Киёми Баджи.

Майки невозмутимо продолжает пить мой сок. Он сейчас всё выпьет, блин! – эй-эй-эй, Манджиро, — я хватаю его за руку, как бы останавливая, — это мой сок, вообще-то, — друг просто хлопает глазами, но всё ещё держит бутылку в руке. – но ты же мне его отдала... — задумчиво произносит блондин и я от такой наглости чуть воздухом не подавилась. – я тебе дала его попить, идиота кусок! — я быстро выхватываю предмет из его рук и выбегаю из кухни. Бегу в сторону своей комнаты, но резко падаю, а Манджиро сверху на меня, верней, на мою спину. Ой, как больно потом будет. Он лежит и не двигается. Помер, что ли? — Манджи... — я останавливаюсь на полуслове и ошарашенно смотрю на друга. Он же смотрит на меня и не шевелится, — Майки? – ты такая красивая с этого ракурса, Киёми-чан... — завороженно говорит он мне и немного наклоняется. – только ли с этого? — всё же решаюсь подколоть я, но выходит что-то не очень хорошее. – со всех, — его лицо прямо перед моим и я была бы максимальной дурой, если бы не сделала это. Я поцеловала его! Его губы... они немного шершавые, но в то же время и мягкие, тёплые... но то, в какой позе мы сейчас находимся, оставляет желать лучшего. В животе приятно крутит, появляются те самые "бабочки", о которых так много пишут. Никогда не понимала, о чём это, но, кажется, сейчас я поняла всё. – кхм... — чей-то посторонний голос прерывает столь романтиШШную атмосферу, — Майки, ты опять мою сестру совращаешь? – не совращаю, она сама виновата, — друг встаёт и его губы, которые только что находились на моих губах, расплываются в улыбке. Майки подаёт мне руку, а я принимаю его помощь. – в том, что я такая милашка и что тебе хочется меня зацеловать? — я вспомнила случай у реки, когда Кейске нас прервал, но, зато, в этот раз получилось хоть что-то. – именно, — он притягивает меня к себе и целует в макушку. Чего-о-о? — а ты что здесь делаешь, Баджи? – я тут живу, вообще-то, голубки. – хорошо хоть, что не голубцы, — зачем-то я это сказала. – Киёми-чан, — зовёт меня Майки и я поднимаю голову, чтобы видеть его, — мне пора, нужно ещё и с Кенчином и Такемучи встретиться. – а... хорошо, иди, — он целует меня в лоб и я немного смеюсь, — иди уже. – не хочу тебя отпускать, Киёми-чан, — блондин прижимает меня ближе, — никогда. – мне это принимать, как признание? – как хочешь, — друг(?) немного думает и продолжает, — теперь я могу сделать это, — он начинает покрывать моё лицо короткими поцелуями, отчего становится щекотно. – перестань, Манджиро-о-о, — я смеюсь и утыкаюсь ему в плечо, — идиот. – зато твой, Киёми-чан. – слышь, Майки, иди уже! Тебя же Доракен и Такемучи ждут! — кричит брат с кухни. – не выгоняй меня, Баджи, — ноет блондин и отпускает меня, — мне пора, Ми-ми, увидимся! – пока-пока, Манджиро! Я иду в комнату, где находится Кейске, а на моём лице улыбка, как у дурочка. – наконец-то распрощались, голубки, — язвит мне темноволосый, — ещё чуть-чуть и я бы блеванул. – ничего страшного, может, мозги бы на место встали. Ты почему из "Тосвы" ушёл, это во-первых, и, во-вторых схерли ты Чифую избил? – так нужно было. – вот это объяснение, десять из десяти. – да. – пизда. Ты мне так и не ответил. – и не должен. – правильно, потому что ты обязан! – нет. – минет, — я закатываю глаза и недовольно продолжаю допрос, — ты можешь мне всё рассказать. Это же не так страшно. – могу сказать одно: Кисаки опасен. – я знаю, — брат приподнимает бровь, взглядом спрашивая, откуда, — это из-за него я попала в больницу. Тогда он меня избил, хе-хе. – ты ещё смеешься!? Нужно убить этого урода. – но он же в "Тосве", его нельзя убивать, — я призадумываюсь и вспоминаю правила банды, — так ещё и меня в отряд Мицуи определили. Вот если бы я была в отряде Мучо, было бы по-другому. Да и на врятли Мицуя разрешит мне его убить. Зато ты, как враг "Свастонов", вполне сможешь это сделать. – хорошо. На битве "Свастонов" с "Вальхаллой", — его голос становится на тон ниже, — я убью Кисаки.