Яблоко на двоих

В какой-то момент Джисон перестаёт следить за тем, в какой момент он оказывается не в баре, а в самом доме Чана и Феликса. Абсолютно не замечает, когда они поднимаются на второй этаж, а Ликс отправляет Соми погулять куда-нибудь. Также не запоминает, когда парни оказываются в комнате Ли. Хан прижимает парня к двери, горячо касаясь его шеи. Дыхание прям опаливает чужую шею. А руки бегают по телу и умело залезают под майку. Большой палец оглаживает торс. Одна рука опускается на бедро и приподнимает его. — Я же тебе сильно нравлюсь? — спрашивает Феликс, справляясь с тяжёлым дыханием. — Да, — кивает в ответ Джисон, отстраняясь от шеи парня. — Будешь на моей стороне, что бы не случилось? — Да. Если ты думаешь, что я ещё ничего не знаю о ситуации с Чанбином, то ты крупно ошибаешься. Потому что я всё знаю. Это ведь вы с Чаном залезли в дом Минхо и Сынмина, да? — Да, — Феликс очень лукаво улыбается, хотя пока не уверен, к чему ведёт Джисон. — Я поссорился с Чанбином. Сделал вид, что не поверил ему, — заканчивает свою мысль Хан. — Я настолько сильно тебе нравлюсь, что ты поссорился с лучшим другом? — удивляется Ликс, положив свою ладонь на щёку парня. — Нет, ты мне не нравишься, — говорит Джисон, поставив Ли в небольшой тупик. — Я люблю тебя. Сразу после этих слов Феликс затягивает парня в поцелуй. Невероятно горячий поцелуй, который разрывать хочется в последнюю очередь. Ликс правда думает, что держит всё под контролем? Он серьёзно так просто ведётся на слова Хана? Конечно, Джисон хотел бы, чтобы они делали это при других обстоятельствах, чтобы они не пользовались друг другом так открыто, но иного выхода нет. Задача Джисона узнать, где картины Хёнджина. Но ведь и правда не помешает прикинуться тем самым наивным дурочком, который так легко поведётся на милую внешность Феликса. Но это слегка противным ощущением разливается по груди. Если бы не эти обстоятельства, то у них могло бы что-то быть взаправду, однако они лишь удобны друг другу. Даже если Джисон всё же имеет какие-то чувства к этому парню, что так старательно целует губы Хана, это по-прежнему не по-настоящему, это всё всего лишь игра. Джисон прижимает Ликса к двери, засасывает губу парня, даже кусает её, а следом использует язык, желая углубить поцелуй. Феликс не замечает в какой момент обнимает Хана за шею двумя руками, а сам он уже висит на нём, ощущая руки на бёдрах. Но желания отстраняться от губ всё ещё нет, именно поэтому брюнет чудом находит кровать, находясь в этой маленькой и уютной комнате впервые. Над кроватью висит календарь, и Джисон его видит, когда отстраняется от парня, чтобы снять с себя кожанку. И замечает день обведённый в кружочек. — А что 15-го сентября? — спрашивает Хан, заинтересовавшись. — Мой день рождения, — отвечает Феликс, потянув Джисона к себе за воротник, следом начиная оставлять поцелуи на шее Джисона. — Забавно, — отвечат брюнет, наклоняясь над Феликсом ещё ниже, чтобы тому было удобно. — Забавно, что ты узнал о нём за 4 дня до? — интересуется Ли, взглянув в глаза Хана. — Забавно, что у меня оно 14-го сентября, — говорит Хан, снова залезая под майку, касаясь пальцами горячей кожи на торсе. — И сколько тебе будет? — 21, — дыхание Джисона опаляет кожу на шее Феликса, а следом парень засасывает небольшой участок, намереваясь оставить засос. Просто уже всё равно, что Чан может с ним сделать. Пока у него есть эта возможность трахнуть Феликса, он это сделает, ведь чужое тело такое податливое в его руках и полностью сейчас принадлежит ему. Даже если это не по любви, даже если оба делают это, потому что надо, потому что они друг другу удобные люди. Джисон ещё не раз повторит самому себе этот факт. — Мне столько же, — говорит Феликс, слегка ухмыльнувшись, а в голове Хана каша, ведь это словно бы они идеально подходят другу, как родственные души, соулмейты. А ведь и так было бы на самом деле, если бы не одно но. Ликс изначально вёл с ним общение только из-за удобства. Однако личные чувства этого веснушчатого парнишки Джисону до сих пор не ясны. Хан не замечает, как его руки очень высоко поднимают майку Феликса. А когда замечает, губами прижимается к одному сосочку, заставляя парня под ним издать стон и со скрипом кровати выгнуться. И Джисон понимает, что блондин чертовски чувствителен, особенно если дело касается сосков. Именно поэтому брюнет рукой нажимает на другой сосок, а кровать снова скрипит. Вторая рука сжимает чужое бедро и прижимает к своему. Хочется ощущать тепло этого тела. А когда в уши бьёт очередной сладкий стон, Джисон окончательно забывает о задании, которое