***
Джейхейрис с усмешкой смотрел на Тириона, который выглядел напряженным. Игра сегодня у карлика не складывалась, и впервые за долгое время принц не оставлял шанса Ланнистеру. Он расслабленно сидел напротив карлика, давая ему время подумать. Джейх уже давно не играл в кайвассу, либо тренировался с Джейме, либо гулял с Мирцеллой. — Как ты относишься к свадьбе своего отца? — поинтересовался Тирион, сделав свой ход. Тайвин рассказал им о коронации, совмещенной со свадьбой. Для Джейхейриса это не стало неожиданностью. Он видел это глазами Призрака. О Эшаре Дейн ему не было известно практически ничего, лишь то, что он слышал от Эртура и то, что видел тогда глазами Призрака. — Спокойно, — с усмешкой ответил Джейхейрис. Ланнистеры тогда наблюдали за ним, возможно, ждали удивление, смешанное со злостью, но никак не равнодушие. Тирион кинул на него заинтересованный взгляд, а затем посмотрел на доску. Принц уже сделал ход, и карлик осознавал, что Таргариен загнал его в ловушку. — Надо же. — Отец сделал то, что посчитал нужным. — Пожал плечами принц. — Ты не думал о том, что у них может родится наследник? — У меня появится брат или сестра, — хмыкнул Джейх, едва заметно изогнув бровь. Тириона удовлетворили его ответы, и карлик предпринял попытку выбраться из ловушки, созданной принцем. — Ты определенно понял суть игры… — У меня был хороший учитель. — Ответил Джейх, очаровательно улыбнувшись.***
Эйгон забрёл на конюшню, позади него плелся сир Лорас, который часто оказывался за спиной принца, охраняя его. Таргариен задержал взгляд на белоснежной кобыле с такой же белоснежной гривой, которая была прислана Уилласом Тиреллом для принцессы Дейенерис. У принца появилась мысль, что надо бы с Тиреллов стрясти для себя коня. Он собирался с королевской партией на охоту. Его дорнийский конь был не так хорош. В конце конюшни фыркал вороной конь, уже не первый раз привлекая внимание принца. Он давно стоял тут, и никто его не объезжал. — Оседлайте этого коня. — Приказал Эйгон. Ему казалось, что этот конь будет норовист, но вместе с тем и быстр. — Простите, Ваше Высочество, но его нельзя седлать, — не смело произнес молодой конюх с опаской посмотривая на Таргариена. — Что за вздор? — хмуро спросил Эйгон. — Это конь его Высочества принца Джейхейриса, племянник, — раздался насмешливый голос ещё одного Таргариена. Принц Визерис был вместе с сиром Баристаном. — И что? — с искренним непонимаем спросил Эйгон, — ему конь уже не понадобится. В конюшне неожиданно возник белый волк, который уставился своими красными глазами на принца, а затем пробежал к деннику Дикого рассвета и просто сел. Эйгон поморщился. Это животное его раздражало, но отец строго настрого запретил вредить этому лютоволку, одно присутствие которого напонимало о младшем сыне короля. Джейхейрис, Джейхейрис, Джейхейрис, сколько пустых разговоров о нём. — Как знать, племянник, — с усмешкой ответил Визерис. — Лютоволк сказал свое слово. — За ним бегает лютоволк, он Старк, а не Таргариен! — с уже не скрываемой злостью произнес Эйгон. — У Винтерона нет всадника, думаю, все знают, кто станет его всадником. Не кто иной, как принц Драконьего камня. Отец не объявил его наследником. Он так ждал коронацию отца и был сильно разочарован, когда перед уходом с пира он ничего не сказал. Просто молча ушел со своей новой женой. Эшара не должна была занять место его матери, как и дикая волчица с Севера. Принц чувствовал себя преданным родным отцом. Во время коронации он гордился и трепетал. В ходе последующей церемонии свадьбы старался быть равнодушным, не показывая, что его это задело. А на пиру был преисполнен надеждой. Джон говорил, что отец обязательно объявит Эйгона принцем Драконьего Камня. Пир шел, а отец не делал никаких заявлений. Более того, он позволил Ланнистерам присутствовать на пиру, и все из-за этого сыночка от волчицы. В конце концов принц надеялся на то, что его отец не отпустит старого