Соглашение

      — Грейнджер, спонтанности вообще есть место в твоей жизни? — Драко умостил подбородок у нее на плече. Острый такой подбородок.       — А что плохого быть уверенным, что все сделано и подготовлено? — обиженным тоном спросила она, скосив на него глаза.       — Это же невозможно, — он флегматично пожал плечами.       — И что ты предлагаешь — плыть по течению?       — А есть варианты? Ты всерьез считаешь, что мы чем-то управляем? После всего?..       — Ты сам мне говорил про необходимость сбора информации для планирования…       — Не планирования, а осмысленных действий в предложенных обстоятельствах…       — И что же мне теперь сидеть и ждать, пока соплохвост на горе свистнет?       Он усмехнулся.       — Нет, я всего лишь говорю о том, что ты контрол-фрик.       — Я не контрол-фрик! — он не обратил внимания на ее возмущенный тон.       — Говорят, все это тянется из детства. Когда ребенок либо предоставлен сам себе, и о нем никто не заботится, либо наоборот — перед ним картина семьи, где он излишне опекаем…       — Такого не было! И наоборот тоже, — она упрямо сжала губы.       — А еще говорят, — он наклонился к ее ушку, — что такие люди обожают отдавать этот контроль в постели и находят свое расслабление в подчинении, — он закончил фразу проникновенным шепотом.       Она смутилась.       — Ну допустим… — его глаза округлились, а она подняла руку, не давая ему говорить, — допустим, я предпочитаю организовывать некоторые вещи…       Драко недоверчиво хохотнул.       — Но я не могу понять — что в этом плохого? — спросила Гермиона, серьезно глядя на него снизу вверх.       — То, что ты упускаешь из-за этого. Вот представь: ты можешь придумать сто решений, а их существует — миллион, но ты пренебрегаешь всеми этими вариантами только лишь для того, чтобы уменьшить собственную тревожность…       — Вот уж от тебя слушать про важность разнообразия!..       — Ауч! — он скривился, как от зубной боли.       — Блин, прости… Может, ты немного прав… — она свела большой и указательный пальцы. — Совсем чуть-чуть.       — Ты просто не можешь расслабиться. Довериться другим людям, жизни… И посмотреть, что из этого выйдет.       — Сам-то ты, можно подумать, расслабляешься!       — Конечно! Я расслаблен. Принципиальная разница между нами, что ты жаждешь лучшего и ждешь хорошего, а я принимаю всю нелицеприятную правду…       — Такой мудрый Драко Малфой, — она говорила серьезно, но в ее голосе звучала улыбка.       Гермиона подошла к нему вплотную и, положив руки, ему на грудь, рассматривала его лицо. Со своего ракурса она видела, как на его подбородке после вчерашнего бритья уже начали расти мелки жесткие волоски, как трепещут крылья его носа, как на высокие скулы ложатся тени от длинных ресниц... Она смотрела и никак не могла насмотреться, а в груди так ощутимо билось сердце, соизмеряя свой ритм с пульсацией его сердца. Он был такой теплый и твердый под ее ладонями, и так здорово пах собой, чем-то таким сумасшедше дракомалфоевским.       Драко скосил на нее глаза, и линия его губ смягчилась, что-то теплое зажглось во взгляде. И от этого ее сердце припустило как бешеное, и что-то защекотало в носу, как будто кто-то проводит по переносице пушистым перышком.       Гермионе нестерпимо захотелось обнять его, чтобы ощущать полнее и ближе, что она и сделала — обхватила его изо всех сил руками, прижавшись щекой к груди. Бу-бух! — стукнуло его сердце. Бу-бух — бу-бух — бу-бух.

