Свадебный переполох

— Молодая госпожа в розовом ханьфу и пожилой ученый в синем халате точно супруги! — уверенно заявил Вэнь Кэсин. — Гляди, как она на него смотрит! Чжоу Цзышу прищурился. Согретое на солнышке вино пьянило, а рука Вэнь Кэсина гладила под столом его коленку. Чжоу Цзышу этого вежливо не замечал. Гораздо важнее было решить для себя, мог ли он разомлеть от вина и слегка приврать или не мог? — Она его дочь, — заметил Чжоу Цзышу. — Что ты за сваха такая, если ни разу не угадал? Не пора ли тебе сменить призвание? — Я тебе не верю! — возмутился Вэнь Кэсин и демонстративно убрал руку. — Ты все разрушаешь мои догадки и до сих не привел никаких веских доказательств! А я ведь купил тебе лучшего вина! — О, — протянул Чжоу Цзышу. Это не было лучшее вино, но он не мог так просто оставить обвинения во лжи. — Это легко. Когда пожилой ученый в синем халате и молодая госпожа в розовом проходили рядом, Чжоу Цзышу незаметно поднял с земли камешек и метнул его так, чтобы он угодил бедному старику под ноги. Тот споткнулся и едва не переломал себе кости. Если бы у Чжоу Цзышу была совесть, то ему стало бы стыдно, но к счастью, совести у него не водилось. — Отец, осторожнее! — воскликнула молодая госпожа и подхватила своего отца под руку. — Если вы разобьетесь на смерть, что же я скажу душе матушке на том свете? Вы совсем не бережете себя. Вэнь Кэсин скривился, как от зубной боли, и когда пара прошла мимо, понизив голос, заявил: — Некоторые любят шутливо называть своих супругов... — Их лица вылеплены по одному лекалу, а глаза одной формы, — сказал Чжоу Цзышу. — Разве ты не заметил? — А некоторые отцы любят... — Он тяжело болен, — добавил Чжоу Цзышу. — Вряд ли в его состоянии можно приставать к молодой дочери. Тем более, выгодно помолвленной с другим человеком. — Это ты только что сочинил, — сказал Вэнь Кэсин. — Пользуясь тем, что девица уже ушла с глаз долой, и твою историю никак не проверить! Уверен, ты дурачил меня и в прошлый раз. Гу Сян была права, пропойца вроде тебя на все пойдет ради выпивки! Ставкой здесь было вино, и пока Чжоу Цзышу еще ни разу за последний час за него не платил. Искупал это тот факт, что именно он обычно платил за все остальное. — Это легко читалось по ее новой заколке и украшениям. Если бы ты смотрел внимательнее, тоже бы сразу все понял, но ты всегда предпочитаешь видеть то, что на поверхности. — Я прекрасно разбираюсь в людях, — отрезал Вэнь Кэсин. — И вижу их насквозь. А-Сюй, ты позабыл, что я сразу раскусил твою маскировку? Тогда Чжоу Цзышу это позабавило: нищие и пьяницы — идеальная роль, поскольку обычно никому нет до них дела, но Вэнь Кэсину нельзя было отказать в проницательности. Он легко предугадывал ловушки или маневрировал в паутине чужой лжи, но в некоторых вещах действительно не разбирался. Например, в причинах, по которым люди любили друг друга. Чжоу Цзышу тяжело вздохнул. Если бы они с Вэнь Кэсином были менее близко знакомы или тот не пытался играть чужими судьбами, можно было пройти мимо. — Возможно, ты легко можешь понять логику злодея, — согласился Чжоу Цзышу. — Но ничего не смыслишь в искренних велениях сердца. Сколько твоих попыток кого-то сосватать были удачны? — Первая же моя попытка соединила узами брака трогательно привязанных друг к другу женщин! — сказал Вэнь Кэсин, глаза его потемнели. — Если захотел назвать меня бесчувственным, ищи другой способ! Чжоу Цзышу не думал, что он врал. Когда они путешествовали вместе с Гу Сян, та упоминала двух искренне любящих друг друга тетушек. Если это были они, то в чем заслуга Вэнь Кэсина? Он сорвал цветок, который уже расцвел, и поставил его в вазу. — Возможно, тебе повезло, как ребенку, ткнувшему наугад в карты звездного неба и попавшему пальцем в созвездие. — Чжоу Цзышу чуть погодя спросил: — Теперь ты нарочно выбираешь людей, не подходящих друг другу, чтобы посмеяться? — Второй брак тоже был удачным! Молодые люди были вне себя от радости! И все следующие па... — Однажды на проселочной дороге на Центральной равнине завелся разбойник, — начал Чжоу Цзышу, ожидая, что Вэнь Кэсин его перебьет, но тот внимательно слушал. — Он был могучим и грозным. Умело ставил засады и в страхе держал всех местных жителей. Власти никак не могли с ним совладать, богатство его множилось, а слава о нем дошла до столицы. Однажды он решил ограбить влиятельного чиновника, но тот не только покорно отдал ему все свое золото, а пообещал втрое больше, если разбойник приедет в столицу и поможет избавиться от его старого врага — наследного принца... — Разбойник обманул чиновника, забрал золото и не выполнил обещание? — Нет, он умер в столице, — невозмутимо сказал Чжоу Цзышу. — А следующей ночью несколько поколений семьи интриговавшего против принца чиновника ждала столь же печальная участь. — А-Сюй, почему твои истории всегда заканчиваются одинаково? — пожаловался Вэнь Кэсин и подлил себе еще вина. — Я и так высокого о тебе мнения, ни к чему хвастаться. — Мы сходились в поединке. — Чжоу Цзышу тоже выпил вина. — Думаешь, я поверю, что ты посвятил свою жизнь устройству чужого семейного счастья? — Я ведь никогда не говорил, что зарабатываю на хлеб именно этим... Неужели тебе самому ни разу не доводилось устраивать чужое счастье? — Вэнь Кэсин незаметно наклонился ближе и шепотом спросил: — Или ты не хотел, чтобы кто-нибудь устроил твое? — Нет, не хотелось, — холодно произнес Чжоу Цзышу. — Я хладнокровно отравил невесту своего младшего соученика. — Ай-ай, опять грустная история, — поцокал языком Вэнь Кэсин. — Хочешь, немного развеселю тебя? Клянусь, на этот раз точно угадаю! Вэнь Кэсин прищурился, как сокол, прежде чем камнем спикировать вниз, и ткнул пальцем в двух юношей, шедших на небольшом расстоянии друг от друга. — Если начнешь доказывать, что они близки как братья, а не проводят страстные ночи в компании друг друга, я тебе не поверю! Чжоу Цзышу не понадобилось приглядываться, чтобы признать правоту Вэнь Кэсина. Хотя он сомневался, что дело в пылкой страсти, а не том, что красавец с уверенной походкой чем-то шантажирует того, кто понуро плетется за ним. — Ты прав, — признал Чжоу Цзышу. — Они любовники, но вряд ли скоро решат связать себя узами брака. — Тогда выпьем за мужскую любовь, которая выше условностей! — просиял Вэнь Кэсин. — Горячую страсть мускулистых тел, сплетенных на простынях! Чжоу Цзышу закатил глаза. Если ему действительно предлагали переспать, можно было сказать прямо, но шли дни, недели, а Вэнь Кэсин только дразнил, так и не доводя дело до конца. Возможно, его интересовали одни свадьбы и ничего больше? Уйдя из Тяньчуан, Чжоу Цзышу дал себе слово больше не возвращаться к старым привычкам. Еще недавно пределом его мечтаний было греться на солнышке и распивать дешевое вино. Каждый, кто достаточно давно занимался его ремеслом, знал, что самые важные секреты не продают за деньги и не получают шантажом, а рассказывают по доброй воле. В постели — красивой молодой любовнице, в