И когда не скажу "Прощай" А ты будешь со мною прощаться. Я запомню на маленький рай. Попросило нам небо расстаться...
- Простите, но я вынуждена удалиться. – Присев в неглубоком реверансе блондинка развернулась на каблуках ,и проникновенно посмотрев в зеленые глаза Майклсона с грацией английской королевы, скрылась в каменных стенах замка их общего друга. - Кэролайн! – В комнату вошел Никлаус и стал оглядывать покои. - Ник. – Выдохнула блондинка и оказалась в объятьях мужчины. Майклсон опешил от такого порыва девушки, но все же сильнее прижал ее к себе. - Тише, тише. – Гладя белокурые волосы девушки, шептал Никлаус. - Что случилось, милая? – Приподняв подбородок девушки двумя пальцами, поинтересовался Майклсон. - Они убьют нас. Бежим. – Молила девушка. - Кэр, кто «они»? Да мы же маги, слышишь, мы сильнее всех. – По - доброму улыбнулся мужчина. - Миссионеры. Они догадываются о нас, а если знают про тебя то знают о всех. – Блондинка высвободилась из объятий мужчины и стала судорожно собирать самые необходимые вещи. - Кэр, прекрати панику! – Схватив девушку за руку и повернув лицом к себе, властно произнес мужчина. В голубых глазах плескался страх и некая надежда на спасение, и мужчина ослабил хватку. Однажды он уже видел нечто подобное в этих небесных глазах, и именно тогда он понял, что не даст ей сдаться и умереть. - Хорошо, успокойся. – Нежно положив руки на плечи любимой, произнес мужчина. - Я скажу, что тебе плохо, и мы уезжаем к твоим родственникам. Жди меня внизу. – Поцеловав девушку в лоб, мужчина улыбнулся ей и оставил покои. Кэролайн послушно накинула на плечи плащ и поспешила к воротам замка. Никлаус уверенно шел в комнаты своего друга Маркуса, что бы сообщить, что он уезжает. Когда мужчина проходил мимо комнат миссионеров, то услышал разговор двоих мужчин, в котором шлось о том, что на сегодняшнем балу они схватят всех ведьм, магов и прочих. Кто-то сказал о его Кэролайн и тут он понял, что девушка не ошиблась. Не утруждаясь объяснениями а отправив записку, Майклсон быстрым шагом направился к воротам замка. - Что так долго? – Сразу же поинтересовалась блондинка, которая места себе не находила во время отсутствия мужчины. - Нужно было кое-что уладить. Можем ехать. – Обернувшись и убедившись, что за ними еще нет погони произнес мужчина. Пара забралась в роскошную карету, и спустя пару минут их экипажа уже не было видно за стройными рядами широкого и таинственного леса. Час они ехали совершенно спокойно, и волнение стало отступать, но вот послышались крики. Молодые люди переглянулись и посмотрели в окно. За ними была погоня. Множество людей в одеяниях монахов верхом, пешком и даже на повозках с факелами в руках гнались ними. - Я люблю тебя. – Быстро поцеловав любимого в губы, произнесла блондинка. С ее глаз начали литься слезы, а губы стали шептать какие-то слова на латыни. Вскоре девушка сильно зажмурила глаза, а из глаз уже лились кроваво гранатовые слезы. И тут Никлаус понял, она защищает его ценой своей жизни. Его маленькая девочка, которая только пару лет назад открыла в себе сильный дар мага, читает сильнейшее заклинание, что способно забрать всю ее жизнь до последней драгоценной капли, и он не мог ей этого позволить. Мужчина взял девушку за руки, таким образом деля силу и сложность заклинания на двоих и стал вместе с ней шептать одни и те же слова. Она была уже слишком слаба. Ник в последний раз поцеловал любимую и выпрыгнул из кареты. Экипаж с неумолимой скоростью удалялся от мужчины. Кэролайн выглянула в окно. Ее любимый выдал себя. Форбс знала, что он уж слишком силен, что бы его разоблачили, и что слежка была за ней, это она должна сейчас гореть на «святом» костре. Блондинка попыталась выбраться, но все тщетно. Он защищает ее. Светлые волосы развевались и как бы создавали некое свечение, из небесных глаз лились слезы а бледные губы шептали уже не заклинание а молитву… Никлаус стал привлекать к себе внимание, когда заметил, что всадники продолжают погоню за ней, и никому нет дела до него. Мужчина усмехнулся и произнеся какие-то слова очертил вокруг себя круг из корней деревьев. Миссионеры попытались схватить его, но маг мужественно отбивался с помощью магии. Через три дня на этом же месте миссионеры, которые до сих пор не могли укротить разозлившегося мага, снесли на это место огромное количество хвороста. Большая толпа зевак и скрытых магов стояли на месте будущей казни. «Святой» суд вынес вердикт «Виновен» и палач поднес факел к хворосту, обложенному вокруг Никлауса. Маг был слишком истощен трехдневной борьбой, в глазах не было привычного огня и чувства величественности. Он был умиротворен, ведь Она спаслась и это главное. Алые языки пламени все быстрее и быстрее как охотничьи псы, что учуяли добычу, подбирался к ослабшему магу. Мужчина в последний раз поднял глаза и… он не поверил своим глазам. В толпе зевак, и когда-то преданных ему колдунов, магов, ведьм стояла Она. Лицо девушки скрывал капюшон черного плаща, но эти уста, и глаза, которые были видны еще секунду назад. В Майклсоне проснулось обостренное чувство жить, жить, что бы каждый день смотреть в глаза цвета его неба, целовать эти тонкие уста и ощущать нежность ее прикосновений. Неожиданно подул сильный ветер и с его порывами до слуха Никлауса донесся ее голос: «Беги как только огонь подберется ближе. Я люблю тебя». Волны алого пламени накатывали с все большей силой, но мужчина не чувствовал жара, он лишь непонимающе смотрел на тех, кто клялся ему в верности и с удивлением наблюдал как сотне уст шепчут одно и то же заклинание. Мужчина был горд, за свою королеву, что снова рисковала жизнью, собирая всех этих людей, и когда сама возвращалась сюда. Когда стена пламени стала настолько высокой и плотной, что уже не было видно провинившегося, снова появился сильный ветер, что сорвал капюшоны со всех читающих заклинание. Колдуны стали громче произносить давно заученные слова и пламя с ветром слилось в едином танце, поглощающем все тех «вершителей закона» и тех, кто когда либо незаконно и незаслуженно убивал и наказывал магов. Вспышка. И на опустевшей поляне остались лишь обожженные тела и все те же зеваки, что стали свидетелями свершения правосудия.И пусть ветер уносит печаль... Я смеюсь, хоть слезы все льются Мы навеки повенчаны, пусть, Это только с землей расстаются.