Розалин Эванс

На том месте, где я нашла камешек ставший мне талисманом, высился метровый цилиндр сияющего голубоватого камня, внутри которого цвела прекраснейшая белоснежная роза. Туни, выглянувшая следом за мной, изумлённо ахнула, но я её почти не слышала, мир вокруг перестал существовать для меня, всё вокруг затмила снежная роза в сияющем камне — ещё одна лакуна в моей памяти заполнилась воспоминаниями детства: Именно эту розу я обнаружила, отворив загадочную дверцу в доме бабушки и деда. Мне тогда было столько же, сколько сейчас моим детям, но до этого я не видела ничего необычного. А едва мне исполнилось пять, я, попытавшись найти дюймовочку в бутонах бабулиных цветов, заметила среди пышной зелени деревянную дверцу, всю поверхность которой словно покрывало плотное переплетение самых разных веточек и трав. Обернувшись на взрослых, поняла, что все вышли из комнаты, я же не могла ждать ни одного лишнего мгновения, я должна была немедленно открыть её. И потому, не задумываясь протянула к ней руку... Дверца качнулась, открываясь внутрь тайного хода, едва мои пальцы коснулись её. Проползая под раскидистыми листьями цветов, я со всем любопытством пятилетнего ребёнка оставила малейшие сомнения позади, и оказалась в самом прекрасном месте на земле, как мне показалось — посреди зелёной густой травы возвышался голубой высокий камень, прямо таки ослепляющий своим сиянием. Когда глаза немного привыкли к свету, я рассмотрела в прозрачном голубоватом камне прекрасную белоснежную розу, и такое от неё шло уютное тепло, что мне захотелось прикорнуть рядом с ней. Я уснула прямо на траве, обернувшись вокруг розы, точнее вокруг камня, и лишь пробудившись спустя какое-то время, заметила, что нахожусь на поляне под чистым голубым небом, проглядывающим сквозь купол зелёных ветвей. Деревья росли плотным кругом, образуя собой сплошную стену. На поляне было так тепло и хорошо, даже лучше чем дома, мне так не хотелось уходить, но я знала, что мне уже пора возвращаться к родителям, что они меня потеряли. Очень неохотно я рассталась с розой, деревья расступились, пропуская меня к дверце, и вскоре, пробравшись среди ветвей и листьев, я очутилась среди взволнованных взрослых. В воздухе резко пахло корвалолом, который пила мама, а в мои объяснения о волшебной дверце никто не поверил. Сама же она на момент объяснения попросту исчезла. К чему в результате пришли взрослые, мне было совершенно не интересно, гораздо больше расстроило исчезновение заветной дверцы, от чего я горько расплакалась, потеряв нечто очень-очень важное для меня. И лишь уже ночью, во сне мне привиделась роза, она каким-то образом дала понять, что всегда будет со мной. И с тех пор так было всегда, роза стала моим секретом, о котором я взрослым более не заикалась. Да и другим детям не говорила, ведь к тому времени мне довелось посмотреть мультфильм "Чёрная курица", о подземных жителях, которым пришлось покинуть свой дом, когда мальчик рассказал взрослым тайну. Потерять же мою розу мне представлялось самым страшным на свете кошмаром. И тем не менее, однажды я потеряла её, уехав с семьёй в другой город. Очнулась я от своих воспоминаний, стоя на коленях перед своей вновь обретённой розой, совсем как в детстве. Так же как и все трое моих детей — замерев на коленях перед сияющим изнутри цилиндрическим камнем, они благоговейно любовались белоснежным цветком. Утопая коленями в зелёной траве, выросшей вокруг камня, они не замечали вновь пошедший снег. Наконец, с прерывистым вздохом, Север оторвался от завораживающего зрелища, и вскинул голову вверх: — Снова снег! От его восклицания очнулись Петуния и Лили, неохотно оторвав взор от розы, они посмотрели на