K Side: Blue

В ту ночь, когда Кусухара вовремя не успел на тренировку, Зенджо и Мунаката уже были в додзе. Зенджо по обыкновению сидел внутри, Мунаката находился у окна, оба были отвернуты друг от друга, но стоило юноше войти, как напряжение сразу же спало. Опоздал Такеру из-за того, что был послан за личной вещью капитана, находившейся в заброшенном архиве. Ею оказалась небольшая, но тяжелая матерчатая сумка, похожая на мешочек с песком. Содержимое сумки представляло собой изготовленный на заказ пазл из десяти тысяч деталей. В законченном виде головоломка занимала пространство, на котором уместились бы целых два татами. — Я не могу разложить настолько большую вещь в своем кабинете. По этой причине Рейши днем оставил пазл в старом архиве и попросил Кусухару принести его ночью в додзе. Кусухара вытащил и сложил вместе несколько деталей в углу помещения, а рядом на полу оставил собранные в кучу оставшиеся элементы. По задумке необходимо было собрать "голубое небо". К буклету с инструкцией внутри сумки также прилагалась фотография законченного изображения, представлявшего собой голубое безоблачное небо. — Все готово. — Благодарю. Как только с основной подготовкой было покончено, Мунаката поменялся с Кусухарой местами и продолжил решать головоломку. Сначала он тщательно отрегулировал расположение завершенных фрагментов, затем взял пригоршню деталей из общей кучи, выбрал одну и, прищурив глаза, внимательно ее осмотрел. После этого мужчина медленно поместил деталь на пол. Иногда он прикладывал элемент к тому, что уже собрал ранее, и все идеально подходило друг к другу, однако по большей части детали лежали на полу по отдельности. В сущности... Мунаката не действовал методом проб и ошибок, а решал все сразу. Кусочек за кусочком — он складывал элементы на полу, ведомый в нужном направлении невидимой силой. Такеру не особо разбирался в головоломках, но, глядя на скорчившегося на полу Рейши, он подумал о том, что вряд ли кто-то еще стал бы такое делать. — В этом нет ничего странного, Кусухара-кун, — заговорил Мунаката, продолжая работу. — Если у детали прямой срез, значит она должна располагаться скраю. Если на детали изображена часть глаза или носа — на лице. А если на ней присутствует буква, значит она от книги или надписи. Кроме того, существует бесчисленное множество других информационных компонентов — размер самого элемента, форма, вид среза, расположение, печатная краска на лицевой стороне, углубления на внутренней — которые можно вполне резонно использовать. — Точно... — Когда посмотришь на отдельные составляющие, то увидишь целостное... Ну, вот и все. "Значит, он с самого начала видит законченную картину", — подумал Кусухара. Должно быть, это касалось не только пазлов. Структура внутри Скипетра-4, и в остальных сферах, а также то, какие действия он должен предпринимать в тех местах, которые имели к нему отношение... В подобных вещах он разбирался лучше, чем кто-либо. Как будто весь мир был у него на ладони... "Страшный человек". В Рейши Кусухару напугал вовсе не его острый интеллект. Капитан обладал упорством, которое заставляло его, несмотря на имеющийся в голове законченный образ, не терять интереса к головоломке и тратить десятки часов на то, чтобы своими руками собрать пазл из десяти тысяч деталей. Его напугало чувство удовольствия от "сознательных действий". "Если бы я сделал его своим врагом...". Обладать правильным видением своей судьбы на десятилетие вперед, а после ретироваться и быть осознанно загнанным в пучину разрушения... Представив себе это, Такеру слегка вздрогнул. — Неужели я настолько страшен? — не поднимая глаз, спросил Мунаката. — А-а-а... Что?!.. — резко выкрикнул юноша, встав по стойке "смирно". — Да... Немного... — Честный ты человек, — в голосе Мунакаты послышалась легкая усмешка. — Бояться тех, кто отличатся от тебя — вполне естественная человеческая эмоция... Я тоже боюсь таких, как ты, или Зенджо-сан. — Э-э-э... "Я еще понимаю насчет