Do I Wanna Know? — Arctic Monkeys
— Почему? Вопрос логичный. Тэхён спросил тихо, словно бы ещё вот-вот и голос совсем станет бесцветным. Сил не осталось, даже жалкой крошки не завалялось в запасах. Но слова Чонгука согрели. — Королёк, задаёшь не те вопросы. — Чонгук снисходительно усмехнулся, открыв дверцу машины со стороны Тэхёна. — Если хочешь в одиночку провести эту ночь в отеле, то вперёд. Если нет, то меньше слов и больше дела. Вещи сами себя не соберут. — Забота. — Тэхён неуклюже залез в салон, стараясь из последних сил не дать эмоциям взять верх. Вот и шутил, как умел, чтобы отвлечься. — Вы заботитесь. Очень мило. Какая за это плата? Душу не отдам, её у меня нет. Денег, кстати, тоже. Сексом с вами не займусь: ещё рабочий день не закончился. — Какой ты болтливый под вечер, королёк. Голова же болела, разве нет? — Прошла уже. — Смотри, чтобы не заболела снова. Тэхён кивнул и пристегнулся. До его квартиры доехали быстро и без пробок. Чонгук остался ждать в машине и сказал Тэхёну держать телефон при себе на всякий случай. Тот кивнул, поднялся к себе и на скорую руку собрал необходимые ему вещи. Их оказалось не так много: запасные джинсы, пара толстовок, несколько свободных футболок без принтов, он их не любил, и нижнее белье с носками. В основном в сумке оказалась только одежда, средства для гигиены: зубная щётка, зубная паста, мочалка, одно полотенце, шампунь с гелем для душа — и некоторые документы. Тэхён не хотел использовать предоставляемые отелем вещи. Напоследок подумал: как хорошо, что он не завёл кошку. Тэхён застрял в комнате, смотря на шесть грязных кружек из-под кофе. Вымыл их, яростно очищая засохшие стенки губкой и ошпаривая пальцы под кипятком. Этого показалось мало, и он наспех застелил кровать. Теперь квартира казалась ещё более пустой, чем обычно, словно бы Тэхён здесь вовсе никогда не жил.*****
Квартира Чонгука оказалась почти такой же, какой её себе представлял Тэхён по дороге. Всё в стиле скрупулезного следователя Чона: кристально чисто, пусто и мрачно. Следов жизни не наблюдалось. Тэхён, если бы не знал Чонгука, обязательно бы ненароком подумал, что его привезли во взломанную квартиру. Здесь было прохладно, Чонгук не любил жару: в ней думалось хуже и постоянно болела голова. Вместе с жарой следователь не жаловал маленькие пространства со множеством ненужных и лишних вещей. Квартира Чонгука была действительно внушительной по площади: четыре комнаты, кухня и ванная. Тэхён это сразу понял по широкой гостиной, которая показалась перед глазами едва ли он успел переступить порог. Разницы с улицей не почувствовал, руки обдало холодом, и куртку снимать перехотелось. Спасал лишь ламинат угольного цвета с подогревом, на котором блекло отсвечивали лампы с потолка. Светло-серые стены морозили ещё сильнее. Чёрный деревянный стеллаж с широкими полками пустовал, на нём не стояло даже самых типичных вещей вроде сувениров из других стран, книг или фоторамок. В гостиной находилось минимум мебели. Кожаные диван и кресло, журнальный столик, ковёр под ними — и на этом всё. Телевизора тоже не было, Тэхён думал, что он мог висеть в комнате Чонгука. Из общего лаконичного вида выбивались лишь три жирные папки, которые одиноко лежали на столе. — В вашем стиле, — сказал Тэхён, аккуратно опуская сумку с вещами на пол. — Скучно, пусто и темно. — Комплименты делать никогда не умел, а Чонгук в них вовсе не нуждался. — Удобно, лаконично и просторно, — в тон ему ответил Чонгук, включая подсветку. — Девичника не будет. У меня много работы, а тебе нужен хороший сон, иначе пользы от тебя завтра будет ноль. У нас допрос, к утру приедет бывшая жена Пака. Сходи в душ первым. — Раскидываясь заданиями, Чонгук снял с себя обувь и пальто и прошёл в гостиную, закатав рукава серой водолазки. Он даже своей квартире подходил, как идеальный пазл. — Рабочий день прошёл, вам необязательно командовать. — Тэхён зашёл следом, кутаясь в тёплую кофту. Горячий душ сейчас действительно не был бы лишним. Чонгук направился в коридор к одной из дверей, за которой скрывалась его спальня. Тэхён ни капли не удивился такому же интерьеру с серыми стенами, одной широкой кроватью, тумбочкой возле неё и небольшим шкафом для одежды. Телевизора тут не было. Тэхён не стал заходить внутрь, остался подпирать косяк плечом, но не удержался от беглого вороватого осмотра, пока Чонгук доставал ему чистое полотенце. Следователь гостеприимством не отличался. Он всунул в его руки мягкое полотенце и сказал, что покажет, где находится санузел. Тэхён пошёл за ним по пятам, разглядывая голую квартиру по пути. Ванная комната Чонгука на удивление оказалась достаточно светлой по сравнению с остальной частью квартиры и очень просторной. В ней имелась и ванна, и отдельно стоящая душевая кабина. — Бери, что нужно, — сказал Чонгук, указывая на полку с гелем для душа и шампунем. — Зубная щётка… — Я взял с собой, — перебил его Тэхён, прижимая полотенце к груди. От него приятно пахло