекторно вскинул голову на человека, неожиданно появившегося перед ним. — Под ноги смотри, — это оказался крепко сложенный молодой человек лет двадцати трёх с — неудивительно — совершенно незнакомым лицом. Недружелюбный оскал, маленькие, цепкие глаза и бицепс размером практически с голову Минхо. С таким не поспоришь, поэтому Ли сделал плавный шаг в сторону. — Прошу прощения, — он хотел было продолжить своё путешествие в окружении кирпичных стен и косых взглядов, но его вновь остановили. Теперь уже словами: — Ты что тут ходишь? Разнюхиваешь что-то? Минхо торопливо обернулся на молодого человека и примирительно приподнял обе ладони. Не хватало ещё шум поднимать. — Нет, конечно. Я ищу одну девочку, её последний раз здесь видели. Тёмные волосы, одежда детская, но выглядит старше… Незнакомец заметно напрягся — тонкие полумесяцы его глаз загорелись красным, и люди, стоявшие до этого по сторонам, в ужасе вжались в стены. Минхо подумал, что он сказал что-то не то, хотя не имел в виду ничего плохо. — Ты что такое говоришь? Какие ещё «девочки»?! Мы таким не торгуем, извращенец, — всё-таки для человека, который умеет видеть будущее, у Минхо была слишком замедленная реакция. Он заметил кулак, выброшенный в свою сторону, только тогда, когда тот приблизился к его скуле. Боль ударила неожиданно и сильно, оглушив его и затмив всё вокруг. Как люди на ринге продолжали драться после такого? Минхо завалился назад и, попытавшись смягчить падение, стёр кожу с ладоней о нагревшийся асфальт. Над ним нависла огромная тень, перед глазами промелькнули слегка порозовевшие от удара костяшки. — Постой-постой, — Минхо даже не оборонялся, просто попытался отсрочить неотвратимое и через силу протолкнул звуки сквозь ноющие от удара зубы, — дай объясню. — Что здесь происходит? Хён У, что ты делаешь? — к застывшим на земле фигурам торопливо подбежала третья. Сквозь проёмы между пальцами, выставленными в ответ на кулак, Минхо увидел, как солнце заслонил ещё один человек. Этот выглядел уже гораздо более дружелюбным — он заинтересованно разглядывал незнакомца и сверкал пуговицами на костюме. — К нам пробралась крыса, я предотвращаю возможные последствия. — Да не крыса я! — уже порядком раздражённый Минхо попытался скинуть с себя тушу, но та оказалась неподъёмной. — Кто у вас главный? Дайте я поговорю с ним. Человек с добрыми глазами в элегантном костюме сделал шаг вперёд, чтобы Минхо мог видеть его лучше. — Можешь говорить. Он мягко положил руку «глыбе» по имени Хён У на плечо, и тот нехотя поднялся. От Минхо он отошёл, но глаз с него не спустил, чуть прикрыв собой молодого человека в костюме. Тот выглядел как совершенный джентльмен — ухоженно, спокойно, с открытой позой и прямым, уверенным взглядом. Минхо мог сказать, что он привлекателен, даже не смотря на его лицо — красота таилась в скрытой силе его плавных движений. — Меня зовут Минхо. Ли Минхо. Одна девушка, моя знакомая, потерялась в этом районе, когда мы были здесь с друзьями примерно неделю назад, — о целях своего визита он тактично решил не упоминать, — и с тех пор она не возвращалась домой. Мы не знаем, где ещё её искать, поэтому я пришёл, чтобы спросить, не видели ли вы здесь кого-то, кто подходит под её описание. Солнце нещадно палило, Минхо потел и краснел. С каждым словом его желание просить что-либо у этих людей становилось всё меньше — просьба звучала нереальной. Он это понимал, как и, похоже, глава этой банды. На лбу элегантного молодого человека залегла неглубокая морщина. — Мгм, а как эта девушка выглядит? Минхо запнулся. Здесь была небольшая загвоздка. — На самом деле, это не совсем обычная девушка. Она может менять облик по своему