В аду слишком холодно

...Кто-то колотил в дверь с такой силой, что та, того и гляди, могла не выдержать напора и слететь с петель. Чу Ваньнин резко сел на диване, на секунду запутавшись в тонком пледе. Как же холодно… Он поежился, понимая, что так и уснул в гостиной прямо на диване. Раздетый. Странно, но сегодня ему не снились кошмары — если, конечно, Мо Вэйюя не считать неотъемлемым элементом любого страшного сна. Тот, разумеется, снова не давал покоя даже его подсознанию. “Чу Ваньнин!!!..” Потребовалось несколько секунд чтобы осознать: ему не показалось. Это был голос Вэйюя. В ту же секунду по спине словно прошибло током. Казалось, волоски на шее наэлектризовались от дурного предчувствия. Весь сон как рукой сняло. Кто-то чужой сейчас находится в его доме. Он ощущал постороннее присутствие так же отчетливо, как странный, ненормальный холод в помещении. Как если бы окно было настежь открыто… Ваньнин вздрогнул, понимая, что так оно и есть. Странно… неужели он уснул вот так — и ничего не заметил? Мужчина вслушался, тщетно пытаясь уловить шаги, скрип ламината, или другие звуки… но стремительные удары в дверь оглушали так, что разобрать что-либо еще не было даже надежды. Глупый, шумный Мо Жань!… Стоп... Что он делает, ломясь в чужой дом среди ночи?.. Чу застыл, осознавая, что это могло значить. Сработала сигнализация? Но… тогда… почему же он ничего не слышал? Мужчина вжался в диван, чувствуя, как панический страх заставляет тело цепенеть. Как воздух вокруг становится настолько холодным, что буквально прожигает легкие с каждым вдохом, царапая гортань. Сердце замерло. Болезненно сжалось, ударяясь о ребра. Темнота… почему вокруг так темно?! Разве он не оставлял включенным ночник?.. “Чу Ваньнин!.. Твою мать, ОТКРОЙ!!!..” Дверь еще несколько раз содрогнулась под чередой ударов. Чу обхватил колени деревенеющими руками, пытаясь превратиться в ничто. Неосознанно снова начал расцарапывать ладонь. Зажмурился. Нет, это все происходит не с ним… он не чувствует боли… совсем не чувствует ничего, даже когда вонзается ногтями в разбереженную кожу. Он спит?.. Что-то тихо прошелестело где-то сбоку. Он резко раскрыл глаза — как раз вовремя чтобы увидеть, как один темный силуэт налетел на другой. В следующую секунду что-то треснуло, громыхнуло — и обе темные фигуры повалились на стол, который рухнул, не выдерживая такого напора. Кипы бумаг рассыпались в стороны, чашки жалобно брякнули, разлетаясь на острые черепки. В практически полной темноте двое противников слились в одно целое: уродливое существо, монстра с двумя головами и четырьмя руками. Чу Ваньнин неосознанно дернулся, хватая первое, что подвернулось под руку. Цепляясь пальцами в логарифмическую линейку. Выставляя ее перед собой. Острые стальные края сверкнули в слабой вспышке света, которая наконец залила гостиную. После кромешной тьмы трудно было вообще что-то рассмотреть. — Ты в порядке?.. Мо Жань. Голос был знаком, но в то же время почему-то дыхание сперло еще сильнее. Все звуки доносились как-то приглушенно, словно из-под толщи воды. Будто что-то оглушило Чу настолько, что он даже сейчас, во внезапно образовавшейся тишине, едва что-либо различал. Стараясь преодолеть наступающую черноту, мужчина крепче вцепился в линейку — и попытался дышать глубже, как ему объясняла психоаналитик. “Один длинный вдох… считай до пяти… выдох…” Он начал медленно раскачиваться в такт дыханию. — Чу Ваньнин!... — Я, бл*ть, с тобой разговариваю!... — Смотри на меня, Ваньнин!.. Ваньнин дернулся, пытаясь уклониться от вцепившихся в его плечи рук. По лицу что-то больно проехалось. Пощечина?.. В следующее мгновение он вслепую рубанул линейкой в воздухе — и тут же понял, что удар достиг цели. Невидимый противник отшатнулся, давая Чу возможность отползти в сторону. — Совсем охр*нел?!.. В следующее мгновение из Чу буквально вышибло дух. Он оказался вжат лицом в подлокотник дивана. Нападавший заломил ему руки за спину, упираясь коленом в поясницу. Мужчина попытался извернуться, но спину и запястья тут же пронзило такой болью, что пришлось укусить себя за щеку чтобы не закричать. — Ваньнин!.. Да, стой ты!!! Стой!.. Не вырывайся!.. Чу Ваньнин содрогнулся. К горлу подкатила тошнота. Почему ситуация казалась ему такой знакомой?.. Он едва мог дышать. Захлебывался воздухом, но при этом продолжал хватать его ртом. Конечности быстро немели. Он мелко вздрагивал, пытаясь собраться с силами, чтобы оказать сопротивление. Но с каждой секундой тело словно наливалось тяжелым свинцом. В какой-то момент он понял, что не может пошевелить даже пальцем. — Успокойся. Я просто зажал один из нервов, чтобы ты утихомирился. Это временно… — голос звучал теперь спокойно. Мо Жань… это действительно был он? Но как он попал в его дом, если не через дверь?.. — Я сейчас отпущу тебя, и переверну на спину. Лежи тихо, ладно?.. Крупные сильные руки обхватили Ваньнина под ребра, а затем мужчина оказался распластанным на диване. Конечности все еще не слушались, безвольно провисая словно плети. В поле зрения оказалось лицо Мо Вэйюя: смуглое от загара, хмурое… Темные глаза чуть щурились из-под сбившихся на лоб прядей. Длинный неглубокий порез — скорее, даже царапина — рассекал левую щеку и нос по диагонали. — Что… что произошло? — Ваньнин неуверенно попытался отвернуть лицо немного в сторону. Когда он говорил, наверняка Вэйюй ощущал губами поток воздуха на каждом слове. Парень склонялся к нему слишком близко. Как неловко... Какое-то время Мо Жань молча разглядывал лицо Чу — как если бы пытался понять, насколько тот адекватен, и понимает ли, кто перед ним. Чу не выдержал: — Мо Вэйюй!.. — Вы не открывали дверь и не отзывались, так что мне пришлось проникнуть в дом через окно. Как раз вовремя — кое-кто здесь явно оказался до меня… — с этими словами Вэйюй кивнул в сторону разгромленного стола — вернее, его обломков — среди которых… никого не было. — Бл*ть!!!.. — Мо Жань резко подхватился, понимая, что противник успел прийти в себя и куда-то исчезнуть. Притом сделал он это абсолютно бесшумно. Чу Ваньнин снова попробовал пошевелить рукой — но без толку. Он уставился на своего бывшего ученика, чувствуя, что закипает — но тот, похоже, решил его теперь игнорировать. Достал телефон и, кого-то набрав, коротко описал ситуацию: — Да… я у Чу Ваньнина. Кто-то вломился к нему в дом… нет, он в порядке… да… нет, он ушел. Понял, — он закончил звонок за считанные секунды, и снова присел на диван рядом с Чу. — Я позвонил Хуа Бинаню. Я забираю вас на базу. — … Ваньнин медленно моргнул. Он действительно не знал, что на это ответить. “Базой”, похоже, была та самая вилла, при одном взгляде на которую внутри все содрогалось. — Не смотрите так на меня. Хуа Бинань займется поисками крысы, проскочившей в ваш дом — так что временно вам действительно будет безопасней находиться рядом со мной... — Как ты узнал, что кто-то вломился? — резко оборвал Мо Жаня Чу Ваньнин, пристально вглядываясь тому в лицо. — Система безопасности не сработала. Сигнала не было — иначе я бы услышал. Мо Вэйюй прищурился: — Вы действительно хотите это знать?.. То, как вкрадчиво прозвучал вопрос, не могло не наводить на определенного рода мысли. Камеры… Чу Ваньнин поджал губы, понимая, что и вправду есть вопросы, ответы на которые ему знать не хотелось. Он опустил глаза, вдруг понимая, что лежит практически