спешащие по небу тучи. — Мама, а где бабуля и дядя? — Спохватились девчонки. — Посмотрите, это дядя Сенгэй гонит свои стада! — Воскликнула я, радостно взмахнув рукой, и указывая на тяжёлые темные тучи. — Он всегда гонит их туда, где начинается сушь, где нужен дождь или снег. — Как это? — Дети наконец оторвались от созерцания розы, и переключились на новую загадку. — А почему? — А это секрет. — Тут же напустила я на себя загадочный и строгий вид истинно английской леди. — Сегодня нас ждёт особая ночь, будьте добры к ней достойно подготовиться. И с прямой спиной, гордо подняв голову, покинула малышню. Так как трансфигурация после общания с моими родными стала мне даваться лучше, я изменила свою ежедневную одежду в дорожный костюм 60-х годов, с пиджаком и юбкой, дополнив всё это осенними перчатками. Про новые практичные ботики на небольшом каблуке, полагаю, не стоит и упоминать. Да, для моих целей не практично, но... Настроение такое, что поделать. Я усмехнувшись хмыкнула, и поправила перед зеркалом причёску. Место дамской сумочки заняла плетёная корзинка. Вернувшиеся в палатку дети, раскрыв рты таращились на обновлённую меня. Взмахнув над ними палочкой на манер фей-крёстных Авроры из старого диснеевского мультфильма, я привела деток в подобающий юным леди и джентльмену вид, крепко взяла за руки и аппарировала. Я читала о неприятных эффектах, сопровождающих сие действо, но со мной наконец был мой талисман, и я знала, что всё теперь будет хорошо. Мы оказались в степи, немного южней нашей долины, где сейчас сыпал снег, отсюда даже были видны тучи, тяжело бежавшие над оставленной нами палаткой. Перед нами же раскинулись заросли дикой облепихи, всё ещё усыпаные оранжево-желтыми бусинами ягод. — Что ж, это наше сегодняшнее задание, нам надо собрать корзину ягоды. И прежде чем дети рванули к кустам, предупредила: — Кусты колючие, облепиха оберегает себя и свои плоды, но с ней можно попробовать договориться. Ребятишки переглянулись между собой, и вперёд выдвинулась Лили, робко протянула ручку и невесомо погладила по ещё не опавшим узким сизым листьям. — Не сердись пожалуйста, и не бойся нас. Мама сказала что нас ждёт особая ночь. А нам нужны твои ягоды. Поделись, пожалуйста. — Мы не будем тебя обижать, мы аккуратно. — Присоединилась Туни, и тоже погладила пучки узких листочков. — Угу, мы аккуратно. — Севка постарался проникнуться атмосферой общения с кустами ягод. Ему куда больше хотелось оставить уже позади реверансы и угоститься манящими солнечными шариками. По зарослям пробежался ветерок, качнувший ветки как будто бы в согласии. Дети радостно устремились к ярким гроздьям, и оторвав первые ягодки, поспешили распробовать их. Каюсь, я не удержалась от смеха, глядя на скривившиеся мордахи с высунутыми языками. Но тут же поспешила их утешить. — Это облепиха, кислая, но очень полезная осенняя ягода. — Фууу! Мама, зачем она нужна? — Беее! — Она очень нужна, это очень-очень полезная ягодка, в ней много солнца запасено, но не многие могут её запасти на зиму. Поэтому мы наберём корзинку ягоды и отправимся на пасеку, там живёт дед Антохин, вот у него мы и выменяем ягодку на мёд. Вот так то. Только и себе на праздник надо немного оставить. — На праздник? А какой будет праздник? А когда? Это будет ночью? — Много будете знать, скоро состаритесь. Вам надо научиться терпению. После чего поклонилась кустам облепихи, разломила сладкую лепешку на четыре части и бросила на четыре стороны света, прося духов о милости. Как бы там ни было, нам удалось набрать даже не одну корзинку, а две. Вторую я припасла в уменьшеном виде в кармане. Облепиха не кололась, ветки не пытались выбить глаза, а прихваченые холодом ягоды не