Свадебный переполох

В детстве от матери Лю Цяньцяо досталась коробка румян, пара украшений и книжка с красочными картинками, где мужчины и женщины с искаженными лицами застыли в неестественных позах. Где вдвоем, а где по пятеро-семеро. Маленькая Лю Цяньцяо не отличала страсть от ужаса, красоту от пошлости, и фигуры напоминали ей сухие листья, прибитые цветными кляксами к листу бумаги. Когда она выросла и познала все виды любовной игры, то так и не смогла избавиться от привычки представлять сцены своей жизни картинами из пошлой книжки. Вот Юй Цюфэн впервые приносит ей в подарок цветок. Вот они впервые делят друг с другом ложе. Вот жена Юй Цюфэна кличет ее бесстыдницей и шлюхой, а Лю Цяньцяо не может ей ответить, потому что губы разбиты в кровь, а без передних зубов она шепелявит. Вот Вэнь Кэсин, хозяин Долины Призраков, строго спрашивает у нее, что она испытает, если снова встретит бывшего любовника, и она неумело врет: «Ничего, господин, я больше не испытываю к нему ничего! Но сделаю все, чего вы пожелаете!». Спустя несколько лет после этого разговора странно было стоять здесь и не испытывать ничего. Ни жалости, ни сожалений, ни стыда, ни следа застарелой страсти. Только сдержанное любопытство, чем все закончится. — Лю Цяньцяо, — позвал Юй Цюфэн. — Лю Цяньцяо, посмотри же на меня! — Можете убить его, — повторила Лю Цяньцяо, глядя в лицо двум Скорпионам. — Я готова пойти на любую сделку, если вы пощадите мою госпожу. — Похоже, между голубками произошла размолвка? — покачала головой Бодхисаттва, и ее накрашенный пальчик погладил горло Юй Цюфэна. — Или не так уж твоя красавица тебя любила, как ты нам говорил! Раньше, стоило ей увидеть его с другой женщиной, даже не с женой, и Лю Цяньцяо чувствовала себя так, словно испила уксуса. Сейчас ей правда все равно. До тех пор, пока они не трогают ее госпожу, но они не посмеют. Даже у Скорпионов есть свой кодекс чести. Какой спрос с сумасшедшей, живущей в мире своих иллюзий? — Лю Цяньцяо, скажи, что это неправда! Ведь я помог тебе по доброте душевной. В его глазах стояли слезы, и раньше ее бы это тронуло. Сейчас она подумала: «Где ты был, когда я кричала, плакала и истекала кровью?» — Ты задолжал мне, — сказала Лю Цяньцяо. — Больше я не держу на тебя зла. — Ты сказала, что любила меня! — вырвалось у Юй Цюфэна. — Я предал своих друзей ради тебя! Рисковал жизнью! «Наверное, ты считал себя великим героем», — подумала Лю Цяньцяо. — Ай-ай, господин, слышите, как трогательно! — сказала Бодхисаттва. — Он рисковал ради нее жизнью, когда не успел сбежать до нашего прихода. Се-ван, главарь Скорпионов, сдержанно улыбнулся. — Я была без ума от тебя, — согласилась Лю Цяньцяо. — Но не говорила, что до сих пор люблю. За нее это нашептывала его собственная гордость. Разумеется, Юй Цюфэн достаточно хорош, чтобы до самой смерти бедные девушки сходили по нему с ума. В Долине Призраков Вэнь Кэсин предложил ей испить Воды Леты, тогда сама мысль о том, чтобы забыть его, причиняла боль. Но сейчас пережитая сердечная тревога казалась совсем ничтожной. Людям свойственно забывать о боли, когда рана зажила. — Ты поцеловала меня! Тогда, стоя под дождем, она с удивлением заметила, как Юй Цюфэн постарел, и поцеловала — в память о том, что когда-то между ними было. До того, как она умерла. Что тут могло быть неясно? Юй Цюфэн остался наивным дураком, убежденным, что она в него