дороге — новому другу, с которым рассчитываешь больше никогда не увидеться, в трактире — случайному собутыльнику. Иногда это происходит от скуки, а иногда от невозможности больше держать тайну в себе. Главное — уметь слушать. Поэтому, желая больше не касаться чужих тайн, после ухода с поста главы Тяньчуан Чжоу Цзышу беспробудно пил. Чаще в одиночестве. Рожа у него была до того мрачная и неприветливая, а кулаки — крепкими, что самые болтливые уличные попрошайки боялись с ним заговаривать. Это был прекрасный метод. До того, как появился проклятый Вэнь Кэсин и все перевернулось с ног на голову. Во-первых, он оказался прекрасным собутыльником и мог составить конкуренцию Чжоу Цзышу, а пить в компании, как бы он ни убеждал себя в обратном, гораздо приятнее. Во-вторых, его наполненный легким флиртом и бесконечными цитатами из любовных стихов щебет успокаивал. Чжоу Цзышу заметил это, только когда лишился его общества — тишина давила, как у свежей могилы, где покоится друг, в смерти которого ты опять виноват. Хотя Чжоу Цзышу был не обманутой девицей, чахнущей без жениха, а взрослым мужчиной. Вэнь Кэсин пару дней назад внезапно отлучился по делам, и дела эти все никак не заканчивались. Чжоу Цзышу мог легко его разыскать, но это означало признать, что он действительно скучает в одиночестве и не знает, чем себя занять. Поэтому он пил и с каждым днем все сильнее мрачнел. Казалось, что к семи гвоздям добавили восьмой и угодил он прямо в сердце. Как назло, куда бы он ни подался, везде обсуждали свадьбы. Чжоу Цзышу раньше не обращал на подобные беседы внимания — если не женился какой-нибудь важный чиновник — а теперь они буквально его преследовали. Все только и делали, что женились или выдавали замуж своих детей! Как будто других проблем в стране не было! Кто придет к власти, народ интересовало гораздо меньше, чем какая-нибудь незамужняя девица или чья-нибудь новая красивая молодая жена. Неизбежно наступил момент, когда Чжоу Цзышу услышал пару сплетен, которые пожелал немедленно обсудить с Вэнь Кэсином. Разыскать его было легко. Вэнь Кэсин пил в борделе в окружении шести девиц. К тому времени, как Чжоу Цзышу влез в окно, девицы уже не стояли на ногах, но были полностью одеты. — А-Сюй, — восхищенно протянул Вэнь Кэсин. — Так и знал, что ты не сможешь передо мной устоять! Чжоу Цзышу окинул его холодным взглядом. Одна из девиц от испуга громко икнула. — Чего ты меня не целуешь? — требовательно спросил Вэнь Кэсин. — Или не садишься ко мне на колени? — Я пришел поговорить, — сказал Чжоу Цзышу. — Но если ты пьян, могу выбрать другое время. — Составь мне компанию, — одна рука Вэнь Кэсина гладила его по талии, а другая подносила к губам чарку. Ту самую, из которой он сам пил. — Выручай, а-Сюй. Красавицы пошли какие-то хилые! Ни одна с тобой не сравнится. От него, наверное, несло вином, но Чжоу Цзышу не мог сказать наверняка: не чувствовал запахи. Был ли Вэнь Кэсин по-настоящему пьян или притворялся? — Зайду в другой раз, — отрезал Чжоу Цзышу и собирался уходить, когда губы Вэнь Кэсина поцеловали его в затылок, а рука полезла под одежду, грубо прижимая к себе. Прошло совсем немного времени после того, как он заглянул в комнату, а у Вэнь Кэсина на него уже встал. Или это было общество красавиц и вино, разгоняющее кровь? Чжоу Цзышу вывернулся из захвата и локтем врезал Вэнь Кэсину в живот. — Ты настоящий, — поразился Вэнь Кэсин. Его зрачки сузились. — Во сне ты никогда мне не отказываешь. — Пятнадцать человек, — озвучил Чжоу Цзышу цель своего прихода. — Пятнадцать человек мертвецы загрызли ночью на свадьбе господина Бо. Среди них было четверо пожилых музыкантов, известный купец с сыновьями и семья с ребенком. Когда ты собирался мне об этом рассказать? — Двадцать, — поправил его Вэнь Кэсин. — Шлюх ведь никто не считает. Тебя ужасно опечалила смерть господина Бо. Как смел я сильнее ранить твое сострадательное сердце? Да и потом, что ты мог сделать? Вернуться в прошлое и позволить зомби тебя сожрать? — Мы вместе убили и увели прочь от города тех тварей на кладбище. — Значит, нашлись еще? — предположил Вэнь Кэсин. — Всего не предугадаешь, а всех не спасти. Может, их преследовал злой рок. Чжоу Цзышу знал, что невозможно настолько быстро протрезветь, но Вэнь Кэсин разом из распускавшего руки пьяницы превратился в того опасного человека, которого он успел узнать. — Девочки? — позвал Вэнь Кэсин. Девица за столом приподняла голову. — Вам пора! — До меня дошли определенные слухи... — начал Чжоу Цзышу, когда они остались наедине. — И я подумал, что именно поэтому ты избегаешь встречи со мной. — Избегаю?! — воскликнул Вэнь Кэсин. — Разве ты не заявил в последний раз, что у меня не хватает ума ни на что большее, чем трещать о свадьбах, когда как сваха я никуда не гожусь?! Чжоу Цзышу подобного не говорил. Или говорил, но не так резко? Ему правда было интересно, с чего вдруг человек вроде Вэнь Кэсина, настолько плохо разбиравшийся в чужих чувствах, вообразил себя талантливой свахой. Он не ожидал, что тот потом примет это близко к сердцу. — Я думал, что тебя мучает совесть, а ты оплакиваешь свою славу великой свахи. — Ты слишком жесток ко мне, а-Сюй! — пожаловался Вэнь Кэсин. Его опьянение, словно темная вуаль, то колыхалась на ветру, то снова падала на глаза. — Кое-кто посмел вмешаться в мои планы. — Гу Сян до сих пор не нашла Чэнлина? — спросил Чжоу Цзышу. — При чем тут Гу Сян? — удивился Вэнь Кэсин. — В ней я никогда не сомневался. Нет, просто один из моих подчиненных меня разочаровал, и я свернул ему шею. Вэнь Кэсин говорил об этом спокойно, с легкой полуулыбкой. Так Чжоу Цзышу понял, что он действительно сильно пьян. — Не думаю, что тебя это расстроило, добрый господин Вэнь. — Ни капли, — признался Вэнь Кэсин. — Если бы недавно я не устраивал его свадьбу. Собрал телегу приданого, как родному брату! Пусть свадьба и не состоялась в срок, обидно, что он отплатил столь черной неблагодарностью. — Люди говорят, что одного известного злодея из Долины призраков недавно нашли со сломанной шеей в канаве. Это был он? — Какое совпадение. Ты пришел со мной этим поделиться? Что еще болтают на улицах? Может быть, красивый бывший глава Тяньчуан собрался жениться на бедной сироте? Ты поэтому спрашивал про Гу Сян? Чжоу Цзышу наклонил набок голову. Странно, что предложение, сделанное Гу Сян, которое та категорически отвергла, до сих пор не давало Вэнь Кэсину покоя. — В последнее время я тоже стал интересоваться свадьбами. И услышал любопытную страшилку о злом призраке, что приходит за теми, кто обещает жениться на девушке и не держит свое слово или бывает жесток к своей супруге. Его называют Призраком Радостных Проводов. — Ты думаешь, это я? — спросил Вэнь Кэсин и громко расхохотался. — Призрак Рад… Ха-ха. Радостных Проводов! Первоначальная догадка Чжоу Цзышу была именно такой, но потом он еще немного порасспрашивал людей и понял, что ошибся. — Все сходятся на том, что это женщина в красных одеждах. Но