кондиционером. Чонгук вопросительно вскинул бровь. — Что? Я должен буду после поехать жить в отель. Не хочу пользоваться теми вещами. Тэхён скрывал свою брезгливость ко многим вещам. При его-то работе… Но скрыть это от самого себя и теперь уже Чонгука никак не удалось. В общественных туалетах он никогда не сушил руки, каждый вечер до блеска натирал свой телефон антисептиком, не пил из чужой чашки, не касался лица грязными руками, и ни один его вечер не проходил без похода в душ, даже если накатывала смертельная усталость. Раньше в общественном транспорте, в автобусе или метро, Тэхён не держался за поручень голой ладонью, всегда натягивал рукав кофты. Но летом так делать не получалось, поэтому Тэхён обзавёлся машиной. Старой, разваливающейся на ходу, но всё же его. При этом собственный бардак его ни капли не раздражал. Тэхён мог оставить коробки из-под еды на пару дней на кухонном столе или не застилать постель неделями. К людям, к которым уже привык, относился чуть проще. С ними брезгливость улетучивалась на пятьдесят процентов из ста. — Как скажешь, королёк. — С этими словами Чонгук вышел, оставляя гостя одного и собираясь заняться своими делами. Напоследок заметил, что Тэхён держал полотенце кончиками пальцев, не прикасаясь к нему ладонями, не мытыми после улицы и машины. Чонгук ещё пару минут наблюдал за тем, как Тэхён суетился с сумкой, выуживая из неё чистые вещи для сна и зубную щётку. Наблюдал он с дивана, тихо посмеиваясь с нервных подёргиваний королька. Когда Тэхён наконец скрылся в ванной, Чонгук достал телефон из кармана брюк и набрал знакомый номер, не меняющийся уже больше пяти лет. Гудки длились дольше, чем обычно, и Чонгук откинулся на спинку дивана, закрыв глаза. — У тебя минута. — Намджун звучал загнанно, тяжело и громко дыша в трубку. — Тэхён сегодня остаётся у меня. Решил, что тебе важно это знать. Завтра поедет в отель, — неспешно тянул гласные, лениво скользя глазами по потолку и слегка щурясь от приглушённого света. — Зачем? — На фоне послышался сдавленный тихий стон, едва уловимый. Чонгук усмехнулся, надавливая на напряжённую шею холодными пальцами. Мышцы ныли, отдавая пульсирующей болью по позвоночнику. Бессонные часы над документами дали о себе знать ещё утром. Чонгук вёл не только дело Поэта, но и другие, оставшиеся в Пусане. — Зачем? — переспросил, чтобы позлить. — Если бы ты открыл свои глаза, то увидел бы, в каком он состоянии. — Давно в добродетели заделался? — Увидимся завтра. Передай ему, чтобы не оставлял на тебе засосы на этот раз. Их прекрасно видно. — Чонгук довольно улыбнулся уголками губ. Ответа не последовало. Намджун сбросил, откинув телефон на пол.*****
Выйдя из ванной, Тэхён почувствовал, что температура в квартире стала гораздо теплее, чем раньше. Чонгук внимательный, всё заметил. Вместе с теплотой в комнатах повис привлекательный аромат еды, и Тэхён понял, что очень голоден. Желудок беспомощно заурчал, и во рту скопилась густая слюна от манящего запаха. Ноги сами повели его на кухню, где горел тёплый приглушённый свет. Чонгук сидел за столом, надев очки и уткнувшись в ноутбук. На столе стояла привезённая еда из ресторана, ещё не распакованная. Тэхён провёл в ванной больше времени, чем обычно. Смыть этот день и все его сюрпризы казалось жизненной необходимостью. Горячая вода расслабила и разморила. Он почувствовал себя лучше, ненамного, но сотая доля нервозности и скованности утекла в водопровод вместе с пеной. — Я заказал пасту и лазанью, — не отводя взгляда от экрана, сказал Чонгук, когда услышал босые шаги. — Ещё тёплое. — Спасибо. — Тэхён сел за стол прямо напротив следователя и поставил одну ногу на круглую табуретку, упёршись в колено подбородком. Так было удобнее. Чонгук мимолётно посмотрел на него, проверяя, всё ли в порядке, и мысленно усмехнулся от скрюченной позы, которая с виду казалась ни разу неудобной. — Чем занимаетесь? — Разбираюсь с делом пусанского маньяка. Тэхён удивлённо округлил глаза. Он не знал, что сейчас Чонгук работал и с другими делами. Сумасшедший трудоголик, не знающий, что такое отдых. — Лучше бы отдохнули. Чонгук снова поднял глаза всего на секунду, но за это мгновение чётко дал понять, что в советах не нуждается. Тэхён невольно поёжился и опустил голову чуть ниже к еде. Через пару минут Чонгук тоже ушёл в душ, оставив Тэхёна ужинать в одиночестве. Это не сильно расстроило, но, если откровенно, Тэхён не хотел оставаться один. Только вот Чонгук свою порцию уже давно съел и выбросил из-под неё коробки. Ничего удивительного: у него же каждая секунда на счету. А в няньки следователь не нанимался, чтобы утирать взрослому человеку сопли. Сидя в чужой квартире, Тэхён чувствовал себя странно: не плохо и не хорошо. От Чонгука он не ждал радушного приема. Вообще-то, он никакого приема не ждал. То, что Тэхён тут, уже само по себе что-то из раздела буйного воображения. Тишина не угнетала, но и не была уютной. Скорее, привычной. Тэхён жил в ней постоянно. Поэтому