Киёми Баджи.

– Баджи-и-и!! — крик Майки эхом раздаётся в моей голове. Чёрт, только не сейчас... Хочется, чтобы время вернулось назад. Хотя бы на несколько секунд, но вернулось... если он умрёт, то случится много всего. И это "всё" не имеет ничего хорошего. – я же сказал - "царапина"! Это ты меня не слушаешь, ебана! — где-то я это слышала. – ась? — я поднимаю до этого почему-то опущенную голову и оглядываюсь. Время и в правду будто обратилось вспять. Но почему? – она просто волнуется, — уже не спрашивает, а констатирует факт Доракен. Пару секунд назад он спросил:" волнуешься?". – а чего это мы на проезжей части стоим? — раз уж это шанс исправить то, что произошло, то нужно им воспользоваться. – и правда, — Майки зачем-то поднимает одну ногу, — ты такая внимательная, Киёми-ча-а-ан! — он блаженно улыбается и обнимает меня сзади, положив подбородок на моё плечо. У него это любимая поза, что ли? Звучит двусмысленно, но, кажется, так и есть. Даже поцеловал он меня в квартире, когда я была... под ним. Ужас! – это заметит любой, только не вы, — я закатываю глаза и кладу ладони на руки Сано, находящиеся на моей талии, — о, смотрите, машина, — да, та самая, которая должна была сбить брата. Внезапно появляется странное чувство. Нужно сообщить Такемичи о том, что сейчас произошло. – слушайте, — неловко начинаю я и, когда получаю в ответ несколько пар глаз, продолжаю, — у меня тут дело одно возникло... мне в другую сторону надо, — я криво улыбаюсь. – ты надолго? — как истинный старший брат, который должен знать обо всём и о всех, спрашивает Кейске. – нет, только встретиться с одним человеком надо. – с каким? — в голосе Майки я слышу долю ревности. – с Такемучи. Обсудить кое-что, — сразу сообщаю, ведь знаю, какой вопрос последует. – вы подружились, что ли? — Доракен хмурится, — Такемучи только не испорть. А то знаю я тебя. – эй! Не испорчу я его! — я дую губки и выбираюсь из объятий Сано, — так, всё, мне пора, — целую Майки в щёчку и убегаю, — чао! Вот я уже пробежала достаточное расстояние, как почувствовала что-то странное на руке. – ч-что это? — я резко останавливаюсь. На руке нарисованы... часы? — это как понимать? Почему тут написано "-10"? — я решила позвонить Ханагаки и всё-таки выяснить, что происходит, — алло, Такемучи? Встретимся? ********** – о, Киёми, ты чего так... — я перебиваю его своей рукой, показывая ладонь, — э? Что? — он недоумевающе уставился на вытянутую конечность и призадумался, — что ты хочешь показать? Ничего же нет... – в смысле? Ты не видишь? — я вновь и вновь смотрю на руку. Почему он не видит? Хоть надпись и стала тусклее, но всё равно осталась, — смотри. Видишь? — пальцем показываю на место на ладони, но получаю всё тот же взгляд в ответ, — ну вот. Тут время и "-10"! – с тобой всё в порядке, Киёми? У тебя на ладони ничего нет. – ух... это рассказывать надо! В общем, когда я шла домой с Сэко, Майки и Доракеном, появился Кейске и попал под машину, но когда я опять открыла глаза, он был целый и невридимый. Так ещё и повторял свои же слова! Как будто... – вернулся во времени? — предполагает блондин. – именно. Не знаю, что это означает и как действует, но время вернулось примерно на десять секунд, а после и появилась надпись на руке. – значит, это была твоя способность? Я же могу возвращаться на двенадцать лет назад, а ты можешь возвращать? – я предполагаю, что эта надпись появилась неспроста. Она не возьмётся из ниоткуда. Что, если, когда я вернула время назад на десять секунд, то... убрались и несколько секунд из моей жизни, поэтому и "-10"? – значит, на сколько ты возвращаешь во времени, на