Зенджо-сана, но...". — Меня тоже? — Именно. Так что, пожалуйста, напугай меня еще больше, — Рейши поднял голову и взглядом указал на центр помещения додзе. — А? Ох... Да, — Кусухара поспешно отошел от Мунакаты, встал примерно по центру и начал тренироваться. В качестве базы для его обучения использовалось фехтование. Когда Кусухара только стал "учеником" Зенджо, то ожидал, что тот поможет ему освоить технику рассекания и прочее, но Гоки отказался, объяснив свой ответ тем, что его мастерство - "не то, чему он обучился у кого-то, и чему может обучить других". Это были не "какие-то там методы", а самостоятельно освоенные приемы. Поэтому Зенджо сказал ему: "Ты должен изобрести свой личный стиль". В итоге Такеру решил: "Я попробую фехтование, как это сделал бы Зенджо-сан". Для начала юноше нужно было вспомнить, как он наблюдал за поведением Зенджо в течение дня. Единственным, что всплывало в памяти, была невероятная страсть взрывной силы, однако его обычные движения были, скорее, спокойными и неторопливыми. Одно движение следовало за другим, подобно грациозно передвигающемуся хищнику. Пока Кусухара держал это в мыслях, работая над стилем, его собственные движения менялись от двусмысленных пауз между командами до чего-то, напоминающее бесцельные обороты в танце. Он думал, что все это походило на практику тайцзи, которой занимались пожилые люди в парке. Пока он занимался этим, то кое-что понял. Зенджо со своей двойственной натурой — "взрывной страстью" и "медленными движениями" — вызывал в Такеру противоречивые чувства, но и то, и другое, вероятно, стоило рассматривать как одно и то же. Эти приемы, прежде всего, были в угоду "заранее подготовленного полномасштабного нападения". В обычном фехтовании после взмаха мечом и удерживании позиции имелся интервал для одного вдоха перед следующим действием. В этот момент даже вражеская атака смогла бы запечатать звериные инстинкты "демонической страсти". Из этого следует, что медленные движения ликвидируют данный пробел. Следовательно, человек по имени Зенджо Гоки двигался таким образом, чтобы в следующий миг у него была возможность использовать свою самую мощную атаку. Это касалось не только настоящего боя, но и тренировок, и даже повседневной жизни. Когда Кусухара это понял, то почувствовал, как по спине пробежала дрожь. "Зенджо-сан невероятен". И... "Ладно, я тоже...". Не забывая о Зенджо, юноша воспринял эти движения как свои собственные. За последние несколько недель они превратились в нечто такое, что принадлежало только ему, отличаясь при этом и от обычного фехтования, и от приемов Гоки. Вот и сегодня, контролируя осанку и дыхание, он раз за разом практиковал "фехтование в стиле Кусухары". Поначалу он ощущал присутствие Зенджо и Мунакаты, но в конце концов забыл даже о них, и перешел от первой формы ко второй, затем к третьей — когда он закончил со всеми пятью формами и опустился вниз, Мунаката за его спиной решил подать голос. — Кусухара-кун, как проходят ваши поединки с Авашимой-кун? — А? — Такеру, очищавший разум на тренировках, вернулся назад в реальность. — Гм... На этой неделе не очень хорошо. — Вот как, — проговорил Мунаката, рассматривая деталь, которую держал в руке. — Впрочем, я слышал, что ты попал в удачную область. — Интересно... — Вот только решимости не хватает... Точнее, тебе, судя по всему, комфортно в том месте. — О... — Зенджо-сан, — когда Рейши внезапно окликнул его, тело Гоки застыло. — Вам не кажется, что пришло время отпустить Кусухару-куна? — Ну-у-у... Ответив столь неопределенно, Зенджо предоставил Мунакате возможность продолжить. — Что ж, давайте определимся с конечным сроком — еще одна неделя. — Э-э... Что?! — прокричал в ответ Кусухара. — Совместная тренировка на следующей неделе станет твоим последним шансом. Если Авашима-кун не будет атакована твоим мечом во время ближайшего поединка, то я посоветую тебе, Кусухара-кун, уйти по причине твоей непригодности для Скипетра-4, — с легкой улыбкой произнес Мунаката.