когда Чонгук вернулся, не говоря ни слова, Тэхён даже не обратил на это никакого внимания. Голод пропал после двух ложек, но еда всё ещё была нужна организму. Тэхён шкрябал палочками по дну коробки и неспешно жевал лазанью, смотря в одну точку на столе. Чонгук, видимо, чувствовал некую ответственность за своего гостя и за его одиночество, поэтому вновь сел на прежнее место, принявшись за работу. Не ушёл в кабинет, где обычно работал, а остался рядом. — Можно вопрос? — Тэхён первым нарушил молчание, подняв голову. — Можно. — И всё-таки почему я здесь? Вы не похожи на того, кого волнует моя безопасность или моё состояние. — Тэхён настырно уставился на следователя. Этот вопрос мучил ещё с того момента, как он сел в машину. Дёргал за нервные окончания, не давая спокойно отдохнуть и перестать накручивать себя. — А как выглядят такие люди? — Чонгук закрыл крышку ноутбука, решив, что на сегодня с него достаточно. Тэхён замер, задумавшись над заданным вопросом. — Не знаешь, — встал на ноги, чтобы поставить чайник. — Ты в своей голове, как и все остальные, делаешь собственные выводы обо мне. Это понятно, но люди постоянно что-то додумывают. Им кажется, что так картинка становится доступнее и проще для их восприятия, когда они не могут понять ситуацию или же человека. — Тэхён нахмурился, но перебивать не стал. Чонгук говорил о простых вещах такими же простыми словами. — Королёк, у меня есть хорошо соображающая голова. Глаза тоже на месте, и я вижу, что с тобой происходит сейчас. Было бы скотством оставить тебя одного после такого дня. Но если тебе проще жить с мыслью, что я не способен на заботу и проявление человечности, то ладно. Это я как-нибудь переживу, — улыбнулся почти незаметно, но в своей манере. Тэхён нахмурился ещё сильнее. Он не считал Чонгука бесчувственной машиной. — Я не так думаю! — поторопился возразить, отложив палочки на стол и едва ли не топнув ногой от досады. — Я сказал, что вы не похожи на того, кто волнуется за меня, а не на того, кто не умеет сопереживать. Чонгук снисходительно улыбнулся, всем видом показывая, что слушает его лепет. — Как скажешь. — Нельзя отрицать тот факт, что я вас совсем не знаю. А из того, что мне удалось узнать и увидеть, то вы заносчивый грубиян с мозгами на вес золота, который хорошо трахается и на профессиональном уровне заставляет чувствовать себя самым жалким жучком на этой планете. Чонгук посмотрел не удивлённо, но явно оценил сказанное. — Сегодня от тебя комплимент за комплиментом. — Вы умеете шутить. Круто. — Тэхён улыбнулся. По-настоящему. Это произошло на автомате. — Твой чай. Чонгук поставил перед Тэхёном кружку с крутым кипятком и свежезаваренными душистыми травами, предназначенными для успокоения нервов. У Тэхёна кусок в горле застрял. — Я не пью чай, — пробормотал он, подняв только удивлённые кристальные глаза. — Можешь и дальше врать самому себе, но я только что говорил о том, что пользуюсь своей головой и глазами, — ответил Чонгук, присаживаясь на своё прежнее место. Тэхён завис, вперившись взглядом в дымящийся кипяток. Глаза защипало. Чонгук заметил, как он всякий раз сжимал зубы, делая глоток кофе, как морщился от кисловатого привкуса и горечи, что оседала на языке вязким слоем. Чонгук заметил. Просто взял и сделал это, отложил в голове как значимую деталь, не приукрашивая. — Спасибо. — Зачем пьёшь, если не любишь? «Ждал, что кто-нибудь заметит». — Привычка. — От привычек избавляются при желании. — Значит, я не особо желаю. — Тэхён вяло пожал плечами и провёл ладонями по лицу, обессиленно закрывая его на несколько секунд. — Почему у вас ни одной фотографии в квартире? — Ты точно следователь? Тэхён закатил глаза и посмотрел на Чонгука, всем видом показывая, что понятия не имеет, в чём проблема на этот раз. Чонгук над ним подтрунивал, уж очень интересно было наблюдать за перечнем Тэхёновых эмоций. — Что не так? — Я живу в Пусане, — напомнил Чонгук. — Ох, точно, — протянул Тэхён со смешком от собственной внимательности. Теперь причина отсутствия большей части мебели стала ясна, как летний день. — Да, я совсем забыл. Забыл. Улыбка с губ испарилась. Чонгук здесь ненадолго. До конца дела с Поэтом, а после сразу же вернётся к своей обычной жизни в Пусане. Обычной жизни. А что Тэхён знал про обычную жизнь Чон Чонгука? С чего бы он вообще должен что-то знать? Тэхён тяжело сглотнул невысказанное самому себе. В ту же секунду прочувствовал, как на душе стало погано от подобных мыслей. — Вам комфортно жить в таком пустом месте? — Комфортно. Не люблю, когда слишком много лишнего. К тому же я бываю здесь только по ночам. — Чонгук посмотрел на Тэхёна и проследил за заторможенным движением рук. Тэхён не нашёл, что на это ответить. Молчание затянулось. Он обхватил ладонями горячую кружку с чаем и сделал глоток, обжигая язык. Зашипел от боли, скуксившись. Чонгук снова усмехнулся. Чай оказался приятным. Он окончательно согрел все промёрзшие кости, что стучали от страха целый день. Стало