Тускловатое стекло потемнело, подернулось черным. Раздались странные звуки: вроде как коротенькие звонки, за ними звоночки подлиннее, сменившиеся колючим шорохом, потом как будто кто-то негромко и отрывисто закурлыкал, что-то заскрипело и отозвалось таким же острым эхом. Сначала ничего не было видно, но вот в черноте появилась светлая точка.
— Что там, ваше величество? — спросил лейб-медик, приподнимаясь на оттоманке.
Темнота в зеркале заскакала и пошла зигзагом, и зеркало шикнуло:
— А ну, цыц! Не поднимай волну!
Доктор испуганно прикрыл рот ладонью. Станислав, держа зеркало в руке, подошел к другу и присел рядом с ним — чтобы обоим все было видно и слышно. Денис бесшумно подошел и встал у них за спинами, но чуть в стороне. Станислав не возражал: в конце концов, парень в этой истории все равно уже завяз по самые уши, так пусть уж слушает, чтобы потом не пересказывать.
Светлая точка снова возникла в зеркальной тьме. Она постепенно увеличивалась, замерцала, и стало ясно, что это горит свеча. И одновременно из зеркала раздался не слишком громкий, но очень уверенный и, если можно так сказать, хозяйский храп.
— Ну, что я говорило? — сказало зеркало приглушенно. — Дрыхнет!
Картинка в зеркале отодвинулась, стала маленькой, но довольно четкой. Там, за стеклом, была комната, судя по всему — спальня. Рядом с видной наполовину кроватью стояло глубокое уютное кресло. А в кресле, прикрывшись пледом, сидел Фея — в ночной рубахе, в натянутом по самые уши ночном колпаке с кисточкой. Он спал.
— И чего теперь? — Станислав невольно понизил голос. — Он нас слышит?
— Проверим, — лейб-медик собрался с мыслями, чтобы начать важный разговор потолковее.
И вот ведь незадача — прекрасно зная, о чем нужно спрашивать, он никак не мог сообразить, с чего начать.
— Ну? Будем говорить или будем молчать? — поторопило зеркало. — Время, граждане, время!
— Что — время? — не понял лейб-медик.
— Идет — время! — ответило зеркало. — Соединение установлено, говорите!
И тут Денис резко и пронзительно свистнул в два пальца — Станислав чуть зеркало от неожиданности не выронил.
— Крепче держи, величество! — заворчало зеркало.
По картинке пробежала рябь, Фея заворочался и проснулся (храп при этом стал потише, но не прекратился).
— А? Кто здесь? — Фея потер глаза рукой. — Ни черта не видно.
— Говори, Стасик, — подсказал лейб-медик. — Он же нас слышит.
— А он нас слышит? — спросил Станислав.
— Слышу, — сказал Фея, — и даже, кажется, узнаю. Станислав Федотыч, ваше величество, ты ли? Вот это сюрприз! Ты вообще где? Ты мне снишься, что ли?
— Здравствуй, Фея, — сдержанно ответил король. — Я вообще-то дома. И я тебе не снюсь.
— Ну да? — восхитился Фея. — Дома, значит. Во дела! А я было решил, что это кошмарный сон! А ты у кого дома-то, у меня что ли? А чего я тебя не вижу?
— Поверни меня, — шепнуло зеркало, — только медленно. Вот, вот так. Стоп!
Комната в зеркале задвигалась, и стало видно темное ночное окно, наполовину скрытое белой кружевной шторкой.
— Сюда смотри! — сказало зеркало, и в оконном отражении возникли образы короля и лейб-медика. — Слышь, Фея? В окно, говорю, гляди!
— А, вот это другое дело! — обрадовался Фея. — И впрямь король. И впрямь дома! А говорили, ты дракона воевать умчался. А ты чего среди ночи-то? Заходи завтра, тут и поговорим. У меня, кстати, новая порция колевки настоялась, ну, это я тебе скажу, вещь! Убойная сила!
— Спасибо, — усмехнулся Станислав, — я еще с той не протрезвел!
— Ну вот что, — не выдержал лейб-медик. — Фея, скажи прямо: быть королю тыквой или нет?
— А? Тыквой? — вроде как удивился Фея. — А, ну да. А, ну нет. Я и забыл совсем!
— Забыл он! Мы тут с ума сходим, а он, видите ли, забыл! — воскликнул лейб-медик, привскочив от возмущения, но тут же, охнув, опустился на прежнее место — нога все-таки побаливала. — Всё Захудалово на уши поставил, а сам сидит, и хоть бы хны ему!
