Test & Recognise — Seeka
Тэхён онемел. Всё его тело перестало чувствоваться на несколько страшных мгновений, показавшихся ему целой вечностью. Красивая аккуратная открытка, нарисованная акварелью, больно обожгла подушечки пальцев. Он не был к этому готов. И не был бы ни через день, ни через неделю, ни через год. — Кто… кто принёс её? — Тэхён просипел не своим голосом, судорожно стараясь унять первую подступившую волну то ли паники, то ли неконтролируемого шока. — Да обычный курьер. Две минуты назад зашёл, вы разминулись… — Как он выглядел?! — Голос сорвался на хрип. Ёнджун посмотрел на Тэхёна с неподдельным удивлением, граничащим то ли с обидой, то ли с раздражением. Тэхёну было всё равно: он хотел знать ответ на свой вопрос в данную секунду, и только. — Да обычный парень. В чёрной толстовке, чёрной кепке, джинсах и с маской на лице… Тэхён рванул с места так быстро, как только мог. Всю простуду и ломоту в теле выбило от скорости, оставив рядом с Ёнджуном. Он нёсся на всех парах, перепрыгивая через ступени и рискуя переломать себе обе ноги такими трюками. На это тоже было плевать. Тэхён, огибая размытые фигуры коллег, пулей вылетел из здания. На бешеное сердцебиение внимание не обратил. Так неистово оно колотилось не от бега, а от одной только мысли, что, вероятно, данный момент был тем самым мимолётным шансом, чтобы приблизиться к Поэту. Тэхён не чувствовал себя: вся его сила, как вода, перетекла в ноги. С утра похолодало ещё сильнее. Дождь заморосил слабыми порывами и заигрался с большими глубокими лужами, оставшимися после ночных капризов. Тэхён с лихвой хватанул воздуха ртом, заморозив слабые лёгкие, и закрутил головой, как юла. Глаза цеплялись за всё, что видели, и Тэхён почувствовал себя настоящим диким хищником, который не ел вот уже целую вечность. Парень в чёрной толстовке и чёрных джинсах, спрятавший руки в карманы, отходил от комитета неспокойным шагом. Когда Тэхён заприметил его фигуру, этот парень, словно бы почувствовав на себе чужой взгляд, повернулся назад. Неизвестный курьер замер, а после сорвался с места. Тэхён — за ним. Бег не был его сильной стороной. Перебирая ногами, Тэхён от души матерился про себя за отсутствие утренних пробежек. Курьер умело маневрировал между людьми. Тэхён же старался не потерять этого человека из виду. Его конверсы тонули в стылых лужах, разбрызгивая грязную воду вокруг. Чёрная толстовка резко повернула в сторону дороги, к светофору, и попыталась скрыться в толпе людей, переходящих улицу. Тэхён не отставал. Он кинулся к светофору за ним, тяжело дыша и, как можно осторожнее, расталкивая обычных прохожих. Ему не хотелось навредить кому-то. Расстояние сокращалось. На табло светофора предостерегающе мелко замигали зелёные цифры, сообщая об оставшихся трёх секундах. Тэхёна это не остановило: он ломанулся на зебру, позабыв о сохранности жизни. Колени и руки тряслись одинаково сильно. Тэхён вздёрнул левую руку перед собой так резко и так сильно, словно по-настоящему пытался оторвать её от своего тела и швырнуть вперёд, чтобы ухватиться за болтающийся капюшон. Это было больно, мышцы неприятно протестующе взвыли. Дыхание сбилось. Тэхён почти схватил парня за капюшон, когда тот, остановившись прямо в конце перехода, развернулся слишком резко и неожиданно, застав врасплох. Тэхён опешил, подавившись воздухом. Он бы точно врезался в неизвестного в чёрной толстовке прямо носом, но тот больно схватил Тэхёна за плечи, останавливая от столкновения. В его руках оказалось много силы. — На твоём счету уже две жертвы. Пора платить, Тэхён-а. Тэхён не знал, кому принадлежал этот голос. Времени подумать не привалило с неба. Неизвестный толкнул его назад прямо под проезжающие мимо машины, вложив в этот толчок столько лихорадочной ненависти и злости, что любого могло бы запросто размазать по асфальту. Тэхён только и успел, что сгруппироваться. Тело среагировало куда быстрее. Всё происходило как в самом ужасном сне, когда конечности вдруг стали не лучше переваренной вермишели. Тэхён думал, что сейчас вот-вот прозвенит будильник, но этого, к сожалению, не случилось. Машина, несущаяся на него, дала по тормозам. За рулём сидел счастливчик. Или стоило назвать так самого Тэхёна?.. Стопроцентно нет. В его кармане жглась открытка. Серый «Фольксваген», жалобно скрипя шинами по мокрому асфальту, слегка задел летевшего под колеса Тэхёна, толкнув с максимальной нежностью. Тот откатился на метр, ударившись коленом и рукой и пропахав лицом зебру. Это был Поэт. Тэхёну действительно было наплевать на случившееся с ним на дороге. От падения под машину испуга не наблюдалось. Он, если честно, появился ещё в здании комитета, когда в руки попала тонкая картонная открытка. В Тэхёне задребезжало нечто забытое, запрятанное далеко-далеко. На губах ощущался кислый тянущийся вкус, как после рвоты. Тэхён провалился в поглотившую его слабость. Она, как чума, поструилась по рукам и ногам. Всё вокруг стало неважным, тихим и неприметным. Тэхёна и внешний мир разделяли целые гектары запертых эмоций, боли и натурального, ничем не приправленного страха. — Да ты, блядь, идиот конченый! — Водитель выскочил из автомобиля с круглыми глазами и трясущимися ногами. — Ублюдок! Если хотел сдохнуть, то мог бы просто сигануть с моста, не