ему дали принцы. Конечно, он может спросить, где картины в абсолютно любой момент. По крайней мере в доме он их пока не видел. Ну или видел, но не обратил внимания. Может они развешены по всему дому, а Джисон просто не знает, как они выглядят? Хотя Хёнджин говорил, что не снимал их с холстов и не помещал в рамки, значит повесить их ещё не могли. А Джисону так нравятся сладкие, словно мёд, стоны Феликса, у которого при обычном разговоре голос очень низкий, и даже не верится, что такие стоны могут принадлежать именно этому парню. И это подталкивает Хана прижаться своим пахом к чужому. А Ликс почти что не может терпеть. Он хочет, безумно хочет избавиться от лишней одежды и получить максимум удовольствия, поэтому задницей ёрзает, создавая трение, чтобы возбудить парня ещё больше. — Джи… — хриплым голосом произносит Феликс, от чего он становится ещё более низким, что действует на Хана слишком сильно. — Я хочу… — лишнее движение пальцами на сосочке заставляет прерваться на стон. — М? — так издевается Джисон, отстраняясь от груди Ли. — Чего ты хочешь? — Так сильно хочу тебя… Очень сильно хочу тебя… всего тебя… Джисон пошло улыбается, показывая эту ехидную улыбку Феликсу, который даже не смущается от своих же слов. Но Хан хочет дразнить. Ему нравится доставлять удовольствие блондину одними губами и руками. Именно поэтому так хочется дразнить. И это вовсе не от обиды из-за того, что этот миленький парень с веснушками на лице использовал его. Потому что нравится. Как это только может не нравиться? — Скажи, — Джисон наклоняется к ушку Феликса, опаляя дыханием. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? Чего ты хочешь? Хочешь, чтобы я снова коснулся сосков? — и Хан не дожидаясь ответа, касается пальцем сосочка, вызывая новый стон и новый скрип кровати. — Или шеи? А может бедра? Или… члена? — начинает слегка тереться пахом о пах, ощущая своим стояком чужой. — О боже, — выстанывает Ли. В голове ни одной приличной мысли, и Феликс с радостью их озвучит. — Хочу, чтобы ты снял всю одежду с меня. Хочу, чтоб касался моего члена рукой, пока губами исследуешь остальные части моего тела. Особенно хочу, чтобы ты притронулся к рёбрам, — от одной лишь фантазии блондин снова издаёт тихий стон. — Хочу, чтобы ты растянул меня своими пальцами, которые потрясно бы играли на гитаре. Хочу, чтобы ты не заморачивался и не игрался очень долго пальцами. Хочу ощутить тебя во мне полностью. Хочу, чтобы ты трахнул меня, как последнюю сучку. Я… — Ликс ощущает, как Джисон начинает действовать, расстёгивая чужие штаны. — Блять, — губы касаются последнего ребра, вызывая такую реакцию парня, который пытается говорить. — Я могу хоть отсосать тебе, для тебя хоть позы все попробовать, которые ты только захочешь. Это действительно так действует на Джисона, что Феликс под ним уже лежит без штанов и без трусов. Он сам себе пуговицы на рубашке расстёгивает, пока губами так неаккуратно и чертовски горячо бегает по рёбрам. Опускается к подтянутому торсу. Парень явно не запускает себя и занимается. Хан языком касается пупка, вызывая очередной стон сверху. Рубашку Джисон так и не снимает, но дальше тянется к своим штанам, чтобы избавиться и от них. Брюнет решает, что раз уж Ликс так хочет, чтобы его трахули, как сучку, то и смазка им незачем, даже если она у блондина есть. Вообще-то и правда есть. Но Хан не спрашивает, а Ли не вспоминает. И Джисон медленно опускается вниз к этой самой дырочке. Отсюда открывается шикарный вид, но парень смотрит только на пульсирующее очко, к которому тут же приближается и лижет. Старательно так проходится языком. Не стесняется лезть внутрь. Смазка из слюны так себе, но Джисон так хочет, а если он хочет, значит так и будет. Он сам уже не может стерпеть, поэтому отстраняется и поворачивает Ликса на живот. Пальцы тут же облизывает и пытается протолкнуть сразу же два. И Феликс от этого стонет. Очень громко стонет, потому что на данном этапе это не очень приятно и даже больно. Но Ли сам на это подписался, когда сказал, что хочет так, как этого хочет Джисон. А Хан хочет конкретно так отжарить парня, потому что… чёртова обида за лучшего друга да и за самого себя, что его использовали, не даёт покоя и лезет в голову даже сейчас. — Ликси, — так ласково и одновременно игриво произносит Джисон, проталкивая пальцы глубже, вспомнив о задании. — Мне вот интересно, — Феликс кое-как слышит, что ему говорят, в сознании слова практически не отпечатываются. Удобный момент Хан подобрал, чтобы Ли потом точно не помнил об этом вопросе. — А где картины Хёнджина? — М-мы уже п-продали… п-половину… — сдерживая