— Ты погоди, Веньямин Игнатьич, — помахал Фея указательным пальцем, — не части. У нас все четко, все по контракту. Контракт у нас чего гласит?
— То и гласит! Жениться королю в три дня, а если не женится, то в тыкву! — воскликнул Вениамин.
Фея одобрительно кивал в такт взволнованной речи лейб-медика, а потом с видимым удовольствием повторил:
— В тыкву! Да! — и сам себя остановил, воздев палец к потолку: — Если только не обстоятельство высшей силы!
Глянул в окно на слегка размытых собеседников:
— Форс-мажор был?
— Был, — разом сказали собеседники.
— Так какие вопросы? Идите, господа хорошие, спать, а завтра, часикам к двенадцати давайте ко мне! Колевка в погребе, жена пирогов напекла, с тыквой — тебе, ваше величество, точно понравится!
Лейб-медик аж задохнулся от возмущения, да и Станислав тоже разозлился. Еще и подначивает, гляньте на него!
— Ты вот что, Фея, — строго сказал король, — отвечай по существу. Сроки женитьбы не соблюдены, но был форс-мажор. Но форс-мажор преодолён. И что теперь? Контракт опять в силе?
Фея покачал головой:
— Станислав Федотыч, наше ты величество, ну ты подумай сам! Вот сроки женитьбы не соблюдены, так?
— Я его сейчас стукну! — заявил лейб-медик и действительно стукнул кулаком по диванчику.
— Погоди, Веньямин Игнатьич, погоди! Сроки женитьбы не соблюдены. Но король остается королем. А не тыквой! Так? Так. А значит, ничего форс-мажор не преодолен! Ну-ка, рассказывайте, что вы там еще натворили?
Вениамин и Станислав глянули друг на друга. Додумать одну на двоих мысль они не успели.
— Дракон! — сказал Денис. — Дракон снова в Захудалове.
— Во как! — Фея удивленно вскинул брови аж под самый ночной колпак. — Когда успел? А вроде тихо все, ничего не горит, не рушится?
— Дракон, — медленно произнес король. — Мы на нем прилетели.
— Ну вы, блин, даете! — восхитился Фея. — Прямо на драконе? И он вас не сожрал, не понадкусывал? И как вам удалось-то?
— Мы с ним вроде как подружились, — ответил лейб-медик. — Ты понимаешь, Стасик, что произошло? Денис, — повернулся он к рыжему, — это гениально! Мы создали постоянно действующий форс-мажор.
— Да, — согласился тот. — До тех пор, пока дракон здесь.
— Ну так оставьте его себе, и дело с концом — сказал довольный Фея. — Пусть себе живет. Раз вы смогли с ним подружиться, значит, он не так уж опасен. А коли так, то давайте-ка закругляться. Вы с дороги, да и мне пора на боковую. А завтра жду! Приходите! И парнишку приводите с собой. Толковый, видать, парнишка!
И Фея хитро изогнул пальцы, сложив какой-то по-видимому колдовской знак: сжал руку в кулак, заложив большой палец под согнутый крючком указательный. И картинка в зеркале дернулась, вытянулась в ниточку и потухла.
***
Храп в спальне Феи стих.
— Ну, что там? — спросила Фею полусонная жена. — Опять дела? Ночь-полночь на дворе! Что стряслось-то?
— Спи, дорогая. Все в порядке. Король вернулся.
— Тыквой, что ли? — зевнула жена. — С него станется.
— Нет, — засмеялся Фея, — в человеческом обличии. Вот ежели подумать, то он и сам по себе — некоторым образом постоянно действующий форс-мажор. Но, — Фея тоже зевнул и задул свечу, — это — мой король. Спи!
***
— Фууух, — продребезжало зеркало. — Устало я… Давненько таким макаром не беседовало, да еще и с Феей. Я, пожалуй, тоже спать. Денизочка, будь добр, положи меня вон на ту подушку. Спасибо, мой хороший!
— Он не Денизочка, а Денис, — задумчиво произнес король. — Значит, постоянно действующий дракон. Хм… А если, скажем, Генриетте понадобится отлучиться? Ну, по каким-нибудь семейным делам или просто так, надоест ей у нас?
— Ну, тогда подстрахуйтесь, — проворчало зеркало сонно. — Что там еще было в списке высших сил? Налет гремлинов, набег гоблинов…
— Нашествие големов, — спокойно сказал Денис. — Не волнуйтесь, сир. Можете считать, что оно у вас есть. На постоянной основе.
