***
Отработка ударов Тайдзюцу по учебнику уже стала обычной практикой для девочки. Они помогали ей отвлечься. Отвлечься от пустоты, от одиночества, от ненависти: человеческой и своей собственной. Помогало привести мысли в норму и сосредоточиться на своей цели — стать сильной Куноичи. Зачем ей это? Этого не знала даже сама девочка. Ей просто нужна была цель, а кроме как к учебе и тренировкам у нее душа более и не лежала. За эти два месяца девочка сильно продвинулась. Разумеется, только по собственным меркам. Она старательно читала и перечитывала теорию, учила печати и постигала азы Тайдзюцу, как и все в ее классе, а также учила значение цветов и старательно составляла икебаны на курсах для маленьких куноичи, которые обязательны для всех девочек. Помимо всего этого девочка тренировалась и сама: на любимой поляне в лесу, в гордом одиночестве без конца оттачивала свои навыки, будь то метание сюрикенов, а в ее случае — обычных камешков, на сюрикены денег то не было, в подвешенные ею же мишени или же все то же Тайдзюцу. Впрочем, Тайдзюцу что учила Наруто было вовсе не тем, которое ей показал учитель. Нет, оно не было лучше или хуже, просто Наруто подозревала, что учитель намеренно учил ее неправильным движениям. Впрочем, возможно, что он просто ошибся или позабыл за все время основы Тайдзюцу, заменив их своим собственным стилем. Наруто не была уверенна. Однако одно девочка знала точно — книги чаще всего куда лучше людей.***
Прошло едва ли полгода, а Наруто уже готова была сдаться и бросить все это. Нет, у нее все получалось вполне неплохо, она даже была лучшей в классе по оценкам, но дело то было совсем не в этом! Девочке казалось, что все, абсолютно все, учителя Академии и даже некоторые другие шиноби, с которыми она сталкивалась совершенно случайно, ненавидят ее. Они всячески выделяли ее, но совершенно не в хорошем смысле: стремились занизить ей оценку или выдать взыскание; пытались свалить на нее вину за любую шалость, произошедшую в школе или городе в целом; смотрели на нее тем самым взглядом. Одним словом — выказывали ей свою ярую нелюбовь. И ладно бы все дело было только в этом! К ненависти взрослых девочка уже привыкла, спасибо, не первый год живет, но ее одноклассники. Такие милые мальчики и девочки одного с ней возраста. Все они… тоже ее не любили. Наруто искренне не понимала за что? Чего она такого им сделала? Почему милая, розоволосая девочка Сакура смотрит на нее со страхом? Почему блондинка — Ино — ее так ненавидит? Почему стоит ей подойти к молчаливому парню по имени Шино, сидящему за третей партой у окна, он отшатывается от нее словно она чумная?***
Девочка размышляла. Сегодня у них было первое занятие по военной тактике. Однако совсем не это волновало девочку. Мысли ее были заняты очередной заурядной лекцией Ируки-сенсея. При чем даже не самой лекцией, а лишь одной фразой: »…Шиноби, выполняющий миссию, обязан следовать ее цели до конца. Приказ превыше всего…». Вроде такая посредственная фраза. Каждый ведь знает, что «приказы не обсуждаются» и т.д. Но ее от чего-то зацепило. Звучало так, словно на миссии Шиноби не человек, а машина. Занимательная мысль. Решено! Наруто хотела стать такой машиной навсегда! Машины ведь ничего не чувствуют.