льва, повинного в смерти его матери и сестры. Этого не случилось, и подобное вызвало не разочарование, а злость. Лев уехал безнаказанным. Гора и Лорх мало интересовали принца. Они лишь исполнили приказ. Один из важных и ожидаемых дней омрачился злостью и разочарованием. Эйгон посчитал, что ко второму сыну король оказался привязаннее, чем к первому. И почему? Все из-за этой мертвой волчицы? В голосе дяди слышалась нескрываемая издевка. Единственный, кто напоминает о его провале с драконом. Он открыто выражал поддержку в сторону второго принца, и Эйгон знал, что дядя это делает намеренно. После пира Визерис постоянно упоминал о том, что Драконий камень ему не принадлежит, о том, что дракон его не принял, и даже заявил, что достойным наследником станет Джейхейрис. Эйгон не умел скрывать своих чувств и с раздражением посмотрел на принца Визериса. — Если он вернётся. — Прошипел Эйгон, со злостью отметив, как нахмурился сир Баристан. — Когда, мой дорогой племянник. Когда принц Джейхейрис вернётся, — весело фыркнув, поправил его Визерис. Дядя увел своего коня, оставляя старшего принца одного со его злостью. Эйгон не любил все, что связано с младшим принцем. Он не любил лютоволка, он не любил шумную девчонку Старк, которая только и говорила о нем, неизменно называя его своим братом, он не любил само упоминание о том, кому принадлежит Драконий Камень. Его успокаивало лишь то, что никто не допустит, чтобы королевой стала бастард Ланнистеров. И потому Эйгон желал, чтобы его брат как можно дольше оставался в Утесе Кастерли. Волчица уже даже беременна. Когда у его младшего брата и бастарда появится ребенок, то уничтожит любые шансы на трон. Лорды не поддержат того, чей ребенок с Ланнистерской кровью. Ланнистеры пали, и никто не решится с ними связаться. Он был разочарован столицей. Эйгон представлял себе все по другому. Даже новая королева немного сторонилась его, а ведь по рассказам она была подругой его матери. И посмела занять её место. Ему мало было того, что отец проводил с ним время. Он хотел признания. Хотел, чтобы все забыли об этом втором принце. Когда радость от воссоединения с семьей и возвращения в Вестерос ушла, Эйгон болезненно осознал, что не получил того, чего хотел.***
Лорасу не нравился принц Эйгон. Он не нравился ему всем. От своего поведения до его тихой ненависти к младшему наследнику Рейгара. Лорасу нравился Джейхейрис. Они были мало знакомы, но поступки младшего принца говорили сами за себя. Юный королевский гвардеец не забывал, кто первым бросил вызов Горе, чтобы его спасти. Джейхейрис был спокоен, возможно, излишне молчалив, однако в нем не было того высокомерия Эйгона. И он был красив. Оба принца были сереброволосые, с фиолетовыми оттенками глаз, однако принц Джейхейрис притягивал к себе внимание. В нем было мало севера, он был наследником своего отца. Об Эйгоне он не мог такого сказать. Старший принц не был похож на короля, обычно спокойного и отстраненного. Даже внешностью. Тирелл как ни старался не мог рассмотреть в старшем наследнике черты короля. Даже, когда король и принц тренировались вместе. Лорас отдал жизнь Королевской гвардии и не может выбирать кого защищать, хотя он был бы не прочь оказаться за спиной короля или королевы. Это было бы менее утомительно. Королевский гвардеец обрадовался, заметив, что его бабушка не позволяет отцу говорить о предложении помолвки Маргери и принца Эйгона. Королевская партия отправлялась на охоту без короля. Принц Визерис был весел, в отличие от мрачного принца Эйгона, общался с присоединившимися лордами королевских земель, много шутил. Лорас видел, как лорды охотно поддерживают разговор с братом короля. Охота проходила спокойно, кроме взглядов, которые метали в друг друга два принца. Не заметить этого Лорас не мог, как и тихого раздражения принца Эйгона. Принц Оберин также начинал хмурится, видя племянника заметно удрученным. Лорасу казалось, что это предвестник бури, которая должна будет разразиться в ближайшее время.***