влюблена. Впрочем, в чем-то он прав — она им воспользовалась в своих целях, а потом предала, но разве он сам не поступил так же? Или позабыл? У мужчин короткая память. — В знак былой дружбы, — уголками губ улыбнулась Лю Цяньцяо. — Кажется, так ты объяснял это своей жене? Мы были очень близкими друзьями. Отчего же не поцеловаться? — Цяньцяо, не могла же ты... Неужели ты совсем меня не любишь? — А-Фэн, — вздохнула Лю Цяньцяо. — Наступит день, когда ты поймешь, что любить можно не только тебя. — Кто он? — огляделся по сторонам Юй Цюфэн. — Неужели ты променяла меня на этого бандита с накрашенными глазами?! — Осторожнее выбирай выражения, — посоветовала Бодхисаттва и подбросила в руке кинжал. — А то останешься без языка. — Однажды ты сказал мне, что нет греха в том, чтобы обмануть обманщицу, — сказал Лю Цяньцяо. — Или изменять неверной подруге? Хотя какая измена... Мы ведь с тобой не отвесили три поклона и не клялись в верности. Глядя на него, изможденного, разочарованного и постаревшего Юй Цюфэна, Лю Цяньцяо все еще могла узнать в нем черты человека, которого безумно любила. Могла узнать, но не помнила — за что любила именно так? Первый час после приема лекарства всегда был самым страшным. Нельзя сказать, что Лю Цяньцяо не понимала, что однажды снадобье, придуманное в Долине Целителей, не подействует. У всего есть свой срок, что у лекарства, что у яда. Просто неизвестность страшно ее мучила. Невозможность заранее угадать, кто же вернется: Ло Фумэн или молодая женщина из прошлого, заблудившаяся среди призраков. Удивительно, насколько во время приступов у величавой и гордой Призрака Радостных Проводов менялась осанка, взгляд, голос. Создавалось впечатление, что перед тобой другой человек. Со временем Лю Цяньцяо научилась успокаивать обоих женщин: и ту, что сейчас любила, и ту, что в панике металась по комнатам, выкрикивая имя человека, который никогда к ней не придет. Сейчас дико было вспоминать, что однажды Лю Цяньцяо в сердцах подумала, что если бы он пришел, Ло Фумэн, запутавшейся в своих кошмарах, стало бы легче. Это была опасная надежда. Теперь Лю Цяньцяо жалела, что не сумела вырвать ублюдку горло до того, как он посмел открыть свой поганый рот и сказать что-то ее госпоже. Что-то, после чего она перестала быть прежней. — Ло Фумэн, — позвала Лю Цяньцяо и погладила ее по волосам. Ласково, как ребенка. Зажженные Скорпионами благовония горели уже несколько дней, но Ло Фумэн не просыпалась. Словно больше не хотела жить. Лю Цяньцяо наклонилась чуть ниже, поцеловала ее в висок и прошептала: — Если с тобой что-нибудь случится, я разыщу Чжао Цзина и заставлю пожалеть о том, что он родился на свет. — Какое смелое обещание, — Се-ван подкрался к ней со спины и приставил к горлу нож. — Боюсь, я вынужден тебя разочаровать. Какой бы трогательной я ни находил вашу связь с Призраком Радостных Проводов, я не могу позволить, чтобы с моим ифу что-то случилось. — Господин, я совсем не это имела в виду, — попыталась выкрутиться Лю Цяньцяо. — Я... — Можешь не врать, — Се-ван милостиво убрал руку. — Я не сержусь. До меня дошли слухи, что у твоей госпожи и моего ифу в молодости был роман. Неудивительно, что ты ревнуешь. Лю Цяньцяо искренне не понимала, что все они находили в Чжао Цзине. И Ло Фумэн, и Се-ван. У нее он вызывал одно лишь отвращение. Юй Цюфэн при всей своей трусости и подлости в постели был нежен, а уста его сочились