вредя остальным! — орал мужчина, надрываясь и выплёскивая весь гнев и натуральный испуг. — Да всё-всё! Угомонись! Жив он, почти здоров… Тэхён не среагировал даже на знакомый голос. Хосок быстро подбежал к нему. Для пешеходов вновь горел зелёный. — Ты чё устроил, мелочь? — Следователь схватил Тэхёна за подмышки и буквально встряхнул, поставив на ноги. — Всё цело? Руки, ноги? Башка твоя бестолковая?! Тэхён слушал одним ухом. И то для вида. Он вспоминал голос, мягкий и глубокий, но шипящий, как клубок ядовитых змей. И руки на плечах… Кожа там словно бы запузырилась от ожогов. Не удалось увидеть даже глаз. — Позвонить в скорую? Тэхён пришёл в себя уже в лифте, где с одной стороны стоял Хосок, с другой — Намджун и Чонгук. Последний смотрел на него внимательным и задумчивым взглядом, не понимая, где его помощник успел отыскать приключений на свою потрясающую задницу. — Нет, — глухо отозвался Тэхён и сразу же поморщился от звучания собственного голоса. Голова задеревенела, раскалываясь от боли. — Значит, надо, — ответил ему Намджун со звонком лифта, оповещающим о прибытии на четвёртый этаж. Тэхён решил больше не говорить, лишь бы не слышать перезвон в ушах. Не помешало бы ещё и не двигаться вообще. Но его под руку, как несмышлёного набедокурившего ребёнка, повёл Хосок. Он зажимал губами сигарету и всё-таки держал непутёвого младшего коллегу с осторожностью. В кабинете Намджуна Тэхёна балластом скинули на диван, после чего Хосок, наконец, закурил. Чонгук сел на кресло и принялся разминать затёкшую шею. Не спал всю ночь, копаясь в старых отчётах. Он планировал заняться этим вчерашним вечером, но в список дел ворвался Тэхён, его идеальный прогиб в пояснице, горячие губы и судорожные стоны. — Расскажешь, по какому поводу устроил бег с препятствиями? — Намджун, как всегда, первым делом к своей кофемашине, а после уже все заботы и головные боли. В данном случае Тэхёновы. Тэхён взглянул на него мутным расфокусированным взглядом, а после взглянул на Чонгука, задавшись вопросом, что Намджуну уже успели поведать и придётся ли ему разъяснять про открытки. Так или иначе, он знал, что Чонгук всё поймёт, поэтому без лишних слов достал из кармана куртки слегка помятую от падения открытку, где акварельными красками была нарисована незаправленная постель, а рядом — прикроватные тумбочки с уютными канареечными горшками, в которых росли пышно цветущие растения. На вязаном одеяле спал клубок рыжего кота. Возле него лежал пульт от телевизора. У кровати на белом ковре стояли пушистые тапки кофейного цвета. — Он не сам их рисует. — Всё, что прохрипел Тэхён, смотря на Чонгука. — Если это моё место смерти, то у меня нет кота, растений, тапок, да и ковра. Сначала я думал, что всё же Поэт мог рисовать их сам, но вряд ли это так. Сзади логотип. Во Франции рисуют. Красиво. Убийственно красиво… — Что вы узнали? — отхлебнув кофе, встрял Намджун, ни черта не улавливая суть разговора. Хосок вообще смотрел в окно и с виду даже не слушал, глубоко затягиваясь. — Объяснишь? — Сейчас Чонгук разговаривал только с Тэхёном. — Нет, блядь, сначала нам, хренова ты мисс Марпл, — потребовал Хосок, всё-таки развернувшись к Тэхёну раздражённым лицом с пролёгшими глубокими тенями от отсутствия здорового долгого сна. — По порядку. Тэхён невольно усмехнулся. Он не имел ни малейшего понятия, но Хосок всегда вызывал в нём исключительно положительные эмоции. Неважно, что мог говорить или орать этот мужчина, он всегда оставался для Тэхёна неким спасательным кругом на тонущем корабле. Чонгук встал с места и подошёл к Тэхёну, чтобы забрать у него открытку из рук и рассмотреть поближе да получше. Но, ухватив картонку пальцами, он пробежал тёмным взглядом по самому Тэхёну. С головы до ног. Указательным пальцем поддел пряди челки, проверяя лоб на целостность. — Как себя чувствуешь? — Мне нужен аспирин, — честно признался Тэхён, не желая больше терпеть похоронный набат в черепной коробке. — Тэхён. — Намджун сдержанно напомнил о том, что они ждут информацию. — Поэт оставляет своим будущим жертвам односторонние открытки. И мне вот прислал, — усмехнулся. Нервы тихонечко начали лопаться. — В открытках подсказки. То, что на них нарисовано, и есть будущее место смерти. Что-нибудь уже известно по поводу вчерашнего утопленника? Нам нужно осмотреть его квартиру и поискать там привет от этого психа. Если это, конечно, дело рук Поэта. — Как узнали про открытки? — Намджун подпёр голову ладонью. — Тэхён нашёл в переписке Джиу с подругами фотографию открытки с нарисованным деревом. — Чонгук отвлёкся от картонки в руках всего на секунду, чтобы вновь размять шею и посмотреть на реакцию Намджуна. — Выяснилось, что кто-то отправил её девушке анонимно. Мы проверили чаты, это не её друзья. Такая же открытка нашлась на холодильнике профессора. Но на распечатанной фотографии плохо видно, что именно там нарисовано. Нам нужен цифровой вариант. — За кем ты гнался? — Хосок присел на кресло, несильно нахмурившись. Его положение дел не устраивало: один пазл всё время куда-то исчезал. Словно бы его воровал непоседливый ребёнок, которому не хватало внимания. — За Поэтом. — Тэхён накрыл лицо ладонями, но тут же отдёрнул их, чертыхнувшись себе под нос: руки были грязными после дороги. — Ёнджун сказал, что курьер