Захудалое королевство

Начать самостоятельную жизнь Геночке пришлось с трудного дела — с генеральной уборки пещеры. И заняла она, ни много ни мало, целую неделю. — Вы не представляете, сколько тут было… всего! — говорил Геночка, закатывая голубые глазки. — Бабушка жила тут с перерывами лет где-то семьсот или чуть больше. И почти ничего и никогда не выбрасывала. Первый день я еще пытался отделить нужное от ненужного, а потом плюнул и вымел все подряд, без разбору, на лужайку перед пещерой. — Что, прямо все сразу? — удивилась Полина, оглядев просторное пустое помещение. — Это же… очень много, наверное. — Не сразу, — мрачно сказал Геночка, — а за восемь приемов. Чего там только не было в этой куче потенциально полезных вещей, обломков вещей и кусочков от обломков вещей! Латные рукавицы, щиты, шлемы, кольчуги и поножи разной степени помятости, мечи, кинжалы, дубинки, палицы, кистени и прочее оружие, по большей части холодное (редко кто ходит на дракона, вооруженный пушкой), обрывки одежды многих времен и сословий, палатки, шатры, знамена и стяги, посуда и прочая утварь из походных кухонь, одеяла, сундуки, ларцы и поставцы, в общем, пришлось бы потратить еще восемь дней, чтобы вспомнить все, что было навалено валом в летней резиденции драконьей бабушки. — А золото? — спросили хором Марья Сидоровна и профессор — видно, этот аспект научного драконоведения их особенно занимал. — И золото, — кивнул Геночка. — Конечно, тут было золото. Бабушка золото очень любила, устроила себе из него целую перину. — Ну?! — нетерпеливо воскликнул профессор. — И куда же оно все делось? — Я все сжег! — гордо ответил дракон. — Поверьте, мне это стоило большого труда! Старый хлам горит очень неохотно, а еще нужно быть аккуратным, чтобы не подпалить лес. — Как — сжег? — Владимир даже побледнел. — А золото? Геночка покачал головой: бедняга, не расслышал, что ли? Все-таки люди такие странные создания, и как они выжили в процессе эволюции с таким несовершенным слухом? — И золото — тоже, — сказал дракон, тщательно артикулируя каждый слог. — Ой. Что это с ним? Профессор закачался и непременно упал бы в обморок, если бы его не подперла под спину верная своему служебному долгу ассистентка Марья Сидоровна. — Воды! — скомандовал лейб-медик. Пришлось побрызгать на профессора холодным чаем — у Михалыча как раз оставалось немного на дне кружки. Геночка дождался, пока уляжется суматоха, вызванная внезапным недомоганием драконоведа, и продолжал: — Потом еще пару дней выметал хвостом остатки хлама. Хвост, знаете ли, до сих пор немного ноет. А потом устроил себе кровать по собственному вкусу. В общем, много было хлопот. Зато посмотрите теперь — какая красота! — Чудовище! — завопил профессор, к которому наконец вернулся дар речи. — Целая прорва золота! Как можно было его сжечь? Врешь, змеюка! Куда ты его дел? Признавайся! Оно же не горит! По глазам Марьи Сидоровны было видно, что она в целом поддерживает мнение руководства, хотя и не одобряет форму, в которой это мнение было высказано. А Геночка вдруг обнаружил, что ему не нравится, когда на него орут. И не для того он ушел из родительского дома, чтобы терпеть то, что ему не нравится. И тогда он без долгих разговоров пыхнул огнем прямо Владимиру под ноги — так, совсем чуть-чуть, несильно, только чтобы поджарить подметки до блеска начищенных профессорских ботинок: — Драконы не врут! — Нет, Ген, ты не обижайся, конечно, — примиряюще сказал Теодор, — но трудно представить, чтобы кто-то по своей воле отказался от целой прорвы золота. Тем более — дракон. Вы же на нем спите, ты сам сказал. И тут Геночка смутился, потупился и замялся: — Ну… Да, в общем. Спим. Но у меня… Только обещайте, что никому не расскажете! Обещаете? Это очень редко бывает, и в приличном драконьем обществе про такое обычно не говорят… Пришлось пообещать. Геночка собрался с духом, зажмурился и прошептал: — У меня на золото… аллергия… Вот. Можете смеяться. И умолк. Лейб-медик тут же начал соображать, какие средства и в каком количестве могут помочь в подобном нетривиальном случае. Видя, что никто не смеется, не шикает и не тычет в него пальцем, Геночка приободрился. — Но где же оно? — не унимался Владимир. — Не сожженное, выброшенное, какое угодно — где оно? Золото драконьей бабки? — Да отстаньте уже, — возмутился наконец Геночка. — Я его сплавил! — Кому?! — Не кому, а во что. Сплавил в несколько слитков и выбросил в лес, с глаз долой. И то, — повернулся Геночка к доктору: было