лопались в руках, и дело спорилось. Одну из корзинок я вновь уменьшила и спрятала, после чего протянула детям руки. Туни и Лили вцепились в одну, причём Петуния второй рукой придерживала сестру. Северус крепко сжал другую мою руку, цепко держа корзинку с ягодой. Мир вокруг совершил оборот, и вот мы уже стоим на тропинке, ведущей к старенькому дому. Собака у дома раз брехнула, затем склонила голову набок, словно прислушиваясь. Копошившиеся в огороде куры и вовсе не обратили на нас внимания, лишь чёрная коза, привязанная длинной верёвкой к колышку, недобро мемекнула, наставив на нас рога. На позывные четырехногих сторожей вышла женщина лет сорока-сорока пяти в коричневом трикотажном платье с душегреей и повязаным поверх фартуком. Она вытирала мучные руки, с недоумением разглядывая нежданный гостей в нарядах, весьма далёких от повседневных нарядов советской глубинки. Применив очень лёгкие чары доверия, я представилась своим прошлым именем: — День добрый хозяйка, меня зовут Лена Морозко, мы тут с детьми к вам пришли ягодку предложить. Севка, уловив момент, молча протянул женщине корзинку, заполненную практически до краёв. Женщина с удивлением заметила что ягоды все как одна целые, не давленые, и абсолютно свежие. — Ну, и вам здоровья, гости дорогие, не топчитесь на пороге, проходите, сейчас чай пить будем. Женщина кивнула головой в сторону дома, и развернувшись, зашла внутрь, унося с собой ягоды. Мы гуськом потянулись за ней. На небольшой но уютной протопленой кухоньке, со свежей побелкой, на паре протвиней расстаивались булочки и шанежки с творогом. По стенам и под потолком висели пучки трав, на столе, покрытым красной клеёнкой в белый крупный горох, стоял начищенный самовар с пузатым заварником наверху. У стены, напротив стола стоял большой деревянный короб черно-белого радиоприёмника, покрытый сверху вышитой салфеткой. Дети с любопытством вертели головёшками, разглядывая необычный для них дом. Заметив их любопытство, женщина усмехнулась. — Тамара Сергеевна я, Николай, муж мой, сейчас должен с поля вернуться, обедать пора. Тут она наклонилась к печке, и приоткрыла дверцу духовки. — Ну вот, почти готово. Давай, Снегурочка, помогай накрывать на стол. А вы, архаровцы, раздевайтесь живенько, да марш руки мыть, вон умывальник за шторкой висит. Я сполоснула руки, и мы в четыре руки быстро накрыли богатый стол. От себя я добавила свёрток с тремя жареным куропатками и небольшой горшочек повидла из лопуха. Фразой о чае я не обманывалась, с детства помня что у тёти Тамары чай всегда оборачивался полноценным обедом. Заняли своё законное место и ягоды облепихи в меду, когда пёс радостно заворчал, и загремел цепью, приветствуя вернувшегося хозяина. Как я и помнила, дед Антохин, точнее Николай Петрович, и сейчас не отличался богатырским телосложением, будучи хоть не высоким, но довольно жилистым мужчиной лет пятидесяти. Чары доверия смягчили его обычно задиристый норов, и умывшись, он заинтересовался мелочью, явившейся в его дом. Упс, а вот этот момент я упустила, и не знала как его исправить — крайне слабое знание русского языка детьми. Ветер, внезапно ворвавшийся в распахнувшееся окно, едва не свернул с подоконника горшок с гранью, растрепал мне волосы, и от которого дети закашлялись, словно захлебнувшись глотком слишком свежего воздуха. — Ой, вот это ветрище! — Воскликнула на чистом русском Туни, приглаживая растрепавшиеся волосы. — Ага. — Лили на всякий случай пригладила свои косички и соскочила с места, стремясь удержать накренившийся горшок с цветком. — Стой, сейчас закрою. — Севка попытался захлопнуть окно, но не очень преуспел в этом, пока Туни и Николай не приложили свои руки. Похоже, бабушка Дарима