принёс мне письмо. Я не думал, что это будет сам Поэт, но всё равно решил, что хоть что-то смогу узнать от этого парня. Когда я увидел его, то он побежал. У пешеходного перехода он остановился и сказал мне… — Тэхён поджал губы. Должен ли он? — Тэхён, — подтолкнул Чонгук, тем самым лишив времени на подумать. Тэхён откинулся на спинку дивана. Какая уже разница? — Сказал, что мне пора платить. На моём счету уже две жертвы. Хосок посмотрел на Намджуна, но тот даже бровью не повёл. Он сделал глоток крепкого кофе и задумался. — Я чего-то не знаю? — уточнил Хосок, косясь то на Тэхёна, то на босса. — Я никого не убивал, — мгновенно воспротивился Тэхён, но тут же поморщился, схватившись за голову. — Значит, Тэхён — следующая жертва. И мы не знаем, какая именно по счёту. — Чонгук скрестил руки на груди и посмотрел на королька, словно у того на лице могли показаться ответы на все его вопросы. Тэхён был где-то в прострации, его заметно штормило, а посеревшая кожа, как полотно, на котором сохла потекшая кровь, била по тревожному звоночку. Чонгук видел, что сейчас в голове королька творилась полная неразбериха, а на сердце так ещё хуже. Тэхён смотрел пустыми глазами, казалось, что он вот-вот упадёт в обморок. Чонгук заметил трясущиеся руки. Трудно было этого не сделать. — В первую очередь нужно подумать о твоей безопасности. Сейчас тебе нельзя оставаться дома. Если Поэт знает, где ты работаешь, то и адрес проживания тоже знает, — начал Намджун, сложив руки на стол и сцепив их в замок. — Я договорюсь о номере в отеле. Поживёшь там неделю для начала, а потом посмотрим, как будут обстоять дела. — Ладно, — согласился Тэхён. — Спасибо. — Так, а кому ты дорогу-то перешёл? — не унимался Хосок, закуривая ещё раз. Утро у него не задалось, ещё и Тэхён под машину полетел. — Я отвезу его в больницу. — Чонгук вернулся к креслу и взял с него свои пиджак и пальто. — Сейчас нет смысла расспрашивать Тэхёна. — Да, ты прав. Потом можешь ехать на осмотр квартиры погибшего. Личность вашего утопленника установили, скоро приедут Сокджин и Юнги, они передадут все документы и заключения. Могу сказать, что это дело рук Поэта. — Намджун тяжело выдохнул и посмотрел в окно. — Тэхён, после больницы поезжай сразу в отель. На сегодня твой рабочий день закончен. — Нет! — воскликнул он, вскочив с места, но тут же пожалел. Голова зазвенела. Тэхён упал обратно, придержав голову руками. — Мне нужно всего несколько минут. — Чонгук. — Намджун многословно посмотрел на следователя. Тот кивнул. — Идём, королёк. С тебя адрес. — Последнюю фразу Чонгук адресовал Намджуну. Тэхён медленно поднялся на ноги, убедился, что голова не кружится, и только тогда направился следом за Чонгуком, который придержал ему двери кабинета. — Я в порядке, — шепнул Тэхён. — Ты не в порядке, — спокойно ответил Чонгук, неспешно шагая рядом, чтобы на всякий случай. — Поэт принёс тебе открытку, напомнил о прошлом, ты попал под машину. Всё ещё думаешь, что в порядке? — Какое ещё прошлое?.. — Он сказал, что на твоём счету две жертвы. Без понятия, кто второй умерший, но первый это ведь твой… — Заткнитесь, пожалуйста. Спасибо. Чонгук усмехнулся, посмотрев на Тэхёна. Они зашли в лифт. Такая реакция ни капли не обидела. Чонгука вообще трудно было задеть словами и действиями, в отличие от Тэхёна. Тот превратился в боевую колючку. На выходе из здания их остановила обеспокоенная охрана. Видели ведь, как бледного Тэхёна вели под руку. — Тэхён, ты в порядке? Как же тебя так угораздило-то? Распереживавшимся мягким мужчиной в солидном возрасте оказался Джеффри, который вот уже двадцать пять лет не покидал свой пост охраны. У Джеффри глаза сияли искренней душевной добротой. Они познакомились с Тэхёном в его первый рабочий день. — А что случилось? Я только прибыл на работу, а уже столько шума. Вы в порядке? Вторым охранником был совсем молодой парень, только вернувшийся из армии. Он работал у них не так давно, как Джеффри, но и к нему сотрудники привыкли быстро. Его звали Тэмин, вечно улыбающийся, светящийся и по-настоящему любящий свою работу. Тэхён изредка пересекался с ним, но, если это случалось, всегда здоровался и перекидывался несколькими незначительными фразами. Тэмин желал хорошего дня всем и поголовно каждому. Джеффри в нём души не чаял, говорил, что именно этот искрящийся парнишка скрашивает его рабочие смены. Порой их смех было слышно на весь этаж. Намджун вот тоже часто любил поговорить с этими двумя, отвести душу и просто по-человечески расслабиться. — Я нор… — Тэхён не успел даже рот открыть, как его перебили. — Жить будет, — бросил Чонгук, толкая дверь и уводя Тэхёна за собой. До машины они шли молча. Чонгук шагал чуть позади, чтобы, если что, успеть словить своего штормящегося королька. Тэхён выглядел откровенно плохо и действительно походил на того, кто мог упасть в обморок посреди парковки. Когда Тэхён наконец сел в салон, он закрыл глаза и откинул голову назад, окончательно потеряв все силы. Не утро, а сплошное бедствие. — Умеешь ты удивлять, королёк. — Я ещё не старался, — усмехнулся Тэхён. — И сегодня не моя заслуга, а Поэта. Теперь я его следующая жертва. Отлично. Он меня убьёт. — Он тебя не убьёт, — твёрдо заявил Чонгук, выезжая с парковки. Тэхён пожал плечами и снова закрыл глаза. По