медом. Не гнушался он и встать перед женщиной на колени и приласкать языком. Чжао Цзин же выглядел как человек, который если и встанет перед кем-то на колени, то только чтобы воткнуть потом в спину нож, мстя за пережитое унижение. За дружелюбной улыбкой скрывались холодность и жестокость. Такого нельзя полюбить, только бездумно отдавать ему всю себя без остатка, пока эта ненасытная бездна тебя не сожрет. Лю Цяньцяо не питала теплых чувств ни к Гао Чуну, ни к Чжан Юйсэню, но когда думала о бедной Гу Сян, то кровь снова кипела, а язык становился остер, как бритва. — Ты о том, что Чжао Цзин воспользовался болезнью госпожи, обещая жениться, а потом бросил? — Мы с тобой сделаны из другого теста, но не все готовы быть с близким человеком и в болезни, и в здравии. Уверен, что когда молодую принцессу сватали за моего ифу, никто не сообщил ему об этой ее милой особенности. Каково ему было узнать, что ему сосватали сумасшедшую? «А каково было ей? — зло подумала Лю Цяньцяо. — Неудивительно, что узнав правду, она утопила дворец в крови». — Это он тебе рассказал? — Я сам это понял, — холодно заметил Се-ван. — Не вижу смысла зря его беспокоить, пока все, что у нас есть — слухи и смутные догадки. Ты ведь никогда у нее не спрашивала, что на самом деле случилось? В этом мы с тобой похожи — покой тех, кого мы любим, дороже досужего любопытства. Лю Цяньцяо действительно не спрашивала, даже после свадьбы, но не потому, что не хотела ворошить прошлое. Она не знала точно, что провоцировало приступы, и не готова была рисковать. — Попадая в Долину Призраков, человек оставляет за порогом свою прошлую жизнь. Моя госпожа, Призрак Радостных Проводов, испила Воды Леты. Особый яд, стирающий из памяти именно то, что привязывает призрака к миру людей. — Ты выпила его, чтобы забыть чувства к Юй Цюфэну, верно? Это было неправдой, но она кивнула. Мужчинам всегда лучше давать то объяснение, что они готовы принять. Если бы Лю Цяньцяо выпила яд, то не узнала бы своего бывшего возлюбленного, встретив на улице. Не помнила ни имени, ни лица, ни нежных слов, которые он ей говорил, а потом они преследовали ее в Долине Призраков. Жаль, что поначалу она категорически отказывалась принимать яд, а Ло Фумэн ее пожалела и не стала настаивать. — Я поделилась рецептом, сдала вам Юй Цюфэна и нарисовала карту того, как проникнуть в Долину Призраков. Чего вы еще хотите? — Допустим, карту мне нарисовал еще Переменчивый Призрак, — сказал Се-ван. — А ты и твоя госпожа доставили нам столько хлопот. Бодхисаттве пришлось искать трупы, похожие на ваши, и наряжать и гримировать их, а мне, о ужас, врать моему ифу! Боюсь, что этот долг не вернешь за один день. — Не думаю, что это в первый раз, — вырвалось у Лю Цяньцяо. С Вэнь Кэсином она привыкла держать язык за зубами, но главарь Скорпионов вел себя с ней на удивление радушно. Наверное, издевался. — Ненавижу ему врать, — нахмурился Се-ван и одним едва уловимым движением снова приставил к ее горлу нож. — Тебе повезло, что твоя верность и искренняя любовь тронули мое сердце. — Что еще ты от нас хочешь? — напрямик спросила Лю Цяньцяо. Ее не испугать было ни угрозами, ни ножом. — Говорят, что твоя госпожа прекрасно разбирается в свадьбах, — сказал Се-ван. — Хотел задать ей пару вопросов. Если она, конечно, придет в себя. До конца этой недели. Иначе мой ифу может что-нибудь заподозрить. Или я заскучаю и отдам