Универсальный морально-этический кодекс для ближайшего окружения первых лиц

Для октября дни стояли чудесные. Температура держалась в районе пятнадцати, московские парки, переодетые в желто-оранжевые рубашки, напоминали пейзажи передвижников. На вокзале, для Москвы непривычно современном, даже не пахло ни шаурмой, ни кислым кофе. В последнее время Ипполит приезжал так часто, что уже начинал опасаться возможного отчисления — его кратковременные отлучки «к брату в гости» не всегда выпадали на выходные. Впрочем, всегда можно было подать документы на перевод в МГУ, проходил бы практику в Аптекарском огороде, да и студенческой жизни там не меньше… Аргумент в пользу того, что из Петербурга дешевле и проще добираться до Финляндии на пароме, откуда рукой подать до Швеции, утратил свою состоятельность. События конца августа нажали какой-то рычаг внутри — и как отрезало. На комментарий к посту о Форуме Поля так и не ответил. С другой стороны, по приезде из Питера каждый раз казалось, что ритм, в котором в Москве движется абсолютно все, был в два, если не в три раза быстрее. Какая уж тут осознанность, черри на подоконнике и медитация по утрам? Ипполит вышел из здания вокзала и осмотрелся. Матвей, хотя и ворчал, что младший обнаглел использовать его квартиру вместо хостела, никогда не отказывался его встретить. Это был как раз такой случай — и если верить последнему сообщению, он должен был ждать Полю прямо напротив выхода. Напротив выхода никого не было. Поля на всякий случай обошел вокзал по кругу, хотя в умственных способностях Матвея не сомневался и понимал, что главных вход от служебного тот как-нибудь отличит. Но знакомой машины не было и там. Кстати, к чести Матвея, он оказался более восприимчив к увещеваниям Поли о необходимости пересаживаться на электромобиль и, кажется, теперь всерьез подумывал о смене транспортного средства. Завершив круговую экскурсию вокруг вокзала «Восточный», Ипполит Муравьев-Апостол пришел к неутешительному выводу: его встречали где-то не там. Он даже подозревал, где именно: — На Ленинградском, — ответил Матвей так, будто другие варианты были попросту невозможны — хотя «Сапсаны», к примеру, довольно часто уходили с Курского, и вообще, тоже мне, москвич нашелся, досадливо подумал Поля: даже не в курсе, как развивается транспортная инфраструктура в городе! — А что? — Да то, что я на Вос… точном, — вздохнул Поля, отнимая от уха черный экран. Помнится, был такой старый анекдот: «Моя жена очень полюбила слово “гаджеты”, только произносит его почему-то по слогам». Вот как-то так себя Поля и ощущал. Конечно, никакой трагедии не произошло, но прямого автобуса отсюда он не знал, а перспектива спускаться в метро с большим рюкзаком не радовала. Да и просто, согласитесь:будьте вы хоть самым уравновешенным человеком на свете, сложно не чувствовать себя несколько обескураженным, когда все идет наперекосяк. Даже мелочь. Так Поля еще и самым уравновешенным человеком на свете не был. Справа от вокзала нашлась свободная скамейка. Поля расположился на ней, чтобы не держать рюкзак на себе, и стал думать. Можно было вернуться внутрь и поискать розетку — наверняка есть. Можно было спуститься в метро и зарядить уже там. Можно… — Молодой человек, вам помочь? Поля поднял глаза. Перед ним стоял молодой мужчина в полицейской форме — с честными глазами, доброй улыбкой и забавно взъерошенной челкой. Примерно такими их обычно рисуют в детских книжках. Полицейский достал удостоверение и представился: — Старший лейтенант Кузьмин. — Ипполит, — выдавил Поля. Уши запылали — захотелось отвесить себе подзатыльник: представляться в ответ было совершенно необязательно. — Я — мне — все в порядке, просто… — Очень приятно. Если вам нужна помощь… — Фигня. Телефон сел. А меня брат встречает. На Ленинградском. Вряд ли это входит в ваши должностные обязанности. Поля улыбнулся. Досада заметно притупилась. Старший лейтенант Кузьмин был доброжелателен и обладал совершенно фантастическими острыми скулами, каким позавидовал бы сам