желанию, — увидев недоумение на лицах двух парней, Минхо поспешно добавил: — но в своём истинном облике ей лет восемнадцать, у неё тёмные волосы средней длины, серьёзный взгляд и… Молодой человек в костюме одним движением прервал его речь и кинул на Минхо сочувствующий взгляд. — Я понимаю твоё отчаяние, но, посуди сам, разве это звучит как что-то, с чем мы можем помочь? Мы не знаем всех людей в этом районе. Может кто-то из наших и видел девчонку, которая никогда раньше здесь не появлялась, но какова вероятность, что это именно она? — он пожал плечами, будто говоря: «ничего личного». — Извини, парень. Минхо кивнул. На что он вообще надеялся? Сейчас, когда незнакомец сказал это вслух, он осознал, что эта затея изначально была бредовой. Он не мог быть уверен в том, что Сонмин всё ещё была в этом районе и не накопила достаточно сил, чтобы сменить облик. Зря он вообще сюда пришёл. Ещё и лицо подпортили. — Да, я понимаю. Извините, что потревожил. Я пойду, пожалуй. — Погоди, — вдруг окликнул его Хён У, — ты прости меня за это, — он показал на наливающуюся кровью скулу, — дурная у меня привычка, кулаками размахивать. Думал, ты пришёл из другой банды разнюхивать и слухи о нас доносить. А ты вон какой, благородный, девчонку ищешь. Как её зовут-то хоть? — Сонмин, — без особой надежды ответил Минхо. Однако на это парень в костюме нахмурился и вдруг защёлкал пальцами, будто пытаясь что-то вспомнить. — Имя знакомое… говоришь, внешность менять умеет? Помню я одну девочку, но её давно уже здесь не видно. Совсем малышкой тут бегала. Хён У, помнишь, лет десять назад там дома новые строили, на границе с «лягушатником»? Минхо не особо понимал, о чём они говорят, однако Хён У вдруг также защёлкал пальцами и закивал. — Да, большие жёлтые дома. Когда ты сказал, я вспомнил её. Волосы в тоненьких таких косичках были, колени всегда в синяках. Она часто развлекала своей способностью местных детей — то нос себе удлинит, то цвет глаз поменяет. Забавная девчушка, много смеялась. Только почти не говорила. — Ага. У них были какие-то проблемы в семье, — доверительно прошептал Минхо парень в костюме, — её папаша нам тогда денег должен был, всегда злой ходил, раздражённый. Когда приходил забирать девочку домой, всегда кричал на неё, чтобы она свои способности другим людям не показывала. А она даже глаз на него не поднимала и смотрела вокруг так жалобно, будто хотела, чтобы её кто-нибудь защитил. Но кто защитит-то от родного отца… сбежала, значит, всё-таки? — Ага, — задумчиво отозвался Минхо. Всё-таки, плохие отношения с отцом Сонмин не выдумала. Минхо в какой-то степени понимал её. Она просто хотела защиты, а когда поняла, что её сил достаточно, чтобы защитить саму себя, решила отомстить за те дни, когда ей только помыкали. — Собственно, больше я ничего и не знаю. В какой-то момент у её отца появилась пассия, девочка куда-то пропала — мы уж думали, что он сам её убил. А оно вон как оказалось. Ну, ладно, удачи тебе в поисках. Минхо осмыслил сказанное и кивнул парням на прощание. — Спасибо за информацию. Надеюсь, её всё же удастся найти. Он развернулся и пошёл обратно с тяжёлым сердцем. Это была последняя ниточка, которая могла привести его к Сонмин, но, к сожалению, и она завела его в тупик. Возможно, это был знак, что следует дать ей сделать выбор самой. Сонмин вернётся, если почувствует в этом необходимость. За то время, пока он находился в лабиринте незнакомых дворов и шёл обратно, на город опустилась непроглядная тьма. К родному прямоугольнику домов он пробирался в темноте, так как поблизости не было ни одного фонаря, чисто по наитию. Чан встретил Минхо почти у самого входа — мазнул взглядом по лицу и одежде (наверняка привычно порылся в мыслях) и в пару шагов подскочил к нему, торопливо попрощавшись с Хёнджином. — Эй, ты в порядке? — Ага, — безразлично отозвался тот. Скула ныла, звон в голове так и не проходил, а ещё у него не было хороших новостей для Чонина. Да и вообще ни для кого не было хороших новостей. — Ага. Слышу я, как всё хорошо, — не теряя времени, Чан схватил его за плечо и потащил в сторону медицинского пункта. — Ты чего делаешь? Дурной? — Минхо попытался скинуть чужую руку, но друг держал его крепко. — Это ты дурной, — беззлобно отозвался Чан, — а ну пошёл лечиться. Иначе завтра проснёшься слепым на один глаз. Такие вещи знаешь как быстро расползаются? — Не знаю, — огрызнулся Минхо, вновь предприняв попытку вырваться — впрочем, тщетную. — Конечно, не знаешь. Ты ведь не дрался никогда в своей жизни. Как же тебя угораздило? Ещё и кулаки целы — тебя, значит, ударили, а ты даже сдачи не дал? — Да это всё глупости, Чан, просто ошибка была. Что ж, я драчун заправской, чтобы всех налево и направо бить? — Добро должно быть с кулаками, — нахмурился Чан. Минхо давно не видел обычно доброжелательного и лёгкого друга таким рассерженным. Чан очень сильно не любил две вещи — несправедливость и когда его друзей обижали. Из-за первого он взялся за обучение детей в Джунглях — чтобы те всегда могли защитить себя или дать сдачи, если понадобится. А по второй причине он всегда ходил вместе с Минхо туда, где могла понадобиться тяжёлая рука и применение силы. И, нет, научить друга драться не было легче, потому что тот этого совершенно не желал, и, в любом случае, едва ли когда-нибудь бы применил полученные знания на людях. Практически насильно Чан затолкал его в медпункт и показательно встал возле входа на улице. Дескать, пока врач тебя не подлечит, отсюда не уйдёшь. Минхо зло зыркнул на своего друга и громко хлопнул железной дверью. Из прохода заинтересованно высунулась голова Джисона. Джисона? — О, привет… Господи, что с тобой произошло? — он всё ещё был не во врачебном халате, но на ногах стоял вполне твёрдо и уверенно. Спортивные штаны чуть сползали с бёдер, на его лице застыло выражение полнейшего шока. — Мелочи, не обращай внимания, — Минхо попытался заглянуть за его спину — Джисон преграждал своим телом узкий дверной проём, — а где Сынмин? — Он ушёл на вечерний осмотр пациентов, вернётся минут через двадцать. Иди сюда, я тебя быстренько подлечу. Тонкая рука мягко потянулась к его лицу, глаза загорелись молочным, почти сливающимся с белком, цветом. Минхо торопливо отпрянул: — Ты чего, совсем что ли? Лежи иди, отдыхай, восстанавливайся. Не трать на меня свои силы, с такой мелочью Сынмин точно справится. Его глаза погасли. Джисон сощурился, воинственно откинул волосы со лба и резко дёрнул Минхо к себе. Тот не успел среагировать и шумно ввалился в кабинет, чуть не упав прямо на пол. — Да что вы все меня бережёте, как хрустального? Я уже почти неделю тут без дела лежу, только встаю — меня обратно укладывают, пытаюсь помочь Сынмину — гонят прочь. Я что, по-вашему, принцесса какая-то? — Эй, спокойнее, — Минхо наконец нашёл опору и сел на кушетку, параллельно пытаясь остановить неумолимо надвигающегося на него Джисона, — мы просто заботимся о тебе. Сонмин почти месяц высасывала из тебя силы, тебе необходимо полностью восстановиться, иначе для твоего дара это может иметь неотвратимые последствия. — Не будет никаких последствий, — Джисон зажал Минхо в углу, между шкафчиком с лекарствами и стеной, — я чувствую себя прекрасно и уверен, что могу вылечить небольшой ушиб без вреда для здоровья. А если Сынмин даст тебе какую-нибудь мазь, завтра ты гарантированно проснёшься с заплывшим глазом, — после