поспокойнее: аромат трав действовал по назначению. Тэхён украдкой поглядывал на Чонгука, читающего распечатанный отчёт об убийстве мужчины. Это было его дело из Пусана, Тэхён в него не лез. От Чонгука сложно отвести взгляд. Следователь с серьёзным выражением лица бегал глазами по строкам, что-то подчёркивая красной ручкой, и хмурил брови. Даже сидя в домашней обстановке, в простой белой футболке и свободных хлопковых штанах, Чонгук ни на секунду не изменился. Именно в этот момент Тэхён понял, что честнее и искреннее Чон Чонгука он ещё никого и никогда не встречал за всю свою жизнь. Чонгук, приходя с работы, не снимал масок. Он всегда оставался самим собой. Вне зависимости от места, времени и событий. Был таким, какой он есть на самом деле… прямолинейным, холодным и постоянно сосредоточенным. Ничто не могло уйти от его внимания. Чонгук не играл чью-то роль, не врал о сказанном или содеянном. В этом и была разница между Чонгуком и всеми остальными, кого знал Тэхён. Мужчина никогда не искал выгоды путём лжи. Тэхён никогда не интересовался чужими жизнями, если того не требовала работа. Но узнать Чонгука хотелось так сильно, что зудели ладони и внутри всё бурлило от любопытства, прожигая грудную клетку. Чонгук оставался для него сплошной загадкой, что была скрыта от мира под семью замками. — Почему вы стали следователем? — Тэхён не ждал и особо не надеялся, что Чонгук ответит на его вопрос, но попробовать стоило. — Хотел найти родителей. Чонгук отложил отчёт на крышку ноутбука. Туда же положил шариковую красную ручку и посмотрел на Тэхёна. Тэхён же не знал, что ответить. Он представлял себе совсем другой ответ. Чуть типичнее и проще. Чонгук улыбнулся от растерянности на лице напротив. Следователь разглядывал невозможно большие чистые глаза Тэхёна из-под очков, считывая эмоции. — Я рос в детском доме. — Тэхён даже дышать стал тише. Чонгук рассказывал о себе. Сам. — Когда я был совсем ребёнком, то имел всего одну мечту и цель: найти родителей. Это была идея фикс для меня. Начитавшись книг про Шерлока Холмса и мисс Марпл, я понял, что хочу стать детективом. Позже понял, что всё-таки стать следователем было для меня резоннее. Чонгук поднялся из-за стола, открыл окно и закурил, крепко затянувшись. Как и всегда, был спокоен. Тема давно не волновала ни одну из струн его души, ни один нерв. Для Чонгука родители стали пройденной главой в жизни. К этому не было нужды возвращаться. — Нашли? — Тэхён смотрел на крепкие руки, обвитые дымом. В таких руках хотелось оказаться, в них можно было бы спрятаться от всего мира и найти своё успокоение. — Нет. — Чонгук выдохнул, смотря на засыпающий город. Огоньки угасали один за другим, уступая время сну. И только тёплый матовый свет из окон не позволял тьме вступить в права. — В первые мои рабочие недели я искал. Делал это, как сумасшедший. Поднимал архивы, ездил по больницам в попытке узнать, где я вообще родился и какого числа. Я искал и искал, но… в какой-то момент понял, что больше не хочу. Всё случилось, как случилось. Мне не было резона делать это дальше, тратить силы и ночи, чтобы узнать живы ли они вообще. Чем дальше я заходил, чем был ближе, тем сильнее понимал, что в этом не осталось никакого смысла. Они оставили меня. На этом всё. — Если они оставили вас не по собственной воле? — Пусть так, — ровно и непоколебимо. Чонгук устало опёрся плечом о стену, докуривая. Оставленный ребёнок внутри него уже давно вырос. Чонгук не искал в случившемся скрытых смыслов. Родители оставили его, значит он не был им нужен. Это проще, чем дважды два. Чонгук давно не держал зла. Эту стадию пережил ещё до восемнадцати лет. Сейчас в нём не осталось ничего, даже самой крошечной обиды. Всё было стёрто подчистую. Он не знал этих людей и не хотел это менять. — Искать родителей больше не хотелось, но я нашёл своё место и своё дело. Тэхён слабо улыбнулся. Чонгук действительно любил свою работу. Она была его парой, спутницей до конца жизни, идущей рядом рука об руку. В этом было их главное различие. Когда-то Чонгук решил стать следователем, чтобы найти тех, кто от него отказался, но вместо этого спас сотни чужих жизней. Тэхён же решил стать следователем, чтобы найти того, кто отнял у него самое дорогое. И отомстить. Даже самой высокой ценой. Тэхён не собирался спасать судьбы других. Ему не удавалось спасти даже самого себя. — Вы и правда отличный следователь. — Тэхён улыбнулся, а после спрятал этот жест за широким ободком кружки. Чонгук всё равно успел углядеть эту тихую и измученную улыбку, хранившую в себе едва уловимое тепло. Тэхён чувствовал, как мелко покалывало шею и ключицы. Узнавать Чонгука оказалось приятным опытом, словно на душу разлили тёплый сладкий сироп. Тэхён не знал причины внезапных откровений, но ему это необъяснимо нравилось. И ещё этот чай… — Уже поздно. — Чонгук закрыл окно и повернулся к нему лицом. Тэхён посмотрел на время. Чонгук проводил его в комнату, где ничего, кроме кровати, не