Захудалое королевство

Лейб-медик Вениамин расхаживал взад-вперед по вестибюлю королевского замка, и нервное эхо вторило звуку его шагов из-под сводчатого потолка. Длинные полы парадного одеяния подметали застланный свежей соломой пол, но доктор не обращал на это никакого внимания. Не до того было. Лейб-медик начал переживать где-то с четверть часа назад, хотя вообще-то это было ему несвойственно: в любой жизненной ситуации Вениамин умудрялся не только сам сохранять душевное равновесие, но и всячески поддерживать бодрость духа у всех, кто волею судеб оказывался с ним рядом. Но всему же на свете есть предел! На длинной скамье, отполированной задницами многих и многих поколений, сидели двое. Парочку словно нарочно подбирали: один — широкоплечий рослый молодец, словно бы внучатый племянник горного великана, а второй — невысокий, как будто гном-переросток, заросший до самых глаз кудлатой черной бородой мужичок. Молодец был новым кучером, а низкорослому бородачу, который в замке исполнял множество самых разнообразных дел, от починки сбитого ветром флюгера до мощения булыжником внутреннего дворика, предстояло в ближайшие дни стать форейтором. Оба они, не отрываясь, смотрели на мечущегося от стены к стене лейб-медика: туда-сюда, туда-сюда. — Блюм-блюм! — донеслось с улицы. Это замковые куранты пробили третью четверть часа. — Нет, это просто безобразие какое-то! — воскликнул доктор. — Еще немного — и мы опоздаем. Всякое у нас тут бывало, но вот чтобы на королевскую свадьбу опоздал король… Раздалось конское ржание, кто-то быстро взбежал на крыльцо, и эхо с радостью подхватило его энергичные шаги. — Стасик! То есть… Ваше Величество, ну наконец-то! Выглядел его величество не очень-то по-жениховски — в пропылившейся насквозь походной одежде, пропахший лошадиным потом и… Чем это от него так воняет? — Ну и запашок! — пробурчал со скамейки долговязый кучер по имени Теодор. — Хоть топор вешай… Был Теодор в замке человеком новым и куртуазностью поведения отнюдь не отличался. Зато отличался прямотой, простотой и совершенно магнетическим обаянием, жертвами которого за истекшие с его появления неполные три дня успели стать младшая кухарка, единственная на весь замок горничная и даже не очень уже молоденькая гофмейстерина, и счастье еще, что больше женщин в замке Станислава Первого не было — король не любил раздутые штаты. Король понюхал собственный рукав и смущенно потер глаза. Действительно, припахивало гарью и паленым кизяком. На рассвете в ворота замка постучал гонец с торфяных болот, что простирались вдоль всей западной границы Захудалова. Обстоятельства требовали немедленного монаршего вмешательства, поскольку имел место быть пограничный инцидент: нескольких эльфов поймали с контрабандным грузом брюквы, и пытаясь спасти свой товар, остроухие случайно подпалили болото. Пока ловили нарушителей, пока собирали рассыпавшуюся брюкву, огонь перекинулся через границу (то есть спалил единственный на все королевство пограничный столб), что и привело к конфликту с соседней державой: когда Станислав прискакал в горячую точку, пограничники обеих сторон, выстроившись вдоль демаркационной канавы, перебрасывались совершенно непарламентскими выражениями — парламентские у них закончились еще во время поимки брюквы. Еще немного, и конфликт грозил перейти в вооруженный. Срочно требовался миротворец, и без короля ну никак было не обойтись. Король крепко выругался, первым схватился за лопату и начал засыпать землей разошедшееся пламя. К нему тут же присоединились стражники Захудалова, все, как один, истинные патриоты, за ними — представители ближнего зарубежья, а там уже и остроухие контрабандисты подключились. Так что в результате пожар удалось потушить, но времени на это ушло изрядно. — Ну наконец-то! — повторил лейб-медик. — Ваше Величество, извольте привести себя в порядок, да поживее! У вас, как-никак, сегодня свадьба! Король погрустнел на глазах и спросил, в безнадежной вере в чудо: — Вень, а может, ну её, женитьбу эту? Может, Фея просто пошутил?