Камбербэтч. — Вот, — он достал из кармана миниатюрный пауэрбэнк. — Возьмите, Ипполит. Поля посмотрел на зарядку, на Кузьмина, снова на зарядку и снова на Кузьмина. Не похоже было, чтобы тот издевался. Неужели, и правда, выросло в стране новое поколение полицейских, которые, в отличие от печально известного Александра Христофоровича, реально помогают людям? На вид старшему лейтенанту Поля дал бы около тридцати. — Спасибо… — Пожалуйста, — ответил Кузьмин. — Я пойду. Все-таки при исполнении. Удачно вам найтись с братом, Ипполит. — А… — Поля растерянно покрутил в руках зарядку. — Потом вернете, — добродушно сказал старший лейтенант Кузьмин, махнув рукой. — Не в последний раз видимся. И оставил номер. — Апероль... — Два апероля. — Три апероля. Полина обидится. И сырную тарелку. — И хлеб. У вас же пекарня? Официант удалился с заказом в сторону бара, а Наташа отложила меню и съехала вниз по креслу. День был во всех отношениях удивительный — начиная с того, что приехала Аня, и заканчивая тем, что телефон не звонил каждые пять минут и не разрывался от лавины срочных сообщений. На оставшуюся часть дня у них были запланирован шопинг, кино и пижамная вечеринка. В это трудно было поверить, но шел второй день Наташиного законного недельного отпуска — и Сережа как образцовый начальник гарантировал ей полный покой. (Может быть, он просто был благодарен за возможность недавно исчезнуть на трое суток по случаю Кондрашиного дня рождения, но в любом случае это было очень мило с его стороны.) — Здорово, что ты здесь, — она выпрямилась и села ровно. — Я соскучилась. Не виделись тыщу лет. Что у тебя с Сергеем? — Да… Что у меня… — задумчиво протянула Аня и продемонстрировала правую руку. — Вот как-то так. Доля секунды понадобилась Наташе на осознание, после чего она, не сдержав восторга, взвизгнула и кинулась на другую сторону стола с объятиями. — И ты молчишь! «Вот как-то так» у нее! Обалдеть, когда… — У вас тут президент за месяц чуть дважды не выпилился, — Аня закатила глаза. — Как-то было, знаешь… Не очень в тему. Но да, мы подумали, что пора. Приглашаю, кстати. Первого декабря. Отпустят с работы-то? — Спрашиваешь, — на этот раз закатила глаза Наташа. — Сбегу через окно. Как я могу пропустить, как кто-то из нашей компании опять выходит замуж за Сергея… — Однажды кто-то из нашей компании выйдет замуж не за Сергея, и вселенная схлопнется. К слову… Наташа пересела обратно в свое кресло и смущенно опустила взгляд на руки. — Даже не начинай. — Не начинай что? — На стол упала пара перчаток и солнцезащитные очки. С удивительной для девушки своего сложения сноровкой Полина подвинула себе стул от свободного стола и села между ними. — Я хочу знать. Что я пропустила? — Ничего важного, — пожала плечами Наташа, — кроме того, что наша подружка выходит замуж, но ей не пришло в голову нам об этом — — Я тебе все сказала, я не хотела вам мешать! — Замуж — это прекрасно, — ослепительно улыбнулась Полина. — Муж может пылесосить и носить тебе завтрак в постель… Помимо прочих плюсов. Она многозначительно поиграла бровями и расхохоталась. Аня скрестила руки на груди: — Вот про эти плюсы я и пытаюсь узнать у Наташи, блин. — Да нечего узнавать, — взъерошилась Наташа. — Ну, допустим, мы встречаемся… Несколько раз ходили гулять и поужинать. Но на этом все! Наше самое романтичное времяпрепровождение было, когда он разнервничался перед интервью в ответ на тот коррупционный скандал, и мне пришлось его успокаивать… Такая вот сомнительная бытовуха. — Но он тебе нравится? — серьезно спросила Аня. — Ну… да? — Значит... — Тогда я не понимаю, в чем проблема, — бесцеремонно влезла Полина, практически выхватив у официанта бокал. — За любовь, девочки, за любовь! Любовь — это прекрасно! — С милым рай и в шалаше, если милый атташе, — пробубнила себе под нос Аня, но выпила вместе со всеми. Кольцо на пальце заманчиво сверкало и свидетельствовало о наигранности ее скептицизма. Наташа вдруг добродушно оскалилась: — Даже лучше, чем атташе. Я видела налоговую декларацию.