†

— Прошу прощения за беспокойство. Пожалуйста, уберите мою головоломку, — сказал Рейши и покинул додзе. — Еще одна неделя, — пробормотал Кусухура, который просто стоял и смотрел вслед капитану, явно не расслышав слов последнего. До поражения лейтенанту Авашиме оставалась одна неделя. Что он должен сделать? Что он мог бы сделать, чтобы победить ее? На ум ничего не приходило. Теперь, когда Такеру задумался над этим, то понял, что пребывал в бездействии последние три недели. Все, что он делал, это безосновательно подражал Зенджо. Вероятно, Мунаката оказался прав, когда сказал, что ему не хватает решимости. Проводить дни рядом с Зенджо не было чем-то неприятным. Юноша даже размышлял о том, что было бы неплохо, если бы его ежедневная рутина и дальше протекала подобным образом. Его словно окатили холодной водой. Несмотря на приказ, он не сделал ничего для того, чтобы одолеть лейтенанта. Только что Кусухара получил наказание за свою лень. — Кхм... Что же мне делать? — взволнованно спросил он у Зенджо. — Хм, — Гоки взял свой меч и поднялся, было уже довольно поздно. — Продолжай, как обычно. — О... Хорошо. Этим Зенджо, по-видимому, хотел показать, что происходящее не имеет к нему никакого отношения, но после этих слов Такеру полегчало. Волноваться сейчас было бессмысленно. Ему оставалось только шаг за шагом делать то, что он делал всегда. Кусухара занял основную позицию при фехтовании. И... Зенджо стоял перед ним, словно нависшая черная стена. — Продолжай. — Да... Кусухара приступил к использованию выработанных им приемов. Напряжение, вызванное сокрушительной сущностью Зенджо, было вызвано отточенным мастерством последнего во владении оружием. Один, два, три, четыре — в одну из пауз между неторопливыми движениями тренировочного меча Зенджо неожиданно вложил клинок в ножны. На мгновение Такеру показалось, что мужчина решил обезоружить его, однако ножны Гоки коснулись плеча Кусухары, не мешая и поддерживая. А после его меч стал перемещаться быстрее, чем обычно, и связь между его движениями немного изменилась. Они стали более резкими, более ровными... — Ох... — Продолжай, — повторил Зенджо и юноша кивнул в ответ. Один взмах, другой. Кусухара взмахнул мечом и изменил темп ходьбы. И снова Гоки пересмотрел собственное поведение, чтобы подстроиться под действия оппонента и исправить их. Времени остановиться, постоять и перевести дух попросту не было. Не успел Такеру опомниться, как весь взмок, а несколько капель пота упали на пол. За все то время, что он, стараясь изо всех сил, продолжал свои занятия, пять стилей и сорок техник фехтования успели сменить друг друга, объединиться, и вновь разъединиться. В этот раз вечерняя тренировка продолжалась до восхода солнца, а затем и весь следующий день, и после тоже, перекликаясь лишь с их дневными обязанностями. Именно в этот период старый архив посетили Хидака и вся остальная компания. — Йо, мы здесь ради... Эй, а где Кусухара? Хидака огляделся и обнаружил своего друга заснувшим на жестком полу прямо в форме. — Эх, и что нам с тобой делать, а? — как-то радостно произнес он. Затем... — Если вам что-то нужно, я передам сообщение... — сказал Зенджо. — Нет, мы просто пришли с ним повидаться! — Акира непринужденно поклонился и развернулся на каблуках. — Хм... Зенджо-сан, спасибо за то, что заботитесь о Кусухаре. — Да, благодарим вас. Эномото и Фусе склонили головы. — Я принес креветки в кляре!.. — раздалось позади. — Эй... Друг, это не совсем то, о чем мы говорим! — поддразнил Хидака Гото. Наступила последняя ночь перед совместной тренировкой. Благодаря поддержке Зенджо Такеру бесчисленное количество раз практиковал фехтование и его так сильно бросало в пот, что доги практически прилипала к телу юноши. Но его стойкость и жизненная энергия каким-то таинственным образом возродились, а чувства стали острее, чем когда-либо прежде. Теперь он подмечал каждую деталь — ночной ветерок, цепляющий колосья пшеницы, одну-единственную улыбку Мунакаты, мелькнувшую тогда, когда он пришел с проверкой, и даже мельчайшие манипуляции Зенджо, осуществленные перед ним. "Кажется, в этот раз у меня действительно может что-нибудь получиться в противостоянии с лейтенантом Авашимой". Как только Кусухара подумал об этом, Гоки