вас Бодхисаттве с Архат. — Лю Цяньцяо, — разбудил ее голос Ло Фумэн. Взгляд ее был спокойным и пронзительно ясным. — Что случилось? — Свадьба Чжан Чэнлина и Гао Сяолянь не состоялась, — сказала Лю Цяньцяо. — Как мы и планировали, — улыбнулась Ло Фумэн. — Если Вэнь Кэсин уже приехал, то почему не заглянул ко мне? Позови его, я чувствую себя гораздо лучше. Ей тоже хотелось бы жить в мире, где план Вэнь Кэсина сбылся, а Гао Чун и его братья получили по заслугам, но это было не так. Лю Цяньцяо тяжело вздохнула. — Тьма злых призраков из Долины напала на поместье семьи Гао, убила жениха и похитила невесту. Гао Чун и Шэнь Шэнь из Союза Пяти Озер пропали без вести. — Подожди, — нахмурилась Ло Фумэн. — План заключался не в этом! Разве не должны были они сами переругаться друг с другом, а свадьбу — отменить из-за скандала? Вэнь Кэсин подчеркивал, что ни один волос не должен упасть с головы этого мальчика. К чему подобная жестокость? Лю Цяньцяо снова тяжело вздохнула и призналась: — Кто-то успел раньше нас и свалил все на злодеев из Долины Призраков. Как уже было в Школе Зеркального Озера. Наши наряды, наши маски. — Мы нашли, кто нас предал, — сказала Ло Фумэн. — И Вэнь Кэсин свернул Счастливому Призраку и его сообщникам шеи. — Возможно, не всем? — предположила Лю Цяньцяо. — Есть и другая версия: узнав о том, что Гао Чун не только присвоил Глазурованную броню, но и решил выдать свою дочь за единственного выжившего наследника Школы Зеркального Озера, чтобы прибрать к рукам чужие земли. А то и сам сговорился с призраками. — Наши девочки и распускали эти слухи. Неужели версия про злых призраков нравится людям больше? Лю Цяньцяо вновь тяжело вздохнула. — Если это не Счастливый Призрак, то, возможно, Призрак Развратника? — Его убили Скорпионы, госпожа. Это не мог быть он. — Или Призрак Висельника все-таки жив? — предположила Ло Фумэн и нахмурилась, словно вспомнила что-то. — Но Кэсин говорил мне, что... — Это Переменчивый Призрак, госпожа, — сказала Лю Цяньцяо. — Я своими глазами видела, как он разговаривал с главой Скорпионов, Се-ваном. — Хочет заполучить трон хозяина Долины Призраков? Как бы когти не обломал. — Хозяин Долины Призраков не появился ни на свадьбе, ни после, — наконец призналась Лю Цяньцяо. — От него так давно нет вестей, я не знаю, жив он или нет. — Не говори ерунды, — отмахнулась от нее Ло Фумэн. — Не нашелся еще человек в цзянху, способный найти управу на Вэнь Кэсина. Поди трахается где-нибудь со своим красивым любовником с тонкой талией, о котором он нам все уши прожужжал. И сколько раз я просила тебя не называть меня госпожой? Для меня ты давно дорогая супруга, а не служанка. — Это еще не все, госпожа, — опустила глаза Лю Цяньцяо. — После резни в поместье Гао последний оставшийся в живых член Союза Пяти Озер, Чжао Цзин, решил отомстить за своих братьев и свершить кровную месть. — Кричал перед воротами, пока не оглох? Сколько их таких было-то за все годы с кровной местью... Еще ни один не взял отвесные стены. Забавное, должно быть, было зрелище. — Ло Фумэн почесала лоб. — Только почему я этого не помню? — Будучи практичным ублюдком Чжао Цзин решил воевать не с настоящими призраками, а с девицами из поместья Ло. Кроме вас и меня никому не удалось выжить. — Чжао Цзин... — Ло Фумэн повторила его имя и глаза ее потемнели. — Он... Я вспомнила! Этот сукин сын! Да как он мог предать доверие мое