ощущениям, его могло вырвать в любой момент. Он словно был на карусели, несущейся на огромной скорости. — Вы не можете говорить это так уверенно. — Мы найдём его, королёк. Тэхён улыбнулся одними уголками губ. Он уже начал привыкать к этому обращению… Глубоко внутри неприятно закололо напоминанием изощренных способов убийств. Что с ним сделает Поэт? Каким он станет по счёту? — Мне нужно забрать некоторые вещи из квартиры. Подкинете? — Тэхён устало потёр запястье, подушечкой пальца оттирая содранную кожу и грязь с асфальта. — И до отеля тоже. — Ого. Это забота? — Тэхён тихо и лениво засмеялся, открыв блёклые глаза. Чонгук слабо улыбнулся в ответ, смотря на дорогу и мысленно надеясь, что доберутся они без пробок. — Меры предосторожности. Кто твоя вторая жертва? Тэхён скривил губы, вновь пожав плечами. — Я никого не убивал. — Я знаю. Но подумай лучше. Если про первую твою якобы жертву можно догадаться, то вторая… — Следователь мотнул головой. — Вспоминай, Тэхён. От этого зависит твоя жизнь. — Да не знаю я, — протянул на грани нытья, потому что внутри, где сердце, нарывало просто ужасно. До тошноты и дикого желания в мясо расчесать себе грудь. Чонгук на его «не знаю» не реагировал. Предпочитал игнорировать. Всё равно встали в пробку. Следователь Чон откинулся на спинку сиденья, открыл окно и закурил. Оба нуждались в свежем прохладном воздухе. Чонгук глубоко затянулся и негромко застучал пальцами по рулю чётким ритмом. Тэхён, сидящий рядом, тяжело выдохнул. Как бы он ни старался, а нервы потихоньку лопались. — Дайте. Королёк протянул руку, и Чонгук, не спрашивая, понял, что от него хотят. Он вытащил пачку из кармана пальто и вложил её в раскрытую ладонь вместе с увесистой зажигалкой. Тэхён мазнул по ней незаинтересованным взглядом, но после задержался, вглядевшись в выгравированные инициалы следователя. Зажигалка выглядела старо, на ней уже виднелись царапины и потёртости. — Не знал, что ты куришь. — Редко. Обычно, когда сильно нервничаю. Второе окно тоже пришлось открыть. Морось дождя полетела на лица холодными мелкими каплями, остужая и создавая иллюзию умиротворения. Тэхён почувствовал себя комнатным растением, которого обрызгивают из пульверизатора, чтобы не засох и не подох окончательно. — У Минсока были друзья, помимо тебя? Тэхён, уловив до боли знакомое имя, застыл. Прошло уже столько лет, но реакция всегда одна и та же. Пальцы дрогнули, едва не выронив сигарету на дорогую обивку салона. Чонгук терпеливо ждал и не подгонял его, проявив милосердие. Он смотрел на Тэхёна, долго изучая болезненный профиль и с постоянством задерживаясь на полных, но сухих и потрескавшихся губах. — Только знакомые из школы. — Тэхён отвернулся к окну и прищурился от ветра и холода. — Он ни с кем не дружил, кроме меня. — Уверен? Поклонники? Странные родственники? Чонгук наседал с вопросами, намереваясь вытрясти всю информацию из головы Тэхёна, даже из самых дальних уголков памяти. Ему по-человечески не было плевать на прошлое и болезненные воспоминания, покрытые рваными ранами, но конкретно сейчас Чонгука мало волновало душевное состояние Тэхёна, на кону стояли жизни. И его самого в том числе. Тэхён это понимал, прекрасно понимал, поэтому постарался взять себя в руки. — Вряд ли. Прошло уже много лет, если бы мне хотели отомстить, то… то давно бы это сделали. Нюансы дела известны лишь тем, кто вёл его тогда. — Тэхён поёжился от неприятного комка в горле, задумавшись. — Получается, Поэт выискивает своих жертв, которые так или иначе убили кого-то? — Ты не убивал его. — Слова прозвучали спокойно, словно Чонгук был там, в прошлом Тэхёна, и всё видел своими глазами. — Но я виноват. — Считай, как знаешь, королёк. — Чонгук решил не лезть в чужую голову со спрятанными проблемами и мыслями, что гнили там который год подряд. — Что хочешь делай, но вспоминай, кто вторая жертва. — Вы издеваетесь? — Тэхён почти надулся мыльным пузырём. — Я не знаю, ясно? Не знаю. — А ты пытался узнать? Нет, не пытался. Не веди себя как ребёнок. Не хуже меня знаешь, как это важно. — Я ни с кем не общался больше. Вообще, — Тэхён повернулся к Чонгуку. Он шумно выдохнул и недовольно посмотрел на него уставшим лицом, — после смерти Минсока я перевёлся на домашнее обучение, а в университете не имел даже приятелей. С однокурсниками никаких отношений не было, всё заканчивалось на банальных приветствиях и прощаниях. На вечеринках я напивался или баловался травкой, иногда мог трахнуться с кем-то незнакомым, чтобы расслабиться, а после разбежаться уже через двадцать минут и больше никогда не слышать об этом человеке. Я не заводил друзей, шумных компаний. Мне не нужны были собутыльники или жилетки для слёз. Иногда я говорил со своим соседом по комнате, когда учился на первом курсе, но это были незначительные дежурные фразы и всё. На втором году я переехал в квартиру и больше его не видел. Я изолировался окончательно. Поэтому сейчас действительно не знаю, кого мог убить или быть причастным к чьей-либо смерти, кроме Минсока. Тэхён высказался как на духу, нервно и немного несдержанно. Того требовало сердце. Хоть кому-то. Нет, не кому-то, а Чонгуку. Слова сами вылетали из его рта, не останавливаясь. Он взял бутылку воды и разом выпил половину, смывая привкус никотина и горькие признания