стон отвечает Ликс, пытаясь справиться с дискомфортом, что доставляют пальцы внутри него. — Остальные… у нас… в подвале… Т-там… секретная к-комната… Чана… И Джисон кивает, хорошенько запомнив этот ответ, пока сам Феликс даже не обратил внимание на то, что у него что-то спросили и он даже ответил. Джисон просовывает пальцы глубже, лишь бы затмить эти воспоминания ещё сильнее. Правда, он не уверен, что это может так работать. Брюнет начинает осторожно двигать пальцами, чтобы растянуть блондина, но тот, видимо, готовился, потому что пальцы начинают ходить легко слишком быстро. Поэтому Джи добавляет третий палец, а Ликс выгибается и стонет от этого. Кажется, словно за скрипом кровати не слышно хруст спины, но блондин не старый, поэтому у него ничего не хрустит. Джисон ловит очередное выгибание Феликса, коснувшись губами чужой шеи. Целует кожу и конкретно засасывает её. Кусает. Кусает больно до красных следов, потому что хочется. И так стоны Феликса звучат громче. Брюнет думает, что уже достаточно растянул парня, поэтому достаёт свои пальцы. Следом он очень резко тянет Феликса за бёдра ближе к себе и также очень резко толкает за его поясницу, чтобы он лёг. Начинает медленно вводить свой член внутрь, после чего очень резко наваливается на Ликса, придавливая его всем своим телом к кровати. Оставляет точно такой же укус, как и предыдущий с другой стороны. Будут абсолютно точно синяки после таких укусов, но и Джисону, и Феликсу абсолютно всё равно. Толчки. Очень резкие и очень грубые. А в ответ очень громкие стоны, и Ликс всеми силами скрывает проявившиеся слёзы на его лице. Поэтому лицом утыкается в подушку, но стоны от этого не становятся менее тихими. Вообще-то, Джисон делает больно. И в некоторые моменты невыносимо больно. Но в голове проскальзывает «заслужил». И где-то там на подкорке сознания хочется плюнуть и прямо сказать Хану, что на самом деле видел Джисона вчера в баре вместе с Чанбином и что абсолютно точно знает, что они не ссорились. И именно поэтому Феликс ответил на его вопрос о картинах и именно поэтому разрешает так обращаться с ним. Что это Ли и сам не уверен: вина или так называемое чувство любви? А ведь Хан и правда мог поссориться с лучшим другом. Но Ликсу даже в какой-то степени нравится эта грубость. Потому что это сейчас член Джисона быстро двигается внутри, это от укусов Джисона болит шея, это тело Джисона так сильно давит на него, что аж трудно дышать. Что же этот брюнет с ним делает? Раньше Ликс ведь никогда даже не думал о том, чтобы предать Чана, ведь он буквально его отец. Может и не родной, но всё равно. Феликс уже не замечает, когда получает удовольствие, сопровождая горячий секс своими очень громкими стонами, которые будут слышны на весь бар. Рука Джисона тянет парня за волосы назад, заставляя Ликса оторвать своё лицо от подушки. Так стоны звучат лучше. Так Хану определённо нравится лучше. И этот противный скрип кровати смеет мешать брюнету наслаждаться этими звуками. Феликс пытается прогнуться, ведь со вскриком кончает, но тяжесть веса Джисона и двинуться не позволяет. И Хан начинает ускоряться, чтобы кончить вслед за Ли. В конце концов он не изверг и мучать парня сильно не хочет. Даже кончает не внутрь, а на ягодицы Феликса, резко отпустив его волосы, от чего лицо Ли впечатывается снова в подушку. Джисон слазит с парня и ложится на спину совсем рядом, а блондин быстро поднимает свою голову вытирая руками лицо как можно скорее, чтобы Хан не заметил, но это трудно не заметить. — Ты мне нравишься на самом деле, — произносит Феликс, посмотрев на Джисона. А голос у него после всего до жути хриплый и такой низкий. — И я знаю, что ты не ссорился с Чанбином. Я правда сожалею, что так получилось. — Тогда почему ты так поступил? — спрашивает Джисон, посмотрев на Ли. — Потому что Чан… — отвечает Ликс, отведя взгляд в сторону. — Он сказал, я сделал. Мы залезли в дом Сынмина и Минхо не для того, чтобы подставить Чанбина. Нашей целью было избавиться от тех, кого все боятся, чтобы занять их место. Если бы Чанбина не было в полицейском участке, то их бы посадили, а принц оказался бы не при делах. Могу написать тебе список тех, кому мы продали картины. — Помоги Чанбину доказать свою невиновность. — Прости. Я не могу. Чан мне тоже важен. — Не надейся, что между нами может что-то быть, — Джисон быстро натягивает свои штаны и начинает застёгивать рубашку, пока глазами ищет свою кожанку. — Я и не думал… — отвечает весьма грустно Феликс, а Хан даже не понимает: это правда его настоящие эмоции? — Но если тебе понадобится мальчик на ночь, обращайся.