думаю, вы с ней прекрасно знакомы, и ты поручил ей избавиться от господина Бо. — Нельзя поручить этой женщине то, чего она сама не хочет, — уклончиво произнес Вэнь Кэсин. — Но да, мы хорошо знакомы. Что с того? — Она известна, как устроительница призрачных свадеб. Призрачные свадьбы запретили еще до рождения Чжоу Цзышу, но в некоторых провинциях традиция жила. Особенно там, где власти смотрели на это спустя рукава. — Неужели ты никогда не бывал на призрачной свадьбе? Обычно сваха всего лишь связывает души влюбленных, чтобы на том свете они легко нашли друг друга, а не поднимает настоящие трупы. — Но господину Бо свадьба стоила жизни, — возразил Чжоу Цзышу. — Как и всем предыдущим женихам. Их наберется несколько десятков. — Несколько десятков обманщиков, изменников и лжецов. Неудивительно, что духи их невест не были к ним благосклонны. Если ты ищешь Призрака Радостных Проводов, чтобы призвать ее к ответу, я ничем тебе не помогу. На самом деле, Чжоу Цзышу не интересовали преступления Призрака Радостных Проводов, просто он привык, что любую догадку надо проверять по частям. Нельзя делать выводы по одной-единственной улике, если пытаешься докопаться до истины. — Я несколько раз спрашивал тебя, кто ты такой, но ты всегда избегал однозначного ответа. — Зато ты-то сразу показал мне свое настоящее лицо и открыл душу. Не зря говорят, что лжец всегда первым обвиняет других во лжи. — Ты хозяин Долины Призраков. — Глава Тяньчуан не боится, что с ним может случиться что-нибудь нехорошее? — Вэнь Кэсин широко улыбнулся и пальцем провел по его подбородку. — Разве он не знает, какие слухи обо мне ходят? Чжоу Цзышу знал, поэтому и пришел: он никак не мог уложить их в голове, как один-единственный человек мог вмещать в себе столько противоречий? Он в своей жизни перевоплощался во множество людей, но обычно контраст между ними был не такой резкий, как можно подумать. — Я ушел из Тяньчуан, — Чжоу Цзышу помедлил и добавил: — Сомневаюсь, что мне что-то грозит. — Думаешь, хозяин Долины Призраков не справится с калекой, который чуть что начинает кашлять кровью? Чжоу Цзышу давно не кашлял кровью, но это не был хороший знак. Чем больше у него появлялось сил, тем быстрее гвозди его убивали. Так что Вэнь Кэсин был прав — Чжоу Цзышу бы опять ему проиграл. Сам он прекрасно это понимал, но все равно пришел. Вэнь Кэсин был жестоким, опасным и очень красивым. Как ядовитый цветок на дне ущелья, который тянется к солнцу. — А твои бывшие любовники рассказывали, что ты нежен в постели. На лице Вэнь Кэсина расцвела улыбка, но теперь не угрожающая, а игривая. — Проще проверить самому, чем верить чужим рассказам. — Гораздо больше меня удивило, — продолжил Чжоу Цзышу, — что ты не просто пользовался своим положением благодетеля, чтобы спать с красивыми мужчинами накануне их свадьбы, а обещал, что если они не будут столь же бережно обходиться в постели со своей молодой супругой, то ты навестишь их еще раз. Но в следующий раз все будет совсем по-другому. Вэнь Кэсин засмеялся. — Стоило пару раз поддаться чужим чарам, и про меня ходят невероятные слухи. Гораздо чаще я приставлял нож к их горлу и угрожал, что если они не будут чтить брачные узы, то я отрежу им яйца. Этого тебе никто не рассказывал? — Так ты с ними не спал? — не поверил Чжоу Цзышу. — Ни разу? Молодой купец, с которым он недавно пил, вспоминал руки и губы Вэнь Кэсина в столь томительных подробностях, что его словам легко верилось. Или Чжоу Цзышу просто сам иногда задумывался о тех самых длинных пальцах и сладких губах? Вот прямо как сейчас. Он ущипнул себя за ладонь. — Спал только с красавцами, — поправился Вэнь Кэсин. — Ты удивишься, как часто девушки мечтают выйти за какого-нибудь урода в надежде, что у него большой член и доброе сердце. — Зачем? — Ты ни с кем не спал просто так, из интереса? У лорда Чжоу всегда далеко идущие планы? — протянул Вэнь Кэсин. — Могу тебя научить. — Зачем все эти свадьбы и интриги, если ты мог легко соблазнить любого? — Легко соблазнить любого? — рука Вэнь Кэсина снова легла на его талию, но гораздо осторожнее. Теперь он явно догадывался, что перед ним не эротическая фантазия, а живой человек. — Даже тебя? Чжоу Цзышу выскользнул из объятий. — Для начала перестань подкрадываться ко мне со спины. Не люблю. — Старые привычки? — понимающе спросил Вэнь Кэсин. Теперь он смотрел на его губы, словно примерялся. — Или ты теряешь над собой контроль? — Да, — сказал Чжоу Цзышу и облизал губы, намекая, что совсем не против этой ночью немного отпустить себя. — Смотри в глаза. Когда поцелуя так и не последовало, он разочарованно вздохнул. Чжоу Цзышу тщательно все просчитывал, что атаки, что убийства, что секс. Его хотелось прямо сейчас. Следовало подыграть, когда Вэнь Кэсин грубо обхватил его за талию? Но это было совсем неинтересно, и Чжоу Цзышу не хотел оставаться чужой пьяной фантазией. Неужели Вэнь Кэсину только это было и надо? Его заводило, когда Чжоу Цзышу был послушной и покорной куклой, готовой исполнить любые его желания? Если так, то не стоило тратить на него время, каким бы красавцем он ни был. Возможно, молодой купец врал, что Вэнь Кэсин хорош в постели. Или польстил ему из страха, что за правду отрежут яйца. — Как с тигром? — поддел его Вэнь Кэсин. — А-Сюй, ты со всеми такой строгий или только со мной? — Больше никаких хитрых уловок. — Каких уловок? — рука Вэнь Кэсина гладила его талию. То ли пытаясь опять нащупать ножны меча, то ли преследуя другие, более приятные цели. Чжоу Цзышу подавился вздохом. — Таких? Или таких? Глаза Вэнь Кэсина блестели, а руки — бесстыдно его лапали, распаляя, но не позволяя продлить удовольствие. — Но ведь сегодня ты весь вечер меня соблазняешь. Влез ко мне в окно, выпил вино, распугал всех девиц. Хм, что же с этим делать? Чжоу Цзышу не понадобилось вытягивать шею, чтобы его поцеловать. Он запомнил и то, как надо надавить языком на губы Вэнь Кэсина, чтобы они приоткрылись в немом изумлении. Чему удивлялся, если сам постоянно приставал? Бордели придумали для того, чтобы там предаваться животной страсти. Вот и не выходило думать ни о чем другом, кроме жарких поцелуев. Чжоу Цзышу не требовалось долго соблазнять: в окно он видел, как чувственно и невероятно пошло рот Вэнь Кэсина приоткрывался, когда он пил из кувшина, и с тех пор думал об его губах. Повезло, что столько времени удавалось держать себя в руках. Чжоу Цзышу сам уподобился кувшину, чье горячее желание смаковали вместо вина. Вэнь Кэсин неплохо целовался. Жадно. Но мало кто умел выдерживать баланс между страстным напористым поцелуем и тем, что в нужный момент в ответ губы становятся нежными и податливыми и ласкают в ответ, словно кусок шелка. Вэнь Кэсин больше не дразнил Чжоу Цзышу, а наслаждался близостью. Как охотник, в силки поймавший перелетную птицу до того, как она вернется в теплые края. Когда он легонько провел по его груди, Чжоу Цзышу вздрогнул, почувствовав это через два слоя одежды. Он не сразу