* * *

      — Ну что там наши арестанты?       — Должны прийти, я их отпросила.       — Уизли, а где же девочки?       — Вот — Луна.       — Уизли!       — Привет, Блейз.       — Привет, Лавгуд.       — Я знала, что тебе понравится. Считай, что теперь мы квиты.       — Я зря пришла? Я могу уйти.       — Лавгуд, дело не в тебе, а в твоем количестве.       — Луна, ну что ты! Не слушай этого мужлана.       — Ты сказала — мы квиты.       — Ты прав, не слушай этого не в меру необходительного молодого человека.       — Блин, я переживаю за Невилла.       — А что с ним?       — Луна здесь.       — Понятнее не стало.       — Они же недавно расстались!       — А-а-а…       — Так, ну чего мы сиськи мнем, поехали? Джастин, разливай!       — М-м-м, Забини, отменный огневиски.       — Очередной отчим расстарался. Видимо, хочет задержаться в нашем семействе.       — Давайте чокнемся? Кто задвинет тост?       — Давайте, я…       — Не надо, помните, как в прошлый раз он десять минут разглагольствовал?..       — Подождите, по-моему, тост очевиден. За успешную сдачу экзаменов!       — Грейнджер, ну Мерлин с тобой, дай отвлечься!       — О! Я знаю! Я знаю: чтобы эта туса прошла эпически!       — Кстати, об этом: Слизнорт сказал, что если нас поймают…       — Не поймают!       — Давай, разливай по новой…       — Майкл, держи.       — Садись ко мне на колени.       — Драко! Мы же не одни…       — Тогда выпей со мной.       — Хочешь меня напоить?       — Конечно, это мой слизеринский план — напоить тебя, а затем соблазнить…       — М-м-м…       — Фу, ребята, вы бы потерпели, что ли! Я еще не настолько пьяна, чтобы развидеть это!       — Наливай!..       — И вот я ей тогда и говорю…       — Да не было такого, Бут!..       — Пошли курить…       — Ура! Будем!..       — Аха-ха! Аккуратнее!       — Ну вот, облил…       — Тост!..       — А помнишь, Трелони тогда…       — Мне хватит!       — Да ладно тебе!       — А представляешь, если бы Волдеморт победил…       — Спорим, я выпью залпом?..       — Открывай новую!       — Последняя…       — Тост!..       — Покурим?..       — Герм, я тебя та-а-ак л’блю!..       — И я тебя, Джинни!       — Там еще осталось?..       — И вот, понимаешь, жизнь — это же не так все, чтобы вот так вот все просто…       — А где — ик! — все?..       — Я-я-а н-зн’ю…       — Невилл!.. Невилл! Не спи!       — Подвинься…

