Любовь вражды

      — На каком всё-таки моменте при получении Чармикса я лезла, куда не надо, и привлекала несчастья? — недоумевает Фарагонда, потирая глаза.       — Может, пример и не самый удачный. Но даже на основе этой истории я легко отвечу на твой вопрос. Пункт «лезла, куда не надо» — ко мне цеплялась. Тебе очень повезло, что я тебя не прибила. Также к этому пункту относится твоя невнимательность относительно состояния твоей подруги. Только слепец мог не заметить, как Саладин смотрит на тебя многие годы, а Гризельда — на него. Не думала, что ты настолько бессердечна и невнимательна. Не упрекаю, наоборот хвалю. Наблюдать за их любовными страданиями — моё любимое занятие. Привлечение несчастий рядом идёт и об этом же, — поясняет Гриффин с таким видом, будто общается с недогадливым ребёнком.       — Пример вообще ни о чём. Не прибила же, чего ворчишь тогда? Я не могу знать всё обо всех. Гриффин, не издевайся надо мной! Его чувства ко мне, а её — к нему — больная тема для меня все эти годы. Если тебе по нраву чужие мучения, то для меня они невыносимы. Тем более если я к этому причастна даже косвенно, — расстроенно отзывается директриса Алфеи, обнимая саму себя.       — Не ворчу, а поясняю. Не можешь знать или не хочешь? — усмехаясь, уточняет директриса Облачной Башни. — Нашла, из-за чего переживать. Их чувства — их проблемы, а не твои. Ты слишком правильна там, где это ни к чему, и много на себя берёшь. Смешно же наблюдать, как они слюни пускали при виде тех, кто им нравился! Сейчас, наверное, всё также. О, хотела бы я на это посмотреть… Надо как-нибудь вас втроём собрать.       — Гриффин! — нервно подскакивает с места колдунья и стучит ладонями по столу. — Мы можем закрыть эту тему и поговорить о чём-нибудь другом? Если до тебя ещё не дошло, повторю: я переживаю за них и не позволю тебе насмехаться в моём либо их присутствии над их чувствами!       — Напрасно тратишь силы. Они не маленькие и сами разберутся. Буду насмехаться до тех пор, пока не надоест. И ты меня не остановишь, — язвительно замечает ведьма, направляясь к ней. — Если Гризельда так и осталась очкастой неудачницей, то это её выбор. Саладин тоже молодец, что уж скромничать. Будь я в такой ситуации, я бы воспользовалась тем, что в меня влюблён кто-то.       — Прямо как когда ты пользовалась мною, да? — возмущённо прикрикивает Фарагонда. — Либо мы закрываем эту тему, либо же я…       Раздаётся стук в дверь. Обе женщины вопросительно и синхронно смотрят в сторону входа. Гриффин облачается в ещё не до конца высохшую одежду, после чего интересуется: «Кого нелёгкая принесла на ночь глядя?»       — О, вы обе здесь! У меня к вам срочное письмо от Совета! — слышится из-за двери бодрый голос Саладина.       — Ты лёгок на помине, Саладин, — едко отзывается начавшая с ним диалог и обращается к хозяйке кабинета. — Ты позволишь ему войти? Срочное письмо от Совета — это же так важно! Мало ли там поручение вам срочно пожениться для благосостояния Волшебного Измерения. Вы оба слишком правильные, чтобы отказываться. Саладин вообще счастлив будет. А я наконец-то смогу насладиться вашими муками.       Пока директриса Облачной Башни говорит это, к ней подходит её коллега и даёт ей пощёчину. Пострадавшая довольно улыбается, взглядом же даёт понять, что прибьёт её через несколько секунд. В этот момент в кабинет входит директор Красного Фонтана.       — Гриффин, вы ошибаетесь насчёт содержания письма! — со сдерживаемой яростью говорит Саладин. — Там извещение о смерти главы Совета и необходимости в связи с этим выбрать новую фигуру на пост. Что у вас тут происходит?       — Когда будет собрание по этому поводу? Какие кандидаты? — буднично осведомляется Фарагонда, вытирая подступающие слёзы. — Ничего не происходит.       — Гриффин, вы можете сколько угодно глумиться надо мной из-за моих чувств, но обижать Фарагонду я вам не позволю! — рычит тот и надвигается на ведьму. — Вы причинили ей слишком много боли, чтобы я мог вам это простить! Не намерен лезть в ваши отношения, дамы. Однако вам, Гриффин, я настоятельно рекомендую не попадаться мне на глаза.       — Боюсь-боюсь, — скучающе лепечет Гриффин. — Саладин, ты как был напыщенным индюком, так им и остался. Вот что ты мне сделаешь? Тебе ли не знать, что я сильнее вас обоих? Старый кретин!       — Замолчите оба! — обессиленно встревает директриса Алфеи между ними. — Саладин, сделайте мне и ей копии. После же уходите!       — Да, Саладин, проваливай! — согласно подхватывает директриса Облачной Башни.       — Гриффин, тебя это тоже касается. С меня хватит! — на грани истерики выдаёт Фарагонда.       — Фарагонда, послушай… — начинают виновато ведьма и маг.       — Не хочу ничего слушать! — гневно отрезает та и телепортирует этих двоих в их школы.       Директриса Алфеи тяжело вздыхает и приступает к чтению письма от Совета. Составив да отослав ответ, она принимается за рабочие дела и изо всех старается отвлечься от охватывающей внутри бури. «Слишком много дел да мало времени — некогда реветь,» — мысль, которой Фарагонда руководствуется уже многие годы и благодарна себе за это, но не в глубине души. Ведь она попросту боится столкнуться с само собой.

