Захудалое королевство

— Две следующие вообще никуда не годились, — докладывал лейб-медик и морщился. — Хотя на первый взгляд показалось, что именно одну из них мы и выберем. Только я никак не мог запомнить, которая из них какая. — Так чего тут запоминать? — пробурчал король, разглядывая в щелочку приоткрытой двери свою избранную невесту. — После второй третья, после третьей — четвертая… — Надо же, какой ты умный, — съехидничал Вениамин. — Они вдвоем зашли. Обе сразу. …Третья и четвертая претендентки на руку короля и престол Захудалова зашли в кабинет вдвоем, и отборочная комиссия радостно заулыбалась. Девицы были молоды. Одна светленькая, вторая — темненькая, и обе собою хороши. Платья на них были почти одинаковые и, насколько лейб-медик мог судить, сшиты по последней захудальской моде — по крайней мере, он видел что-то похожее на жене городского главы, первой щеголихе королевства, только в более сдержанных тонах. Эти же две барышни оделись несколько пестро, только у блондинки по подолу юбки актуального цвета фуксии был пущен ронжовый волан, а у брюнетки по подолу юбки морковного оттенка шла амарантовая оборка, но от воды обе юбки полиняли и пошли оранжево-розовыми разводами, смывшими все различия в отделке. Зато девицы использовали время, потраченное лейб-медиком и кучером-консультантом на беседу с двумя первыми кандидатурами, с толком: вычесали ряску из волос, заново насурьмили одинаково изогнутые бровки и напомадили одинаково пухлые губки и даже умудрились каким-то образом навить себе свежие локоны (наверное, прямо на пальцы). В общем, кудрявые и яркие, как диковинные заморские птички-попугайчики, приветливо улыбаясь, предстали обе перед высокой комиссией. — Ух ты, — оценил претенденток консультант, — доктор, вы гляньте… Доктор и так глядел во все глаза, но дело не забывал: — Рады вам, милые барышни. Но почему вас сразу двое? Барышни переглянулись и дружно захихикали, как будто лейб-медик сказал что-то невесть какое смешное, и хихикали без остановки минуты две, не меньше. Вениамин и Теодор переглянулись, и лейб-медик сделал еще один заход: — Сударыни! Могу ли я попросить одну из вас немного подождать в вестибюле? Вот, допустим, вас? — он склонился в вежливом поклоне перед брюнеткой. — Нет! — хором воскликнули девицы — доктор аж подпрыгнул. Девицы же ухватили друг друга под ручку и заговорили, перебивая и дополняя одна другую: — Мы вместе… — Мы лучшие подруги… — И никогда не расстаемся… — Как две половинки… — Одного яблока. Да? Улыбка на лице Теодора слегка подувяла, и он, глядя на доктора, покрутил указательным пальцем у виска. Лейб-медик недоуменно пожал плечами и сделал третий рывок к цели. — Сударыни, это прекрасно, но нам необходимо выбрать для короля достойную спутницу жизни, и как бы прекрасны вы ни были — обе! — королевой может быть лишь одна. Девицы фыркнули синхронно и воскликнули опять-таки хором: — Ну, разумеется, это я! На этом и кончилось умилительное согласие, воцарившееся было в кабинете. Девицы отскочили друг от дружки. Блондинка уперла руки в боки, брюнетка угрожающе скрестила свои на груди. — То есть как это — ты? — разом закричали они друг на друга. — Конечно я! — заявила блондинка. — А ты будешь мой первой фрейлиной! — Ты все перепутала! — закатив глазки, ответила брюнетка. — Сто раз тебе объяснять — я буду королевой, а ты моей фрейлиной. Вы ее не слушайте, — обратилась девица к высокой комиссии, — она с детства дурочка! — Что? — завопила блондинка (у доктора слегка заложило уши). — А ты… А ты… А у нее, господа, платье из нижней юбки перешитое! — А у тебя вообще из прадедовых подштанников! — не уступала брюнетка. — Тоже, королева нашлась! Чумичка! Пугало огородное! — А ты… А ты… — выпучив от возмущения тщательно подведенные небесно-голубые глазки, блондинка не находила слов, а потому перешла от них к делу. С громким визгом вцепилась она брюнетке в волосы и, к ужасу лейб-медика и восхищению кучера-консультанта, отодрала напрочь все завитки и кудряшки. — Га-а-а! — заревела потерявшая прическу брюнетка и замолотила кулаками со скоростью хорошей мельницы в ветреный день. — Барышни! Стойте! Довольно! — надрывался лейб-медик, пытаясь образумить королевских невест, но тщетно. В мелькании цветных рукавов, на глазах превращающихся в розовые и оранжевые драные лоскуты, пролетел и шмякнулся прямо доктору на башмаки пучок светлых локонов. Девицы и вправду были во всем похожи: блондинка тоже носила шиньон. И снова кучер всех спас: ухватил с подоконника кувшин с водой, стоявший там бог весть сколько времени (кажется, с тех пор, когда в последний раз мыли в замке окна, а стало быть — с прошлой Пасхи) и с размаху выплеснул его позеленевшее содержимое прямо на разбушевавшихся девиц. Это подействовало. Облитые склизкой вонючей жидкостью претендентки отскочили в разные стороны. Пыхтя и отдуваясь, уставились они одна на другую, а потом, снова хором, сказали: — Курица ты мокрая! И заревели в унисон. И это было последнее в жизни, что барышни сделали вместе.