Соглашение

      Ему так не хотелось просыпаться… Но на краю уже пробуждающегося сознания дребезжала какая-то мысль, мешающая вернуться в сладкую сонливую дрёму.       Драко потянулся.       Так.       Он не у себя.       Он не один.       Он понял все это в одно мгновение по теплу и мягкости тела рядом, по иному ощущению от постельного белья и весу одеяла. Приоткрыв глаза, он убедился в своих предположениях. Грейнджер.       Точно! Вчера у него был какой-то такой странный порыв — уснуть с ней рядом, держа её в своих объятиях.       Драко не знал, что делать. Вообще, в целом. С ней, с собой.       Эта девчонка как-то незаметно вплелась в его жизнь, затмевая теперь собой всё остальное. Все его мысли и желания теперь волшебным образом замкнулись на неё, и Драко решительно не представлял, что с этим всем делать.       Он хотел её. Чертовски хотел! Хотел так, как никого и никогда прежде. Он вообще был удивлен, что подобная интенсивность чувств существует, а тем паче — доступна ему. Он всегда считал себя холодным безэмоциональным человеком, и та маска отстраненности, что он обычно демонстрировал вовне, — на самом деле не такая уж и маска.       Но то, что он чувствовал к Гермионе, сбивало его с привычного хода мыслей.       К чему они идут?..       Почему он вообще так серьезно относится ко всему, что касается её? Почему бы ему просто не трахнуть её по-быстрому, как обычно, да и забыть, как звали?       Но с Грейнджер так было нельзя. Он так не мог. Она доверяла ему по какой-то причине, и он точно знал, что доверие Гермионы Грейнджер — очень хрупкая и ценная субстанция. Её доверие дорогого стоит.       У Драко было ощущение, что он в ловушке, причем он абсолютно точно создал её сам. Эти его непонятно откуда взявшиеся принципы… Он не мог заниматься с Грейнджер сексом, не будучи способным взять за неё ответственность. И он не мог всё бросить и просто игнорировать её.       Он хотел, чтобы она была его.       Ему становилось плохо физически, когда он думал, что она окажет это доверие кому-то еще, кому-то другому. Однако какое будущее её ждёт с ним?.. Какое будущее ждет его самого?..       По решению Визенгамота после суда над Люциусом Нарциссу полностью оправдали, а Драко обязали к трем годам общественно-полезных работ. Хогвартс был лазейкой, отсрочкой перед этими тремя годами позора и прозябания.       Что он может предложить ей? Деньги? Гермиона Грейнджер не похожа на человека, который интересуется деньгами.       Проклинаемую в приличном обществе фамилию?..       Так. Стоп! Почему он вообще думает о возможности брака с Гермионой Грейнджер?! Ему восемнадцать!       Однако какой-то нутряной глубинный голос продолжал утверждать, что Гермиона Грейнджер — это лучшее, что случилось в его тоскливой поганенькой жизни. И он хочет обречь её на это — на свою компанию — во веки вечные?..       Пока Драко размышлял, теплое тело в его объятиях зашевелилось и сладко потянулось.       — Доброе утро, — зевая, сказала Гермиона.       — Привет, — подхватывая её зевок, отозвался Драко.       Пока Гермиона потягивалась и поворачивалась к нему лицом, она явственно почувствовала его утренний стояк.       Когда она перевернулась, он потянулся к ней за поцелуем, но она отвернулась и буркнула в подушку:       — Я же не чистила зубы!..       — Я потерплю, — сказал Драко, притягивая её к себе ближе.       Её волосы разметались по подушке и, казалось, были везде. Дотянувшись, Драко легко поцеловал её в губы.       — Вот теперь — «доброе утро».       Гермиона улыбнулась. Её ладошки скользнули под его джемпер.       — Тебе было удобно спать тут?       — Вполне. Спасибо, что приютила. Ведь мне всерьез грозила смерть от обморожения.       — Не люблю квиддич, — Гермиона состроила гримасу.       — Не люблю Уизли.       — Туше, — усмехнулась она и потянулась к его губам сама.       Было какое-то волшебство в том, чтобы проснуться в объятиях Драко. Теперь можно было водить ладошками под его джемпером, гладя спину и живот. Чувствовать расслабленные, теплые ото сна, но все равно рельефные мышцы. Это была не страсть, как бывало до этого, сейчас это была нега, сладость и нежность.       Гермиона потянула его джемпер вверх. Извернувшись, Драко помог ей и снял свитер через голову.       Нос Гермионы в тот же миг уткнулся ему в шею. Ей хотелось пропитаться запахом Драко насквозь, чтобы не скучать, когда его не будет рядом.       Гермиона привыкла спать в одной лишь огромной старой футболке отца, а потому снимать с неё оказалось практически нечего. Футболка отправилась к джемперу, а Драко впервые увидел её грудь во всей красе. Гермиона испытала прилив женской гордости, разглядев восхищение в его взгляде.       Он помог ей лечь на спину, а сам остался лежать на боку, подперев голову рукой. Другая его рука блуждала по телу Гермионы, проводя по бархатной коже от шеи до впадинки пупка, оглаживая каждую грудь, легко касаясь ареол сосков, вдохновляясь тем, как те твердеют, а ареолы покрываются мелкими мурашками.       Ему захотелось лизнуть эти соски. Драко наклонился и вобрал сосок в рот, слегка оттянул, нежно прихватив губами, втягивая его в рот.       Гермиона плавилась под его губами. Это было очень приятно, хотелось, чтобы и другая грудь испытала подобные ощущения. Словно услышав её мысли, рука Драко легла на вторую грудь и теперь ласкала сосок кончиками пальцев, иногда сжимая грудь целиком в ладони.       