столько сокращается твоя жизнь? – кажется, так и есть? – то есть, мы с тобой теперь оба со способностями? Теперь мы непобедимая команда! – о да! Как назовёмся? – непобидимая временная команда? — предполагает он. Я скептически смотрю на него, — ну что не так? – лучше будет что-то типо "великая Киёми и какой-то чел"! – твоя самооценка..! ********** О господи-и-и-и, как же я хочу кушать! Только что попрощалась с Такемучи и только поняла, какая голодная. Ну, конечно, в последнее время вообще не могу нормально питаться. Уже не хуже Кейске с его рамёном. – малышка Киёми, ты ли это? — слышу голос позади себя и поворачиваюсь на звук, — о, точно ты. Приветики, — этим самым человеком оказался Ханма, что сейчас стоит передо мной и приветливо улыбается. – ну да, я. Ты чего это тут делаешь? — я сразу перешла к делу. – да вот, просто направлялся на собрание. – какое собрание? — я косо поглядываю на его руку, которая сейчас достаёт из кармана куртки пачку сигарет. – собрание "Тосвы", — констатирует он, — будешь? — Шуджи протягивает мне сигарету. Я отрицательно мотаю головой, — ну ладно. – не люблю запах сигарет, сорри, — Ханма уже хотел закурить, но остановился, — ты чего это? Не будешь? Или решил перед собранием нормально выглядеть и захотел сделать так, чтобы от тебя не несло сигаретами за три километра? – ты же не любишь этот запах. – и поэтому решил не курить? — звучит, как что-то не очень реальное. Обычно курящих людей сложновато отучить, а тут во как. – именно. Ты тоже на собрание? — он кладёт пачку в карман куртки. Я опять отрицательно мотаю головой, — а куда тогда? Гуляешь? – почти. Домой шла, а тут ты нарисовался. Теперь мне тоже на собрание хочется! – ну ладно, пошли тогда. Тут уже недалеко. – а зачем тебе на собрание банды, в которой ты не состоишь? — я всё же решила это спросить. – даже не знаю. Зато ты, может, узнаешь, — Ханма загадочно улыбается. Когда мы приходим на месте, там никого не оказывается. Сегодня же собрание, почему никого нет? Они собираются примерно за полчаса до начала. – сколько времени? — спрашивает у меня Шуджи. Я достаю телефон, который недавно благополучно спиздила у тех мудаков. – семнадцать минут девятого. А что? – собрание в восемь. А тут никого. А день какой сегодня? – тринадцатое ноября. – о, да-а-а? — тянет он, — а собрание четырнадцатого. Надо же, перепу-у-утал! – о господи, какой же ты... странный. Ладно, я пойду, мне пора домой уже. – ну хорошо, пока-пока, малышка Киёми! — я, буквально, увидела это сердечко в воздухе от его слов. Мерзковато. Теперь пора домой получать пиздюлей. ********** – я дома, — вяло оповещаю я одного Кейске. Поездку мамы продлили ещё на неделю, а об этих разборках банд она не знает. Впрочем, как и о том, что брат лежал в больнице. – ты где шароёбилась? — он, как самая настоящая мамочка, стоит в фартуке и грозно смотрит на меня. Да уж, не матерился бы и не дрался, я бы его, может даже, называла мамочкой. А так прибьёт ещё. – гуляла. – с кем? – с другом. – каким? – таким. – что за друг? – отстань, мамочка хренова, — я закатываю глаза и иду на кухню, игнорируя все грозные крики брата, — есть пожрать? – да, я приготовил! Смотри, вот тебе рису, вот тебе карри. – ты где научился готовить? — хоть лицо было у него невозмутимое, но розоватые щёчки я заметила. – Сэко научила. – когда успела!? – тогда, когда ты сбежала от нас. – да уж, а это, оказывается, полезно - оставлять вас наедине, — я зловеще ухмыляюсь. Теперь он не отмажется. – ешь уже, — его уши покраснели. Ой-ой-ой, смутила ребёночка. – да ладно тебе, не дуйся. А то, мало ли, взорвёшься, может. – ага, учту. – нага.