Три четвёртых. История о магии и ремонте

Какой был бал! Накал движенья, звука, нервов! Сердца стучали на три счёта вместо двух К тому же дамы приглашали кавалеров На белый вальс, традиционный - и захватывало дух. (Из песни Владимира Высоцкого "Белый вальс") — Ну вот я и дома… — мой тяжёлый вздох эхом отразился от стен пустого помещения. Придя, наконец, в свою квартиру, я собрался перечитать личный дневник прадеда. Рабочий день пролетел молниеносно и как-то мимо. Руки делали привычные манипуляции, а голова была под завязку забита информацией из прадедова архива. Казалось, вопросы, догадки, зацепки сейчас полезут из ушей. Внезапно раздался звонок в дверь. Через глазок я увидел Лару, машущую ладошкой. — Предупреждаю: одно неверное слово или движение — и здесь будут Стражи порядка, — я осторожно приоткрыл дверь, держа зерцало наготове. — Чего тебе? — Я пришла извиниться, — тихо ответила эльфийка, доставая из глубин плаща бутылку игристого. — Могу я зайти ненадолго? Я удивлённо отступил назад и впустил нежданную гостью. — Не думай, что я тебе доверяю. Тревожное заклинание в любую секунду оповестит Стражей, — мне давалось с трудом держаться уверенно, но была надежда, что со стороны это не заметно. — Я правда пришла с извинениями. Слишком на тебя давила и позволила себе много лишнего, прости. И вот: это твоё, — Лара протянула мне одну руку с вином, а другую – с украденными ей часами. — Ладно, проходи, присаживайся, — буркнул я. — Куда повесить плащ? Девушка грациозно сняла тёмный балахон и оказалась в крышесносном сиреневом платье, которое скрывало и открывало ровно столько, сколько было нужно, чтобы я перестал связно мыслить. — Туда, — махнул я обмякшей рукой в сторону вешалки после слишком долгой паузы. — Где кресло, думаю, ты помнишь. А вот к вину у меня ничего нет, разве что картофельцы со вкусом креветок. — Вино и креветки — идеально, — обворожительно улыбнулась Лара. Я торопливо достал стаканы и жалкую закуску, чувствуя облегчение, что могу отвлечься на что-то и не пялиться на эльфийку во все глаза. — Ты можешь тщательно осмотреть бутылку, если боишься, что я что-то туда подмешала. Несмотря на невинный вид Лары, я так и сделал. Никаких повреждений не было выявлено, и напиток был разлит по стаканам. — Предлагаю познакомиться ещё раз и начать всё заново. Меня зовут Лаириэль. — Красивое имя. А я Рун, но ты, конечно, итак это знаешь. — Что поделать, — до этого момента мне казалось, что ещё обаятельнее улыбаться невозможно. Вино приятно щекотало пузырьками и освежало, а медовое послевкусие навевало мысли о лете. — Ты точно не хочешь отправиться на острова и узнать что-то важное о себе и своих предках? — в колдовских глазах Лары горел огонёк надежды. — Так я и знал, что ты не просто извиниться пришла! Я всё ещё считаю, что это слишком опасно. — Я не могла не спросить ещё раз, ты же понимаешь. Обещаю больше не поднимать эту тему, но у меня есть просьба. Ты так и не починил моё зеркало. Оно очень важно для меня — это то немногое, что осталось от моей матери… Я заплачу тебе за ремонт. — Не хочу тебя расстраивать, но я никогда не работал ни с чем подобным… — Но в тебе есть сила островов, только ты сможешь его починить! Ой, прости, — эльфийка осеклась и вздохнула. Она была так красива и так печальна, да и вела себя совсем не как в прошлый раз. Сегодня Лару хотелось пожалеть и как-то помочь ей. Не знаю, это вино ударило мне в голову, или моё врождённое сострадание ко всем и вся (из-за которого у меня часто бывали проблемы), или же мне хотелось впечатлить эту девушку, но я решил кое-что попробовать. — Есть у меня одна мысль. Только я ничего не гарантирую, и обещай не смеяться. — Да какие могут быть гарантии, когда дело касается волшебных вещей? Я осушил стакан, взял с рабочего стола треснутое зеркальце и, собрав всю уверенность в кулак, подул на трещину, как сделал с часами на острове. Трещина начала медленно затягиваться, и вскоре зеркальце засияло мягким светом. Я почувствовал, что