и моего отца! — Гу Сян тоже пропала. Или мертва? Труп, который я видела, носил заколку, похожую на ту, что подарил ей господин. — Цяньцяо, — голос Ло Фумэн слегка изменился. — Если все так плохо, как ты говоришь, то в чьем доме мы остановились? Твоего бывшего любовника? — Я продала Юй Цюфэна, который нас спас, Скорпионам в обмен на вашу жизнь и лекарство. Лю Цяньцяо ждала гнева и громких обвинений. Призрак Радостных Проводов была известна своим резким и непримиримым нравом, но сейчас она ограничилась кратким: — Это было умно. Приводи своих Скорпионов, послушаем, чего они с тобой хотят. — Говорят, что Призрак Радостных Проводов хорошо разбирается в свадьбах, — сказал Се-ван. — И может даже восстановить справедливость и соединить судьбы двух разлученных влюбленных. Мой ифу... — Не говори, что Чжао Цзин послал тебя еще раз просить моей руки, — усмехнулась Ло Фумэн. — Ни за что в это не поверю. — Мой ифу задумал тайно устроить свой брак с молодой принцессой, дочерью принца Цзиня. — Вижу, история повторяется, — холодно произнесла Ло Фумэн. — Если ты против этого брака, то тебе не нужна моя помощь. Погоди немного, и твой ифу снова будет холост и станет благочестиво жечь благовония в храме предков семьи Цзинь. Как было с моими родными и близкими. Лю Цяньцяо молча взяла ее руку в свою, успокаивая. — Когда я был ребенком, то на моих глазах ифу убил свою супругу. О некоторых вещах легко догадаться. Неудивительно, что госпожа Призрак Радостных Проводов затаила на него зло. — Лучше бы он меня убил, чем заставил глядеть на то, как его переодетые люди вырезали всю мою родню, а потом он вложил меч в мои руки и заявил, что я обезумела и убила их всех. И поцеловал меня. Вот романтик. Ло Фумэн уже рассказала ей эту историю, когда они были наедине, но слышать ее во второй раз все равно было больно. — Я хотел бы, чтобы госпожа помогла со свадьбой, — сказал Се-ван. — В паре мелочей. В некоторых вещах и правда нужна женская рука, а ни Бодхисаттва, ни Архат в подобном не смыслят. — Я достаточно давно живу на свете, чтобы знать, что скорее умру, чем позволю Чжао Цзину охмурить еще одну девицу. — О, поверьте, в этом наши интересы сходятся, — улыбнулся Се-ван. — Проблема моего ифу заключается в том, что он всегда пытается соблюдать видимость приличий. Мечтает о руке принцессы, когда мы с ее отцом давно достигли определенных договоренностей. Никому не нужен и не принесет выгоды этот брак. — Мы никогда не были близки с принцем Цзинем, — признала Ло Фумэн. — Я не слышала, что у него есть дочь. — Он казнил за измену ее мать, — сказал Се-ван. — И с тех пор воспитывает ее в тайне и в строгости. Но дело не в девчонке, а в Чжао Цзине. — Он всегда обращался с женщинами, как с грязью под ногами, — заметила Ло Фумэн. — Если открыть бедной девушке глаза до того, как они встретятся и она не успеет в него влюбиться, то это несложно. — Как я уже говорил, дело не в девчонке, — повторил Се-ван. — Я желаю, чтобы мой ифу навсегда отказался от навязчивой идеи с договорным браком. — Проще похитить, заткнуть ему рот и заставить отвесить тебе три поклона, чем переубедить, — сказала Ло Фумэн. — Он никогда никого не слушал. — Рад, что мы поняли друг друга, — улыбнулся Се-ван. — Говорят, в этом деле госпоже нет равных. Лю Цяньцяо любила призрачные свадьбы. Дело было не в том, что она была особенно мстительна или жестока, или ненавидела мужчин, ей