с языка, дёсен и нёба. Чонгук слушал его внимательно, пытаясь зацепиться хоть за что-то, но всё оказалось гладко, без единой кочки. — Не может быть так просто. — Следователь посмотрел на мрачное лицо Тэхёна, на котором было видно страх, нервозность и потерянность. Он не мог помочь себе. — Не может, — глухо повторил, проводя ладонями по глазам. — Я… я буду вспоминать, постараюсь что-нибудь найти или… или что-нибудь сделать, не знаю. Я просто не могу поверить до сих пор, мне нужно немного времени. Оставшуюся дорогу до больницы ехали молча. Тэхёна сильно клонило в сон, организм не справлялся с полученным стрессом, но уснуть, к сожалению, не удавалось. В больнице они провели не больше часа. Тэхён думал, что Чонгук сразу уедет, но он остался ждать его в машине и там же принялся работать, не теряя времени даром. Тэхёна обследовали довольно быстро: поставили капельницу, обработали раны, смыв засохшую кровь, и дали несколько наставлений по дальнейшему уходу. Сидя на кушетке и через раз вдыхая стерильный запах больницы, Тэхён понял, что у него постоянно дрожали руки, а сам он то и дело, что оглядывался по сторонам в страхе, что его могут убить или выкрасть в любое время. Это было плохим знаком. В машину Тэхён вернулся скоро, успев отморозить нос по пути. — Я поеду с вами в квартиру вчерашней жертвы, — сказал он, едва ли успев нырнуть в тёплый салон, и в довесок к своим словам потряс заключением врача касательно его здоровья. — Ты едешь в отель. — Нет. Врач сказал, что у меня ничего серьёзного, кроме лёгкого сотрясения, а это значит, что я еду с вами в участок и на осмотр квартиры. — Тэхён чувствовал себя гораздо лучше после капельницы и пары обезболивающих таблеток. Голова перестала трещать, а в теле осталось лёгкое напоминание о слабости, поэтому сейчас он мог поупрямствовать. — Не пытайся со мной спорить. Это бесполезное дело, — прогремел Чонгук, сверкнув глазами. Он чувствовал себя нянькой непоседливого ребёнка, что так и норовил найти себе приключений на задницу. Какое-то время они сидели, не произнося ни слова. Тэхён мял в руках ненужные ему бумажки, о которых больше никогда не вспомнит, и смотрел на свои колени, кусая щёку изнутри. Чонгук сегодня был не в духе, хотя честно пытался не показывать этого, особенно Тэхёну, который и без того с утра сполна хлебнул дерьма. — Я не хочу сейчас оставаться один, — тихо признался королёк. Он плотно поджал губы и горько усмехнулся от того, как жалко звучал. Однако Чонгуку не хотелось врать, Тэхёну казалось, что именно этот человек мог понять его и не осудить. — Не сейчас. Чонгук поднял на него хмурый взгляд, говорящий лишь о том, что плевать он хотел на его страхи. Он ничего не ответил, вцепившись в руль покрепче. Тэхён не мог понять, что это значило. Догадался, что следователь всё-таки сдался, когда узнал знакомую дорогу к работе. Мягкая благодарная улыбка невольно коснулась его губ, что не скрылось от Чонгука.*****
В кабинете Намджуна с недавних пор на постоянной основе витал приятный кофейный аромат. Сокджин к нему ещё не привык, но не мог отрицать, что такое приходилось ему по вкусу. — Сегодня вечером? — Джин скрестил руки на груди, вымотанно задав неполноценный вопрос, продолжать который не было никакого смысла. Иногда ему казалось, что у стен имелись уши. — Извини, сегодня не выйдет. — Намджун смотрел в самую душу своим бесконечно тёплым взглядом, но в ответ сталкивался с настоящим айсбергом. — Как обычно. Не удивил. Сокджин поднялся на ноги, пряча ладони в карманы пиджака. Он никогда не кричал, не устраивал сцен и не требовал. Сокджин, несмотря на происходящее вокруг, оставался непростительно спокойным. Вне зависимости от ситуации. Его взгляд морозил, улыбка порой вызывала жуткие мурашки, а слова, произнесённые неспешно и вкрадчиво, заставляли чувствовать себя в клетке из собственной вины, взявшейся непонятно откуда. Такое не действовало только на Намджуна. Председатель следственного комитета видел во всём этом нечто иное, цепляющее болезненными острыми крючками прямо за сердце. — Джин, постой. — Намджун поднялся следом. — Заключения готовы? — В кабинет без стука зашёл Чонгук. — Руки отсохнут постучать? — спросил Намджун, раздражённо падая обратно в кресло. — Лишняя трата времени. Чонгук — мужчина самостоятельный. Он сам нашёл взглядом нужную ему папку с информацией, предоставленной Сокджином и Юнги, и сам забрал ее, не спрашивая разрешения. — Как там Тэхён? — Намджун посмотрел на Джина, глазами прося остаться. И тот всё понял, прислонившись спиной к стене с отстранённым видом. — Что с ним? — поинтересовался Сокджин. — Жить будет, — повторился Чонгук и широким шагом вышел в коридор, захлопнув за собой дверь. Тэхён ждал в его кабинете. Он снова просматривал записи о прошлых убийствах. Его колотило, и живот туго скручивало от нервов. Головная боль возвращалась вспышками и уходила так же неожиданно. Чонгук вернулся быстро, по дороге он уткнулся в папку, читая первые результаты экспертиз о найденном трупе. — Что там? — Тэхён нетерпеливо заёрзал на диване, чуть ли не выпрыгивая из широких джинсов. Чонгук протянул ему папку, проходя к своему столу. — Личность установили. Пак Минхо, пятьдесят четыре года. Работал охранником в интернате двадцать три года. На последнем году жизни