вспомнил, что еще мог заметить Вэнь Кэсин, если бы присмотрелся повнимательнее. “Значит, надо сделать так, чтобы он ничего не заметил”, — подумал Чжоу Цзышу и быстро укусил его за губу. Во рту стало солоно. Слухи врали — кровь хозяина Долины Призраков на вкус была, как у обычных людей. Чжоу Цзышу не хотелось, чтобы все оборвалось, ничем не закончившись. Возбуждение после ухода из Тяньчуан было для него редким гостем, а Вэнь Кэсин, горячий и пьяный, слишком красивым, чтобы остановиться. Чжоу Цзышу поймал его за руку и положил себе между ног. — Настолько не терпится? — в голосе Вэнь Кэсина появилась легкая хрипотца. — Что же ты раньше не согласился? Мне бы не пришлось тогда обходиться одной рукой на берегу озера или раньше, в храме, мог бы мне помочь. Разумеется, Вэнь Кэсин хотел переспать с ним с первой же встречи. Только совсем слепой и глухой этого бы не заметил, а эффект от гвоздей на три осени пока не зашел настолько далеко. Чжоу Цзышу не сомневался в природе намерений Вэнь Кэсина, просто не понимал, какие цели он преследовал. В любви, как на войне, опасно сдать крепость, не зная, что замыслил враг. Впрочем, сейчас тело горело, как при солнечном ударе, а сердце стучало, как бешеное. Вэнь Кэсин перестал делать вид, что ищет ножны, потому что оружия настолько ниже пояса Чжоу Цзышу не носил. Есть, конечно, разные способы что-то спрятать, но обычно Чжоу Цзышу мог легко убить человека голыми руками. Убить или приласкать так, что век не забудет. Не только про Вэнь Кэсина ведь ходили разные слухи. Чжоу Цзышу нравилось, когда его называли умелым любовником. Но с Вэнь Кэсином его накрыла блаженная ленность. Удовольствие было близко, как спелое яблоко, которое скоро само упадет с ветки. Не требовалось даже протягивать руку, чтобы его сорвать. — А-Сюй, у тебя совсем совести нет? — возмутился Вэнь Кэсин. — Я тут тружусь, не покладая рук, а ты хоть бы посмотрел на меня ласково! Я тоже изнемогаю от страсти! — Прямо изнемогаешь? — переспросил Чжоу Цзышу. Он толкнул Вэнь Кэсина прямо на кровать и навалился на него сверху. Перины в борделях были непривычно мягкие, почти как во дворце. — Тогда опомниться не успеешь, как будешь сладко стонать в моих объятиях! Решив не церемониться, Чжоу Цзышу полез к нему в штаны. Вэнь Кэсин не преувеличивал, что “изнемогал”, ему явно было не до хитрых уловок. Еще немного, и он бы начал его умолять. Чжоу Цзышу умел отличать настоящее желание от притворного, от восторга и возбуждения потемнело перед глазами. Ему давно ничего не хотелось так сильно. Достоинство Вэнь Кэсина само легло в руку, а выражение его лица в моменты страсти было слаще, чем дорогое вино. Спустя пару толчков они нашли удобный ритм. Достаточно быстрый, чтобы никто больше не “изнемогал”, и достаточно приятный, чтобы получить удовольствие. Вэнь Кэсин смотрел прямо в глаза, казалось, даже не моргал, словно хотел впитать любую ласку, что Чжоу Цзышу готов был ему дать. Наверное, если бы он предложил по-другому, тот бы тоже легко согласился. Но это всегда влекло за собой столько возни. Гораздо быстрее вот так! Сразу. — А-Сюй! — простонал Вэнь Кэсин. Чжоу Цзышу почувствовал, как длинные пальцы сжались на его запястье. Левая ни на мгновение не останавливалась. — Я желаю немедленно забыться в твоих объятиях! Ты обещал! Заметив его колебания, Вэнь Кэсин применил хитрость и поцеловал его. Пальцы Чжоу Цзышу разжались, чтобы соединиться в замок за его спиной. Объятия придали ласкам Вэнь Кэсина пыла. Чжоу Цзышу готов был поклясться, что чувствовал, как близко их члены касаются друг друга. Подобное удовольствие можно испытать только с другим мужчиной. Он крепче сжал Вэнь Кэсина в объятиях и зажмурился, позволив себе целиком отдаться этому чувству жаркой спешки, чужого рваного дыхания и сладкой пустоты в голове. Было хорошо. Сначала ему, потом Вэнь Кэсину. Получив удовольствие и слегка придя в себя, Вэнь Кэсин повалил его на подушки. Они лежали нос к носу — потные и слегка усталые, разомлевшие от секса и вина. Чжоу Цзышу рассеянно любовался тем, как волосы Вэнь Кэсина разметались по подушкам. Этого было достаточно, чтобы руки Вэнь Кэсина быстро развязали завязки и сняли с него верхнюю рубашку. Точнее, потянули вверх, поймав его рукавами. Чжоу Цзышу собирался высвободиться, когда почувствовал прикосновение языка к своей груди, и громко выругался. Вэнь Кэсин замер, а затем, немного растерянно, спросил: — Что это такое? Чжоу Цзышу собирался опустить обратно рубашку и спрятать гвозди под слоями одежды, но Вэнь Кэсин, до этого таявший в его объятиях, проявил неожиданную силу и упрямство. — Я хочу посмотреть. — Не стоит, — сказал Чжоу Цзышу. — Там не на что смотреть. Он подумал, что надо было лучше отсосать Вэнь Кэсину, а потом трахнуть, и тогда у него бы не хватило сил лезть, куда не просят. — Поэтому ты так торопился? Чтобы я не заметил? — догадался Вэнь Кэсин. — А я решил, что ты изнемогал от страсти. — В чужих шрамах нет ничего интересного. — Могу показать свои, — сказал Вэнь Кэсин и легко разделся. Поначалу Чжоу Цзышу ничего не понял. Шрамы были почти незаметные, но их было очень много. Явно старые. В детстве Чжоу Цзышу зимой подскользнулся на накатанному снегу и распорол коленку о лежавшую под землей палку. Сейчас шрам превратился в тонкую ниточку, потерявшись на фоне следов службы в Тяньчуан. Шрамы Вэнь Кэсина напоминали полустертые узоры на шелке. Их гораздо лучше было видно на ощупь, Чжоу Цзышу не удержался и протянул руку. Вэнь Кэсин не смутился и не стал одеваться, а потребовал: — Теперь твоя очередь. На этот раз Чжоу Цзышу не стал спорить, а не спеша разделся, выпятил грудь и показал пальцем на каждый гвоздь: — Это называется гвозди на три осени. Ты должен был слышать о них, если интересовался раньше Тяньчуан. Жить мне осталось месяца три. Если повезет. — И кто это придумал? — Я сам, — сказал Чжоу Цзышу. — Могу одеваться? Ты удовлетворил свое любопытство или хочешь потрогать? Он знал, что после этого Вэнь Кэсин вряд ли захочет еще раз с ним спать, поэтому и не спешил открывать правду. Сразу после ухода из Тяньчуан он провел ночь с красивым молодым ученым. Закончилось все гораздо хуже — пришлось свернуть ему шею. Но вряд ли хозяин Долины Призраков станет неосмотрительно болтать о необычном любовнике в трактире. Трактир тогда пришлось сжечь, а Чжоу Цзышу зарекся с кем-то вступать в близкие отношения. — Ты хотел оставить бедняжку Гу Сян вдовой?! — громко возмутился Вэнь Кэсин. — Ни стыда, ни совести! — Мы в борделе. Разве сюда приходят порядочные люди? Вэнь Кэсин подошел к нему и обнял со спины. Чжоу Цзышу напрягся. Вэнь Кэсин провел языком по ушной раковине, отчего по телу пошли мурашки. Инстинкты Чжоу Цзышу кричали, предупреждая об опасности. — Не нравится? — со странной интонацией спросил Вэнь Кэсин. Чжоу Цзышу неуверенно кивнул. — Вот и мне не нравятся твои гвозди, — с чувством заявил Вэнь Кэсин. — Как ты планировал с ними строить крепкую семью? — Я собирался