нравилась сама атмосфера. Украшенная алым шелками комната, притихшие призраки и нарядная и прекрасная сваха у алтаря. От властных бархатных ноток в голосе Ло Фумэн по телу шли мурашки — еще до того, как они стали любовницами. Неважно, был ли это праздник для живых или мертвых, Призрак Радостных Проводов умела превратить его в красивое и волнующее таинство, а сдавленное мычание обреченных женихов было приятной перчинкой в этом необычном блюде. Сегодня атмосфера на свадьбе больше напоминала похороны, а обитель Скорпионов — мрачный склеп. В светло-голубом ханьфу, с золотыми украшениями в волосах Се-ван напоминал не беспощадного главу наемных убийц, а молодую прекрасную невесту, недавно оправившуюся от тяжелой болезни. Его скулы выглядели такими острыми, что о них можно было порезаться, а глаза темными и внимательными. Хотя церемонией распоряжалась Призрак Радостных Проводов, ни у кого не оставалось сомнений, кто же тут главный. Один из Скорпионов, музыкант, имени которого Лю Цяньцяо не помнила, наигрывал легкомысленную свадебную песенку. — Ифу, тебе нравится? — спросил Се-ван и тут же добавил: — Понимаю, что ты предпочел бы пышную свадьбу, куда пригласили множество влиятельных персон, но, как ты любишь говорить, приходится приспосабливаться к обстоятельства. Чжао Цзин и не мог ему ответить — он был с кляпом во рту, как все женихи на призрачных свадьбах. Только пока жив, а не мертв. Связывали его Скорпионы, а честь заткнуть ему рот после того, как Ло Фумэн отказалась, досталась Лю Цяньцяо. Обычные веревки не смогли бы долго сдержать главу клана, сведущего в боевых искусствах, поэтому Скорпионы специально купили те, что покрепче — для допросов. А еще, Лю Цяньцяо была в этом уверена, накануне Се-ван чем-то опоил своего благоверного: на свадьбу им его пришлось практически волочь на себе, ноги его почти не держали. Великий глава Союза Пяти Озер был слаб, как новорожденное дитя, вышедшее из утробы матери. Слаб и беззащитен. — На самом деле мне жаль, что пришлось отказаться от твоих планов и поисков Глазурованной брони, — продолжил Се-ван. — И я уже написал всем твоим соратникам, что от горя тебя разбил тяжелый недуг. Ты ведь так любил Чжан Юйсэня, Гао Чуна и Шэнь Шэня! Глаза Чжао Цзина заблестели, он снова забился и что-то замычал, но его никто не слушал, все взгляды были устремлены на главаря Скорпионов. Лю Цяньцяо тоже посмотрела на него и подумала, что родись он девицей, и то бы не был настолько красив. — Поначалу и у меня были сомнения. Но сначала ты у меня за спиной решил свататься к принцессе, а потом заявил, что «этот щенок ест у меня с рук и бежит ко мне по первому же щелчку пальцев». Словами «я легко могу от него избавиться» ты разбил мне сердце. Почему ифу так низко оценил мои способности? Или слишком высоко оценил свои? Переодетая доверенным помощником принца Цзиня Лю Цяньцяо своими ушами слышала, как Чжао Цзин это говорил, но сейчас он изображал искреннее изумление. Будто ей померещилось. — Уверен, у тебя уже есть наготове достойное оправдание, — сказал Се-ван, — но я не хочу его слышать. Ты такой красивый, когда молчишь! — Господин, не пора ли начинать церемонию? — спросила Бодхисаттва. — Все готово. — Начнем, когда я прикажу, — резко бросил Се-ван. — Меня больно ранили твои слова, ифу. Я подумал, разве наши отношения совсем ничего для тебя не значат? Но к счастью, к тому времени я уже