* * *

      Все разбрелись кто куда. Кто — курить на Астрономическую башню, кто — по спальням. Эрни Макмиллан и Захария Смит уснули прямо там, в Выручай-комнате. Ребята не смогли их добудиться и решили оставить так до самого утра. Все остальные веселой компанией, громко хихикая, каким-то чудом никому не попавшись, добрались до своей гостиной.       И вот сейчас Драко сидел в кресле у камина, а Гермиона устроилась у него на коленях поперек кресла и неспешно болтала с Джинни и Луной, которые сидели прямо на полу на пушистом ковре, прислонившись к дивану. На самом диване мерно посапывали Невилл и Дин.       Драко перебирал пряди Гермионы, наматывая их на палец, а затем разматывая кудряшки. Луна забавлялась, превращая пустую бутылку из-под огневиски в различные стеклянные фигурки. Иногда она заставляла их оживать, и тогда мягкие солнечные зайчики от света камина, преломленного в гранях фигурки, разбегались по всей комнате.       Свет был погашен, и только отсветы камина вырисовывали тепло и мягко силуэты ребят. Игра языков пламени ложилась причудливыми всполохами на их лица, подкрашивая теплым светом. Все это вместе дарило такую негу и спокойствие, что было совершенно не понятно — почему так не может быть всегда?       — Джинни, я давно хотела спросить, — чуть осоловелым голосом начала Гермиона.       — Да? — отозвалась Джинни.       — Помнишь, ты говорила про зелье, которое задал пр’фессор Слизнорт?       — П’мню.       — Это все правда, или ты хотела освободить вечера?       — Г’рмиона, пр’сти меня, пожалуйста. Зелье было. Луна, помнишь? — она вдруг ткнула Луну локтем в бок. Та, внезапно отвлеченная от своей ворожбы со стеклянными фигурками, удивленно моргнула.       — Что?       — Зелье нам Слизень задавал?       — Задавал.       — Джинни! «Профессор Слизнорт»!       — Ой, да пока выговоришь!.. Было зелье! Но, может, не так часто…       — Не могу поверить, что ты мне врала!       — Да ладно тебе! Прям уж — врала! Небольшая недомолвка…       Тут из коридора послышался громкий лязг и взрыв хохота. Ребята приподнялись на своих местах и встревоженно посмотрели на вход. Даже Невилл что-то неразборчиво пробурчал во сне.       Портрет отъехал, и трое, едва держась на ногах, ввалились в гостиную. У каждого в руках было по огромному деревянному щиту с нарисованными на них вымпелами факультетов.       Гермиона потеряла дар речи, а Джинни накинулась на ребят.       — Это что такое?! Вы с ума сошли?!       — Остынь, Уизли, — Бут воинственно потряс своим вымпелом.       — Где вы их раздобыли, придурки? — вступил в обсуждение Малфой, хотя ему, по всей видимости, было довольно весело.       — Спускались из Астрономической, и тут —лестница повернула на четвертый. Мы заглянули в Зал Трофеев… Ну и… — объяснил Симус, с опаской косясь на Джинни.       — Как вы их сняли? Там же защитные чары!       — Да Нотт что-то такое пробормотал, и вот — сняли.       — Их нужно срочно вернуть!       — Не парься, мы там наколдовали иллюзию…       — А где, кстати, Нотт?.. И Забини?       — О! Точняк! Они же тебе, Малфой, подарочек тащат, — гыгыкнул Джастин.       — Мерлин! Что еще за подарочек? — Гермиона мигом протрезвела.       — Вроде доспехи Слизерина. Забини утверждает, что ты по ним тащишься…       — Странный фетиш, как по мне…       — Да уж!       — Прекратите! Где они сейчас?       — А их лестница не туда увезла…       — Мы не знаем.       — Че-е-ерт! Что делать?.. — Гермиона смотрела перед собой, лихорадочно соображая.       — Я пойду найду этих кретинов, — сказал Драко.       — О! Я с тобой! — радостно воскликнул Терри Бут, роняя свой вымпел.       — Вы все идете спать! Живо! — распорядилась Гермиона.       — Да, мамочка, — хохотнул Симус.       — Интересно, в постели она тоже командует?..       — Финч-Флетчли, следи за языком! А то можешь остаться без него, — рыкнул Драко.       — Остынь, Малфой, — вмешался Терри.       — Идите уже спать!       Когда ребята скрылись за дверями спален, Гермиона повернулась к Драко.       — Я пойду с тобой!       — Нужно отнести флаги назад в Зал Трофеев.       — Вы найдите ребят, а мы с Джинни отнесем вымпелы, — предложила Луна, нежно повторяя пальчиком линию на щите Когтеврана.       — Точно? Джинни, ты как?       — Протрезвела от злости!       — Хорошо, пойдемте.

