Соглашение

      Гермиона проснулась одна. В его огромной кровати с темным шелковым бельем.       — Очень маскулинно! — фыркнула она, когда попала сюда впервые.       — Уже претендуешь на выбор моего постельного белья, Грейнджер? — приподнял Драко одну бровь.       Гермиона смутилась.       — П-просто это как-то слишком для подростка, — попыталась она защитить свою позицию, поднимая двумя пальчиками декоративную подушку.       — О, я понял, — Драко демонстративно приложил палец к губам, — у гриффиндорцев в чести бельишко со снитчами и пушишками, не так ли? И кстати, откуда это известно тебе? — усмехнулся он.       Гермиона покраснела.       — Конечно, не снитчи! Возможно, это клетка или полоска…       — Вот видишь, это же плебейство! А что ты хочешь от слизеринской спальни, большинство обитателей которой в каких-нибудь советах директоров с шестнадцати лет?.. Приходится соответствовать.       — И как? Удобно? Мне всегда казалось, что с него можно соскользнуть…       Драко усмехнулся.       — У нас будет шанс проверить, — он хищно усмехнулся и бросился на неё, одной рукой перехватывая за талию и опрокидывая на кровать.       Гермиона завизжала и засмеялась, падая. А нашарив подушку, стукнула его ею.       С тех пор прошла ночь, большую часть которой она провела в библиотеке. Если честно, то богатство этой библиотеки превзошло самые смелые ожидания Гермионы. Чего тут только не было! Один уик-энд — непростительно, нереально, несправедливо короткий срок! Это просто нечестно, что кто-то имеет свободный доступ к такому количеству знаний! Гермиона зевнула и потерла глаза, бережно зарываясь в очередной подлинник дневника Слизерина.       В три часа ночи за ней пришел раздраженный Драко и за руку увел её из библиотеки, несмотря на слабое сопротивление. В ту ночь они просто спали, уютно утонув в шелковых простынях. А проснулась Гермиона одна.

