Захудалое королевство

— И-и-и-хи-хи…- рыдала гофмейстерина в кухонное полотенце. Ее собственный платочек, кружевной и нежный, как и полагается придворной даме, не пригодился — его можно было выжимать еще до того, как гофмейстерина поднесла его к глазам, до того мокры были ее пальцы. Гофмейстерина попробовала утираться рукавом, но плотная стеганая ткань узорчатого отворота сильно царапалась, добавляя гофмейстерине лишних страданий. И тогда даме подали полотенце — чистое, но еще не выглаженное, и она зарыдала в него страстно и самозабвенно. — Вы поду-у-умайте, — говорила гофмейстерина сквозь слезы, — его величество, король… Уважаемый человек! Отправляется спасать невесту — все, как полагается! Мы тут ждем его! Надеемся! Готовим вкусненькое… Стоящие возле дамы главный повар и младшая кухарка переглянулись и дружно кивнули: было дело, готовили, да еще как! В ожидании государя с невестой и дружиной кухня не дремала: даже по ночам кто-нибудь дежурил, чтобы на скорую руку разогреть в случае чего наготовленное за день. — Вооот! — гофмейстерина шмыгала распухшим носом. — Стряпаем! Свечу зажигаем в окне! Чтобы в пути ему было светло! А он… И-и-и-хи-хи-и… Дракона в дом приводи-и-ит! Кухарка и горничная сочувственно завздыхали: они слышали сквозь сон какой-то переполох в ночи, но обе так убегались за день, что проснуться было не в их силах. Утром же их огорошили новостью: вернулся его величество, да как вернулся! Верхом на чудовище, том самом, что невесту украло и замок разнесло! Кухарка с горничной побежали тут же на дракона посмотреть, но дело у них не выгорело. Чудище спало в каретном сарае, и сон его охранял вернувшийся вместе с королем Михалыч — он расположился на соломенном тюфячке прямо при входе в сарай и никого не пропускал не то, что войти, а даже в щёлку поглядеть. — Брсь! — бурчал Михалыч и отмахивался от любопытных девиц как от назойливых мух. — Пшл вн! Так что дракона они еще не видели. А гофмейстерина, любившая перед сном подышать свежим воздухом в королевском саду, видела все своими глазами. Она прохаживалась по аллее, считая шаги — лейб-медик рекомендовал ей побольше ходить пешком, и они гуляла неспешно, рассматривая свежие развалины. Груда камней, огороженная от дорожки натянутой веревочкой на колышках, вот во что превратилась одна из стен замка, прежде привлекавшая всеобщее внимание прекрасными витражами в стрельчатых окнах — безумная фантазия прадеда нынешнего короля, стоившая ему целого состояния. Теперь от витражей остались рожки да ножки. Гофмейстерина вздохнула, повернулась и пошла в обратную сторону, в глубь сада. Там, на другом конце аллеи располагалась недавно вскопанная круглая клумба. Гофмейстерина снова вздохнула, да так, что оторвалась верхняя пуговка на платье. Эту клумбу, наверное, следовало называть грядкой. Ее недели две назад собственноручно вскопал главный королевский садовник — чисто на всякий случай, если вдруг королю все же не удастся соблюсти условия контракта и он, тьфу-тьфу-тьфу, хорони бог, превратится таки в тыкву. В каком тыквенном состоянии это могло произойти, никто не знал. Захудаловцы готовы были любить своего короля в любом виде. Но на случай, если вдруг Станислав обернется тыквенной рассадой или же семечком, ему приготовлена была поистине королевская грядка — по всем правилам огородного искусства, взрыхленная до состояния пуха, напичканная всеми мыслимыми и немыслимыми удобрениями. Расти не хочу! Злопыхатели (а таковые, несмотря на искреннюю народную любовь, у Станислава все же имелись) уверяли, что рассада, дескать, не укоренится, но садовник упрямо рыхлил клумбу-грядку каждый день. Замковые часы как раз пробили половину двенадцатого, и гофмейстерина уже было подумала возвращаться домой и укладываться в теплую постель, как вдруг откуда-то донесся ну совершенно неприличный женский смех. Хохотала какая-то девица, причем все громче и громче. И кто только пропустил ее ночью в королевский сад? Безобразие! Совсем распустились. Пока его величество там, рискуя жизнью, спасает свою суженую от чудовища… Рыцарь, как есть рыцарь… А они устроили тут из замка проходной двор! Девица снова засмеялась, почему-то прямо над головой у гофмейстерины. А потом почтенная дама решила, что она сошла с ума: потом с ней из поднебесья заговорил сам король. — Сударыня, — крикнул он, — посторонитесь-ка! Гофмейстерина глянула наверх. И посторонилась. От изумления она потеряла дар речи (что и к лучшему, потому что слова, пришедшие ей на ум, совершенно не годились к употреблению в королевском обществе). И прямо на грядку-клумбу, любовно взлелеянную главным садовником, приземлился тот самый ужасный и огнедышащий синий дракон! Не успела придворная дама очухаться, как со спины его один за другим скатились: его величество, лейб-медик Вениамин, новый кучер Теодор, Михалыч, а с ними еще целая куча народу, по виду — сплошь голодранцы какие-то, и среди них — девицы в мужской одежде! Наверняка те самые, что смеялись! Дракон переступил с лапы на лапу и громко выдохнул облачко белого пара. — Ай! — только и смогла произнести гофмейстерина. — Не бойтесь, сударыня, Генриетта почти не кусается, — сказал король. — Генриетта? — не поняла гофмейстерина. — Генриетта это я, — сказал синий дракон. — И я действительно почти не кусаюсь. Но об этом мы можем поговорить завтра. Ваше величество, если не возражаете, я бы спать. Иначе утром я буду выглядеть как чумичка. — Каретный сарай подойдет? — спросил кучер. Дракон, оказавшийся драконихой, кивнул — кивнула? — и Теодор на пару с Михалычем повели ее налево, к службам. Дракониха шла, изящно повиливая задней частью туловища, и синий хвост вконец разметал подготовленную для короля клумбу. Гофмейстерина перевела дыхание и вспомнила, что до сих пор не поприветствовала короля. — Ваше величество! –сказала она и присела в лучшем своем реверансе (в этот раз на ней было просторное домашнее платье, так что приседать можно было без опаски). — Вот что, сударыня, — сказал король, — у нас крайне мало времени. Пожалуйста, проводите моих гостей в замок и устройте их на ночлег. — Вы живы, — гофмейстерина была даже как будто немного разочарована. Король был жив и совершенно здоров. За десять дней отсутствия он немного похудел, но это только пошло ему на пользу, теперь он выглядел лет на пять моложе. Надо будет спросить, где именно они были, может, там климат такой… омолаживающий? Но это потом! Часы на башне пробили три четверти. Гофмейстерина вздохнула поглубже, спрятала в дальний уголок сердца свое разочарование (хоть бы рука на перевязи, что ли… а то как-то совсем неромантично) и вспомнила о хороших манерах и своих обязанностях: — Пройдемте, господа, я покажу вам ваши комнаты. — А мы идем в малую гостиную, — энергично подхватил король. — Зеркало ведь там? Вот какой ты, Венька, молодец, сообразил про зеркало! Мне вот и в голову не пришло, что можно через него что-то выяснить. Я бы, ей-богу, кинулся прямо в город искать Фею. Ну, идем! — Боже мой, всего четверть часа до полуночи! — взволнованно ответил лейб-медик. — Бежим!