оставить твоей драгоценной Гу Сян все свои деньги, чтобы она жила долго и счастливо, с кем хотела. И почтительно жгла на моей могиле бумажные деньги! — Вот это ты размечтался, — покачал головой Вэнь Кэсин. — Зачем ты ей нужен чахоточный? Лучше за Чэнлина ее отдам, как договорились! Как найдет его, сразу и отдам. В нем-то точно никаких гвоздей. Чжоу Цзышу тяжело вздохнул. И почему он решил, что если они с Вэнь Кэсином переспят, будет проще его переубедить? Из борделя их выкинули с рассветом, потому что Вэнь Кэсин забыл заплатить за следующий день, а все имевшиеся у него с собой деньги потратил на девиц. Причем перепили местные красавицы настолько крепко, что с утра все до единой приболели и к клиентам выходить отказывались. Владелица борделя была в ярости и, не слушая объяснения Чжоу Цзышу, молча выкинула их обоих вон. Даже одеться толком не дала. — А-Сюй, это ты виноват, — сказал Вэнь Кэсин. — Меня ни разу не выкидывали из борделя! Девушки меня любят! Чжоу Цзышу недовольно нахмурился и принялся торопливо завязывать одежды. Руки с похмелья немного дрожали, не хуже, чем у девиц из борделя. Накануне ночью Вэнь Кэсина опечалила несправедливость жизни, и он заказывал вина, пока они оба не уснули над недопитым кувшином. — Давай купим коня! — предложил Вэнь Кэсин. — Или ослика? — У тебя нет денег даже на ослика, — холодно заметил Чжоу Цзышу. — Ты несколько недель здесь просидел. Куда заторопился? — Гу Сян целую неделю мне не писала, — признался Вэнь Кэсин. — Я забеспокоился, как она там! Вдруг случилось чего? — Ты все это время знал, где Гу Сян? — Конечно, знал! За кого ты меня принимаешь? — Но на мои вопросы отвечал, что она сама со всем справится, и это совершенно не мое дело? — Ты спрашивал, как у нее дела! Ты не спрашивал, пишет ли она мне или нет. Хм, — Вэнь Кэсин задумался. — Может, ее письмо потеряли на почтовой станции? Или я забыл оставить им денег в прошлый раз, вот они и не принесли письмо? — Удивительно, как призраки в Долине еще не умерли с голоду с таким господином. — Как раз призраки всегда знают, где достать свежего мяса! А ты не хочешь покупать мне коня. — У нас ведь были лошади, — вспомнил Чжоу Цзышу. — Куда ты их дел? — Одну отдал Гу Сян, а вторую — заложил в трактире. Ты не слышал о том, что девушки не любят скупых мужчин? Так ты никогда не женишься! — Все пытаешься меня кому-то сосватать? — не поверил Чжоу Цзышу. — Не надоело? — Первый шаг к удачному браку — по просьбе будущей жены покупать ей коня! — заявил Вэнь Кэсин с нахальной улыбкой. — Если конь будет достаточно статный и породистый, она может ночью щедро отблагодарить тебя. Чжоу Цзышу вздохнул и купил сразу двух породистых скакунов, достойных стоять в конюшне самого императора. Но не потому, что польстился на обещанное щедрое вознаграждение, а потому что волновался за Чэнлина и Гу Сян! И Вэнь Кэсин гораздо меньше болтал ерунду, когда приходилось еще и следить за дорогой и править лошадью. На привал они остановились ближе к вечеру, но до темноты. Вэнь Кэсин остался готовить ужин, а Чжоу Цзышу отправился искать дрова для костра. Хотя дни были теплые, к ночи холодало. Чжоу Цзышу сомневался, что они надолго согреются предложенными Вэнь Кэсином способами. Да и... было в местных глухих лесах что-то недоброе. Если бы на него бросилось чудище или ожившие мертвецы, Чжоу Цзышу бы ни капли не удивился. Шел он осторожно, оглядываясь каждый десяток шагов. Когда впереди послышался резкий свист, рука Чжоу Цзышу легла на талию, где скрывались ножны меча. Следом что-то с чавканьем упало на землю. Вряд ли кто-то зашел так далеко просто, чтобы рубить лес. Щепки летят совсем не так, а вот тела… Меч порой удается вытащить не сразу. Перед ним встал выбор: броситься в атаку и выдать себя или понадеяться, что враг пройдет мимо, но лучше был разобраться с этим сейчас, чем несколько дней ходить, оглядываясь. Он выхватил меч и побежал на звук. С громким скрежетом металл ударился о металл. Другой мастер в белых одеждах с ухмылкой и словно играючи отражал все удары Чжоу Цзышу. — Неплохо, — сам Чжоу Цзышу запыхался, а голос мастера в белом звучал совершенно спокойно. — Можно подумать, что это твой меч. — Это мой меч! — Чжоу Цзышу оглянулся, готовясь увидеть части тела, но вокруг них лежали разрубленные в щепки огромные мощные стволы деревьев. Возможно, и слух стал его подводить? Или померещилось после дневной духоты? — Что здесь происходит? — Ты украл этот меч, напал на меня, а еще призываешь к ответу? — мастер в белом приподнял бровь. — Да кто ты такой, грязный вор?! — Мое имя — Чжоу Цзышу. Этот меч всегда был достоянием Четырех Сезонов и достался мне от учителя! Мастер в белом притворился, что пропустил удар, а когда Чжоу Цзышу усилил напор, ловко выбил меч у него из рук. — Ни за что не поверю, что Цинь Хуайчжан настолько выжил из ума, что одолжил меч хилому сопляку вроде тебя. — Учитель давно мертв, — сказал Чжоу Цзышу и поднял с земли меч, вставая в стойку. — Я единственный, кто остался из Четырех Сезонов. Могу ли я узнать имя господина? Немногие способны так быстро одолеть меня в поединке. — Е Байи, люди прозвали меня Бессмертный меч. — Вы... — Чжоу Цзышу нахмурился, пытаясь вспомнить, где раньше слышал это имя. — Учитель моего учителя? — Он самый. Хорошо сохранился? — Прошу прощения за проявленное неуважение, — сказал Чжоу Цзышу и сложил руки в поклоне. — Я неправильно истолковал происходящее. — И что я по-твоему делал? — с интересом спросил Е Байи. — Рубил трупы моих врагов? Чжоу Цзышу вежливо промолчал. Для бывшего главы Тяньчуан ошибка была непростительная. — Трупы я рубил вчера, — признал Е Байи. — Нарвался на гнездо каких-то плотоядных тварей и пришлось проредить их вместе с этим лесочком. А ты что здесь делал? Выслеживал их, что ли? — Искал дрова для костра, — признал Чжоу Цзышу. — Мы путешествуем уже несколько дней, но не видели никаких тварей. — Еще бы, — хмыкнул Е Байи. — Я же шел перед вами и всех их вырезал. Если нужны дрова, тут их в достатке. Я... решил немного почистить от крови лезвие меча. В моей юности здесь была небольшая просека. Чжоу Цзышу огляделся — если когда-то здесь и была просека, то поваленные старые деревья эти времена не застали. — Если господин Е примет ужин в качестве извинений, то для меня будет честью его угостить. — Надеюсь, твоя жена готовит лучше, чем ты сражаешься! — тут же согласился Е Байи и легко подхватил несколько деревяшек. — Тогда я не скажу ей, что ты пригласил меня отужинать, чтобы в одиночку не тащить дрова. — А-Сюй! — звонкий голос Вэнь Кэсина Чжоу Цзышу расслышал издалека. — А-Сюй, чего ты так долго? — Это Вэнь Кэсин, — сказал Чжоу Цзышу. — Мы... путешествуем вместе. Когда они подошли ближе, то должным образом представить Е Байи Чжоу Цзышу не успел. Вэнь Кэсин его опередил: — Я отправил тебя за дровами, а ты притащил вшивого даоса! Е Байи молча бросил дрова на землю, не удосужившись донести их до костра, внимательно посмотрел сначала на Вэнь Кэсина, а