небольшой паузы Джисон вдруг изогнул губы в ухмылке, не предвещавшей ничего хорошего, и проговорил: — Не стоит тебе такое личико портить. Ты же у нас красавчик. Минхо оцепенел от неожиданности, а Джисон, воспользовавшись секундной паузой, быстро поднял ладони над его лицом. Вжавшийся в угол и не имеющий возможности пошевелиться Минхо расширенными глазами смотрел на нависшее над ним лицо. Судя по внешнему виду, о своём состоянии Джисон не врал — нездоровую бледность на лице сменил естественный румянец. Его руки двигались плавно, со знанием дела, из ладоней лился знакомый белёсый туман. Касаясь кожи Минхо, он ощущался подобно уколам десятка мелких иголок. Ли чувствовал, как постепенно уходило ноющее ощущение и припухлость вокруг глаза. Ему хотелось коснуться места, откуда медленно исчезала рана, но мешать Джисону он не решался. Светлые глаза доктора скользили по месту ранения, не отвлекаясь больше ни на что. Минхо казалось неправильным вот так подсматривать за тем, как Джисон работает. Чувствовать его мерное дыхание на своей коже и тепло его взгляда в области своей скулы, смотреть, как напрягаются брови, когда он слегка меняет положение рук. Минхо так задумался, что упустил момент, когда лечение окончилось. Только задней мыслью он осознал, что глаза Джисона вновь вернули свой прежний карий оттенок, а ладони перестали источать полупрозрачный молочный туман. Ещё пару секунд они смотрели друг на друга: Минхо — завороженно, не в силах оторвать глаз, пока голос его разума кричал и выл под черепной коробкой, а Джисон — нечитаемо, боясь сделать даже движение и спугнуть Минхо. А затем случилось то, чего Минхо никак не мог предугадать. Джисон чуть приоткрыл рот и, изогнув бровь, тихо спросил: — Ты о чём задумался? Минхо от неожиданности дёрнулся, и лишь благодаря быстрой реакции Джисон не получил травму, подобную той, от которой он только что вылечил Ли. Джисон отстранился от Минхо, а тот потёр затылок и отвёл взгляд. Что это было? — Что? Нет, ни о чём, — Минхо смущённо прокашлялся. — Выглядишь вполне неплохо. Я поговорю с Сынмином, чтобы завтра возвращался к себе, его помощь нам больше не нужна. — Правда? — глаза Джисона загорелись благодарностью, и Минхо не мог не улыбнуться в ответ. — Спасибо. — Но если я узнаю, что тебе всё ещё тяжело даётся лечение, я позову его обратно. Сынмин — человек бывалый, он справится ещё с парой лишних дней работы, — «если тебе вдруг станет плохо, скажи мне об этом первому, это место не умрёт без тебя». Джисон улыбнулся уголком рта и спрыгнул с кушетки. Он уже хотел было выйти из кабинета, но вдруг остановился. — Кстати, а как это тебя так угораздило? — Джисон показал на свою скулу, имея в виду недавно вылеченную рану. Лишние мысли в одно мгновение поглотили окружающий мир. Стоит ли рассказывать о произошедшем Джисону? Какой будет его реакция? Не последуют ли от него осуждения и насмешки? — Я пытался найти Сонмин, — Джисон убрал ладонь с дверной ручки и облокотился о стену возле неё. — Поэтому решил поспрашивать о ней у ребят из группировки, которая следит за районом, где находится дом её отца. Но там подумали, что я пришёл за ними шпионить, и немного поцарапали. В общем, в итоге я так ничего и не узнал. Некоторое время Джисон молча смотрел на Минхо, ничего не говоря, а потом, будто пытаясь осмыслить сказанное, медленно проговорил: — Ты в одиночку пошёл в чужую банду? Не умея драться и без боевой способности, просто пришёл в место, где тебя могли запросто убить? Минхо закатил глаза. Откуда в нём взялись эти стереотипы? — Это не так. Не все банды жёсткие и беспощадные, на самом деле, таких очень мало. Думай головой — если банда не будет пускать