Киёми Баджи.

Мы с Сэко шли и разговаривали. Она рассказывала о том, как дела обстоят в школе, а я о скучных двух неделях с хвостиком в больнице. Да, я не могла очнуться три дня, а потом еще и провела время в больнице. Ужас, как же там скучно. – Кейске часто приходил ко мне, — вновь начинаю рассказывать ей очередную историю из больницы. Она немного краснеет от упоминания его имени, но я решаю не смущать её ещё больше, поэтому продолжаю, — но с каждым днём он становился всё скрытнее и скрытнее. У меня плохое предчувствие. – может, дома что-то происходит? — аккуратно предполагает подруга, — или в банде какие-то дела. Тебя нельзя было тревожить, вот он и решил скрывать от тебя это, — я удивленно смотрю на неё, отчего она теряется, — нет-нет, я не читаю его мысли и, уж тем более, не слежу за ним... просто... я часто читаю книги по психологии и вот... – ты хочешь стать психологом? – да! — уверенно отвечает она, а я лишь улыбаюсь. – у тебя всё получится, — в этот момент мы доходим до моего дома и я решаю попрощаться с ней, — пока-пока, Сэко. – пока! Я зашла в дом и начала подниматься на пятый этаж. Ох уж это солнце, убьёт и не заметит! Открыв входную дверь, я замечаю маму, стоящую около входной двери. Видимо, она, как только услышала то, что кто-то зашёл, сразу встала и побежала в прихожую. – о, мам, привет, — я подхожу к ней и целую в щечку, — что-то случилось? – пойдем ужинать? — мягко спрашивает она, на что я не могу не согласиться. Мы едим в тишине, но она не была напряженной. Почти. – слушай, Киёми, — когда я уже вставала с места, чтобы отнести грязную тарелку в раковину и помыть, меня окликнула мама. Я обращаю на неё внимание и стою с вопросом на лице, — если тебя что-то тревожит, то... ты можешь поделиться этим со мной, — она что-то подозревает? Да нет, не может такого быть, я же, вроде, нормально скрывала свои чувства или страхи. – да, конечно, мамуль. ********** Вечер, 17:53. Сегодня, по словам Кейске, собрание "Свастонов", на котором, как он сказал, мне не обязательно присутствовать. Но что-то, чего я не могу объяснить, подсказывало мне, что нужно пойти туда. Байк на парковке около храма не оставили, а кто-то добродушно отвёз его до гаража. Вот уж хорошие, добрые, милые люди пошли. Кстати, обиды на Майки я, как таковой, не держу. Я не из тех людей, которые будут вечно обижаться, дуться и в итоге не простят. Я и сама понимаю, как в его глазах это выглядело: его подруга знает его врага, а ему даже не сказала. В общем, свою вину я признаю, осталось только дождаться прощения от Майки. Я выезжаю и еду на место проведения собраний. Сегодня будет весело. ********** Заехав на парковку, я оставляю байк там и, положив ключи в карман байкерской куртки, иду в сторону толпы. Собрание ещё не началось, вот и отлично. Надо найти Манджиро и извиниться перед ним. Точно, так и сделаю. Вообще не люблю ни перед кем извиняться, но таковы обстоятельства. – слышь, ты берега не попутала, девчонка!? — слышу какой-то мерзкий голос. Что ж, в принципе, мне почти все мужские голоса, обращающиеся ко мне в таком тоне, кажутся мерзкими. – а ты тут речку увидел? — он затупил из-за моего вопроса, а я, воспользовавшись этим, быстро проговорила: — тогда стой и не выёбывайся, — и ушла искать Майки. Он должен стоять где-то ближе к самому храму, поэтому надо искать его там. О, вот он. Но он заметил меня быстрее. – Ми-ми..? — тихо спрашивает он, а улыбка потихоньку падает с его лица, — я думал, ты не придёшь. – прости, не могу пропустить подобное мероприятие, — я медленно подхожу к нему и встаю напротив, — слушай, насчёт ситуации третьего августа... на фестивале... – ничего страшного, я всё понял, — улыбаясь, говорит он и обращается к Доракену, — я сделал решение. – хорошо, — отвечает он другу, а после вскрикивает так, чтобы услышала вся толпа, — собрание "Свастонов" началось! – пиздец, как, солдаты прям, — я произнесла это одновременно с кем-то. Этот "кто-то" стоял сзади и смотрел на