* * *

      На тумбочке была записка, но все равно она почувствовала себя брошенной, будто в дурацкой мелодраме. Однако вкусный, по волшебству появившийся завтрак и перспектива весь день провести в библиотеке быстро окрасили-таки утро в мажорные тона.       После вечера и полночи в библиотеке Гермиона пока только догадывалась по намекам, умолчаниям и перекрестным ссылкам в дневниках Слизерина и книгах об алхимии и теории магии о масштабах проблемы, но сейчас она вырисовывалась все четче и четче. Салазар Слизерин действительно глубинно и подлинно увлекался алхимией, и не только как трансмутационной дисциплиной, а скорее как своеобразной философией магии. Наукой наук. Метанаукой. Если можно сказать подобное применительно к магии. Хотя в магии есть повторяемость экспериментов (заклятия), логика в последовательности действий и законы (например, закон Гэмпа), а следовательно, она наукообразна по своей сути. В её основе лежат некие законы физики и химии, которые просто еще не были описаны магловской наукой. Гермиона хмыкнула. Быть на стыке двух миров и видеть всю картину в целом, пусть и с темными — пока — пятнами, было захватывающе и даже окрыляло её.       Каким-то пока непонятным образом Слизерин рассчитал форму и расположение энергетического поля Земли и предсказал точки его выхода на поверхность планеты. Для своего времени — десятого века — эта теория была революционной и мало кем принималась всерьез. Только личный авторитет Слизерина, его мощь и слава Великого Темного мага не позволяли современникам открыто смеяться над ним.       Да и сейчас, по сути, сама теория энергетического магического ядра планеты обсуждается крайне осторожно. Что, кстати, совершенно не помешало пронырливым дельцам воспользоваться мощью и магическим потенциалом на каждой из предполагаемых вершин этого икосаэдра. Гермиона усмехнулась: магловским детям рассказывают, что Земля — это шар, а магам, что Магия — это икосаэдр.       Недавно ей попалась статья одного энтузиаста из «Магического вестника», там он был полон надежд, что форма, которую принимает энергия Магии, более сложная и с большим числом вершин-выходов на поверхность планеты… Он даже как-то пытался привязать эти точки излишнего магического напряжения к появлению маглорожденных волшебников. Гермиона тогда посчитала, что статья любопытная, однако было похоже, что автор скорее мечтатель и выдаёт желаемое за действительное.       Из одного дневника Слизерина Гермиона узнала, что тот строил не столько магическую школу, сколько замок. Магически укрепленный, непреступный дом. Здание буквально было вылеплено из каменной скалы, порода была преобразована — по сути, трансмутирована — из цельного камня в помещения, окна, двери и своды. Гермиона как раз, затаив дыхание, перешла к чтению очередного дневника, где друг Салазара — Годрик Гриффиндор — предлагает открыть в замке школу, и Слизерин всерьез задумывается над этим, ведь ему не хватает собственных магических сил для полного возведения замка, как он себе это представлял изначально… Гермиона, зажав рот ладонью от напряжения, глотала строки, боясь прочесть что-нибудь страшное про обряды и жертвоприношения, как вдруг где-то вдалеке послышался громкий лязг и неприятный скрежет металла.       Крупно вздрогнув, Гермиона оторвалась от захватывающих страниц и с силой поморгала, стремясь отогнать наваждение. Но звук повторился, даже усилившись. Несколько раз сжав и разжав ладони в кулаки, Гермиона набрала побольше воздуха в легкие и вышла из библиотеки, отправившись на звук.       Через несколько шагов послышались голоса, и Гермиона выдохнула — это хотя бы не жуткое семейное защитное проклятие!       — …Очень весело, но нет, я вру, не очень!..       — Брось, Блейзи… Ты только представь себе её глаза!       — Этим лязгом ты разбудишь даже Люциуса в Азкабане!       — Ты скучный!..       По голосам Гермиона узнала Драко и Блейза и окончательно успокоилась, но и разозлилась, потому что голоса определенно были пьяными. Выйдя из-за угла, она остолбенела от открывшегося зрелища: Драко, наполовину облачённый в металлические — жутко древние — доспехи, пытался одной рукой нацепить отваливающиеся постоянно нарукавники, а другой — отнять у Блейза шлем.       — Я думаю, последним в них был сам сэр Николас… Малфой, ты никого не оскорбляешь сейчас случайно?..       — Откуда такие познания в династическом древе Малфоев?       — А то ты не зубрил «священные двадцать восемь» до десятого колена в детстве…       — Туше!..       — Что здесь происходит? — прозвенел напряженный голос Гермионы, когда она подошла к парням.       Блейз вздрогнул, но быстро справился с собой и повернулся к Гермионе с улыбкой:       — Да вот, Малфой костюмчик примеряет. Как твой вечер, mon cheri?       — Вы что, пьяны?..       — Грейнджер, ты обломщица! Это должен был быть сюрприз! — пробормотал Драко.       — Твой алкоголизм?       — Нет, костюм рыцаря…       — Для сюрприза ты очень громкий. Я услышала вас из библиотеки…       — Конечно, из библиотеки, о мой книжный червячок… — нежно проворковал Драко.       — А я говорил! — вмешался Блейз. — На самом деле пьян по большей части он…       — Да конечно! — Драко всплеснул руками. — Это была почти твоя идея!       — Я всего лишь сказал, что «это так по-рыцарски»…       — Вот! Рыцари! Твоя идея, — Драко тыкал пальцем Блейза в грудь, пытаясь выбраться из металлических голенищ. — О чем мы вообще говорили?       Блейз задумался.       — Не помню…       — Ладно, это все очень интересно, но что мне теперь делать с ним? — обращалась Гермиона по большей части к Блейзу.       Тот пожал плечами и усмехнулся:       — Присоединяйся и повеселитесь.       — Спасибо, воздержусь.       — Тинки! — громко позвал Блейз, и тут же с громким хлопком появилась ушастая эльфийка. — Принеси Трезвящее зелье, будь зайкой.       Эльфийка залилась краской и с поклоном исчезла. Через пару минут на столике появился флакончик.       Драко стоял в руинах развороченных доспехов и покачивался. Гермиона вздохнула и, призвав флакон, подошла к нему. Она злилась, но сейчас это было не конструктивно. Она первый раз у него дома в гостях, их отношения только-только перешли в новую, неловкую для них обоих стадию… и что он делает? Правильно! Бросает её одну, чтобы напиться с приятелем! Агр-х!       Что, кстати, странно — до сих пор она не наблюдала за ним тягу к алкоголю…       — Г-грейнджер! Привет, — осоловело пробормотал он, когда она подошла.       — Привет, — она протянула ему руку, помогая выбраться из доспехов. Откупорив флакон, она передала его Драко, и тот послушно выпил отрезвляющее зелье.       — Ну, раз он теперь в надежных руках, я пойду…       — Стоять! — неожиданно властно, совершенно трезвым голосом вдруг распорядился Драко.       — Малфой! — ужаснулась Гермиона.       — О, Мерлин, я надеялся, ты не вспомнишь… — простонал Блейз, устало потирая шею.       — Забини, на пару слов!       — Да что происходит?! — не выдержала Гермиона странной перестановки сил.       — А то, что я выяснил, что они прячут с начала семестра!