Дейенерис определенно нравился наследник лорда Тирелла. Он был начитан и умен, в отличие от своего отца. Также она с интересом восприняла его идею о седлах для драконов, которую он, на удивление, представил как-то взволнованно, что было на него не похоже. Принцесса успокаивала Балериона, пока наиболее смелые слуги закрепляли на нём седло, из-за чего тот недовольно фыркал, но поглаживания наездницы немного его успокаивали. Робб с Уилласом стояли немного поодаль. На удивление, они быстро нашли общий язык, хотя некая северная простота и честность удивляла Тирелла, но это было причиной, по которой он искал общества наследника Севера. — Как поживает наш принц? Я слышал, что ты навещал его в Утесе Кастерли. Робб нахмурился, не сводя глаз с Дейенерис. У Уилласа давно уже назрела одна идея, а увидев, что наследник Севера читает письмо от брата, он решил воплотить её в жизнь. — Его условия неплохи… — скупо ответил Старк, — он должен быть в столице, а не взаперти в Утесе Кастерли. — Возможно, у меня есть одно предложение. Как я понимаю, вы переписываетесь? — Да, письма читают и, уверен, читают очень внимательно. — Но ведь всегда есть способ передать нужное сообщение, — загадочно проговорил Уиллас. Робб непонимающе посмотрел на Тирелла, но очень заинтересовался его словами. Дейенерис помахала им рукой и забралась в седло. Балерион резко взлетел, понимая клубы пыли. — Так о чем ты говорил? — спросил Робб. — Я думаю принцессы не будет ещё долго. Пойдем, я сейчас тебе покажу. Они вошли в покои Уилласа, который позвал с ними и свою сестру. Наследник Хайгардена прошел к своему столу. — Моя сестра подала мне идею, что могло бы понадобится, чтобы Ланнистеры не видели, что Джон пишет. Маргери согласно кивнула. Она помнила эти слова, написанные в письме для брата. Это были глупые слова, слова отчаяния. — И я подумал, что это хорошая идея. — Продолжил Уиллас. Робб с Маргери удивленно переглянулись, безмолвно спрашивая друг друга то ли они поняли. — Но как такое возможно? — спросила Маргери. — Нет ничего невозможного, сестра. Я провел некоторые исследования, пытаясь найти то, что можно назвать бесцветными чернилами. Уиллас достал пергамент и протянул его Роббу. Старк быстро прочитал бессмысленное предложение, написанное на пергаменте. — Вы что-нибудь еще здесь видите? — спросил с улыбкой наследник Хайгардена. — Уиллас, не томи, расскажи, как прочитать? — попросила Маргери. — Принеси свечу. Маргери взяла свечу и поднесла ее к пергаменту, который все еще находился в руках Робба. Они подняли на него вопросительный взгляд, ожидая дальнейших указаний. — Поднеси ее снизу и нагревай бумагу. Только не подожги. Робб перехватил свечу для удобства и сделал так, как сказал Уиллас, напряженно смотря на пергамент. — Что-то появляется… — тихо проговорила Маргери. Между строк, написанных обычными чернилами, стали проступать слова — девизы разных домов. Маргери с удивлением выдохнула, широко распахнутыми глазами посмотрев на брата. — Ты сделал это! — Джейх сможет писать правду и нужную информацию, — облегченно выдохнул Робб. — Каким образом можно написать такое письмо? — Все оказалось легче, чем я думал. Молоком, Робб. — Улыбнулся Уиллас, довольный произведенным эффектом. — Но нужно как-то рассказать об этом принцу, — хмуро сказала Маргери. Молодые люди вздохнули. Нужна была встреча с принцем, но как её устроить? — Я уверен, что будет возможность, а пока нужно рассказать Дени. — Думаю, принцесса захочет сообщить об этом королю. — Сказал Уиллас. — Моя сестра беременна, быть может получится увидеться с Джейхом под видом того, что я хочу её проведать… — задумчиво проговорил Робб. — Да, это может сработать, — согласился Уиллас, — только вот придётся ждать рождения ребёнка, это достаточно долго. — Это шанс, — произнесла Маргери. — У нас есть это время, — сказал Робб, а затем тихо добавил, — надеюсь.