меня, — о, Такемучи, ты, что ли? – привет, Киёми, — неловко улыбается он, — ты куда в тот раз пропала? – это долгая история. Меня чувак какой-то избил, говорил, чтобы я не вмешивалась. Ничего вообще не поняла, но он меня за ногу хвать, а я упала и бошкой об бордюр, — он открыл рот в удивлении от таких слов, — да не ссы, всё норм будет. – не сомневаюсь... – у нас новый член в "Свастонах"! — кричит Майки. Ух ты, кто же это? Неужто нового друга себе нашёл? Может, это Такемучи? Он же всё-таки спас Доракена, является близким другом главы, — Киёми Баджи, выйди из строя! — чего бля? Ну ладно, так уж и быть, выйду. Мне уже нечего терять. В голове проносятся слова Майки о том, что он сделал какое-то решение. Может, это оно и есть? – спасибо, командир, — кланяюсь ему я. Блять, вы бы знали, как я не люблю это всё, но если я этого не сделаю, то мне наступит жопа. Я поворачиваюсь к толпе и смеряю их холодным взглядом. Они что-то недовольно кричат, — чего разорались!? — не сдерживаюсь я. Доракен, который, вообще-то, должен это делать, смотрит на меня взглядом а-ля "не прифигела ли ты?" — будете оспаривать решение главы!? — они резко замолчали. Их так легко успокоить, жесть, — не думаете ли вы, что ваш глава возьмёт в банду кого попало? Если не думаете, то молчите и продолжайте наблюдать за новичками, мало ли, может, чему-нибудь научитесь, — ух ты, я что, правда это сказала? Звучало по-умному. – а ты зажгла, Киёми, — говорит мне Мицуя, на что я лишь слабо улыбаюсь. – также, к нам присоединяется ещё один человек. Новый командир третьего отряда, выйди из строя! — вновь кричит Сано так, чтобы все услышали. Что? В смысле "новый командир"? А как же Пачин? Что тут вообще происходило без меня? Тут из толпы выходит тот, кого я так не хотела видеть. И я уж понадеялась, что обозналась, но взгляд этих хищных глаз, от которого идут мурашки, я не спутаю ни с чем. Он останавливатся прямо передо мной, садится на ступеньку и поворачивается спиной к Майки. Не прихуел ли? Разум кричит мне, что этот новый командир отморозит себе жопу так, но отморозкам отмораживать нечего. Заместитель этого очкарика встал ему по правую руку и громко закричал: – перед вами сидит новый командир третьего отряда - Кисаки Тетта! Киска из теста? Чего? Я думаю над тем, что если сейчас скажу Майки о том, что как раз-таки эта Киска из теста меня чуть не убила и угрожала мне, то буду слишком навязчивой. За раздумиями я заметила, как Такемучи тяжело задышал, а в глазах был гнев, перемешаный со страхом. Но страх был совсем не такой. Он не боялся этого Кисаки. Он боялся того, что он мог сделать. И у меня, в принципе, тоже было такое чувство страха. Только я научилась контролировать свои эмоции, так что не показываю их всем подряд. Такемучи пулей летит к новому командиру и резко ударяет того по лицу. Бля, очки жалко. Глаза Ханагаки будто проясняются, а сам парень приходит в себя. К нему подбегают командиры отрядов, но среди них я не вижу Баджи. Где он шляется, когда тут всё такое важное? Его сестру приняли в им же созданную банду, вообще-то. Но в этот же момент, пока я думала над этим, на Такемучи налетает он... – Кейске? — спрашиваю я одними губами. Почему он сейчас так беспощадно и с такой злобной улыбкой бьёт нашего друга? – Баджи? Ты же на домашнем аресте, — говорит Майки. – я вновь избил какого-то хлюпика. Что, опять отстранишь меня от собраний, а, Майки? – Баджи... — единственное, что может произнести блондин. – я покидаю "Тосву", — эти слова въедаются в сердце с такой болью, будто по нему чем-то режут, — отныне я ваш враг. Я перехожу в "Вальхаллу", — он отворачивается и идёт в сторону ворот. – Баджи! — только успевает крикнуть Майки, а тот, даже не обращая на это внимания, уходит. Надо его остановить! Вмазать хорошенько, чтобы в себя прийти не мог, а по пробуждению пошёл перед всеми извиняться. Киска из теста спрашивает у друга, живот или лицо. Пока тот приговаривает:"живот", - он ударяет его по лицу. Ах ты ж сука, Кисаки Тетта.