вдруг взмахнул своими ножнами и острием нанес удар по его правой ноге. — Ой! — Такеру машинально завалился на спину и, потирая ушибленную ногу, посмотрел на мужчину. — Что вы делаете, Зенджо-сан?!.. — На сегодня это все, — сказал Зенджо и слегка кивнул головой. Наступил Судный День для Кусухары Такеру. — Лейтенант! Один бой, прошу вас! — он окликнул Сери и, как всегда, занял позицию для схватки один на один. "Этот бой определит мой путь". Неизвестно, догадывалась ли об этом лейтенант Авашима. Но если бы догадывалась, то, скорее всего, отнеслась бы к этому со всей серьезностью. Среди гула, доносившегося от окруживших их солдат, слышались голоса Хидаки и Фусе. — Кусухара, давай! — На этот раз продержись чуть подольше! Гото и Эномото переглянулись. — Эй... Он что, ногу волочит? — О... Ты прав. Нога, по которой ударил Зенджо, вызывала небольшой дискомфорт. Когда Кусухара хотел узнать причину такого поступка вчера, а после еще и сегодня утром, Зенджо ему ничего не ответил, только пожелал удачи в поединке. Во всяком случае, парень не считал, что нога станет для Мунакаты хорошей отмазкой. Все, что он мог сделать, это пойти против Авашимы с тем, что у него имелось. Он несколько раз потоптался на месте. Все должно быть в порядке... наверное. Приготовившись, оппоненты посмотрели друг на друга. — Хорошо! Слова Авашимы послужили сигналом к началу поединка. Кусухара держал оружие перед собой и наблюдал за лейтенантом. Острие бамбукового меча, направленного на юношу, еле заметно дернулось. Это был обманный маневр для побуждения к действиям. Частая уловка. Он все понимал, но тело двигалось против воли. Сегодняшний день не стал исключением. — А-а-а! — завопил Кусухара и рванул. Ничего нового данная смеха контратаки из себя не представляла. Однако... "Ой!..". Сделав выпад правой ногой, Такеру не выдержал боли и всем телом упал вперед. Сери инстинктивно отскочила назад. Вот только тренировочный меч Кусухары вытянулся дальше, чем обычно, прямо по направлению к ней. На секунду острие клинка коснулось груди Авашимы. Увернувшись, она неосознанно прижала правую руку к левой груди. Бойцы оживились. — Да-а-а! Ты задел ее грудь!.. — закричал Хидака, но тут же закрыл рот, натолкнувшись на грозный взгляд лейтенанта. — Ой... ой! Не в силах больше терпеть боль, Кусухара сделал два-три шага и упал на колени. Авашима подошла к нему. — Встань, Кусухара. — Ах... Есть! — Такеру быстро поднялся, а Сери переложила меч в левую руку и поклонилась. — А?.. — Я потерпела неудачу, — произнесла женщина с широкой, но горькой улыбкой на лице. — Этот удар... был простым, но определенно слаженным.

†

В ванной комнате общежития Скипетра-4 одновременно могло уместиться максимум десять человек. Жившие там солдаты с вечера до отбоя спешно мылись в порядке очереди, по секциям. Зенджо Гоки вошел в пустое помещение после всех остальных. Ванная была пустой, но в ней осталось слабое ощущение присутствия воодушевленных бойцов, смывавших с себя дневной пот и грязь. В прошлом месяце его сопровождал Кусухара, но так как он благополучно выполнил свое задание, то с начала недели заступит на новую должность и больше не будет "вне очереди". В итоге Такеру оказался еще одним юношей, который просто находился рядом с Зенджо. — Я потру вам спину... — сказал Кусухара Зенджо, пытавшемуся помыться одной рукой. — А, спасибо. Гоки повернулся к нему спиной и Такеру принялся вытирать ему спину полотенцем. — Зенджо-сан. — Хм? — Э-э-э... Спасибо, что за это время многому меня научили. — Ну, я тебя ничему не научил... — ответил Зенджо. Нечто похожее на тренировки происходило лишь в течении последней недели, все остальное время Кусухара просто размахивал мечом вокруг себя. — Теперь, когда вы об этом упомянули, это похоже на правду... Зенджо криво улыбнулся столь честному ответу. — О нет, я не это имел в виду... — торопливо пояснил Такеру. — У меня такое чувство, что капитан Мунаката не велел мне учиться у вас чему-то. — Хм? — Он сказал, чтобы я внимательно наблюдал за вами... Что-то вроде того. — Вот как... — Да, вот, например... — проговорил юноша, продолжая тереть похожую на стену спину Гоки. — Без понятия, замечали вы или нет, но ваша спина... — Нет, я ничего не замечал в своей спине. Что там