видно, что тот его не просто понимает, но и сочувствует, — пока я с ним возился, у меня на животе чешуйки потрескались. Всю лужайку засыпало осколками! Теодор кивнул, вспомнив как мерцала синими искрами трава у входа в драконье логово. Бедняга, и в самом деле не позавидуешь. — Оно, наверное, еще и чешется? — спросила Полина и потянулась погладить царапину на драконьем носу. — Еще как! — Геночка шевельнул ушами и подставил заодно и переносицу. Ни говоря ни слова, профессор драконоведения поднялся и побрел вон из пещеры, оставляя на галечном полу черные горелые следы. — Куда это он? — спросил Теодор. — Ясное дело, — ответил Станислав. — Золото искать. Эй, профессор! Погоди! Сделай хоть факел, там темно уже! А, пусть идет. Долго все равно не проходит, а тут поспокойнее будет. Ну, Геночка… Необычный же ты дракон! Геночка покивал согласно: разумеется! — Одно мне только непонятно, — продолжал король. — За каким все же лядом понадобилась тебе принцесса? — Да, — вступила в разговор молчавшая до сих пор Наталья. — И вот еще что мне очень интересно. Ведь вы должны были понять, что это не принцесса. У драконов на это нюх! По крайней мере, так гласит Абердинский бестиарий! И Геночка снова засмущался, поник глазками и засопел. — Понимаете… Мне очень хотелось доказать своим родителям, что я — взрослый и самостоятельный дракон. Что я справлюсь один и даже преуспею. А что всегда было признаком преуспевания у драконов? — Что? — спросила Наталья. — Принцесса в доме? Геночка кивнул и заговорил ровно и монотонно, явно цитируя что-то затверженное наизусть: - «У доброго дракона рачительного довольно всякого припасу, а для пригляда за оным потребно деву роду королевского изловить и к дому всяко приспособить, дабы ходила по хозяйству и глядела за домом, блюла погреб и кладовые, припасы смотрела, пела сладкозвучно, дракона слух услаждая, а ночевать ей в погребе под запором, ибо девы роду королевского нравом строптивы и ночью от них всякая скверна учиниться может…». А мне ужасно, ну просто ужасно нужно было доказать, что я дракон добрый и рачительный! Понимаете? Завести принцессу всего через две недели самостоятельной жизни — это же… Ну, я не знаю… В общем, очень хорошо. Но все-таки я думал, что это так, больше фантазии. Потому что принцесс мало, они все наперечет. И тут, понимаете, как на заказ! Узнаю от ящериц, что появилась новая принцесса! Так совпало! Невероятно просто. — Как это — от ящериц? — спросила Наталья, доставая карандашик и тоненький блокнот. Новые данные о жизни драконов явно требовалось зафиксировать — про ящериц бестиарии ничего не упоминали. — Ящерицы разносят новости и слухи, — объяснил Геночка. — Они шныряют повсюду, собирают информацию и шушукаются между собой, а потом — передают дальше. Старшим. Ну, драконам, то есть. Это очень надежная система оповещения! — Как интересно! — Наталья зашуршала карандашиком, а Геночка продолжал: — Так вот, объявилась принцесса. Да еще в Захудалове, прямо, можно сказать, по соседству! Редкая же удача. И думаю — надо спешить! А то налетят сейчас со всех сторон на новенькую. Мне и башмачка понюхать не останется. Вот я и полетел. Теперь-то я понимаю, — Геночка ехидно глянул на Дениса. Тот сидел у почти прогоревшего костра и меланхолично жевал очередной каштан. — Теперь-то я понимаю, что торопиться особо некуда было! И вот что бы мне послушать «Драконострой» — это книга такая, — пояснил Геночка специально для Натальи, — полное название — «Драконострой, книга, содержащая сведения, поучения и наставления всякому доброму дракону об уложении жизни». Послушать бы мне его и запереть ее на ночь в погреб! Так нет, пожалел. Выпустил в пещеру и спать пошел. А проснулся через неделю — лапки связаны! Вот! И Геночка вздохнул — не обиженно, но все же печально. — Не понимаю — сказал Станислав. — То ты бунтуешь и из дому бежишь. То вдруг свою драконовость доказать пытаешься. Настрой у тебя меняется как погода осенью, прям не дракон, а красна девица! И еще. Ты, конечно, не один такой, — он глянул мельком на доктора и Теодора, — есть тут и другие, кто парня за девку принял. Но все же – как тебя угораздило? Геночка снова вздохнул, глубоко и сокрушенно — по пещере пролетел порыв жаркого ветра: — То, что это не принцесса, ну в смысле, не королевской крови — это я не почувствовал. Торопился, наверное. А что это не девушка… В общем… Это… Он вскинул голубые глаза на короля и прошептал: — Понимаете… Геночка — это уменьшительное от Генриетта.