Алый лотос средь пионов

      Вэй Юн ровными, быстрыми шагами отдалялась от библиотеки. От людей. От Лань Ванцзи.       Она была удивлена и страшно поражена, когда такой скрытный и холодный Второй Нефрит заговорил с ней.        Он сказал, что восхищался её желанием жить, но было ли оно? Вернее, существовал ли другой вариант? Вэй Юн помнила себя затерявшейся на холодной улице девочкой, которая думала не о том, где достать еду — о том, как, наверное, было бы проще умереть с родителями на ночной охоте.        От матери ей передался редкий дар, который должен был защищать, а не являться причиной позорного побега. Естественно Лань Ванцзи решил, что крылья — всего лишь его иллюзия. Вэй Юн ничего не стоило уверить в этом. Почему же она поступила так импульсивно?       Остановившись, девушка постаралась отдышаться. Ей будто бы не хватало кислорода. Позади стояло высокое дерево, к которому она прислонилась спиной.       Что делать теперь, когда правда может всплыть наружу?       Единственное, что она испытала к Лань Ванцзи в эти безумные минуты — лишь сочувствие и духовное единение, что переживают люди, сплоченные общим горем. Они, оказывается, в чём-то похожи. Вэй Юн уверена — воспитывай Второго Нефрита мадам Юй с Цзыдянем и мягкосердечный Цзян Фэнмянь, из него не получился бы настолько безэмоциональный человек.        Неужели в Гу Су кто-то и правда может быть нормален с обилием трёх тысяч правил, дышащих в затылок?       Убегая, она половину из них уже нарушила. <tab>Не оставляй диалог неоконченным. Не бегай. Думай о чувствах собеседника. Не спасайся позорным бегством. Смотри правде в глаза. И это лишь те, что за время переписывания пришли на ум.       — Ха-а, Лань Чжань, а ты умеешь усложнять... — пробормотала Вэй Юн себе под нос. Вряд ли он сейчас побежит рассказывать всем подряд, что у самой заносчивой ученицы есть крылья. В лучшем случае подумают, что он отравился вином. В худшем — сочтут сумасшедшим.       Тихие шаги раздались совсем близко. На секунду Вэй Юн подумала, что Второй Нефрит и впрямь шёл за ней. Обернувшись, она увидела только Цзысюаня.       — Привет! О, что это у тебя? Вино? А где Цзян Чэн? Неужели ты опять в карты проиграл и шёл в гордом одиночестве? — засыпала супруга вопросами она. Отличный способ отвлечься.       — А где же твой Лань Чжань, который так любит всё усложнять? — хмыкнул Цзысюань, садясь рядом с ней, — честно, мне казалось, будто ты таким взглядом прожжешь дыру в дереве.       — Ну, не такая я уж и страшная, — отшутилась Вэй Юн. И тут же встрепенулась, — прости, что?       — Где же твой Лань Чжань, который так любит всё усложнять, — повторил юноша, — я слышал, как ты вздыхала о нём.       — Это совсем не то, о чем ты подумал! — воскликнула Вэй Юн, так и порываясь всё ему объяснить. Однако, что-то пошло не так, и связать слова в текст пришлось дольше, чем было нужно.       Он перебил её:       — Наша свадьба была предлогом тебе отблагодарить Юн Мэн, а мне — заслужить прощение матери. Она не рассказывала, но я видел своими глазами, как отец на её глазах заигрывал со служанками. Матушка вышла за него, чтобы быть не младшей дочерью главы своего небольшого ордена, а женой Верховного заклинателя. Она начала так низко и поднялась так высоко.       — Зачем ты говоришь это? — Вэй Юн сжала ладони. «Они точно сговорились, — пронеслось в голове, — рассказывать мне о семьях»       — К тому, чтобы ты понимала. Нас связывают брачные узы и нормальные отношения, близкие к дружеским. Изначально у меня не было желания тебя ограничивать. Знаешь, Лань Ванцзи... — Цзысюань ещё раз усмехнулся, смотря вдаль, — второй по красоте среди юношей, один из сильнейших заклинателей своего поколения... Выбери ты какого-нибудь слугу, я бы разочаровался.       — Выслушай меня! — она попыталась успокоиться и говорить ровно, — нас ничто не связывает. Представь, мы даже не влюблены. Он... Тоже потерял свою мать и отца, как я когда-то. А потом я приобняла его. Вот и думаю, как потом смотреть ему в глаза до конца свода правил.       Цзысюань не выдержал и рассмеялся. Что-то надломилось в его смехе, и Вэй Юн точно не понимала, что.       — Оказывается, ты очень эмпатийная.       — В отличие от некоторых я умею сочувствовать, — она состроила грустное выражение лица, — а не надумывать всякого. Я бы не стала так порочить твою честь изменой.        «Так же, как и не ответила бы взаимностью»       Мир, который он бы готов положить к её ногам, был огромен. Ему ничего не стоило сделать это.        Но Вэй Юн... Никогда его не любила. И не хотела любить.       «Жалкие подачки в виде доброты. Кому ты делаешь лучше?»       Цзинь Цзысюань недовольно сложил руки на груди. Ещё раз глубоко вдохнул лесной воздух. Скоро придётся возвращаться на оживлённые улицы Облачных Глубин. (На самом деле он крайне проницателен и прекрасно знает, что сердце его жены заставляет биться чаще совсем другой человек)