потом на Чжоу Цзышу и с осуждением произнес: — Так вы эти, что ли? — На себя бы посмотрел! А-Сюй, разве ты никогда не слышал, какими зловредными бывают монахи? — Произошло недопонимание, — сказал Чжоу Цзышу, наученный горьким опытом. — Может ли господин Е Байи пояснить, что именно он имел в виду? — Значит, вы и есть влюбленная парочка, что не давала мне ночью спокойно спать! Я ведь нарочно дал круг, чтобы еще раз случайно с вами не встретиться. — Е Байи показал пальцем на Вэнь Кэсина и заявил: — Голос этого бесстыдника я ни с чем не перепутаю! — Возможно, мастеру послышалось? — решил выйти из неловкой ситуации Чжоу Цзышу. — Чего только ни бывает в лесу. — Ах, а-Сюй, я так хочу тебя, — подражая интонации Вэнь Кэсина, вслух сказал Е Байи. К стыду Чжоу Цзышу, вышло похоже. — Оттрахай меня посильнее. — Я такого не говорил! — возмутился Вэнь Кэсин. — Мы вчера не... — Это были зомби, — уверенно заявил Чжоу Цзышу до того, как Вэнь Кэсин подробно поведал постороннему человеку, как именно они развлекались. В одном Е Байи был прав: во время любовных утех Вэнь Кэсин был очень громким и в безлюдном лесу не сдерживался. Тем более, они сначала поругались, а потом бурно примирились. — Господин Е ведь сам жаловался мне на этих тварей. — Я пока в состоянии отличить плотоядных тварей от любовников, забывшихся в порыве страсти. Вэнь Кэсин оценивающе посмотрел на Е Байи: — Ханжам даосам здесь не рады. — Он не даос, а учитель моего учителя, — вмешался Чжоу Цзышу. — Я пообещал угостить его ужином. — Как неосмотрительно с твоей стороны, а-Сюй. Но что поделать, раз у тебя такое доброе сердце и длинный язык. Ужин прошел спокойно. Вэнь Кэсин не смазал приготовленное на костре рагу из кролика ядом, а Е Байи больше не возвращался к теме громких любовных утех. Е Байи даже рассказал к столу пару забавных баек о молодости Цинь Хуайчжана, которых Чжоу Цзышу прежде не слышал, а Вэнь Кэсин — не менее забавную историю о молодом купце, чью свадьбу однажды устроил, и скромно умолчал о том, что с ним спал. Более того, попутно они выяснили, что направляются в один и тот же город, поэтому имеет смысл держаться вместе. Если Е Байи не врал про плотоядных чудовищ, живущих в лесу. — Здешний лес довольно далеко от горы Чанмин, — заметил Вэнь Кэсин. — Что же заставило уважаемого мастера проехать именно через эти места? — Призраки, — невозмутимо сказал Е Байи. — До меня дошли слухи, что призраки из Долины Призраков не знают ни стыда, ни совести. Чжоу Цзышу напрягся, но Вэнь Кэсин продолжил лучезарно улыбаться. Он даже спросил — так, как будто это не имело к нему отношения: — В последнее время все только о них и говорят, да, а-Сюй? Честным людям опасно путешествовать в одиночку. Повезло, что мы встретили мастера! — по мнению Чжоу Цзышу, Вэнь Кэсин переигрывал. — Что они выкинули на этот раз? — Пытались похитить невинную девушку, — сказал Е Байи. — Бедняжка до смерти испугалась. — Да уж, с девицами и призраками надо держать ухо востро, — вздохнул Вэнь Кэсин. — Господин не помнит, как звали бедняжку? Вдруг мы могли бы помочь. — Гао Сяолянь. Ладно похитить и честно жениться. Это варварский, но существовавший во времена моих родителей обычай. Так негодяи собирались грязно надругаться над ней, пустив по кругу, а потом превратить в личную рабыню хозяина Долины Призраков. — Чего?! — вырвалось у Вэнь Кэсина. Он удивленно вытаращил глаза. — Какое небывалое злодейство! От кого господин Е Байи об этом услышал? — От ее отца, Гао Чуна. Точнее, тот выпытал этот коварный план у пойманного лазутчика призраков, которого потом казнил. — Е Байи и помедлил и добавил: — Поэтому меня и пригласили на свадьбу Гао Сяолянь: если призраки снова попытаются напасть, я разрублю их на части своим мечом, как и обещал! — А-Сюй, почему ты ничего не ешь? Нет аппетита? Или хочешь кусочек помягче? Вот! Возьми мой. — Какова цель вашего путешествия? — спросил Е Байи. — Хотим навестить старых друзей, но с удовольствием заглянули бы и на свадьбу. Не дело злым призракам мешать счастью молодых! За кого, говорите, выдают эту девицу из семьи Гао? — За Чжан Чэнлина, сына другого моего старого друга, — сказал Е Байи. — Вряд ли вы его знаете. Сам ни разу его не видал. — Рад за молодых! Уверен, что это достойный юноша. Чжоу Цзышу закашлялся, и Вэнь Кэсину пришлось хлопать его по спине. Он призвал всю свою выдержку, чтобы молча дожевать. Рука Вэнь Кэсина этому не способствовала — если сначала он пытался помочь, то потом она больше отвлекала, то и дело норовя сползти на талию. Но хватило одного строгого взгляда, чтобы это пресечь. Правда, обрадовался Чжоу Цзышу слишком рано. Далеко не первый раз Чжоу Цзышу становился предметом ухаживаний, но обычно за одну, от силы пару ночей любовники и любовницы теряли к нему интерес. Рано или поздно новизна проходит, а спать с главой Тяньчуан — слишком опасное удовольствие. Тем более, когда глава холоден, как беззвездная зимняя ночь. Как бы случайно не лишиться головы. С Вэнь Кэсином Чжоу Цзышу ждал, что если дать ему желаемое — он быстро пресытится и оставит в покое, найдя себе развлечение поинтереснее. Или хотя бы перестанет его сватать? Но Вэнь Кэсин не просто не охладел к нему, а при любой возможности ластился, как познавшая впервые любовные ласки девица. Присутствие Е Байи Вэнь Кэсина только раззадорило. Постелил им обоим Чжоу Цзышу немного поодаль и совершенно не удивился, когда вместо того, чтобы лечь на свое место, Вэнь Кэсин заключил его в нежные, но очень крепкие объятия. Чжоу Цзышу строго на него посмотрел. Вэнь Кэсин немного обиженно вздохнул и прикрыл глаза, как будто и не замышлял какое-нибудь непотребство. Чжоу Цзышу тоже закрыл глаза и сделал вид, что ему поверил. В темноте тихо пели сверчки. Вэнь Кэсин ворочался с одного бока на другой. С той стороны, где устроился на ночлег Е Байи, не доносилось ни звука. Чжоу Цзышу почти задремал, когда теплое дыхание обожгло шею. — Старейшина Е? — вместо ожидаемого «а-Сюй» позвал Вэнь Кэсин. — Е Байи? — Если ты ему собирался греть постель, то к нему и иди. — Ревнуешь? Я, может, переживаю о старой черепахе! Вдруг его зомби сожрали? Чжоу Цзышу перевернулся на другой бок и проворчал: — Сходи проверь. Я спать хочу. — А-Сюй, — шепот Вэнь Кэсина коснулся уха. — Если он уснул, то мы можем немного поразвлечься. — Не можем, — отрезал Чжоу Цзышу. — Спи. Эй, даже не думай! Вдруг он отошел по нужде. — Но вчера... — пальцы Вэнь Кэсина скользнули под одежду раньше, чем Чжоу Цзышу успел его остановить. — Вчера ты от души постарался, а я не вернул тебе услугу. Нехорошо. Вчера ночью Чжоу Цзышу решил проверить, сумеет ли он заставить Вэнь Кэсина потерять дар речи. Сумел. С гвоздями или без, но человеком он всегда был ответственным и уверенно идущим к цели. Результат понравился Чжоу Цзышу настолько, что Вэнь Кэсин, зацелованный и разомлевший, тогда успел лишь пару раз погладить его член, как Чжоу Цзышу кончил, обнял его и уснул. Возвращать там было нечего и незачем — Чжоу Цзышу показалось, что это ему заплатили с лихвой, позволив делать то, чего ему хотелось. Но как объяснить это коварному Вэнь Кэсину, очевидно, не верящему в чужое бескорыстие? Или ему так понравилось вчера, что сегодня он опять приставал? — Ничего, — сказал Чжоу Цзышу. — Спи. Ты ведь не денег мне должен. — Много чего должен, — в темноте Чжоу Цзышу почувствовал, как шеи коснулся холодный влажный язык. В сочетании с руками, развязывающими пояс штанов, это слегка волновало. — Если я постараюсь, ты простишь мне долги? Чжоу Цзышу набрал в легкие воздуха и быстро добавил: — Я уже все тебе простил. Вэнь Кэсин не слушал, а увлеченно целовал его ключицы. С нижней рубашкой и поясом штанов он справился смехотворно быстро — теперь они висели на бедрах. Чжоу Цзышу выругался про себя. Вэнь Кэсин наступал медленно, но неотвратимо, как пустынная буря. Не успел Чжоу Цзышу моргнуть, как губы Вэнь Кэсина целовали низ его живота. — Кэсин, — строго сказал Чжоу Цзышу. — Услышит. — А-Сюй, — так будто это его оправдывало, протянул Вэнь Кэсин и решительно снял с него штаны, — ты умеешь быть очень тихим. — Нет, — вырвалось у Чжоу Цзышу. — Прекрати. — Разве не заводит, что кто-то может услышать? Представь, что было бы, если бы мы познакомились, когда ты возглавлял Тяньчуан... Ты поймал бы меня и каждый вечер приходил допрашивать. О, я бы все тебе рассказал. И показал, насколько у меня большой и вместительный рот. Чжоу Цзышу иногда подобное заводило, но не когда учитель его учителя весь вечер попрекал его тем, что они так громко трахались накануне, что не давали ему спать. Только полные идиоты решились бы повторить. В одном Вэнь Кэсин был прав. Рот его был настолько горячим, что Чжоу Цзышу сдался и выбрал разврат над здравым смыслом. Вэнь Кэсину явно нравилось доставлять Чжоу Цзышу удовольствие. Вэнь Кэсин больше не был нежен и предупредителен, а открыл свою истинную личину — бессовестной лисицы-оборотня. Чжоу Цзышу поерзал на траве, непроизвольно вскинул навстречу бедра и зажмурился, чтобы не видеть в полумраке очертания макушки Вэнь Кэсина. Хотя это не помогало — слишком легко было представить. Чжоу Цзышу еще раз ущипнул себя за ладонь. Вэнь Кэсин решил не просто вернуть долг, а сделать это с процентами. Или добивался того, чтобы Чжоу Цзышу выдал себя. Их обоих. Или чтоб на звуки возни явился Е Байи и отхлестал их обоих крапивой за бесстыдство. Чжоу Цзышу настолько живо это представил, что пришлось слегка прикусить губу, чтобы не засмеяться. Вдруг Вэнь Кэсин отстранился и с укором сказал: — А-Сюй, дай мне закончить. Понимаю, что тебе не терпится, но это отвлекает. — Что? — тихо спросил Чжоу Цзышу. Все, что он делал — лежал на траве и мучительно старался не стонать. — Твоя рука, — сказал Вэнь Кэсин. Но Чжоу Цзышу даже его не касался? — Ох, а-Сюй, правда. Спасли их отточенные годами рефлексы Чжоу Цзышу: почувствовав едва заметное колебание воздуха, он прижал Вэнь Кэсина к себе и вместе с ним перекатился по траве. В то место, где они еще недавно лежали, воткнулся огромный меч. Еще. И еще раз. Пока не раздался странный чавкающий звук. Чжоу Цзышу пожалел, что его оружие слишком далеко. Неужели Е Байи настолько разгневался, что решил покарать развратников? Вэнь Кэсин явно думал так же, поскольку прикрыл его собой. — Приносим старейшине Е извинения за беспокойство, — сказал Вэнь Кэсин. — Но это немного чересчур. — Чересчур? — удивился Е Байи. — Вы совсем оглохли, что ли? Оно чуть вас не сожрало. Когда он отошел чуть в сторону, Чжоу Цзышу увидел разрубленную на куски тварь, похожую на тех зомби, что они встречали на свадьбе, но гораздо меньше ростом. Их лесные братья? — А, — заметив отсутствие штанов на все еще возбужденном Чжоу Цзышу, протянул Е Байи. — Вам помочь советом? Раз вы сами до сих пор никак не управитесь. Вот в мои времена... — Нет нужды, — отрезал Вэнь Кэсин. — Не желает ли уважаемый Е Байи немного прогуляться? Е Байи хмыкнул и добавил: — Если что-то опять попытается к вам присоединиться — не жалуйтесь. Провозились в итоге они до утра, правда заняты были, к сожалению, не любовными утехами. Чжоу Цзышу успел только натянуть штаны и взяться за меч, как снова услышал свист чужого меча — тварей в лесу было столько, что Е Байи пришлось вернуться на просеку у скалы, так как ее проще было оборонять, а им обоим — присоединиться к схватке. Случайно или нет, но Вэнь Кэсин сегодня рубил тварей особенно остервенело, как будто мстил им за испорченную ночь или хотел убить их больше, чем Е Байи. Раньше Чжоу Цзышу бы охотно присоединился к состязанию, но сейчас дрался осторожно, не рискуя лишний раз высовываться. В последнее время гвозди гораздо меньше беспокоили его, но тогда он засыпал в объятиях Вэнь Кэсина, а не рубил тварей направо и налево. — Что-то ты совсем его измотал, — с укором сказал Вэнь Кэсину Е Байи. — Аж на ногах еле стоит. Разве не слыхал, что нельзя впустую растрачивать энергию ян перед боем? Чжоу Цзышу успел кончить — ему надо-то было совсем немного, а вот Вэнь Кэсин — нет. Но Е Байи это совершенно не касалось. — Я в порядке, — отрезал Чжоу Цзышу. — Не стоит беспокойства. — А-Сюй, но твои... — Вэнь Кэсин осекся, поймав его взгляд. — Старые раны? — В порядке, — повторил Чжоу Цзышу и в подтверждение своих слов легко разрубил ближайшую тварь пополам. — Видели? — Он двигается еще медленнее, чем вчера, — заметил Е Байи. — Сколько раз вы успели развлечься? Или он всегда такой малохольный? Желая доказать, что ночные утехи ему не помеха, Чжоу Цзышу вложил в удар чуть больше ци, чем следовало. Тварей раскидало на пару чжанов вокруг, но изо рта пошла кровь. Чжоу Цзышу сделал вид, что случайно в пылу драки прикусил губу. Вэнь Кэсин и Е Байи, захваченные азартом боя, ничего не заметили. Чжоу Цзышу подумал, что если твари будут не сильно напирать, а он — беречь силы, то еще продержится. До того, как одна из тварей подкралась к Вэнь Кэсину за спину и раззявила пасть, готовясь цапнуть за ногу. Что они к нему липли-то? Чжоу Цзышу успел как раз вовремя. Его меч заодно срезал прядь волос, но зато темная кровь твари не испачкала Вэнь Кэсину одежду. Что тварей была не одна, а две, Чжоу Цзышу заметил в самый последний момент. Он при помощи цингун резко оттолкнулся от земли, чтобы уйти от атаки, а затем в груди закололо и, подобно сбитой стрелой птице, он рухнул с небес на землю. Приземлился он на колени, а когда попытался встать — его вырвало кровью. — А-Сюй! — закричал Вэнь Кэсин. — Я прикрою, — неожиданно серьезным голосом сказал Е Байи. — Присмотри за ним. Дальше воспоминания Чжоу Цзышу были немного нечеткими — он помнил руки Вэнь Кэсина на своих плечах. То, как плавно энергия текла от одного к другому. Помнил, как голос Вэнь Кэсина немного дрожал, а его сбивчивая речь лилась непрерывным потоком, но Чжоу Цзышу ни слова из нее не понимал. Он кивал и со всем соглашался просто потому, что его успокаивало звучание этого голоса. Е Байи был прав в том, что не в состоянии Чжоу