устроился охранником в музей искусств. — Чонгук открыл ноутбук, чтобы сохранить все данные, которые Юнги отправил и по почте тоже. — С родственниками уже связались, они приедут из Кванджу завтра. С женой он в разводе, с сыном виделись редко. В реке проплавал три дня, смерть наступила от удушья, но до этого Поэт оторвался на нём от всей души. — Господи, — Тэхён нахмурился, вглядываясь в слова, — он… он засунул ему записку в десну… — Да, — спокойно ответил Чонгук. — Теперь мы знаем, что это точно был Поэт. — Он вырвал зуб ещё при жизни, проковырял дыру чем-то круглым, предполагают, что отвёрткой… Засунул туда заламинированную записку со стихотворением и вставил зуб на место. — Тэхён читал вслух, что было написано в отчёте, гулко сглатывая и пытаясь смочить пересохшее горло. — Поэт убивал его с особой жестокостью. Это совсем не похоже на остальные его методы, раньше он убивал, а потом уродовал тела, но тут… Поэт передробил Минхо все пальцы на руках, пока тот всё ещё был жив. В отчёте сказано, что чем-то тяжёлым вроде молотка. — Юнги прислал больше фотографий. Посмотри, — позвал его Чонгук, кивая на экран ноутбука. Тэхён, сжимая в руках важную папку, поднялся на слабые ноги и подошёл к столу. Нутро недобро задрожало, предупреждая заранее. Он знал, что не увидит ничего хорошего и приятного. Чонгук пододвинул ему своё кресло, и Тэхён упал в него без чувств, стискивая мокрые холодные пальцы до сверби в костях. Следователь встал позади него и наклонился вперёд, взяв мышку в руки. Он открыл фотографию, а Тэхён, наоборот, закрыл глаза и отвернулся, задев кончиком носа шею Чонгука. Тот не отстранился. Разбухшее тело серо-синего цвета показалось во весь экран. Мужчина лежал без одежды, и Тэхён мог увидеть, что Поэт отрезал ему член. — Это он тоже сделал, пока Пак Минхо был ещё жив, — мрачно сказал Чонгук, щёлкая левой кнопкой мышки дальше. Следующая фотография была сделана со спины. Поэт вырезал ножом ровное и глубокое «славный ротик» на чужой коже. Тэхён открыл глаза обратно и впился ими в изуродованное тело. — На этой фотографии видно, что рот Минхо был связан чем-то. Углы губ видишь? Также в отчёте сказано, что задний проход порван, а в прямой кишке была обнаружена рукоять от ножа. — Меня сейчас вырвет. — Тэхён сжал зубы, его глаза никак не могли оторваться от синей кожи, вспухшей, как гнойная рана. Тэхён резко подорвался с места, распахнул окно и перекинулся через него чуть ли не на половину. Сильный холод привёл в себя почти сразу, сковав все органы. Ком в горле исчез, но набатом запульсировали виски. Тэхён жадно втянул в себя свежий воздух, жмурясь. Он вдыхал и выдыхал, пуская изо рта пар. Лишь бы не перевалиться… Дело было вовсе не в том, что он слишком чувствительный и не способный видеть такие страшные вещи. Тэхён банально боялся. Поэт назвал его убийцей, на что же он способен? Какая у Тэхёна участь? Такая же, как у Пак Минхо? — Возьми. — Чонгук протянул ему холодную воду из кулера, когда Тэхён закрыл за собой окно. — Спасибо. Он взял бумажный одноразовый стаканчик, и следователь вновь увидел, как мелко тряслись его руки, из-за чего вода расплескалась за края, намочив кожу и упав на носы кед. Чонгук крепко обхватил его холодную мокрую ладонь, успокоив. — Тэхён, Поэт тебя не убьёт. — Он, медленно и уверенно говоря такие громкие слова, смотрел корольку в глаза. — Вы не можете дать гарантии. — Могу. Тэхён невольно усмехнулся от самоуверенности этого мужчины. Он нервно улыбнулся, наклоняя голову вниз и унимая крошечные спазмы в ногах и руках. Чонгук держал надёжно, грея кожу и создавая искусственный вакуум невидимой защиты, в которую отчаянно хотелось верить всей душой. — Давай пообедаем и поедем на осмотр. — Чонгук в мягком жесте провёл большим пальцем по тыльной стороне Тэхёновой ладони, и ответные мурашки не заставили себя ждать. — Меня чуть не вывернуло вместе с кишками, вы издеваетесь? — Тэхён тихо рассмеялся, кривя губы от мысли о еде. — Не ной и собирайся. Идти можешь? — Могу. Чонгук взял своё пальто, кинул Тэхёну его куртку, и они вместе направились к выходу. Неподалёку от здания комитета находилось небольшое кафе, в котором часто можно было встретить половину их коллег, поэтому ни Тэхён, ни Чонгук ни капли не удивились, когда увидели там Юнги, активно жующего сочный гамбургер. При виде знакомых лиц криминалист улыбнулся с набитым ртом и замахал рукой с заляпанными в соусе пальцами, подзывая к себе. — Сделаем вид, что не заметили, — игнорируя Юнги, сказал Чонгук, направляясь к прилавкам. Тэхён второй раз за день искренне рассмеялся. — Но он нас видел. Пойдёмте. Юнги сидел за столиком не один, а с мужчиной в чёрной кепке и светлых солнцезащитных очках, закрывающих чуть ли не половину лица. Тэхён не был с ним знаком, чего не сказать о Чонгуке, потому что за спиной прозвучало недовольное: — Солнце по глазам бьёт? — Да. Ты — свет моих очей. Я подготовился к встрече с тобой, — было сказано с улыбкой в ответ. — Пак Чимин, рад знакомству, Тэхён. Юнги многое о тебе рассказывал. — Что рассказывал? — Тэхён пожал руку в ответ, отодвигая для себя стул. — Заткнись и сядь, — закатил глаза Юнги. Чонгук вынул руки из карманов пальто и довольно хмыкнул. Тэхён не озвучил ответной радости в знакомстве. — Я сделаю заказ. — Чонгук