познакомился с Призраком Радостных Проводов и Призраком Красавицы, и они открыли мне правду на то, насколько жестоки могут быть иногда мужские сердца. Я задумался, с чего все началось? Разве не с твоей охоты за Глазурованной броней? Или того, что ты приказал мне любой ценой расстроить свадьбу твоего брата, Чжан Юйсэня? Может, вместо Ло Фумэн тебя стоит называть Призраком Радостных проводов? Се-ван засмеялся над собственной шуткой, его смех глухим эхом отдавался от стен. Голос его был обманчиво мягок, но слова разрезали воздух, словно брошенные ножи. Все присутствующие боялись лишний раз дышать. Одна лишь Ло Фумэн улыбнулась и сказала: — Если тянуть слишком долго, цветы завянут. Разве не заслуживает наша невеста прекрасного праздника? — Не думал, что тетушка будет так переживать о свадьбе своего бывшего жениха. — Нас столько связывает, — голос Ло Фумэн звучал так же жестоко и прекрасно, как у главаря Скорпионов. — Для меня будет честью устроить судьбу моего бывшего возлюбленного. — Верно, мой ифу давно мечтал о тихом семейном счастье. Вот вид чужих свадеб и причинял ему страдания. Раз семейных уз недостаточно, то брачные клятвы вполне подойдут, ведь мы далеко не впервые будем делить ложе? — от улыбки Се-вана мороз шел по коже. Он напоминал не скорпиона, а кобру, которая выглянула погреться на солнце. — Хотя мне всегда нравилось твое коварство и жажда власти, но оказалось, именно они чуть не погубили нашу любовь. Если ифу охота быть послушной и скромной женой, которой не дозволено выходить за порог спальни, я вполне могу ему это предоставить. Я уже купил нам маленький домик в горах, где приятно будет провести медовый месяц. Чжао Цзин дернулся от его слов, словно о чем-то догадывался в этом фарсе, но было слишком поздно для того, чтобы бежать. Он мог или согласиться на роль прекрасной невесты или умереть в первую брачную ночь. — Начинайте, — приказал Се-ван и повернулся к Чжао Цзину. — После свадьбы ты станешь частью моей семьи, Скорпионов, поэтому можешь оплакать свой жалкий Союз Пяти Озер, стекляшки или что там было еще тебе дорого? — Обычно невеста делает это до свадьбы, — подсказала Ло Фумэн. — Но не думаю, что он вообще способен плакать. — Тогда продолжайте, — согласился Се-ван. — К чему зря терять время? Тем более, вскоре мы с моим иф... моей дорогой супругой отправимся в путешествие. Без убийств, драки или вмешательства Вэнь Кэсина свадьба всегда проходила быстро. — Первый поклон — Небу и Земле, — сказала Ло Фумэн. Се-ван сразу поклонился, а Чжао Цзин немного замешкался и его в спину подтолкнули Скорпионы. — Второй поклон — предкам, а третий поклон — друг другу. На лице Се-вана сияла очаровательная улыбка, а по щекам Чжао Цзина неожиданно текли слезы. Заметив это, Се-ван поцеловал его в щеку и языком собрал их. — Ифу, я бы достал кляп, чтобы нежно коснуться твоих губ, но до свадьбы твои губы произнесли столько разных гадостей обо мне, что... Придется тебе в медовый месяц постараться, чтобы вернуть себе право говорить. Или, если не выйдет, я могу вырвать тебе язык и целовать, когда захочу? — Любви и процветания! — изрекла Ло Фумэн. — Пусть цветы будут прекрасны, а луна — полна! Если Чжао Цзину и было, что сказать на этот счет, то за шумом поздравлений никто не смог разобрать его мычание. Лю Цяньцяо надеялась, что он сполна насладится положением красивой вещи, мнение которой никто не спрашивал.