оно выздоровело, и протянул семейную реликвию эльфийке. Лара, поражённая случившимся (на самом деле, не меньше, чем я), на какое-то время потеряла дар речи. Тем временем я плеснул в стаканы новую порцию напитка: — Ну, за чудесное исцеление! Пригубив своё вино после лёгкого звона стекла, сопроводившего тост, Лара встала с кресла и подошла ко мне. Девушка наклонилась совсем близко к моему лицу и прошептала: — Спасибо. А потом поцеловала меня. Долго, сладко, с медовым послевкусием. — Пойдём, — Лара взяла меня за руку и повлекла к входной двери. Я послушно поднялся на ноги и поплёлся за девушкой, ощущая странную лёгкость во всём теле. Эльфийка снова открыла дверь своим волшебным ключом. И перед нами открылся огромный дворцовый зал, утопавший в роскоши и ослепляющий своим великолепием. Моя прелестная спутница, лукаво усмехнувшись, пригласила меня на танец, вопреки всем правилам и условностям высшего света. Но кто я такой, чтобы отказываться от столь дерзновенного и искушающего предложения. Мы закружились в вальсе, словно вокруг не было ни души, а нарядные дамы и подтянутые кавалеры были лишь причудливыми декорациями. Казалось, время остановило свой утомительный бег, и существовал только этот нежный танец. Ослепительная Лаириэль порхала, будто диковинная бабочка. Глаза моей очаровательной партнёрши искрились колдовским блеском, затмить который не способы были бы и сотни тысяч свечей. Однако же, благодаря большим зеркалам, коими были украшены стены бальной залы, мне удалось уловить, что на моём месте, рядом с хрупкой фигуркой в платье цвета дикого вереска, находится некий статный представитель эльфийской расы. Незаметно, дабы не нарушить хрупкого узора танца, благодаря некоторым движениям убедился я, что эльфом тем являлся ваш покорный слуга. И то меня отчего-то совершенно не поразило: я продолжил предаваться искусству вальса и любоваться едва уловимыми штрихами румянца на лице Лаириэль, сравнимыми с воздушной прозрачностью фламандских акварелей. — Ах, любезнейший, давайте сбежим отсюда, — пролепетала моя спутница, чуть задыхаясь, и мы устремились на балкон, будто невидимые для остальных гостей. Правда, на одно лишь мгновение мне почудилось, что в толпе мелькнули рыжие кудри и лукавая усмешка моей почтенной прародительницы Марины. Балкон дворца простирался над бескрайней шёлковой гладью ночного моря. На восходе небо было едва тронуто алой краскою просыпающейся зари. Волны мерно омывали дворцовый фундамент, нашёптывая ему свои легенды, но лишь любопытные звёзды внимали им с дымчато-сизых небес. Лаириэль взяла меня за руку, заставив тем самым моё сердце выстукивать безумную польку. Девушка заглянула в мои глаза, погрузив в две бесконечные вселенные своих, затем дала мне магическое зеркало и спросила: — Где бы ты хотел сейчас быть? И всё кругом залил ослепляющий свет. Казалось, он проникал прямо под кожу, но был приятен. Когда я перестал жмуриться и открыл глаза, мы с Ларой стояли на песчаном пляже одного из Туманных островов. Того самого, где я уже был. Остров ничуть не изменился: на нём правили тишина и пустота. Никаких следов живых существ, словно их просто стёрли магическим взрывом. Эльфийка стремительно потащила меня по безлюдным улицам к какому-то дому и толкнула за калитку. — Здесь ты будешь в безопасности, — бросила она через плечо и побежала в глубь острова. Пошатываясь и почему-то повинуясь, я направился в дом, который выглядел чуть менее отчуждённо и обездушено, чем другие здешние здания. Чувствовал я себя так, как будто выпил литр коньяка, затем меня три часа катали на карусели, а потом надели на голову ведро и стукнули по нему кочергой. Мир качало, всё внутри и снаружи гудело. Я с трудом преодолел две ступени крыльца и вошёл в незапертую дверь. Первым, что меня встретило, был красивый старинный портрет моей пра-пра — Марины. Она смотрела на меня свысока, со смесью строгости и лукавства. — Ну вот я и дома… — мой тяжёлый вздох эхом отразился от стен пустого помещения.