коснулся плеча Тэхёна, привлекая внимание, и ушёл. — Но я даже не сказал, что буду, — растерянно пробормотал он, смотря на широкую удаляющуюся спину. — Это же Чонгук. Его вообще мало волнует чужое мнение. Не заметил? Чимин насмешливо вскинул бровь, запихивая в рот листья салата. Его тарелка значительно отличалась от содержимого тарелки Юнги. Криминалист предпочёл огромный жирный гамбургер с содовой и картошкой фри — Чимин же обошёлся куда скромнее, заказав салат с креветками и стаканом негазированной воды. — Я слышал, что Поэт отправил тебе записку. — Юнги требовательно посмотрел на Тэхёна, прямо заявляя, что намерен выпытать всю информацию. Этого сегодня хотели все. — Отправил. — Я из тебя слова щипцами должен вытаскивать? — Юнги состроил недовольное лицо, швырнув в Тэхёна скомканную салфетку. — Ещё пока ничего не известно. — Чонгук сел рядом. — Когда ты вернулся? — Вчера вечером. Соскучился? — Чимин невнятно говорил из-за набитого рта. — Я хочу услышать от вас всю информацию по поводу этого Поэта. Тэхён в разговоре улавливал мало, но быстро понял, что Чимин и Чонгук знакомы. — А я хочу в отпуск. Как видишь, нашим мечтам не суждено сбыться. — Чимин журналист в телекомпании, — поспешил объяснить Юнги Тэхёну. Он вновь скривился от помидора и вытащил его, откинув на тарелку Чимина. — Жуй свои овощи. Вчера он вернулся из Китая, жил там восемь месяцев. Тэхён посмотрел на Чимина. Мужчина напомнил ему гепарда. Такого же быстрого, с резкими движениями рук и глаз, что сверкали жаркой опасностью. Чимин говорил о многом и одновременно не давал никакой зацепки. Он умел вводить в заблуждение одной улыбкой, за которой скрывались сотни слов и мыслей. Даже его голос казался звонким и громким, но в то же время мурлычущим и убаюкивающим, под стать самому хозяину. Чимин с самых первых секунд показывал, что ему палец в рот не клади — оттяпает по локоть. В отличие от Чонгука, который Тэхёну напоминал огромного льва с сытым взглядом и нерасторопными движениями головы и больших лап. С виду он казался непоколебимым и спокойным, мало реагирующим на внешние раздражители, но стоило сделать одно неверное движение, и твоя жизнь оказывалась в его пасти с острыми клыками. — Новостей нет, — соврал Чонгук. — Отлично. Зайду завтра с утра. У меня много вопросов. Страна в неведении, все хотят знать правду. — Если Чимин сказал, значит, так и будет. — Можешь и дальше делать вид, что стараешься ради людей, а не для своего первого места в рейтинге. Исходя из разговора, сложно было понять, какие отношения у Чимина с Чонгуком. Они говорили друг с другом с неподдельным спокойствием и без злости. Но при этом озвучивали то, что не принято говорить хорошим друзьям. Только разве что лучшим. — Ты мой пример для подражания, следователь Чон. — Чимин широко улыбнулся и вытер уголки губ от соуса бумажной салфеткой. — Мне пора на работу. — Он поднялся из-за стола и взял со стула свою сумку, перекинув через плечо. — Рад был встрече со всеми вами. А с тобой увидимся завтра. Последнее Чимин адресовал Чонгуку и, не дожидаясь ответных слов, быстрым шагом направился на выход, выуживая телефон из заднего кармана брюк. — Тебя убьют? — Юнги проводил Чимина взглядом, но едва ли за ним захлопнулась стеклянная дверь заведения, вернул внимание к Тэхёну. — Никто его не убьёт. — Чонгук говорил как с непутёвым любопытным ребёнком. Вторым по счёту за этот день. — Почему он присылает открытки? — Обязательно спрошу перед смертью. — Тэхён потёр виски, иронично хмыкнув. — Мы не знаем, Юнги. Мы вообще ничего не знаем. Оставшийся обед провели почти в тишине, изредка переговариваясь друг с другом по делу.*****
К дому Пак Минхо прибыли через полтора часа. Мужчина жил на окраине города в старом доме с обшарпанными стенами. От него веяло холодом, сыростью и одиночеством. Поднимаясь по лестнице, Тэхён смотрел под ноги, стараясь не навернуться с них. В квартире Минхо находиться оказалось до мурашек неприятно. Воздух в ней пропитался протухшей старостью вещей. Тэхён стоял в коридоре, осматривая пока лишь глазами и не решаясь что-то трогать. В помещении было сыро и темно, всюду валялся ненужный старый хлам, покрывшийся слоем пыли и грязи. Стены испачканы жирными пятнами, а обувь у дверей была разбросана как попало. — Начни осматривать кухню, — сказал Чонгук, надевая перчатки и проходя вглубь квартиры. — Королёк, если плохо себя чувствуешь, то иди в машину, — всё-таки заметил нерасторопность. — Нет-нет. Нормально… Всё нормально. Тэхён тоже надел перчатки и, как было сказано, прошёл на кухню. На пороге затормозил, зацепившись глазами за пустые коробки из-под еды, покрытые изнутри плесенью, за немытые кружки, вокруг которых кружили мошки, и за пятна по поверхностям… Его ждёт такая же участь? Тэхёна вдруг передёрнуло и пробрало жутким холодом. Его квартира чистая, но такая же пустая. Это пугало постоянно, Тэхён пытался привыкнуть, но внутри выло страхом. Он не мог найти разумное объяснение своим мыслям, но в квартире Пак Минхо ему виделось своё такое же никчёмное будущее. Если доживёт. Тэхён подошёл к холодильнику, чтобы получше рассмотреть различные записки. Их было много, в основном счета за квартиру. Они висели в измятом виде с волнистыми подтёками у краёв, словно их трогали мокрыми руками. Сверху