раскрытый, на нем лишь пижамные штаны и расстегнутая на все пуговицы рубашка — притом последняя сползла куда-то с плеч и запуталась за спиной в морской узел. Плед вообще упал на пол в тот момент, когда он проснулся и понял, что что-то определенно идет не так. Мужчина прикрыл глаза, сознавая, что даже привести себя в более подобающий вид не сможет, пока не вернется чувствительность конечностей. С другой стороны… он понимал, что Мо Жань, должно быть, просматривал камеры — а, значит, его теперешнее состояние — еще не самое худшее, что тому довелось наблюдать. Нужно ли было все это как-то объяснять?.. — Мне просто хотелось немного отвлечься, — наконец, проговорил он, сам не зная, как вообще у него повернулся язык. Он не смотрел в сторону Мо Жаня, но каким-то образом почувствовал, что тот внезапно очень близко подошел к дивану — и в следующее мгновение склонился над ним, упираясь руками по обе стороны от его головы. Чу заставил себя посмотреть на Мо Жаня прямо. Он не хотел подавать вид, будто смущен — даже если внутри уже трижды сгорел от стыда. Парень внезапно растянул губы в хитрой улыбке, глядя на него сверху вниз. На щеках показались едва заметные ямочки. — В следующий раз, когда надумаешь, позови меня, Ваньнин… Чу Ваньнин едва не задохнулся. Что?!.. Перед глазами на мгновение все заискрило, словно он насмотрелся на сварочный аппарат. Он знал, что хватанул воздух слишком резко, и Вэйюй не мог этого не заметить. Лицо, шея, грудь… он весь медленно покрывался красными пятнами. “Мо Жань… он, что, со мной… флиртует?!..” В следующее мгновение Мо Вэйюй склонился к нему так близко, что его губы оказались у самого уха Чу. Он тихо вздохнул, цокая языком: — Тц-тц… ох, если бы я знал, что пропускаю, ни за что бы не уехал… видеть, как ты извиваешься по дивану, и представлять, что мог бы сделать с тобой... К счастью, тело Ваньнина выбрало как раз этот момент чтобы снова обрести чувствительность, и выслушивать продолжение ему не пришлось. Мужчина резко заехал коленом в живот Вэйюя. Тот потерял опору и отшатнулся в сторону, явно не ожидая такого сопротивления. — Ты всерьез думаешь, что мне это интересно? — вскипел Чу, резко садясь и запахивая все еще подрагивающими от долгого обеждвиживания руками рубашку на груди. Каким-то образом ему удалось вложить в свои слова достаточно злости чтобы осадить Вэйюя. — А что… что... собственно... не так?.. — почему-то каждое слово Мо Жань теперь цедил сквозь зубы, как если бы он говорил, превозмогая боль. Чу Ваньнин перестал возиться с пуговицами и поднял на него наконец глаза, пытаясь осознать, неужели его случайный удар мог так сильно покалечить молодого мужчину, который был раза в два крепче него. Тонкий порез на лице привлекал больше всего внимания, но… было что-то совсем уж неправильное в том, как Вэйюй прижимал ладонь к правой части живота. Чу вспомнил, что ударил примерно туда, проехавшись по ребрам — и, опустив взгляд теперь уже на свою пижамную штанину, в полнейшем шоке застыл. Кровь… ее было немного, но она была свежей. В памяти тут же всплыл резкий оглушающий звук в темноте во время потасовки, от которого он на некоторое время оказался дезориентирован. Догадка была откровенно страшной. — Это… пулевое? — Это пустяк, — Мо Вэйюй усмехнулся. — Пуля прошла по касательной, ничего не задела. Если бы не ваше острое колено, я бы даже не заметил… Он неожиданно рассмеялся — да так громко и заливисто, что Чу даже на секунду решил, что тот сошел с ума. — Учитель… Чу Ваньнин, у тебя очень точный удар. Вон, и лицо мне линейкой изрезал… Ваньнин побелел. Он… действительно ударил Мо Жаня так сильно?!.. — Я… схожу за аптечкой. Сиди здесь, — он поднялся на