явила нам ещё одно своё чудо. Наведя порядок, мы расселись за столом. Рисовая кутья с изюмом, блины и медовый узвар стали началом трапезы. Наваристый борщ с ложкой сметаны был для детей экзотичной новинкой, в степи мне элементарно не из чего было его готовить, а в Англии провернуть план знакомства семейства с иностранной кухней, я попросту не успела. Под добродушным и подбадривающим взглядом хозяев, дети попробовали "горячий русский салат" и с большим воодушевлением смели кушанье, после чего пришёл черёд румянных шанежек, чуть остывших к этому времени. Новая их партия выпекалась в печи. Под непринуждённый разговор о своих родных, аккуратно упоминаемых мною во избежание случайного узнавания, мы в принципе, весьма приятно проводили время. Вслух этого не произносилось, но мы негласно праздновали Осенины, Осенние Деды, дни поминовения предков. После трапезы мы помогли хозяйке прибраться, и она наградила нас помимо выменяного мёда, ещё и яйцами, свеженадоеным молоком, и душистой румянной выпечкой. От мешочка картошки я тоже не стала отказываться — на редкость рассыпчатые клубни напомнили мне детство. Дааа, я опять оседлала своего любимого конька и ворчу что хорошую картошку, не зараженную нематодой в двадцать первом веке сложно найти. Возможно, в магическом мире как раз такая и продаётся, но посетить сельскохозяйственную магическую ярмарку я не успела. Так что прихоромчить посевной материал сочла необходимым. О, кстати, в связи с заданием бабушки Даримы надо об этом подумать, помимо выращивания редких растений, гербологи должны заниматься и оздоровлением семян овощных культур, в том числе и маггловских. Ладно, я подумаю об этом завтра, сегодня у нас есть ещё одно дело. Вернувшись к палатке, мы не сговариваясь поприветствовали розу, прежде чем разгрузиться в палатке. Уже смеркалось, когда я достала весь запасённый хворост, и доверила Северу вынести его на улицу. Соорудив высокий костёр, уже почти в темноте (даже свет розы словно приглушился) я зажгла его спичками, не прибегая к магии. Когда огонь разгорелся, я обратилась к предкам, дети держали подготовленные угощения для призрачных гостей. Отдав огню блинчики с мёдом и облепиховый компот, что так любила мама, я едва не задохнулась увидев её. Выдохнув с облегчением, я готова была закричать от радости — да! она есть! Разрушающий разум Альцгеймер, прежде представлявшийся мне чем-то вроде воздействия дементоров, пожирающих душу, пугал невозможностью однажды встретиться нам по ту сторону Грани. Но нет, напрасно я боялась! Не смотря на печальный повод, сердце моё ликовало. Мама виновато отводя взгляд, робко приблизилась, и едва слышно прошептала перед тем как исчезнуть: "Спасибо, и прости" "Простить"? Да за что? Следом появилась бабушка, папа, дед, ещё одна бабушка, тётя, и целая вереница родных, и все они произносили слова ободрения, уверяя, что я справлюсь. Вспомнив, что у меня тут ещё дети, и хотя духи не должны причинить им вреда, я с беспокойством бросила взгляд на дочек и застыла — перед Лили стоял мой двойник. Розалин с гордостью смотрела на младшую дочь, едва удосужившись скользнуть безразличным взглядом по Петунии. Тотчас зачесались руки дать этой надменной призрачный заднице хорошего пендаля, после чего выстрелить солью и обрызгать святой водой. Ну, мои чувства вы понимаете, надеюсь. Впрочем, моя предшественница огребла таки от своих матери и бабушки, бесследно исчезнув из светового круга костра. Они обе поклонились мне, обласкав обеих девочек и исчезли, так же поступили и остальные явившиеся матриархи рода Грин. Внезапно позади раздался возглас Северуса: — Мама? Похолодев, я развернулась, и предо мной предстал призрачный образ Эйлин Снейп.