Алый лотос средь пионов

      Изначально их короткие встречи с Лань Сичэнем ничем не обязывали. Однажды, в холодный день, когда выпавший с утра пораньше снег покрывал оголенные ветви деревьев, Первый Нефрит прибыл в Юн Мэн, чтобы обговорить что-то с главой Цзян. Однако, Цзян Фэнмянь как назло обещал отсутствовать пару дней, наведываясь с визитом в Ци Шань Вэнь, а отпустить в холод и стужу Лань Сичэня тёплое сердце Яньли посчитало немыслимым. Матушка, заправляющая делами ордена, отчего-то дала согласие — наверное, А-Ли повезло застать её в хорошем расположении духа, не иначе.       Дева Цзян и раньше встречалась с ним пару раз, когда отец брал её в Гу Су. Ему нужно было переговорить с Лань Цижэнем, супруга отправляла и дочь, чтобы та увидела новые горизонты: в отличие от брата, постоянно пропадающего на ночных охотах, Яньли, казалось бы, полностью укоренилась в своём ордене.       С Лань Сичэнем они не были чужими людьми — А-Ли это знала наверняка. Поэтому и наведалась к нему в выделенную комнату с заботливо приготовленным супом как к старому другу после долгой разлуки.       Она не запомнила, с какого момента встречи стали чаще и чаще; его присутствие в Юн Мэне уже стало естественным, и Цзян Яньли перестала испытывать хоть малейшее смущение при взгляде на идеальное лицо с прекрасными чертами в противовес ей. Она не была красивой — милой и по-своему притягательной — пожалуйста.       В ту же пору (это случилось весной) её помолвка с Цзинь Цзысюанем расторгнулась. Без скандалов, слёз и криков. Яньли была дочерью своего отца. Подобно тому, как он оставил свою влюбленность в Цансэ-саньжэнь долгие годы назад, она призналась матушке, что устала достигать невозможного, делая робкие первые шаги и не получая никакой отдачи.       Мадам Цзинь любила дочь лучшей подруги едва ли не больше сына. Мирно порешив с Юй Цзыюань, что их дети и правда достойны лучшего, они объявили о расторжении помолвки. «Будь как будет, и мы с тобой осчастливимся, если они найдут любящую пару» — цитировала слова мадам Цзинь матушка, и Яньли покорно внимала мудрости.       Теперь, когда её совершенно ничто не сковывало — раньше в общении с юношами проскальзывали излишне сдержанные нотки, как и полагается себя вести помолвленной девушке — она позволила себе отвечать на первые шаги, которые Лань Сичэнь делал в её сторону. Цзян Яньли не знала, когда точно в него влюбилась. Это чувство не было похоже на то, что она некогда испытывала к Цзысюаню — навязанную матушкой симпатию. Её внутренний цветок распускался все краше и ярче, А-Ли не отказывала ни ему, ни себе во встречах, плавно перетекающих в свидания.       Они не ждали долго — всего месяц, и без звёзд стало ясно, что если и существуют в мире родственные души, то, пожалуй, две из них встретились.       Цзян Яньли не претили правила Гу Су Лань, не пугало то, что ей теперь придется им подчиняться до конца жизни. Она была покорной и тихой, идеальной супругой для будущего главы ордена, в которой изъяна не нашёл даже придирчивый Лань Цижэнь. Судьба её складывалась наилучшим образом.       А-Ли улыбалась, засыпая с мыслью о скором наступлении рассвета, когда её поднимут, чтобы успеть нарядить в красные одежды, как внутри что-то больно кольнуло: а что почувствовал Цзысюань? Почувствовал ли?       Она перевернулась на другой бок и мирно засопела. Бывшему жениху всегда было безразлично на её судьбу. И на весь мир, кажется, в целом. Когда он под строгим матушкиным взглядом принимал цветы из её рук, Лань Сичэнь дарил их первым.

***

      — Странно. А-Ли же была твоей невестой, — Вэй Юн ещё раз прокрутилась возле зеркала, рассматривая свою причёску, — неужели тебе неинтересно?       — Идеальный человек нашел не менее идеального человека. Красиво на первый взгляд, но внутри — скучно, — апатично заявил Цзысюань, — не думай, что я настолько эгоист, выйди твоя шицзе за какого-нибудь главу Не, я бы даже перекинулся с ней парой слов.       — Какой ты сердцеед всё же, — Вэй Юн зевнула, прикрывая ладонью рот, и шутливо пихнула его под ребро, — и как меня угораздило выйти за тебя замуж?       — До сих пор не понимаю.       — И я.       При мысли, что им теперь играть любящую пару на людях, внутри что-то сжалось. Вэй Юн ещё раз прокрутила в голове сюжет, где она здоровается со знакомыми адептами, а те удивленно заглядывают ей за спину и вопрошают, где её супруг. И так дальше. Будто Вэй Юн не существует — только покорная жена Цзинь Цзысюаня.       Всё это были её предрассудки, в Лань Лине никто так не относился. Но пугало.       На самом деле за шицзе она была ужасно счастлива. Не получилось бы из них с Цзысюанем любящей пары, а с Лань Сичэнем — вполне. Пару раз Вэй Юн заставала картину, как они пьют чай и о чем-то увлеченно болтают. Тогда ей даже не хотелось заходить в помещении, а только наблюдать.       Она задумалась, счастлива ли сама, и почему-то пришла к ответу, что даже очень. Замужество не сыграло особой роли и не мешало практиковаться дальше в заклинательстве — что ещё было нужно для удовлетворения?       А шицзе... Шицзе пойдет роль мадам Лань. Лань Яньли — даже звучит красиво. Не то, что Цзинь Юн.