ноги, понимая, что должен сделать хоть что-нибудь. Возможно, ему вообще придется вызывать “скорую”, потому что пулевое ранение в любом случае не могло быть “пустяком”. Не в мире Чу Ваньнина, по крайней мере. Мо Жань не сопротивлялся, и не пытался его остановить. Когда Чу вернулся из ванной, держа в руках огромный короб лекарств, только приподнял брови, расплываясь в улыбке: — Узнаю своего учителя... Как давно ты перевязывал мне разбитые руки и прикладывал ледяные компрессы к лицу… — Не припоминаю, чтобы мы переходили на “ты”, — оборвал его мрачно Чу Ваньнин, — и не вижу ничего смешного в том, что за столько лет ты так и не научился относиться к своему здоровью серьезно. — Да ладно тебе!.. — Мо Жань попытался улыбнуться, но из-под слоя загара проступала неестественная бледность. Видя холодное выражение лица Чу, он старательно исправил себя, — Я имел в виду… “вам”. Да ладно — “вам”… — Приподними футболку и покажи, что у тебя там… — решил пресечь поток бессмысленной болтовни Чу. Фраза звучала несколько двусмысленно, но ему было плевать. Мо Вэйюй пытался казаться бодрее, чем чувствовал себя на самом деле: это было видно по тому, как подрагивали уголки его губ, и как странно блестели глаза — такой взгляд Ваньнину уже был знаком. Когда Мо Вэйюй дрался в школе, бывало, он выступал против нескольких старших ребят. Он никогда никому не жаловался, и часто скрывал свое состояние — но Ваньнин научился замечать его боль. Несколько раз он забирал его с уроков, и парень в какой-то момент вырубался прямо в его гостиной. Диван тогда у него здесь стоял другой — но место, по сути, было тем же… Ваньнин вздохнул, видя, что Вэйюй колеблется. — Это ведь ты минут пять назад собирался впечатлять меня на этом самом диване. Самое время показать, что же я потерял… Он знал, что ему не следовало говорить нечто подобное, но ничего поделать с собой не мог. Почему-то на уровне подсознания ему все еще было неспокойно при мысли, что Мо Жань мог подумать, будто он доступен для легкого секса — и все из-за глупой сцены, попавшей в камеру. Сцены, за которую ему было невероятно стыдно — но в этом он ни за что бы не признался. Поскольку изменить он ничего уже не мог, а посыпать голову пеплом было бессмысленно, оставалось только делать вид, словно все в порядке. Как ни странно, на Мо Вэйюя его слова подействовали лучше любых уговоров. Криво усмехаясь, он задрал край футболки — давая Ваньнину взглянуть на литой пресс и рельефную мускулатуру груди. Впрочем, внимание Чу уже привлекла крупная рваная рана, идущая вдоль внутренней косой мышцы живота — а на все остальное он попросту старался поменьше смотреть в принципе. Кажется, пуля действительно прошла вскользь, неглубоко задев кожу — но Ваньнин не мог не думать о том, что противник стрелял в темноте вслепую, и мог попасть на самом деле куда угодно. Мо Жаню просто крупно повезло, что он отделался такой нелепой раной, которая угрожала разве что потерей крови и шрамом в ближайшем будущем. — Сейчас обработаю все антисептиком. Будет жечь, — предупредил Ваньнин, доставая из аптечки спрей. Мо Вэйюй продолжал улыбаться, глядя на него из-под небрежно падающих на лицо прядей. Выглядел он при этом, даже раненный и слегка бледный, невероятно хорошо. Чу Ваньнин вздохнул. Кажется, он переживал о Вэйюе больше, чем тот сам о себе. Это, в самом деле, просто глупо. Он использовал спрей и медицинскую марлю чтобы обеззаразить участок поврежденной кожи и смыть излишки крови. Резкий спиртовый запах пропитал воздух. Мо Вэйюй в процессе даже не скривился, хотя Чу знал, что ему наверняка больно. Раньше, в школе, он хотя бы позволял себе сцепить челюсти, или просто дышал чаще, пытаясь