***

      Неделя напряжённой работы пролетает будто за секунду. Фарагонде не надо было делать и сотую часть из того, что ею выполнено. Однако для неё трудовая деятельность имеет успокаивающий, отвлекающий эффект. Она умышленно не думает всё это время ни о чём, кроме работы. Сначала это всегда затруднительно, зато потом становится лишь проще. Так могло бы продолжаться и дальше. Но как бы не так!       Посреди рабочего дня, в ходе совещания с Гризельдой, в приоткрытую форточку влетает Ливи с посланием для директрисы Алфеи. Получательница с энтузиазмом протягивает руку и уже предполагает, какой ответ ей дал Совет Магикса на выдвижение её кандидатуры в роль Главы. Недельные задержки ответов — обычная практика. Связываться магическим образом принято лишь в экстренных случаях, которым этот, по заверениям Совета, всё-таки не был.       Каково же было удивление Фарагонды, когда вместо конверта с письмом от Совета она увидела чёрный конверт с гербом Облачной Башни и почерком Заратустры. На тёмно-фиолетовом листе белыми чернилами было написано следующее: «Мадам Фарагонда! Срочно пришлите в Облачную Башню мисс Офелию. Леди Гриффин больна. Мы не смогли установить её болезнь. Вы не выходили на связь. Потому обращаюсь к вам письменно, рассчитывая на Ливи.

Заратустра»

      Директриса Алфеи проверяет магический шар и убеждается, что ею пропущено множество вызовов от Заратустры с Эдельтруд. Поправив пенсне, она как можно равнодушнее осведомляется у Гризельды о местонахождении Офелии.       — Мисс Фарагонда, Вы вчера подписали разрешение на выезд Офелии домой. Мисс Асийя, её матушка, больна. Что-то случилось? — извещает взволнованная заместительница.       — Совсем забыла. Гриффин больна. Её коллеги не могут установить болезнь и просят о помощи. Придётся отправить Авалона, Палладиума или Визгиса, — отзывается Фарагонда с видом, будто её это не касается.       — Это вряд ли. Авалон с Палладиумом ближайшие несколько дней принимают «хвосты» у студенток и не имеют ни минуты свободного времени. Визгис пробудет на собрании Общества лепреконов до вечера, если не до утра, — буднично извещает Гризельда. — Разве вы не хотите отправиться сами?       — Ах да, точно! Слишком много информации в голове — всё не упомнить, — виновато улыбаясь, выдаёт хозяйка кабинета. — Не хочу, но придётся, видимо.       — Не люблю лезть не в своё дело, но вы ведь поссорились с ней, не так ли? Вы себя так загружаете в связи с этим обычно, — обеспокоенно интересуется её коллега.       — Да, мы поругались. Однако сейчас не до разногласий, — обречённо вздыхает Фарагонда, поднимаясь с места. — Оставляю Алфею на Вас, Гризельда. Если что-то случится — свяжитесь со мной.       С этими словами она телепортируется, слыша напоследок: «Не подведу. Надеюсь, она поправится,» — и в очередной раз удивляется тому, что Гризельда с Гриффин на дух друг друга не переносят, но в экстренных ситуациях взаимно переживают да стремятся помочь. Возможно, дело в ней как в связующем звене. Хотя они не из тех, кто стал ради кого-то терпеть чьё-то присутствие.