под магнитом показалась старая фотография с ребёнком, от неё неровно была оторвана вторая часть. Со снимка смотрел мальчишка с большими глазами, переполненными болью. Тэхён отцепил её из-под магнита и взял между указательным и средним пальцем, поднося поближе. Мальчик не улыбался — он плотно сжимал губы и смотрел в камеру. На его плече виднелась женская худая рука с ярким красным лаком и двумя золотыми кольцами. Тэхён перевернул клочок, но на обороте не оказалось никаких подписей. Он не выпустил фотографию из рук, положил её в карман куртки и вернулся к делу. Где-то здесь должна была быть открытка. Поэт не мог нарушить свои же правила игры. — Мы ошиблись. Поэт не на шаг впереди нас, а на все десять. — Чонгук вошёл на кухню, держа в руках до боли знакомую вещь. — Я не понимаю. — Тэхён сильно нахмурился, закрывая ящик гарнитура, который до этого осматривал. Чонгук протянул ему открытку, где была нарисована чистая река и ночное небо. Тэхён отчего-то несмело взял её в руки. — Переверни, — подсказал Чонгук. «Вы работаете намного лучше прежней команды. Берегите мою Музу, следователь Чон…» — Это… он про… — Тэхён прищурил глаза, перечитывая написанное. — Про тебя и эти догонялки, — подтвердил его догадки Чонгук, пряча руки в карманы брюк и громко выдыхая. — Поэт знает, кто ведёт его дело. Он знал, что мы приедем сюда после того, как ты получишь открытку от него. Он заговорил с тобой, дал подсказку. Уже дважды, — кивнул на открытку. — И он знал, что Пак Минхо не увидит это послание для нас. — Не увидит? Где вы её нашли? — В завале из писем. Минхо каждый день приносил письма и рекламные брошюры из почтового ящика, но ничего не читал. Там скопился целый стол мусора, среди которого лежала открытка. — На кухне ничего нет. — Тэхён засунул руку в карман и вытащил из него фотографию ребёнка, протянув её Чонгуку. — Это его сын? На фото была женщина, но он оторвал её. Наверное, жена. Плохие отношения с ней? — Вот и узнаем, когда она с сыном приедет на допрос. Они провели в квартире ещё два часа, так ничего и не найдя, кроме старых рыхлых вещей. Тэхён неторопливо переместился в спальную комнату. Минхо не хранил книг или блокнотов, и одежды было совсем небольшое количество в виде двух футболок, трёх свитеров и одних штанов. Тэхён полез к столу, открывая каждый ящик. В одном из них он засмотрелся на облупившийся брелок для ключей в виде маленькой мышки, лежащий на детских рисунках. Тэхён замер, удержавшись за край стола и не смея даже моргать. Он где-то уже видел такой брелок. Эта серая мышь… Тэхён приложил ладонь ко лбу, нервно вдыхая и выдыхая. Внутри груди всё зачесалось от неистово настойчивых воспоминаний. Где же он её видел? Глаза-бусинки, подранная краска на чёрном носу… Он не мог вспомнить. Никак. Словно бы всё, что до этого хранилось в его голове, вылетело со свистом. Тэхён взял с собой брелок и детские рисунки гуашью, решив, что так будет лучше. — Закончил? — Чонгук встал в дверном проёме, держа в руках фотоальбомы. — Если да, то поехали. — Да, я всё, не хочу больше здесь находиться. Тэхён спешно снял с себя перчатки, кинул их на стол и быстрым шагом покинул душные квадратные метры, казавшиеся ему картонной коробкой из-под пиццы трёхлетней давности. Чонгук чуть отвёл плечо, пропуская вперёд этот несносный ураган. Сбегая по лестнице вниз, Тэхён чувствовал, как подкашивались ноги. Это место, дом, квартира и улица плохо влияли на него. Голова пухла, там раздувался шар, давящий на стенки. Он не хотел такого будущего для себя. Не хотел… Тэхён практически выбежал на улицу и быстро подошёл к машине Чонгука. Карман прожигал брелок с мышью и поржавевшей на ней цепочкой. Состояние скатилось на твёрдое слякотное дно, стоило Тэхёну вспомнить, что сейчас он не мог вернуться в свой дом. Ему предстоит провести эту и следующие ночи в отеле. В непривычно пустом и холодном месте. — Возьми пару дней отдыха. Тэхён вздрогнул. Голос Чонгука прозвучал слишком близко. Личные границы были нарушены, рабочий день подходил к концу. — Нет, они мне не нужны. — Тэхён развернулся полубоком и задел изгибом плеча чужую крепкую грудь. Чонгук смотрел на него с интересом и блеском в глазах. Он сохранял лицо и железное спокойствие. — Уверен? — Да, — твёрдо заявил Тэхён, побольше хватая ртом холодного вечернего воздуха. Стало слишком дурно… — Отлично. Бери за свои слова ответственность. Мне не нужен напарник, который будет падать в обмороки каждый час, но предложение всё ещё в силе. — Чонгук снова говорил неспешным, но доходчивым тоном. — На секунду мне показалось, что вы обо мне заботитесь, — не удержался Тэхён, посмотрев в ответ прямо в чёрные затягивающие омуты. Чонгук усмехнулся, его взгляд плавно прошёлся по лицу Тэхёна, задержался на губах и вернулся обратно. Он не скрывал и не стеснялся своих желаний. А Тэхён определённо был желанным… В эти секунды, стоя совсем близко к Чонгуку, Тэхён чувствовал, как неприятная липкость после чужой квартиры испарилась с его тела. С Чонгуком стало спокойнее. Теперь он увереннее держался на своих двоих. Буря внутри осела скрипучим песком, перестав сносить всё на своём пути. Этот мужчина действовал как обезболивающая таблетка от мигрени. — Садись в машину, королёк. Заберём твои вещи из квартиры. Сегодня переночуешь у меня.