***

       Несмотря на то, что на стене правил, вероятно, нашлась бы пара сотен, в которых даются указания, насколько скромной должна быть свадьба, орден Лань решил забыть об этом, а присутствующие не напоминали. После Цинхэн-цзюня, обручившегося с убийцей и заточивший её и себя по разным домам, Лань Цижэня, так и не нашедшего спутницу на стезе самосовершенствования, свадьба Первого Нефрита была как глоток воды в жаркий день. Лань Сичэнь будто показывал, что не всё ещё потеряно.       Яньли — бесконечно красивая даже с макияжем, с лицом, упрятанным за фатой — первым делом обняла шимэй. Вэй Юн чувствовала, как дрожат её руки, и хотела пожелать, чтобы Лань Сичэнь и правда оказался человеком, способным их согреть, но слова вылетели из головы.       — Шицзе, я так скучала! — словно маленький ребенок, она прижималась к её груди, — писем всё же очень мало для нас.       — Ох, А-Юн... — сестра взяла её лицо в ладони и улыбнулась, — письма, написанные твоим неаккуратным почерком, всё ещё занимают особое место в моем сердце, милая. Ты будто бы повзрослела.       — А? — дева Вэй явно не была готова к таким словам.       — Я даже не слышала от тебя подколов и угроз уничтожить стену с правилами! — хихикнула шицзе.       — Зачем же мне уничтожать то, что теперь по праву принадлежит тебе? — хитро сощурилась Вэй Юн.       От слёз бесконечной любви к младшей сестре Цзян Яньли удерживало обилие макияжа. За весь день, пока её пытались накрасить, она выдала свою сентиментальную натуру раза три, напрочь смывая краски.       — Господин Цзинь, — невеста обернулась за спину Вэй Юн; улыбка почти спала с лица, — как Вы поживаете? А-Юн Вас не обижает?       Вэй Юн с усмешкой посмотрела в лицо растерявшемуся супругу, и, что для неё пару дней назад было немыслимо, сделала шаг к нему, собственнически приобнимая.       — Нет-нет, шицзе, я берегу его.       — Д-да, дева Цзян, — пролепетал залившийся краской Цзысюань, — я очень люблю Вашу сестру.       Яньли усмехнулась:       — Вот и славно.       — Удачи Вам, — неожиданно серьезно даже для себя выдал наследник Цзинь, внимательно смотря в её глаза. От Вэй Юн не укрылась нотка горечи во взгляде Яньли.       — Спасибо. Берегите себя тоже, а мне пора идти, — прошептала она, напоследок оглянувшись.       Кажется, эта встреча сделала ей больно, заставила кровоточить старые раны, так и не нашедшие желанное лекарство исцеления.       — А может она всё ещё меня любить? — снизившимся до полушепота голосом спросил Цзысюань.       — Сомневаюсь, — Вэй Юн покачала головой, — если бы так и было, шицзе никогда не отдала своё сердце другому человеку. Она не из тех, кто ищет замену.       — А... — он на мгновение замер и понял, что её руки до сих пор обвивают его плечи, — может, отпустишь?       Вэй Юн заметила в ту же секунду. Не выдавая ни смущения, ни чего-нибудь ещё, она направилась сквозь толпу, зная, что он идет рядом.       — Почему бы тебе не похвалить меня за талантливую игру? Я же не дала им понять... — она вовремя закрыла рот и рассмеялась.       Это был второй раз, когда Цзинь Цзысюань глубоко задумался — а зачем он вообще женился?

***

      — Вэй Юн! — голос Цзян Чэна различим издалека. Она обернулась, остановившись, прежде чем ощутить его присутствие, — хвала Небесам, ты услышала меня. Удивительно.       — Не ожидала от себя такого. А что случилось? — в тон ему ответила девушка.       Шиди не изменился ни капли — всё такой же безумно похожий на мадам Юй, разве что в мужском теле.       — Мы не виделись месяц, — сложив руки на груди и закатив глаза, принялся перечислять он, — ты вышла замуж, пишешь короткие письма и вдобавок спрашиваешь, что случилось.       «Заботится» — с потаенной нежностью заметила Вэй Юн. Заботу свою Цзян Чэн любил отрицать. А ещё больше — не проявлять. Но она не была бы собой, не умей разглядывать, что прячется за маской хладнокровия.       — А ты ведь теперь единственный в Пристани остался? Оу-у... Ну ничего! Похвалу мадам Юй и дяди Цзяна точно успеешь заслужить, — её губы изогнулись в усмешке, — как бы я хотела остаться с тобой подольше... Хэй, а это кто? — она показала пальцем на фигуру в белом, идущую параллельно им.       «Ни капли не изменилась» — вероятно, с теплотой подумал Цзян Чэн.       — Второй Нефрит ордена Лань.       — Ого! Их целых два... Точно же... — прошептала Вэй Юн.       — Представь, и за одного из них вышла Яньли, — хмыкнул Ваньинь, — это Лань Ванцзи, его младший брат. Может, пересечемся на обучении.       Ветер сорвал светло-зелёный лист с дерева, и тот упал на глаз Вэй Юн, очернив пространство. Единственным светлым пятном осталась та же белая фигура. «А он красивый, — запретной мыслью пронеслось в сознании. Девушка резко себя одернула, — но я красивее.»       — Увидимся на обучении тогда, — мягко сказала она, делая шаг в сторону. Экипаж в Лань Лин и так её заждался.       Вэй Юн знает — ещё немного, и она останется в Гу Су на больший срок.