Цзышу чередовать любовные утехи и сражения, но на самом деле не знал, насколько все плохо. Чжоу Цзышу не был уверен, что даже Вэнь Кэсин это понимал, ведомый ложной надеждой, что любую девицу можно сосватать, а беду — исправить. Но даже если бы Чжоу Цзышу умер сейчас, на этой поляне, по крайней мере, это был бы его выбор. Когда Чжоу Цзышу открыл глаза, уже рассвело. Его голова удобно лежала на коленях у Вэнь Кэсина, а от ночных чудовищ не осталось и следа. — Ну, рассказывайте, — строго сказал Е Байи. Его белые одежды местами потемнели от крови, а черты лица заострились от краткого сна. — И показывайте, что там за старые раны у него такие. — Я уже сам их осмотрел, — ответил Вэнь Кэсин. — Помощь не нужна. — Значит, трахаться на весь лес вы не стеснялись, а тут напала скромность? — Это не моя тайна, — сказал Вэнь Кэсин. — Если а-Сюй не желает показывать посторонним свои раны, нам следует уважать его решение. — Я уже видел его без штанов, хотя, помнится, спать вы ложились одетыми. — Пусть посмотрит, — сказал Чжоу Цзышу. — Мне все равно. Хуже не будет. Вэнь Кэсина это предложение явно не привело в восторг, но он своими руками медленно снял с Чжоу Цзышу рубашку. Зрелище было не из приятных — драка потревожила пару гвоздей и они закровоточили. — Семь гвоздей в семь меридианов, — посчитал Е Байи. — Какой идиот придумал столь жестокую и бессмысленную пытку? — Я сам, — сказал Чжоу Цзышу. — Я и без того знаю, что умираю и с этим ничего нельзя сделать. — Молодежь с каждым днем все сильнее меня разочаровывает. В последнее время тебе стало лучше, и ты решил, что это хороший знак? Можно драться, сколько влезет, и валять любовника по кустам? — Я знаю, что времени мало, — признал Чжоу Цзышу. — Почему бы не насладиться тем, что имеешь? Старейшина Е живет на свете дольше нас всех, но разве он вправе меня осуждать? — Насколько все плохо? — обеспокоенно спросил Вэнь Кэсин. — Нет ли какого-нибудь способа, чтобы его подлечить? — Ты не рассказал ему всей правды, — покачал головой Е Байи. — Иначе он бы еще сильнее с тобой носился. — Он знает, что я неизлечимо болен, но не против приятно провести время, — пожал плечами Чжоу Цзышу. — Разве не так, Кэсин? Вэнь Кэсин нахмурился. — Ты говорил, что если мне удастся найти способ тебе помочь, ты согласишься. Чжоу Цзышу сам ни во что не верил, но считал, что не стоит лишать никого надежды. Если Вэнь Кэсину было легче надеяться — почему нет. — Он не болен, — отрезал Е Байи. — Он скоро помрет от собственной дурости, а ты следом за ним. Тут настал черед Чжоу Цзышу недоумевать: — Вэнь Кэсин совершенно здоров. — И выглядит как человек, готовый после твоей смерти сделать какую-нибудь глупость вроде сигануть с обрыва или вырезать какую-нибудь деревню в порыве кровной мести. — Как низко меня ценят, — покачал головой Вэнь Кэсин. — Я бы обязательно придумал что-нибудь поинтереснее. Хотя не стал бы долго заставлять а-Сюя ждать меня в аду. — Уверен, если бы вас сожрали зомби, пока вы трахались, это было бы романтично, — сказал Е Байи. — Пусть одевается. Я и так вижу, что он разрушил себе меридианы. — Можно было сразу сказать, что ничем не можешь помочь, — ядовито бросил Вэнь Кэсин. — А то только болтать и горазд. — Я могу достать гвозди, — сказал Е Байи, — но не смогу залечить его меридианы. Долгой жизни ему обещать не буду, но десять лет он так точно протянет. Успеете от души надоесть друг другу. — Отлично! — сказал Вэнь Кэсин. — Десять лет звучит неплохо. Я успею выдать замуж Гу Сян и закончить все свои дела. Чжоу Цзышу прокрутил в голове слова Е Байи и кое-что ему не понравилось. — С перебитыми меридианами я тюк сена не смогу поднять. Не говоря уж о боевых искусствах. — Все верно, — согласился Е Байи. — Но это будет на десять лет дольше, чем у тебя сейчас есть. — Нет, — сказал Чжоу Цзышу, стараясь не смотреть на Вэнь Кэсина. — Благодарю за предложение. — Есть другие варианты? — уточнил Вэнь Кэсин. Забавно, что он не пытался с ним спорить или переубедить, а безоговорочно принял то, что Чжоу Цзышу для себя решил. Это было странно, но приятно. — Подумаю над этим за завтраком, — сказал Е Байи. — Поскольку я сделал ночью за вас, похотливых бездельников, всю работу, то вы должны хорошенько меня накормить. В приготовлении завтрака Чжоу Цзышу не участвовал — не столько потому, что был ранен, а, скорее, потому что Вэнь Кэсин не настолько желал отправить Е Байи на тот свет. Десять лет — это было действительно много. Куда больше тех трех лет, что Чжоу Цзышу сам себе отвел, но даже покалеченным он сейчас чувствовал себя более живым, чем если бы остался совсем без способностей к боевым искусствам. Как он будет обучать Чжан Чэнлина, если не сумеет ничего ему показать? Умереть было проще, чем позволить наследию его учителя сгинуть вместе с ним. Хотя, может, после брака с Гао Сяолянь ученичество перестанет быть Чжан Чэнлину интересно? Чжао Цзышу вспомнил слова мальчишки, что он пока ни с кем не желает связывать свою жизнь, и засомневался. Решил ли он сам взять в жены эту девушку или его заставили похитители? Они ведь не сумели точно выяснить, что там произошло. Способности нужны были Чжоу Цзышу еще и для того, чтобы убедиться, что у Чжан Чэнлина, его нерадивого ученика, все хорошо. Не только Вэнь Кэсин беспокоился за Гу Сян. Правда, Чжоу Цзышу ждал попытки его переубедить, но Вэнь Кэсин больше не поднимал темы. Только разделывал рыбу столь яростно, словно это были трупы его врагов. Вышло вкусно. — Я слышал, что у южных варваров есть особый ритуал, — сказал Е Байи. — А жены великого шамана всегда живут очень долго. Даже если от рождения были слабы здоровьем. — Ты предлагаешь выдать Цзышу за какого-то шамана?! — вознегодовал Вэнь Кэсин, сам постоянно угрожавший его сосватать. — Или красивую шаманку, — пожал плечами Е Байи. — Надо узнать, нет ли у великого шамана подходящих молодых учениц. — Нет, — сказал Чжоу Цзышу. — Не все проблемы следует решать браком. — Дело не в браке, — пояснил Е Байи. — У южных варваров есть особый ритуал, когда они сплетают нити двух судеб, выравнивая их. Если кто-то из супругов рано умрет, а кто-то проживет долго, то один в итоге сократит свой век, зато второй — проживет больше. Этот же ритуал позволяет излечить многие болезни. — Я знаю этот ритуал, — сказал Чжоу Цзышу. — Но не буду спать с великим шаманом южных варваров. Да и он вряд ли на это согласится. — Ты знаешь шамана, который может тебя исцелить? — поразился Вэнь Кэсин. — И до сих пор с ним не связался? Если кому-то нужно переспать с шаманом, то я могу это сделать, а потом переспать с тобой? Или так не считается? Е Байи скорчил недовольную рожу и отложил в сторону рыбу. — Уверен, что варварские ритуалы созданы именно для бесстыдников вроде вас. Ближайшая дорога пролегает неподалеку отсюда. — А как же свадьба Чжан Чэнлина и Гао Сяолянь? — спросил Чжоу Цзышу. — Лао Вэнь, ты уверен, что там не нужна наша помощь? — Без нас разберутся, — сказал Вэнь Кэсин. — Взрослые уже!