стояло. Здесь было теплее, чем в остальной квартире. Чонгук ушёл быстро, ему хотелось немного отдохнуть и урвать чуть больше сна, чем обычно. Тэхён расстелил постель, выключил свет и скорее лёг. Голову примагнитило к подушке. Тяжёлые глаза закрылись словно под тонной страха, боли и потерянности. Но сон не шёл. Тэхён лёг на спину, уставившись в тёмный потолок. На новом месте всегда засыпалось тяжелее, но Тэхён со своим отсутствием сна справлялся и без этого. Постельное белье пахло свежим кондиционером, и Тэхён почувствовал пробегающие мурашки по ногам. В квартире не ощущалось присутствие жизни. Казалось, что темнота и безликая тишина пропитали каждый угол этого места. Большое пространство с четырьмя комнатами застилалось густой обречённостью вечного одиночества. Повернувшись обратно на левый бок, Тэхён тяжело выдохнул. Постельное белье приятно шуршало. Не мог заснуть. Время на часах нахлёстывало невообразимо быстро, подгоняя стрелки. Двадцать минут возни превратились в тридцать. Простынь нагрелась от температуры тела, смявшись. Тэхён много думал, прокручивая в голове чужие слова и перепрыгивая с нынешних событий на события десятилетней давности. Тэхён раздражённо накрыл лицо ладонями. Идея пойти к врачу казалась ему всё лучше и лучше. Он чувствовал, что всё его тело кричало о том, что оно устало и хотело спать, но голова напрочь отказывалась в этом содействовать. Не осталось никаких сил. Тэхён зарылся лицом в подушку, накрывшись одеялом по самые уши. Словно такое могло помочь. Он думал лишь о том, что выспался за последнее время один раз… После того, как переспал с Чонгуком. Тогда Тэхён не чувствовал ног, голова была набита ватой и сон сам забрал его в свои мягкие лапы. Или же это оказалось простым совпадением, но Тэхён уже был не в силах убежать от навязчивой мысли, на самом деле служившей всего лишь хлипким прикрытием его истинных желаний. В ту ночь ему снилось, как Чонгук держал его в своих руках, как целовал шею и губы, как прижимал к себе и что-то горячо шептал на ухо. Наутро Тэхён не смог вспомнить сказанных ему слов, перед глазами плыла комната, а тело помнило чужую ласку. Тэхён бы соврал, если бы сказал, что не думал об их сексе. На Чонгука теперь смотрелось иначе. Его голос, взгляды, направленные на Тэхёна, незначительные касания… Всё это теперь будоражило раскалённую лаву внутри него до бурлящих пузырей. Тэхён, вдохнув поглубже, встал с постели. Его ладони горели, и сердце трепетало в тревоге и неуверенности. Но желание, как тайфун, сносило все преграды. Ноги дрогнули, когда Тэхён сделал шаг из комнаты. Он долго мялся у дверей в чужую комнату, оттягивая время. Рука не поднималась схватиться за ручку, каменела. Накатило волнение, и в горле пересохло. Отпустило Тэхёна так же резко. Он вдруг вскинул голову и подумал, что этот день уже не мог стать хуже. Его хочет убить местный маньяк, отказ Чонгука и пара отрезвляющих слов погоды не сделают. Возможно, совсем чуть-чуть добьют. Тэхён тихо постучал костяшками пальцев, а после приоткрыл дверь, решив не ждать ответа. — Вы спите? — Не надеялся ни на что, но от предвкушения свело грудь. Послышался шорох постельного белья. — Сплю. Почему этого не делаешь ты? — Чонгук говорил бодрым голосом, нагло привирая. Он сам лёг только пять минут назад, закончив с работой. — Я не могу уснуть. — И что ты мне предлагаешь? Спеть тебе колыбельную? — На удивление слова не звучали недовольно или рассерженно для человека, чей сон, пусть даже не начавшийся, побеспокоили. Тэхён шагнул в спальню, оставив за собой приоткрытую дверь, как шанс на побег. У Чонгука из окна светили холодные фонари, пуская по полу резкие тени. Он игнорировал существование плотных штор, предпочитая спать при естественном освещении. — Вы снова шутите. Сегодня особенный день, — не удержался. Тэхён нервно облизнул нижнюю губу, смотря на фигуру на кровати. Чонгук присел, и одеяло сползло с его тела. Спал без футболки. — Ты ведь пришёл сюда не ради разговоров, королёк. — В чужом голосе проскользнули довольные ноты и ощутимая улыбка. Чонгук смотрел в ответ долго, любуясь. А после откинул одеяло с одной стороны постели и похлопал, приглашая. Тэхёну дважды повторять не надо. Он на слабых ногах поплёлся в логово, опускаясь на жёсткий матрас коленями. Чонгук мгновенно схапал его своими руками за талию, притянув близко, словно бы только этого ждал весь день. Тэхён ухватился за его напряжённые плечи, усаживаясь на бёдра, скрытые лёгким одеялом. Не успел даже ногу перекинуть, упал, как взяли. — В прошлый раз я спал без задних ног, — поделился Тэхён, заговорив шёпотом. Чонгук улыбнулся, заводив широкими ладонями по его талии. Забрался под футболку, огладив бока и поясницу. Тэхён вздрогнул от табуна мурашек, прижавшись поближе. Это было приятно, ему хотелось, чтобы Чонгук не останавливался, чтобы продолжал держать его и гладить. — Проблемы со сном? — Совсем немного. Чонгуку на такой ответ захотелось рассмеяться. Пролёгшие мешки под