Уют

За четыре года отношений с Юнги Чимин понял одну самую важную вещь: алкоголь — зло. Все ссоры, обиды и конфликты у них случались именно из-за лишнего стакана горячительного. К сожалению, для других это заканчивалось ещё хуже. Бета брыкалась дико, совершенно не заботясь о том, что может заехать человеку, удерживающему его, в глаз. Чимину только и оставалось, что извиняться в поклоне и пытаться выпихнуть своего парня на свежий воздух. — Извините… — Да пошли вы нахуй! — Юнги кричит громко, но, к счастью, музыка возмущение беты заглушает. У выхода охрана на них посматривает странно, а Юнги смиряется, вырываясь уже не так рьяно, чисто для проформы, уставшей желешкой оседая в руках альфы. — Чимин-а, ну за что ты перед этими козлами извиняешься? Чимину вообще все равно на козлов и прочую живность. Его больше беспокоит то, что общага закрыта, в неё не пробраться, а вечер субботы ужасно испорчен. Выбрались, называется, отметить начало четвертого курса. Юнги в руках окончательно затихает, начиная клевать носом, и Чимин бы умилился с этой картины, если бы не бесился сильно. Ребята все ещё в клубе и их бы предупредить надо, а с тяжелым телом на руках это непосильно. Вокруг люди бродят, время-то ещё детское, машины на бешеной скорости разъезжают и музыка долбит за спиной. Слишком много звуков для натянутых нервов. — Юнги, — он подбрасывает его как может, в попытке разбудить, и натужно выдыхает от тяжести. — Давай же, нам надо позвонить Тэхену. Бета опирается на ноги неуверенно, слегка пошатываясь, вынуждая Чимина приобнять себя за талию, чтобы не упал, не дай бог. Кладет свою голову на плечо, холодным носом утыкаясь в шею, ну и ладно. Чимин не так уж и сильно злится. Прижимает пьяное тело сильнее, набирает номер на телефоне и чмокает в пухлую щечку, замирая. Тэхен не берет трубку, а альфе только и остается перезванивать. Он не прочь постоять среди суматохи с Юнги хоть вечность, ощущая гладко выбритую щеку губами, может быть даже укусить игриво, но... На шестой раз омега отвечает, и Чимин как может пытается перекричать орущую музыку, не заботясь о том, что потревожит бету. После пары стопок тот спит как убитый. Ким выбегает на улицу, с задорным «вы уже?» и наигранно разочарованным «драка отменяется?». Чимин только устало отбрехивается, прося ключи от квартиры, и омега, сокрушаясь, что они такие старые, уходят так рано, отдает. Добираются с горем пополам и подрагивающими руками Чимина, который носить своего парня на руках не планировал. На одиннадцатом этаже шестьдесят пятая квартира омеги встречает их Ентаном. Собака вьется у ног знакомых людей, иногда гавкая, возможно, интересуясь где бродит его потерянный папаша. Разуваясь и помогая это сделать бете, Чимин с особым наслаждением скидывает того на диван. Бродит по двухкомнатной квартире, обустроенной в каком-то минимализме с эффектами внезапного хаоса и сомнительного искусства, наполняя бокал водой и ищя ведро, если Юнги вдруг станет плохо. Ставит рядом с диваном, отодвигая подальше кофейный столик. Снимает с беты кофту с водолазкой, те пропахли разлитым пивом, и садится прямо на ковер. Устал. Юнги в лунном свете выглядит помято, из-за рта перегаром несет и весь он какой-то не волшебный. У них сегодня вроде как годовщина, а этот идиот не нашел ничего лучше, чем подраться с какой-то омегой в баре. Чимин мстительно щипает за щеку, больно оттягивая, и сразу же начинает зацеловывать покраснение. Он слишком слаб перед этим человеком. — Ну и с каких пор ты увлекаешься сомнофилией? — Юнги говорит хрипло и до того внезапно, что альфа аж вздрагивает, отпрянув. — Да я не против, продолжай. — Юнги, какого черта? Бета моргает медленно, находясь где-то на грани сна и реальности. Копошится, подтягивая ноги, и голову кладет на самый край, поближе к Чимину. — Иди ко мне, — альфа знает, что на маленьком диванчике они не поместятся, не в первый раз здесь, в конце концов. Поэтому только ближе подсаживается, запуская руку в чужие темные волосы, медленно массажируя кожу головы. Оттягивает мягко назад, чтобы открыть себе доступ к шее, и утыкается носом, в надежде почувствовать естественный запах беты. Дурацкие алкогольные миазмы перебивают все, и оттого не получается сдержать разочарованного вздоха. Альфа целует впадинку, начиная тереться носом, в надежде оставить немного своего феромона. Хотя сам прекрасно понимает, что тот долго не продержится. — Тебе не хватает всех этих штучек, да? — голос у Юнги сонный, такой Чимин больше всего обожает. И в приливе теплых чувств, начинает зализывать, иногда в нетерпении прикусывая мягкую кожу зубами. То, что для альфы является необходимостью, доверительным моментом, для беты всего лишь акт приятных ласк, и это, если честно, расстраивает. Завершает ритуал мягким поцелуем в адамово яблоко и не удерживается от чмока в любимую щеку. — Да, — признается честно, всматриваясь в темные полузакрытые глаза с подрагивающими ресницами. — Но меня все устраивает. Ты бета, и это замечательно. — Ещё бы тебя не устраивало, — Юнги хмыкает чересчур громко для сонного человека, и начинает возиться снова, пытаясь найти удобную позу. — Если ты из-за ревности пытался подраться с той омегой, то… — Ревности? — бета перебивает, возмущенно поднимая брови, и даже делает попытку привстать, но сразу же бросает эту глупую затею, заваливаясь неуклюже. — О какой ревности ты, блять, говоришь? Ты мой, зачем мне кому-то ещё что-то доказывать? У Чимина улыбка глупая лезет от происходящего, и он внимательно слушает, не перебивая, с теплотой на сердце, что «эта мымра» подшучивала гнусно и втихую над ними, называя неполноценными, а у Юнги друг бармен, что чужие секреты не так уж и бережно хранит. Ошибочка вышла. — Я пытался отстоять твою честь! — бета расходится не на шутку, пытаясь выставить себя бравадным защитником одного конкретного альфы, а тому слишком хорошо, чтобы отрицать. — Да года два назад ты бы расплакался! — Неправда! — а вот это уже наглая ложь и клевета. Может Чимин и был таким пару лет назад, но спустя полгода отношений, уже не только бета пыталась как-то отгородить от всякого подросткового дерьма свою пару. Тот Чимин может быть и плакал, но все это было до влюбленного по уши Чимина. — Ты был таким наивным… — Прекрати! — Словно в теплице вырос. Обидеть тебя было на раз два, — взгляд Юнги тяжелеет, и былой веселости уже нет. Сказываются негативные воспоминания прошлых лет. — Без меня ты бы пропал. Чимин молчит, играясь с пальцами беты. Он не знает. Скорее всего нет. Он бы закончил школу со своим дружно-фальшивым классом, поступил в универ к дружно-фальшивой группе, пошел бы на работу к дружно-фальшивому коллективу. Тот Чимин бы не пропал, потому что умел адаптироваться и игнорировать. Но этот Чимин без Юнги сгинет.