Закатное солнце, новый рассвет

Вернувшись домой, Цзян Чэн развил бурную деятельность по попыткам докопаться до правды; настолько бурную, что уже к вечеру его поймали личные служанки матери и настоятельно посоветовали ему отправиться к ней в гости. Говорить матери в чем Лань Ванцзи обвинил Вэй Усяня было в первую очередь опасно для самого Вэй Усяня, но деваться было некуда: он уже расспросил всех своих шиди чтобы убедиться, что ему не померещилось и брат действительно всё время брака держался от омег подальше. Но вероятность, что младшие выгораживают любимого старшего всё ещё присутствовала, поэтому матери он, подумав, рассказал всё. —Что за глупость? — Юй Цзыюань, в своё время принявшая Вэй Усяня в семью, знала о мальчишке больше, чем знал её сын. И совершенно точно знала, что изменять он бы не только не стал, но и не мог: влюбленность его в своего мужа была очевидна и до их развода, а уж сейчас, когда от первого ученика клана, правой руки и верного брата осталась одна тень… Первый раз, когда многотысячная армия двигалась на Пристань Лотоса бескрайним, всепожирающим потоком, никто не думал о том, что кто-то уцелеет. Оставалось несколько дней до прихода Вэней под стены и все срочно убирали омег и детей, принимали в пристани бегущих крестьян чтобы отправить их дальше. Все понимали: лишь отсрочка, спасёт их чудо, и это чудо пришло. Вломилось в личные покои, рухнуло лицом в пол и начало умолять её разрешить использовать темную ци и обратные талисманы. Для защиты, только для защиты, госпожа Юй, никогда не использую их чтобы навредить, уничтожу и забуду, только дайте сейчас защитить дом. Слово «дом» мальчишка уже прошептал, и Цзыюань не выдержала: схватила его за руку, оттащила в храм своих предков и вбила в него кнутом клятву верности. Вэй Усянь всё подтверждал. Каждое слово, верность правящей семье, быть защитой всегда. Она оставила его там, на полу, с распоротой спиной — с его уровнем самосовершенствования за пару сяоши затянется — и отправилась к Цзян Фэнмяню, вносить мальчишку в списки семьи. Пристань Лотоса они отстояли — не без потерь, но не используй мальчишка тогда свои талисманы, не правь и не изобретай новые прямо на ходу, не выжил бы вообще никто — и с тех пор она окончательно примирилась с Вэй Усянем в жизни своей и детей. Он был им верен, а она отстаивала его честь и честь его родителей, с удовольствием затыкая особо неприятных сплетников из мелких кланов на собраниях. И точно знала, что на предательство Вэй Усянь способен не был. — Фэнмянь, — Юй Цзыюань без разрешения — она никогда не спрашивала разрешения а альфа о нем никогда ей не напоминал — вошла в кабинет и аккуратно присела к чайному столу. — Мне нужен повод посетить в Облачные Глубины. Через луну, примерно. Супруг, оторвавшийся от документов, внимательно её осмотрел. — Госпожа желает дружеский визит или скандальный? Юй Цзыюань широко улыбнулась. Как же всё-таки ей повезло с понимающим мужем. *** Сразу после совета к Лань Ванцзи подошёл обеспокоенный брат. — Тебя видел Цзян Ваньинь? Он не навредил тебе? Ванцзи качнул головой, но в груди скрутилось нехорошее чувство. — Что он сказал? — Что твой ребенок, чей бы сын он не был, должен расти и воспитываться в Пристани Лотоса. — скорее всего Цзян Ваньинь добавил ещё что-то про методы воспитания в Гусу, но брат умолчал и Ванцзи не стал уточнять. — А-Чжань, если это ребенок Вэй Усяня, они имеют право забрать его себе, ты же понимаешь. Пока ты не озвучил причину развода… Лань Ванцзи отвернулся, прикрывая рукой живот, в беспомощной попытке защитить ребенка не понятно от чего. Мальчику, а-Юаню, было определенно больше полугода, значит он не мог быть зачат во время их брака. А добрачные связи альф не порицаются нигде, кроме их клана, но в Ванцзи всё ещё кипела обида. Кроме того, он точно не был готов к наложнику, а тот подслушанный разговор давал понять, что дело решенное. Нет, у Лань Ванцзи не было весомых аргументов не дать возможности Вэй Усяню забрать ребенка, он знал это, но и лишиться самого дорогого не хотел. — …Ванцзи? Брат обеспокоено заглядывал в глаза, видимо заметив расстройство. — Причина во мне, — Снова повторил Лань Ванцзи то, что уже говорил раньше. Замешкался, взглянул на брата с надеждой. — Ты можешь…просить оставить его со мной? Хотя бы первые годы? — Ох Ванцзи, — Лань Сичень не выдержал, шагнул ближе притягивая к себе, успокаивая объятиями. — Я сделаю всё, что смогу. Но ты должен быть готов либо озвучить причину, по которой просил развода — нет, не начинай, я вижу в твоих глазах что виноват не ты! Либо…либо надеяться на милость клана Цзян и разрешение присутствовать в его жизни больше, чем разрешалось нашей матери. Лань Ванцзи позволил себе уткнуться головой в плечо брата, сглатывая злые слезы. Судьба, которую он никогда не хотел повторить, догнала его. Правила их клана позволяли разлучить омегу с ребенком, если большинство старейшин считали, что её воспитание испортит ребенка: зародит в нем крамольные мысли, или омега сама не может похвастаться идеальным воспитанием. Так произошло с ними, с их матерью. Такие же разговоры он уже слышал за своей спиной, и понимал, что, возможно, чужой клан, который он оскорбил, будет к нему милосерднее, чем его родной. От этого перехватывало дыхание. Лань Ванцзи выпрямился, поклонился, насколько возможно со своим животом. — Благодарю брата за помощь. Лань Сичень покачал головой, провожая взглядом своего брата: со спины и не скажешь, что впереди он несёт огромный груз ответственности, но немного неуклюжая походка выдаёт. Прикусил губу, не зная что делать: Вэй Усянь очередное его письмо проигнорировал, глава Цзян ответил крайне обтекаемо, а Цзян Ваньинь был готов, судя по виду, откусить голову за вопросы о том, что же произошло в Пристани Лотоса. Времени оставалось всё меньше, а решение так и не находилось.