* * *

      Забини с Ноттом обнаружились на восьмом этаже недалеко от Выручай-комнаты. Уютно устроившись прямо на доспехах, они мирно спали. Судя по укатившемуся шлему, доспехи они уронили, а пока поднимали, решили и сами отдохнуть.       — Мерлин, вот придурки!       — Да уж! От них я такого не ожидала!       — Забини! Эй, Забини, подъем! — Драко потрепал друга за плечо. — Как мы их дотащим до факультетской гостиной?       — Может, оставим в Выручай-комнате? Там же уже спят Эрни и Захария.       — Грейнджер, ты гений! Помоги-ка!..       Кое-как они растолкали Блейза и, поддерживая его с двух сторон, довели до Выручай-комнаты. Блейз улегся на свободный диван и тут же захрапел.       — Может, наколдуем ему водички на утро?       — Обойдется! — мстительно изрек Драко.       То же самое они успешно проделали и с Ноттом.       — Что ж, осталось вернуть доспехи на место. Ты помнишь, откуда они конкретно?       — Обижаешь, Грейнджер, — ответил Драко, утирая пот со лба, — каждый слизеринец свято чтит все символы факультета.       — Серьезно? — Гермиона недоверчиво изогнула бровь.       — Сама увидишь.       Они подошли к доспехам.       — Они огромные! Бери голову, а я буду левитировать все остальное.       Однако минут через пять стало абсолютно понятно, что никакая магия на треклятые доспехи не действует.       — Так, ладно. Я сяду, а ты помоги мне закинуть их на плечо.       — Мерлин, Драко, ты надорвешься!       — А какие у нас варианты, Грейнджер? Бросить их здесь?       — Мне уже не кажется этот вариант таким уж ужасным!       — Хорошо, — примирительно согласился Драко, — давай просто попробуем? Если не получится, будем думать дальше. Ладно?       — Хорошо, — проворчала Гермиона. — Но, чур, без геройств!       — Ты меня с кем-то путаешь, — в тон ей проворчал Драко.       Он присел на одно колено рядом с доспехами, и они вместе — каким-то чудом — взгромоздили их ему на спину. Драко медленно попробовал встать и разогнуться. Доспехи жутко заскрежетали и лязгнули.       — Ну что?       — Вроде нормально, пошли!       Гермиона взяла шлем в руки и шла сзади Драко, придерживая доспехи, чтобы они поменьше лязгали от его движений.       — Мерлин, как до этого дошло?       — Да уж, неожиданное завершение вечера, — Драко усмехнулся.       — И опять доспехи!       — Точно, — им повезло с лестницей — сразу подвернулась та, что вела на нужный этаж. — Зато будет, что рассказать нашим детям.       — Нашим? — Гермиона против воли улыбнулась.       — Разумеется. Ты от меня теперь не отделаешься.       — Точно, закон чести. Я и забыла.       — Можешь смеяться, Грейнджер, сколько угодно, но для меня это кое-что значит.       Некоторое время они шли молча.       — А ты в курсе, что по традиции рода моей матери всех детей называют в честь созвездий.       — Ты не Блэк.       — Но мне всегда нравилась эта традиция.       — Серьезно?       — Да, в детстве я считал это очень красивым. Я был чувствительным ребенком.       — Что-то я такого не припомню.       Драко закатил глаза.       — Раньше, Грейнджер. Когда я проводил много времени с матерью.       Поднявшись по лестнице, они остановились передохнуть. Драко прислонил доспехи к перилам лестницы, перераспределив вес так, чтобы хоть немного разгрузить спину.       — Я даже продумывал имена, — Гермионе показалось, что он чуть смутился.       — Правда? Расскажи, — попросила она.       — Ну, — он замялся; когда они двинулись дальше, доспехи жалобно заскрипели, — если будет мальчик, он однозначно будет Скорпиусом. Скорпи…       — Красиво, — поддержала Гермиона.       — Да… А вот с девочками все не так просто.       Он перевел дыхание. Гермионе так хотелось быть рядом, чтобы смотреть ему в лицо, ловить и запоминать все его микровыржения. Но ей приходилось страховать эти дурацкие доспехи!       — Я тогда остановился на трех вариантах: Вела, Лира и Карина.       — Вела — красиво.       — Ага, мне оно тоже больше всего нравится. Я хотел двоих детей: Скорпи и Вела.       — Ты серьезно об этом всем думал в детстве?       — Да, а ты что — нет?       — Никогда… Я…       — Так-так-так! — вдруг раздался голос у них за спиной.       Гермиона крупно вздрогнула и медленно обернулась. Ее сердце так сильно екнуло, что казалось, теперь оно заполошно бьется прямо в горле. Так бывает во сне, когда ты откуда-то падаешь или вылетаешь с качелей…       В коридоре, освещая его светом на конце своей палочки, стоял профессор Джон Долиш и с неодобрением смотрел на них.