глазами королька можно было разглядеть ещё из соседней комнаты. Его кожа лица отдавала сероватым трупным оттенком, крича, что здесь требовалась помощь. Тэхён выглядел как человек, только что вернувшийся с вечеринки дементоров. — У вас есть смазка? — Тэхён заглянул в глаза и шумно выдохнул прямо в чужие губы. Пальцами сжал шею, волнуясь. — В ванной комнате. Лежи, я принесу. Чонгук отпустил Тэхёна на простынь, а сам поднялся на ноги и ушёл в ванную. Тэхён положил ладонь на сердце и почувствовал, как резво оно билось. Стало невыносимо жарко. Руки Чонгука всё ещё ощущались на голой коже. Хотелось ещё и ещё. Чонгук вернулся быстро, положив всё необходимое на подушку. Он встал у кровати и посмотрел на Тэхёна сверху вниз. У обоих скрутило низ живота от возбуждения. Тэхён млел от взгляда Чонгука, превращаясь в настоящее растаявшее мороженое. Обычно холодные и расчётливые глаза сейчас смотрели на него с жаром и с почти неконтролируемым желанием. Тэхён впервые видел Чонгука практически без одежды. Его тело было крепким, жилистым и твёрдым. Кожа золотистая, но светлее, чем у него самого. Тэхёну хотелось изучить каждый шрам, каждый след… Глаза опустились ниже, очертив мощные бёдра. Он помнил, какие они на прочность. Тэхёну нравилось чувство чужой силы. Чонгук не отрывал от него взгляда, запоминая эти чуть приоткрытые губы. Тэхён не отдавал себе отчёта в действиях. Он подполз на коленях к краю кровати, смяв одеяло под собой, и задрал голову повыше. Чонгук же наоборот наклонился, чтобы поцеловать. Следователь положил обе руки на лицо Тэхёна и притянул к себе, скользя языком по губам. Тэхён ухватился за его запястья и закрыл глаза. Поцелуй вышел влажным и жадным. Не удавалось усидеть на месте, Тэхён то и делал, что ёрзал задницей и прижимался поближе. Чонгуку это нравилось, он напирал, целуя глубже и крепче. Тэхён оторвался первым, привстал на коленях и прижался мокрыми губами к шее. Скользнул ниже, целуя ключицы и впадинку на груди. Тело Чонгука обжигало, Тэхён целовал и целовал, опускаясь ниже, до паха. Чонгук гладил его по задней стороне шеи, массируя и слегка надавливая пальцами. Тэхён видел, как сильно топорщились чужие боксеры. У него тоже уже мучительно стояло от одного только поцелуя. Невероятно, правда. Это было резкое и густое желание, что текло прямо под кожей. Тэхён подцепил пальцами кромку трусов Чонгука и спустил их вниз к полу. Член прижался к животу, и Тэхён сразу взял его в ладонь, сжав у основания. Чонгук шумно выдохнул, смотря вниз с упоением. Он почувствовал облегчение, когда Тэхён дотронулся до него. Тэхён размеренными движениями задвигал рукой по члену. Он видел, как тот стал твёрже, как на нём проступили выпуклые пульсирующие вены. На ладони появилась первая влажность, и Тэхён несдержанно причмокнул губами. Сейчас он чувствовал, что сходил с ума, ему хотелось взять член в рот так глубоко, чтобы растянулись стенки горла. От этого становилось и страшно, и хорошо одновременно. Тэхён закрыл глаза, обильно облизал губы для лучшего скольжения и взял в рот головку. Чонгук сверху тихо зашипел, а после издал довольный благодарный рокот. Он огладил подбородок и щёки Тэхёна, а после положил обе руки на его голову, вплетая пальцы в густые волосы. Тэхён помнил, что рвотный рефлекс у него почти отсутствовал. Появлялся только на работе. Ещё в университете он понял это, когда на вечеринке, будучи трезвым, делал минет какому-то парню со старших курсов. Тэхён не особо вникал в процесс, но после, натягивая джинсы, услышал, что отсасывает он лучше всех. Уже после задумался и понял, что даже не привыкал к размерам. Но к размерам Чонгука привыкать было нужно, целиком не помещалось. Тэхён кивнул сам себе. Он расслабил рот и пошире открыл его, позволяя себя направлять. Страха не было: он всецело доверял Чонгуку. Сам не знал, откуда взялась такая уверенность в том, что ему не сделают больно, но она была, твёрдо примостившись в сознании. Чонгук на пробу качнул бёдрами вперёд, скользя членом чуть глубже. Тэхён не закрыл пьяных глаз, наоборот, поднял их вверх. Чонгук тоже смотрел на него. Это будоражило. Тэхён почувствовал, как сжалась его задница. Он действительно не мог больше ждать. Тэхён крепко сомкнул губы и сам двинул головой вперёд, насаживаясь поглубже. Чонгук застонал, сжав волосы. Всё понял без дополнительных намёков. Он задвигал бёдрами быстрее, тяжело дыша. Головка туго скользила между влажных горячих стен горла. У обоих подкосились ноги. Тэхён помогал себе рукой, водя ей у основания и сжимая тяжёлые яички. Перед глазами плыло, теперь он плохо различал лицо Чонгука. С подбородка потекла пузырчатая слюна, смешанная со смазкой. Тэхён не сдержался, зажмурился и замурчал от удовольствия. Чонгук остановился и сделал небольшой шаг назад. Тэхён жадно схватил воздух распухшими губами и распахнул глаза. Не понимал, что случилось. Но уже через мгновение, показавшееся часами, Чонгук поцеловал его, проталкивая язык в рот. Тэхён всхлипнул