***

      Гриффин вся красная, истекает потом, задыхается, кричит и ворочается по массивной постели с сетчатым фиолетовым балдахином. Фиолетовое постельное бельё влажное, измятое. Фарагонда входит в комнату вместе с Эдельтруд да Заратустрой.       — Давно это с ней? Какие-нибудь ещё симптомы есть? — деловито спрашивает колдунья, присаживаясь на край постели.       — Неделю. Ещё леди Гриффин бредит, видит галлюцинации, блюёт, начинает швыряться магическими сферами. Несколько раз она пыталась себя задушить, — напряжённо сообщает Эдельтруд. — Мы пытались выяснить причины такого состояния и обращались к целителям. Тщетно. Мисс Офелия — наша последняя надежда. Но её с вами почему-то нет. Она подойдёт позже?       — Офелия вернулась в Линфею по семейным обстоятельствам. Неизвестно, когда она прибудет обратно в Алфею, — прикусив губу, как можно хладнокровнее молвит Фарагонда. — Не думаю, что мой осмотр что-то даст. Но я попытаюсь.       — Можете не стараться. Только зря потратите время. Насколько я знаю, леди Гриффин от вас вернулась в расстроенных чувствах, а потом слегла. Вы довели её! — шипит Заратустра, стремительно надвигаясь на ту со сферой в руке.       — Сначала я сделаю то, зачем пришла. А потом будем выяснять отношения. Ясно? — властно отчеканивает директриса Алфеи, чем осаждает раздражённых сестёр.       Обе неохотно кивают и ждут. Фарагонда призывает руны на разных языках. Пока они считывают состояние Гриффин, в помещении висит напряжённая тишина. Колдунья тем временем щелчком пальцев обновляет постельное бельё на тёмно-синее, после чего берёт коллегу за руку и распространяет свою энергию для успокоения ведьмы да более детального анализа.       — Принесите саблю, которую для Гриффин делал Хаген, — приказывает Фарагонда. — Ещё подайте парафиновые свечи и её магический шар. Живо!       Фыркая, сёстры покорно удаляются за запрошенным. Вскоре возвращаются, кладут на постель предметы да вопросительно таращатся на директрису школы для фей. Та зависает, считывая импульсы сведений. Нахмурив брови, берёт магический шар да саблю и начинает тереть их об друг друга. Эдельтруд с Заратустрой изумляются и намереваются забрать предметы, которые вот-вот могут быть испорчены. Фарагонда отшвыривает в сторону оба объекта, чуть не попав ими в сестёр. Те судорожно ловят да облегчённо выдыхают. Сформировавшаяся от сабли с шаром сфера поглощает в себя свечи. Колдунья быстро, неразборчиво шепчет.       Шарообразная склизкая субстанция пристраивается на голове у подуспокоившейся Гриффин. Изначально консистенция была белой под стать воску. Теперь же она переливается цветами холодных оттенков с плавным переходом к тёплым тонам. Директриса школы ведьм вновь беснуется, махая и будто защищаясь руками, жалобно скуля, чуть ли не заливаясь слезами. Когда очерствевший сгусток чёрного цвета скатывается на постель, ведьма открывает глаза с блаженной улыбкой.       — Леди Гриффин! Как Вы себя чувствуете? Вам что-нибудь нужно? — взволнованно и синхронно верещат Заратустра с Эдельтруд.       — Тише! — гневно-властно рявкает та. — Потом поговорим! Оставьте меня с Фарагондой наедине.       Женщины покорно удаляются. Фарагонда отходит к окну и, открыв его, садится на подоконник. Выглядит она измождённо. Слегка трясётся, переводя дыхание да вытирая пот со лба. Гриффин собирается подняться, но вскрикивает от боли и падает на подушки.       — Ещё рано вставать, — сухо констатирует колдунья, разминая шею. — Меня уже не удивляют ни ложь об исчезновении метки Прародительниц после их смерти, ни обман об их кончине. Спасибо за враньё, Гриффин. Очень вкусно, но я сыта по горло. В следующий раз справляйся сама или учи своих гарпий этим фокусам.       — Фарагонда, я не лгала тебе. Метка может не проявлять себя долгое время. Отслеживать её в себе постоянно не могу. Факт их гибели никогда не утверждала. Об этом мной сказано было уже много раз, — ворчит директриса Облачной Башни.       — Ты противоречишь себе. Сама же говорила: «Я всегда чувствую метку, даже при её перемещениях. Она исчезнет при смерти Прародительниц». Впрочем, мне наплевать, — безапеляционно отрезает директриса Алфеи, намереваясь исчезнуть.       — Obturans! — ворчит Гриффин. — Перестань вести себя как ребёнок! Что смогу узнать у Башни, то выясню. Я тоже имею право на ошибку. Довольна?       — Не довольна. Здесь нет места для ошибок, — фыркает Фарагонда, глядя на ту. — Прости, я опять вспылила.       — Знаю, но я делаю всё, что могу. Мы обе хороши, как обычно, — слабо улыбаясь, виновато замечает ведьма. — Извиняться стоит мне, потому что от меня натерпелась ты изрядно.       — Извинения для тебя нехарактерны же, — подмечает колдунья. — Убеждаться доводилось много раз. Хотя бы даже тогда…