Закатное солнце, новый рассвет

После течки Лань Ванцзи провел в доме ещё несколько дней приходя в себя и подлечивая мелкие синяки и ранки. Больше всего досталось метке — Вэй Усянь вгрызался в неё снова и снова, обновляя и помечая своим запахом. Мази прекрасно охлаждали и снимали припухлость, и наконец Ванцзи решил, что выглядит достаточно пристойно, чтобы выйти к людям. Казалось, что все будут смотреть на него осуждающе, и он заранее много медитировал, чтобы быть в спокойствии. — Лань Ванцзи? Всё в порядке? Этот негодник хорошо себя вёл с тобой? На завтраке была только чета Цзян и первый советник, что-то тихо обсуждавший с главой Цзян. Оба альфы приветливо кивнули ему и продолжили беседу, а вот госпожа Юй осмотрела его цепким взглядом, заставив в душе порадоваться собственной опрятности. — Всё в порядке, госпожа Юй, супруг был добр ко мне. Юй Цзыюань красноречиво фыркнула и закатила глаза. — Не смей его выгораживать, Лань Ванцзи! Если только он подумает о том, чтобы сделать что-то против твоей воли, я немедленно откушу ему голову, знай это. Со стороны главы Цзян донеслось одобряющее мычание, а советник хитро блеснул глазами, пряча улыбку в рукаве. —Юньмен Цзян поистине собирает к себе выдающихся омег, и объединяет их крепче кровных уз. Госпожа Юй зашипела через стол, глава Цзян по доброму рассмеялся, шутливо закрываясь от атакующей супруги. Лань Ванцзи лишь молча склонил голову, не отрывая взгляд от тарелки. Он был наслышан о том, что в Юньмен Цзян к омегам относились почтительно, не считали их ниже других и уважали за их достижения так же, как альф и бет. Но слышать это и знать, чувствовать поддержку и принятие старших альф ощущалось совершенно по-разному. Но очень, очень приятно. В родном клане Ванцзи не то что бы не имел права голоса, но слушать его особо и не хотели — а слушали только из-за старшего брата, который всегда был поддержкой и опорой. Странно было ощущать, что любой альфа здесь выслушает тебя если не с искренним, то с весьма правдиво изображённым почтением. *** Прошла ещё половина луны, прежде чем стало понятно, что все приготовления Пристани Лотоса были не зря. Стычки мелких кланов с армией Цишань Вэнь учащались, деревни горели, и беженцы, в основном обычные крестьяне, всё чаще появлялись близ главной резиденции. Глава Цзян находил уцелевших старост, выделял молодых адептов и писчих для сбора информации, отправлял по более мелким полузаброшенным деревням. Но беглецов становилось всё больше, а их рассказы о зверствах клана солнца всё ужаснее. В последние дни напряжение, казалось, можно было потрогать руками. Пристань Лотоса притихла, приготовилась к чему-то, чего Лань Ванцзи не знал но догадывался, и от этого сжималось сердце. Младшие ученики не носились как обычно шумными группками друг за другом по тренировочному полю, а сосредоточенно выписывали талисманы под светом заходящего солнца и заженных фонарей. Раньше теплое золотое мерцание теперь отливало красным и виделся во всем этом плохой знак. Когда в малом зале на обычно семейном ужине — вся правящая семья старалась хотя бы один прием пищи провести все вместе — за столом оказались только хмурый Цзян Ваньинь и явно нервничающая Цзян Яньли, Лань Ванцзи окончательно уверился, что мирное время прошло. Живот скрутило холодом и он едва заставил себя сесть. — На Облачные Глубины напали, — будто бы в воздух сказал Цзян Ваньинь. — Пострадали в основном самолюбие Вэнь Чао и немного ваши главные ворота, но Вэй Усянь всё равно задержался там, присмотреть. Почему Вэй Ин выполнял ту роль, что предназначалась самому Цзян Ваньиню, Ванцзи не спрашивал. Как и не спрашивал, почему же брат не написал ему и к чему так готовится Пристань Лотоса. Казалось, скажи кто из них это вслух, и война начнется немедленно. — Родители проверяют и укрепляют защиту, — Цзян Яньли улыбнулась призрачно, прозрачно, будто бы машинально и не отдавая себе отчёта. Холод из живота Ванцзи пополз вверх, сжимая лёгкие. — Обычная предосторожность. —Да, — Цзян Ваньинь медленно кивнул, как будто не осознавая