к себе новых людей, она быстро вымрет, ведь новеньких брать будет неоткуда. Так что в их же интересах позволять людям вливаться в группировки и, впоследствии, оставаться. Я получил, потому что меня приняли за шпиона из другой банды. Так что всё в порядке, я на них не в обиде. Они лишь защищали свою честь. — Дурдом какой-то, — Джисон нахмурился, — нормально вообще ни за что людей бить? Они же не в сериале про криминальных авторитетов. — Да ладно, это мелочи. Больше расстраивает, что я ушёл ни с чем. У них нет никакой информации о Сонмин, а найти её иначе — с такой-то способностью — просто нереально. У меня совершенно нет хороших новостей. Минхо опустил ладони на колени и упёрся взглядом в пол. — Минхо, — подал голос Джисон, — не знаю, как лучше тебе это сказать… может быть ты просто отпустишь эту ситуацию? Я знаю, что Сонмин была дорога вам, но всё это время она выдавала себя за другого человека. Возможно, сейчас ты пытаешься отыскать того, кого даже не существует. Если она не оставила никаких подсказок, может быть, Сонмин просто не хочет, чтобы её нашли? Джисон с опаской поглядел на Минхо, но тот лишь вздохнул, сцепив руки в замок. — Если честно, я думал об этом. Просто из моей головы всё не выходит образ маленькой девочки — даже несмотря на то, что она ей не являлась. И я чувствую вину перед Чонином — за то, что дал ему надежду на выздоровление Сонмин, а в итоге потерял её. — Эй, не раскисай, — Джисон в пару шагов преодолел расстояние между ними и шутливо ударил Минхо по плечу, — и переставай винить себя. Ты сделал всё, что мог, так что не мучай себя понапрасну. На лицо Минхо вылезла неконтролируемая улыбка. Ему нравилось, когда кто-то перекрикивал вихрь мыслей в его голове. — Спасибо, — в сердце Минхо творилось что-то настолько неясное, что он не мог даже поднять на Джисона глаза. Непривычная, скручивающая живот благодарность и желание сбежать одновременно. Это было слишком для него. Он хотел, чтобы в дверях, как по волшебству, появился Сынмин, и он смог бы просто уйти от разговора без всяких последствий. Но тот всё не появлялся. Благо Джисон сам решил сменить тему разговора: — Кстати, а можно я сегодня схожу на бои? Раз уж Сынмин дорабатывает эту смену до конца, у меня есть свободный вечер. — Да, без проблем, — пожал плечами Минхо, мысленно радуясь смене темы, — а зачем? — Просто интересно. Я ведь вижу только изнанку сражений — переломы, ушибы, раны, — но совсем не знаю, откуда они берутся. А ещё мне хочется посмотреть, как дерутся здешние люди. — Ну, в боях участвуют не только местные. К нам приходят люди из других банд, обычные любители и просто мимо проходящие зеваки. Это масштабное событие. Там ты можешь сражаться с кем угодно — хоть с человеком с боевой способностью, хоть с простым любителем помахать кулаками. Смотря, кто попадётся. — Но разве это честно? Минхо пожал плечами. — Таковы правила. К тому же, ты можешь отказаться от сражения, и это ничего не будет тебе стоить. Ну, глянут косо пару раз, но если силы были и правда не равны, осуждать никто не будет. — Понятно, — Джисон задумчиво кивнул, — тогда я обязательно приду. Жди меня там! Не дожидаясь ответа Минхо, он выскочил из кабинета и побежал в сторону изолятора — видимо, переодеваться из пижамы в приличную одежду. Минхо невесомо коснулся скулы, боль с которой уже давно сошла, — ни припухлости, ни царапинки, ни единого следа. Даже не больно совсем, будто ничего и не было. Минхо не мог поверить в то, что действительно об этом думал, но он был действительно рад. Посреди неспокойного моря его мыслей по тёмно-синим волнам дрейфовала неунывающая лодка-мысль: «хорошо, что Хёнджин тогда привёл Джисона к нам». Хорошо?