прямо в поцелуй и упал на спину, скользнув локтями по простыне. Чонгук забрался на кровать и навис над ним сверху тяжёлой горой. Тэхён нетерпеливо и даже капризно потянул его на себя за плечи. Он пошире развёл ноги, и Чонгук прижался членом к его ягодицам. Почувствовав кожей ткань пижамных штанов, сдёрнул их с Тэхёновых ног. Кожа к коже чувствовалась совсем иначе: приятнее. На футболку практически не хватило терпения, но раздражала она ещё больше, поэтому тоже была откинута на пол. Тэхён судорожно дотянулся до смазки, оставленной на подушке, и буквально впихнул её в руку Чонгука. Требовал. Не нужно было никаких объяснений и лишних действий. Они состояли не в тех отношениях, чтобы подолгу и тягуче целовать друг друга, трепетно касаясь сокровенных мест не только тела, но и души. Чонгук обхватил ноги Тэхёна под коленями и развёл шире, скользнув пальцами на внутреннюю часть бёдер. Он почувствовал мурашки, что пробежались по доверчивому жаркому телу под ним. Тэхён дышал громко, цепляясь за простынь и мелко дрожа от каждого прикосновения. Когда Чонгук скользнул между его ягодиц и надавил на колечко мышц, Тэхёна дёрнуло разрядом тока. Первый палец, щедро облитый густой холодной смазкой, прошёл с лёгкостью. С последнего секса не прошло и двух дней. Даже суток. Тэхён глухо застонал, выгнув спину и приподнявшись на лопатках. Чонгук добавил второй палец почти сразу, цапнув зубами за колено. Тэхёна тряхнуло, стенки чувствительного места под напором раздвинулись, чувствуя каждую шероховатость кожи. Чонгук видел, как блестела его ладонь и Тэхёнова промежность. Такие виды ему нравились. Он поднял глаза выше, цепляясь за острые тазовые кости. Рядом с левой обнаружил то, что не смог увидеть в кабинете и машине. Катастрофическое упущение. На Чонгука в ответ смотрела мультяшная маленькая панда с большими глазами. У Тэхёна была татуировка. Небольшая, размером в два или три сантиметра. Смешная плюшевая панда, лениво-скучающе лежащая на своем мягком животе. Краски на ней давно выцвели. Они перестали быть яркими и сочными, а контур идеально прижился с годами. В этом весь Тэхён. Чонгук, не сдержавшись, провёл по ней большим пальцем, щекоча. Тэхён приподнял голову и, тихо засмеявшись, понял, что так привлекло внимание мужчины. — Почему панда? — Я сделал её в шестнадцать, за месяц до смерти Минсока. Тогда было ровно десять лет, как мы дружили. Просто… просто когда я его встретил, он был одет в дурацкую шапку с пандой с огромными глазами. Дурак… Таскал ведь её до старшей школы. — Тэхён искренне усмехнулся, вспоминая шапку, которую когда-то ненавидел. Сейчас бы всё отдал, лишь бы ещё раз увидеть её на Минсоке. — Мило, — было странно слышать такой комплимент от Чонгука. — Тебе идёт. — Вы издеваетесь? — Тэхён смотрел в потолок, наслаждаясь только голосом и прикосновениями. — Нет, королёк. — От обращения по позвоночнику потекла сладкая патока. Тэхён сомкнул губы, чтобы скрыть мягкую улыбку. Чонгук долго растягивал Тэхёна, наслаждаясь тем, как его пальцы сжимали тугие пульсирующие стенки. Он гладил его член, доводя до приятного болезненного состояния. Головка на нём покраснела, истекая и требуя внимания, что заставляло королька тихо похныкивать. Видеть Тэхёна на своей постели было очаровательным зрелищем. Так он раскрывался со всех ракурсов, ничего не пряча. Чонгук быстро вбивался в него пальцами, одна нога Тэхёна была закинута на его плечо, а вторая то и дело елозила по простыни. Это сводило с ума, заставляя рассыпаться от удовольствия. Тэхёну казалось, что теперь он сплошной оголённый нерв в руках этого мужчины. — Хватит, — сбивчиво попросил Тэхён, протягивая руку вниз, чтобы взять Чонгука за запястье. Как в тот раз в кабинете. Его горло слиплось от сухости, ужасно хотелось воды. — Вставьте мне… Я готов. — Я чувствую, — ответил Чонгук, подвигав пальцами внутри. Тэхён сжался, шикнув. Шуршание упаковки презерватива, щелчок тюбика со смазкой… Тэхён не вслушивался в то, что происходило за гранью его чувств. Чонгук провёл по своему члену несколько раз, обильно смазывая его лубрикантом. Он и правда был заботливым и чутким любовником. Тэхён открыл глаза, когда почувствовал, как Чонгук навис над ним, пристраиваясь между ног. Около головы прогнулся матрас, Чонгук опёрся туда локтем. Тэхён обнял мужчину под руками и сжал ладонями его спину — так можно было прочувствовать всю тяжесть тела. Сначала Чонгук толкнулся только головкой. Свободной рукой, на которую не опирался, Чонгук схватил Тэхёна за ягодицу, тем самым подкинув ногу повыше. Найдя удобную позу, он резко двинул бёдрами, входя на всю длину. Тэхён несдержанно вскрикнул, но не от боли, и запрокинул голову назад. Из глаз посыпались искры, а внутри всё всколыхнулось от долгожданной наполненности. Чонгук словно сорвался с цепи, добравшись до того, чего так долго желал. Его член был горячим и тяжёлым, он приятно давил внутри, заставляя Тэхёна стонать всё громче и громче с каждым толчком. Чонгук вбивался