Гермиона начала извиваться — ей нужно было больше! Ощущение его голой кожи на ее голой коже будоражило, кружило голову. Она вплотную прижалась к торсу Драко, перевернувшись к нему, её ладошки оказались на его бедрах. Одна тут же нырнула под резинку его пижамных брюк.       Гермиона была полностью обнажена, находилась в своей кровати в школе с полуголым возбужденным Малфоем, и ни один из этих фактов не напрягал её. А наоборот — она находила все происходящее захватывающим и каким-то… правильным.       Её ладонь накрыла его член. Наконец-то! Ощущения были непередаваемы. Как нечто такое нежное на ощупь может быть столь упругим, хотя даже нет — столь твердым, без кости внутри? Да, она в курсе того, что это из-за прилива крови, но этот факт, по ее мнению, не описывал всего.       — Что мне делать? — шепнула она ему на ухо.       Он поцеловал её, одна его рука накрыла её руку сверху, показывая движения. Вверх, вниз, вверх — чуть присбирая кожу так, чтобы она заходила на головку — вниз, вверх, вниз, захватывая теперь кожу так, чтобы мягко оттянуть её к яйцам, вверх, вниз…       Гермиона водила рукой, как он показал, наблюдая за ним из-под полуопущенных ресниц. Он так же внимательно смотрел на неё. Она заметила, что его дыхание изменилось, и постаралась подстроиться под этот новый ритм. Судя по тому, что он прикрыл глаза и его дыхание вновь участилось, она поняла, что на верном пути.       Они лежали боком друг к другу, и Гермионе было не очень удобно водить рукой под таким углом, а потому она побудила Драко лечь на спину и приспустила его брюки.       Теперь она видела его во всей красе. Гермиона знала из болтовни соседок по комнате, что длина является важным фактором при оценке мужского достоинства. Экземпляр перед ней был, ну-у, нормальный. Его размер не пугал, но и не удручал. Она решила, что он ей нравится.       Вообще всё это было странно — пенис вообще не был похож ни на один другой орган человеческого тела.       Розовая лоснящаяся головка, почему-то рождала смутное желание поцеловать её, лизнуть. По всему стволу были видны тонкие вены и Гермиона задумалась: какое же должно быть там сейчас давление крови, чтобы поддерживать эрекцию? Они приложила ухо к груди Драко. Действительно — его сердце билось, как сумасшедшее.       Она продолжала водить рукой вверх-вниз, наращивая темп, но касаясь его теперь легче. Там же наверняка полно нервных окончаний…       Вдруг Драко притянул её к себе, чтобы крепко поцеловать, сплестись языками, чтобы поблагодарить… Он подался несколько раз бедрами вперед, в её маленький кулачок, и с хриплым стоном обильно кончил.       Гермиона тихо радовалась — ведь ей удалось! Он кончил благодаря ей! И вроде ничего сложного в этом не было.       Он чмокнул её в висок.       — Спасибо.       Гермиона залилась румянцем.       — Э-э. Пожалуйста?.. Я же сама хотела.       — Элементарная вежливость ещё никому не повредила…       — Я почти уверена, что в истории человечества есть примеры, полностью игнорирующие этот твой тезис…       — Грейнджер! Умоляю!       — Пф! — фыркнула она, но все же замолчала.       Через несколько минут ленной болтовни, щекотки и поцелуев Драко заявил:       — Теперь твоя очередь, — и сполз по кровати так, что его голова теперь была в районе живота Гермионы.       — Не вполне уверена, что ты задумал, но совершенно точно — нет!       — Грейнджер, не будь ханжой. Я хочу попробовать твою киску на вкус…       — Нет! — взвизгнула она и, сведя ноги вместе, подтянула к себе колени.       — Почему? — недоумевал Драко.       — Потому что с этого ракурса меня видела — только и исключительно! — моя врач-гинеколог. И я не собираюсь это менять!       Казалось, Драко не оскорбил её отказ. И, как истинный слизеринец, он пошел в обход. Его якобы вновь заинтересовали её груди, шея, лицо, уши. И снова — соски: лизнуть, всосать, прикусить, оттянуть, подуть, чтобы покрылся мурашками.       Затем он огладил каждое ребро, лизнул впадинку пупка…       Гермиона лежала, захлебываясь вихрем чувств и ощущений. Это было чистое желание. Если бы он решился взять её прямо сейчас — она бы ни капли не возражала.       А змий-искуситель тем временем ласкал её бедра. Поцеловал, лизнул, сжал, поцеловал… Когда он добрался до внутренней части её бедра, Гермиона уже не обращала на это внимания и даже не стала сопротивляться, когда он поцеловал её лобок. Она смогла лишь слабо застонать и выгнуться дугой.       Обе руки Драко легли ей на груди, лаская, дразня соски или просто сжимая в ладонях. А его язык спустился ещё чуть ниже. И он начал лизать, сосать и мягко прикусывать нежную кожу её промежности.       Стыд и тому подобные глупости тут же улетучились из её головы — ей сейчас хотелось только одного: больше ощущений!       Она развела бедра шире, позволяя Драко сейчас всё, доверившись ему.       Она неосознанно двигалась навстречу его языку.       Вдруг что-то поменялось. Ощущения стали такими яркими!       Драко теперь кружил языком вокруг клитора, затем ритмично постукивая по нему языком. Гермиона млела от этих ощущений, волна возбуждения всё нарастала, грозясь поглотить её, смять, искорёжить, словно старый корабль.       Что-то изменилось: будто накопилось нечто, требующее выхода, и Гермиона поняла, что ещё мгновение — и она не сможет это контролировать. Собственное тело отреклось от неё, от рацио, оставив только острое наслаждение.       Ещё две секунды, и она взорвалась. Она закричала, не в силах сдержаться.