перетерпеть обжигающий спирт. Но не теперь. Сейчас Вэйюй просто сидел перед Чу в весьма расслабленной позе, удерживая одной рукой футболку, и не отрываясь смотрел своему учителю в лицо. Взгляд этот был сосредоточенным — и в то же время было в нем что-то, отчего Ваньнину все время хотелось все бросить и отодвинуться как можно дальше. — Это не первый раз, когда в тебя стреляют, — скорее предположил, чем спросил он, продолжая обработку. Он старался унять дрожь рук — но, на самом деле, ничего с этим поделать не мог. Даже выполняя чертежи он всегда испытывал проблемы с тем, чтобы провести хотя бы одну-единственную ровную линию. Даже под линейку. Теперь же, под пристальным взглядом Вэйюя, внутреннее напряжение било все рекорды. — Да, — Мо Жань отвечал односложно, но честно. На секунду их взгляды пересеклись — и Чу Ваньнин нахмурился, поджимая губы так сильно, что те побледнели. — Здесь нечем бахвалиться, — спустя некоторое время сказал он. — Очень глупо рисковать своей жизнью без серьезных на то причин… — Что ты считаешь достаточно серьезной причиной для риска, учитель Чу? — Мо Жань, казалось, ничуть не смутился. Чу Ваньнин замолчал. Он не хотел отвечать на этот вопрос потому что втайне думал: ни одна из причин не могла бы быть достаточно веской, чтобы Мо Жань отдал за нее свою жизнь. Но, если бы он так ответил, наверняка бы вызвал на свою голову не одну дюжину насмешек. Мысль о том, что Вэйюй сегодня едва не получил пулю, пытаясь защитить его от неизвестного, пробравшегося к нему в дом под покровом ночи, шокировала его настолько, что он решил промолчать. По привычке использовал антисептическую кровоостанавливающую мазь и несколько пластырей-бабочек, стягивая рваные края вместе — этого должно было быть достаточно чтобы не накладывать швы. Затем поверх расположил тонкую марлю, закрепив ее еще несколькими бумажными пластырями для надежности — на первое время достаточно. — Через день нужно будет сменить повязку. Не срывай ее, ладно? Лучше размочи хлоргексидином, — он снова поднял глаза на Вэйюя, и обнаружил, что тот продолжает изучать его. — Что? — Учитель, ты ведь будешь временно жить в клабхаусе вместе со всеми нами. Ты же наверняка позаботишься обо мне… Ваньнин застыл, чувствуя, как кровь отливает от лица. “Позаботься обо мне…” — было первыми словами, с которыми Мо Жань оказался в его жизни. Избитый старшими парнями мальчишка тогда не плакал даже испытывая очевидную боль. Во взгляде у него было столько кроткого доверия… Чу Ваньнин действительно с тех пор пытался заботиться о Мо Вэйюе как мог все те годы, что парень учился в школе. К сожалению, его забота всегда воспринималась как злобные козни. Мо Жань ненавидел его год от года все сильнее — и с тех самых пор больше никогда не произносил эту фразу. До сих пор. Чу Ваньнин отстранился, понимая, что ему внезапно стало нехорошо. Как будто в комнате не хватало воздуха. Сейчас, как никогда прежде, он отчетливо понимал, как сильно подвёл того Мо Жаня. Что молодой мужчина, сидящий перед ним сейчас и хвастающий тем, что не раз получал пулевые, стал таким из-за него… Он не смог о нем позаботиться так, как должен был. Никогда не мог. Теперь же… разве мог он считать себя достойным человеком, если всего пару часов назад представлял себе Мо Жаня в своих грязных фантазиях? А теперь отталкивал его так, словно он был ему безразличен, и даже неприятен?... Разве был он достойным учителем, если Мо Жань — тот самый парень, который ненавидел его всю школу — примчался к нему среди ночи и рисковал ради него своей жизнью?.. А что сделал для Мо Жаня Чу Ваньнин?.. Что-то в груди болезненно оборвалось. Чу Ваньнин внезапно стал отвратителен самому себе.