быстро, до смачных шлепков их тел, громко дыша на ухо. Тэхён наслаждался этим. Он с силой сжимал пальцы на чужой спине, бороздя её линиями и хаотичными движениями. Тэхёну было неописуемо хорошо. Они не просто занимались сексом — Чонгук вытрахивал из него абсолютно все мысли, воспоминания, переживания и события сегодняшнего дня. Оставлял в голове только себя, насаживая на свой член глубокими толчками. Тэхён не мог нормально дышать. Он задыхался в этом моменте, подмахивая тазом и ускоряя темп до невозможного. Его член был зажат между их животами, лёгкое трение искрилось, словно издевательство. Этого было недостаточно и слишком много одновременно. Тэхён знал, что, дотронься Чонгук до его члена, он бы мгновенно кончил. Тэхён иногда сжимал свой вход, заставляя Чонгука глухо стонать ему то ли в шею, то ли под ухом. И это выливалось в новые мурашки. Чонгук не был тем, кто стеснялся показывать свои эмоции в постели. Он оказался благодарным, что не могло не возбуждать. Но Тэхён знал, что они не были любовниками. Они просто отчаянно хотели друг друга, хотели наслаждения и чего-то, что никак не касалось их работы. Отвлечься, получить своё и после разойтись по статусам и местам… Вот, что их связывало. До смешного. Чонгук имел не только его мозги в здании комитета, но и его самого. На столе кабинета. В своей машине. И в своей постели. От этой мысли кровь к паху прилила ещё сильнее, и Тэхён вцепился зубами в плечо перед собой. Ему было плевать: больно Чонгуку или нет. Хотелось оставить свои следы. Эта идея казалась ему глупой, даже слишком, но отказаться от неё стало невозможно. Тэхён поднял одну руку повыше, взявшись за заднюю часть шеи Чонгука, и провёл по коротко стриженным волосам. Он повернул голову в сторону его лица и языком провёл по месту под ухом. Чонгук больно сжал его задницу, зашипев. Ему нравилось. Это стало понятно по вздыбленным волоскам на спине. Тэхён лизал его шею, кусал и засасывал. Волосы Чонгука щекотали ему место над бровью, но он не мог отпрянуть назад, иначе бы потерял тепло. Чонгук мял Тэхёнову упругую половинку, оттягивая в сторону. Он то замедлял темп, то увеличивал. Не преследовал цели трахаться всю ночь, но растянуть этот момент хотелось чуть дольше, чем пятнадцать минут. Однако с Тэхёном провернуть такое казалось невозможным. С ним можно было кончить уже через пару минут. Время текло быстро и незаметно. Они двигались в унисон, наполняя комнату стонами и хлюпаньем лубриканта. Тэхён понимал, что на грани, когда его задница стала часто сжиматься вокруг члена, а бёдра мелко затряслись. Чонгук тоже это понимал, поэтому напоследок несколько раз вошёл в него глубоко, плотно и резко. Тэхён кончил остро, громко вскрикнув и выгнувшись. Его голос осел, а дыхание не могло восстановиться. Оргазм был долгим, за ним он едва успел заметить, что Чонгук тоже дошёл до разрядки, изливаясь в презерватив. Тэхён бы хотел, чтобы Чонгук сделал это в него. Поясницу мучительно тянуло сладостью, а низ живота медленно расслаблялся. Тэхён восторженно сжал губы, когда Чонгук лёг на него почти всем весом, пытаясь отдышаться. Он был всё ещё внутри, Чонгуково тело также сводило приятной истомой. Они лежали так несколько минут, восстанавливаясь. Тэхён не чувствовал ног и самого себя в целом. Было слишком хорошо. Так хорошо, что потянуло в сон. — Я оставил несколько следов на вашей шее. Простите, забылся. — Тэхён заговорил первым. Тихо, чуть ли не шёпотом. Чонгук лежал довольным котом, нежно поглаживая его по бедру. — Ничего страшного. Думаешь, я буду стесняться того, что занимаюсь сексом вне работы? — усмехнулся, не ожидая ответа. Тэхён тоже улыбнулся. Хотелось зарыться носом в его волосы, обнять за шею и заснуть вот так под тяжестью горячего влажного тела. Но это пугало его не хуже Поэта. По-настоящему сильно пугало, заставляя сердце делать кульбиты от натурального страха. Он ведь не мог привязаться так быстро, он не чёртов щеночек. — Мне нужно в ванную. — Тэхён слегка похлопал Чонгука по плечу, напоминая о том, что их животы перепачканы в его сперме. На самом деле пытался сбежать как можно скорее. — Приму душ и лягу спать. — Да, ты прав. Уже поздно. Чонгук поднялся на ноги, Тэхён — следом. На секунду завис на своих же укусах на шее этого мужчины. Красиво. Тэхён на негнущихся ногах, придерживаясь за кровать, подобрал свои вещи с пола. Прежде чем выйти из комнаты, сказал: — Доброй ночи, следователь Чон. — Доброй ночи, королёк. После горячего душа Тэхёна сморило окончательно. Он вернулся в выделенную ему комнату и уснул за пару минут, провалившись в глубокий сон. Не осталось сил думать ни о том, что случилось, ни о своей реакции. Не осталось сил даже на то, чтобы снова представить руки Чонгука на себе. Тэхён остался без ресурсов, тело сделалось приятно тяжёлым. Ночь действительно оказалась сладкой. В отличие от утра. Утром Чонгук оставил пустую квартиру и сообщение, что уехал в Пусан на несколько дней по срочным причинам своего расследования.