слов сестры. — Обычная предосторожность. Спрошу, не нужна ли им помощь. Цзян Янли проводила взглядом медленно уходящую фигуру брата, улыбнулась Лань Ванцзи, по-прежнему бесцветно: — Это действительно всего лишь предосторожность, господин Лань. Пристань Лотоса уже удержалась однажды, на выстроенных на бегу талисманах и тактиках, теперь всё это отработано и сомнений в мастерстве а-Сяня уже нет… — Что тогда произошло? — Вопрос вырвался раньше, чем Ванцзи успел его обдумать, и по взгляду Цзян Яньли сразу понял, что ответа не будет. — Это… Не то, что я могу рассказать, господин Лань. Хотя бы потому, что меня там не было, родители успели убрать несколько десятков омег на гарантированно безопасную территорию. Спросите а-Сяня. Лань Ванцзи почтительно кивнул, понимая, что ответа на свой вопрос не получит никогда. Потому что спрашивать супруга не пойдет, а никто другой ему не скажет. К утру Пристань Лотоса ощутимо опустела — остались только защитники главной резиденции и пара десятков старших адептов. Но уже к вечеру стали возвращаться раненые Весь вечер Лань Ванцзи не знал куда себя деть: тревогу, казалось, можно было схватить руками. Лёг в привычное время, но заснул не сразу. …Зато проснулся посреди ночи резко, сел, смаргивая остатки сна. Сигнал тревоги над Пристанью Лотоса прогремел снова. Они с девой Цзян встретились у одного из скрытых прудов. Оттуда уже отплыли несколько лодок с самыми маленькими омегами и их матерями, отдельная лёгкая лодочка ждала их двоих и личную служанку Цзян Яньли из Меншаня. Немногословная бета уже крутилась рядом, помогая другим загружаться на лодки. Лань Ванцзи беспомощно смотрел: руки будто налились металлом, стали неповоротливыми, а ноги наоборот, были как из размягченной глины. Над головой снова расцвел фиолетовый купол, мерцающий, дрожащий от количества влитой ци. — Молодой господин Лань, нам пора, — дева Цзян аккуратно тронула его за плечо, направляя к лодке. Они не отплыли далеко. Остались в запруде, скрытой с берега плакучими ивами и пушистыми кустами. Встали на талисманы-якори, которые так же не давали лодкам чрезмерно раскачаться. Выход в широкую реку был перекрыт дополнительно. Лань Ванцзи в шоке наблюдал, как несколько десятков гулей образовывали живой — технически мертвый — щит, будто бы танцуя. Цзян Яньли проследила за его взглядом, коснулась локтя. — Это дополнительная охрана. А-Сянь сказал, на всякий случай. Но он уверен, тут нам ничего не грозит. На севере полыхнуло оранжевым, остро-огненным прямо в небо и сразу — фиолетовым и пурпурным. Ветер донес нечеловеческий вой и резкие, отрывистые трели флейты. Значит, там его муж, держит натиск Цишань Вэнь с помощью… Додумывать Лань Ванцзи себе запретил. И просто смотрел, как постепенно уменьшается количество оранжевого в небе и увеличивается фиолетового. *** Они задремали, укрывшись одним плащом с девой Цзян, и разбудила их Чинчжу уже почти на рассвете. Выпала роса, над водой стелился туман, но служанка уверенно указала куда-то вперёд. Лань Ванцзи присмотрелся. Гулей, закрывающих протоку, больше не было. — Вэй Усянь говорит, путь свободен. Вперёд не поплывём, вернёмся к пирсу внутри. Цзян Яньли зябко передернула плечами и плотнее закуталась в плащ. Ванцзи и самому было не очень комфортно, но он решил перетерпеть, и теперь старательно вглядывался в туман и первые отблески солнца на воде. Лодка бесшумно и плавно развернулась и почти мгновенно оказалась у причала. Лань Ванцзи сначала выступил сам, подал руку Цзян Яньли. Первыми же они отошли, чтобы не мешать остальным. — Когда… мы узнаем новости? Цзян Яньли задумчиво покачала головой, устремив взгляд прямо и при этом в никуда. Наконец подняла глаза на него. — Не ждите каких-то бахвальств или ярких описаний, молодой господин Лань: те, кто будет это делать ничего толком не увидели бы, а те, кто знает как всё происходило на самом деле, держат рот на замке. Родители же нас пощадят, и точно не будут делиться кровавыми подробностями. Но, раз уж защитники нашего дома скоро будут тут, надо подготовиться