такое?.. — Ну, разумеется, — на этот раз криво усмехнулся Такеру. — У вас очень мускулистая спина... Особенно в области позвоночника и с правой стороны. — Хах, ясно... — это было очевидно, ведь он не пользовался левой рукой. — Она находится в таком состоянии с тех пор, как вы потеряли руку... верно? — Верно... Зенджо считал, что за эти прошедшие десять лет время для него остановилось. И на многое он просто перестал обращать внимание. — Гм... Когда я впервые встретил вас, я был немного взволнован, — продолжил после паузы Кусухара. — Взволнован?.. — До прошлого года я работал в штурмовом отряде полиции... Но из-за меня один из моих старших офицеров получил серьезную травму и был вынужден уволиться... — он говорил медленно, явно подбирая слова. — Это был инцидент с участием Стрейнов, поэтому я подумал, что это может быть похоже на... Я подумал, что смогу что-то сделать, поэтому присоединился к Скипетру-4, но все пошло не слишком хорошо... — И это привело тебя в замешательство... — Точно. В сущности говоря, я решил, что смогу исправить свою неудачу... Но в прошлом месяце, глядя на вашу спину, я пришел к выводу, что, возможно, все совсем не так. — Хм?.. — Глядя на вашу спину, я понял... Ты не можешь вернуть то, что потерял, но у людей есть возможность принять это и жить дальше. — Понятно... Теперь, после твоих слов... "Я чувствую, что меня можно спасти". Как раз в тот момент, когда Зенджо собирался произнести это вслух, послышался звук открывающейся двери в ванной комнате. — Прошу прощения. Тем, кто это сказал и вошел, оказался капитан Мунаката. Его слегка подкаченная высокая фигура проскользнула под клубами пара, словно белая змея. — Кусухара-кун, я слышал о сегодняшнем дне. — Ах, да... — Хе-хе... Ты действительно смог нанести удар. — Вы сказали, что если я этого не сделаю, то буду уволен... Мунаката ответил изумленному Кусухаре хитрой улыбкой. — Наставления Зенджо-сана также были великолепны, — произнес он, глядя на Зенджо. — Расширение диапазона и увеличение скорости атаки посредством расслабления передней ноги и, как результат, падения прямо по направлению к противнику — существует такой прием в старом стиле фехтования. — Не знаю о таком приеме... Просто сделал то, что должен был, — ответил Гоки. — Хм... — Кусухара посмотрел на свою ушибленную ногу. "Если это правда, то он должен был что-то сказать мне...". Из-за случая с ногой и угрозы быть уволенным Такеру почувствовал, что эти люди его обманывают. Вот только... — Нет, Кусухара-кун. Если бы ты узнал обо всем заранее, то все бы осознал и Авашима-кун, вероятно, могла догадаться о твоих намерениях. Хорошо, что ты был в неведении, — сказал Рейши. — Да. Бессознательная реакция — вот твой природный дар. — Бессознательная?.. — Здесь не обойтись без нарушения заданного ритма и легкого обольщения ложными маневрами. Но если эта техника сможет превзойти реакцию противника, у тебя появится возможность взять под контроль все, что будет происходить далее... Словом сказать, это талант, который подходит для мгновенного нападения и защиты. "Ну конечно же...". Он всегда знал, что легко попадается на уловки, но никогда не считал это талантом. — Используй свой талант, чтобы помыть мне спину. — Э-э-э... Так точно! Кусухара низко поклонился Рейши, который, будучи полностью обнаженным, по-прежнему сидел на специальном стуле для ванной. В ответ мужчина горько улыбнулся. — Ну, тогда начиная с этого момента... Почему бы тебе для начала не помыть мою спину? — О... — Такеру неосознанно посмотрел на Зенджо, последний кивнул головой. — Да! Юноша обошел капитана со спины. Гоки смыл мыльную пену и, погрузившись в ванну, перевел взгляд на взволнованного Кусухару, стоявшего позади Рейши. Бледная гибкая спины Мунакаты напоминала в некотором смысле чистый лист бумаги. Кем являлся этот человек и чего хотел достичь? Это не то, о чем нужно было беспокоиться. Это то, что молодые бойцы вроде Такеру должны были выбрать, глядя ему в спину. Прежде чем Кусухара это осознал, он почувствовал, что груз, который он нес на себе все эти годы, был сброшен с его плеч. Или смылся с него несколько мгновений назад. — Надо же, вы улыбаетесь, Зенджо-сан, — не оборачиваясь, произнес Мунаката. — Ванна хорошая, — ответил Зенджо.