Захудалое королевство

Раздобыть лед среди ночи — задача непростая. Даже на королевской кухне. Дежурный поваренок как сквозь землю провалился. Нужно было самой идти на ледник, хотя гофмейстерине это совершенно не по чину. Но кто же считается чинами, когда человеку нужна помощь? И гофмейстерина, высоко вскинув голову и немного гордясь своей самоотверженностью, уже направилась к ведущей в ледяной погреб двери, но тут, поскользнувшись на чисто вымытой плитке пола и свернув локтем с плиты пару кастрюль, к счастью, пустых, в кухню ввалился Теодор. — Где все? — заорал он с ходу. — Слышу, тут кто-то возится! Не замок, а пустыня! Где король? Гофмейстерина успела покраснеть дважды, сначала вспомнив, как Теодор появился в замке (привел, а точнее — принес его величество после встречи с Феей Осиновых кольев, на одном плече сам король, на другом — драповое пальто для хождения в народ), а потом от досады, что до сих пор краснеет от этого воспоминания. Ну уж нет! Долг прежде всего! Гофмейстерина взяла себя в руки и как могла четко изложила текущую ситуацию. Из всего рассказа Теодор уяснил две важные вещи: король сломал ногу, и ему нужен лёд. И тут же додумал третью, самую важную: если король сломал ногу, то тыквой он еще не стал. Потому что, конечно, у нас тут феи и драконы и вообще Захудалое королевство, но представить себе тыкву с ногами Теодор не мог. Как ни старался. Короче говоря, на ледник отправились вдвоем. Правда, пока гофмейстерина, тщательно подобрав подол домашнего платья, прошла по недлинному коридору от кухни к ледяному погребу три шага, Теодор уже летел назад, ей навстречу, и тащил в круглом жестяном тазу целую глыбу льда. Оттеснив гофмейстерину к стенке коридора, так что она и пискнуть не успела, Теодор выскочил обратно в просторное помещение кухни, едва не свалился, зацепив ногой опрокинутые им же кастрюли, но удержался на ногах, и помчался дальше, через вестибюль, вверх по лестнице, к малой гостиной покойной королевы-матери. — Погодите! — кричала вслед ему гофмейстерина. — Надо его поколоть! Но тщетно — Теодора давно и след простыл. Гофмейстерина вздохнула, взяла со стола маленький молоток и устремилась за кучером. Вот так и вышло, что все важные новости она пропустила. Когда гофмейстерина, с молотком наперевес, добралась таки до малой гостиной (бежать вверх по лестнице было свыше ее сил), то обнаружила там всю честную компанию, устроившуюся вокруг старинного кофейного столика с низенькими гнутыми ножками: его величество и лейб-медик сидели в глубоких уютных креслах, а Теодор и странно одетый королевский гость, интересовавшийся библиотекой, расположились рядом на диванчике, крытом штофом цвета гвоздики. Таз с начинающей подпотевать глыбой льда стоял тут же, в уголку. — А, сударыня, — обрадовался король. — Значит, так. Сообразите-ка нам что-нибудь перекусить, на скорую руку. Это можно? — Разумеется, ваше величество, — обрадовалась гофмейстерина. — Кухня вас ждала каждую ночь. Каждую! — Вот и прекрасно! — кивнул его величество. — Тащите все, что есть! И чаю. — Да, сир. Сию секунду, сир. Только один вопрос, сир… Что сталось с вашей невестой, с бедной Денизой? Где она? Из будуара послышалось приглушенное подушкой хихиканье. Гофмейстерина сначала даже подумала что-то о недостойного поведения девицах — но как бы они ухитрились сюда проникнуть? — а потом узнала ехидные интонации говорящего зеркала: когда-то, в пору первой молодости, гофмейстерина нередко вступала с ним в пререкания, иногда колкие и забавные, но чаще — пустые и утомительные. Король тоже усмехнулся, не очень-то весело, правда, потом потер рукой усталые глаза: — Сударыня, не переживайте. С Денизой все в порядке. Ну, можно так сказать. И да, у меня будет для вас важное поручение. Но сейчас слишком поздно. Утром, всё утром. А вот поесть мы хотим прямо сейчас. — Блинчики, сир, — пообещала гофмейстерина, — будут здесь через пять минут. Только разогреем. — Несите так, — воскликнул лейб-медик. — Только побыстрее. — И побольше! — добавил Теодор. И гофмейстерина устремилась снова на кухню, искать этого негодника дежурного поваренка — в этот раз без него было не обойтись, и прикидывала на бегу, хватит ли на всех блинчиков после того, как ими угостилась славная и простоватая Мария, пухленькая и румяная, а еще думая, как мало трогает ее, гофмейстерину, такое вопиющее нарушение этикета: король и кучер за одним столом, по-свойски… Чуть позже, когда блинчики, а к ним в придачу еще и наскоро зажаренные поваренком сырники, несколько охотничьих колбасок и целый горшок маленьких маринованных огурчиков были съедены, а два больших чайника чаю выпиты, и все, включая короля, улеглись спать прямо там, в гостиной, кто на диванчике, кто на полу, на диванных подушках, гофмейстерина, решив, что ее работа на сегодня закончена, все же собралась проверить, все ли у его величества в порядке. На цыпочках направилась она к двери малой гостиной, но дойти до нее не успела. Дверь приоткрылась, и в коридор вышел рыжеволосый королевский гость. Нос к носу столкнулись они с гофмейстериной. Но юноша ничуть не смутился. — Я в библиотеку, — сказал он как ни в чем ни бывало. Удивляться снова гофмейстерина уже не могла, не было сил. Молча проводила юного гостя на третий этаж, к двери у портрета короля Онуфрия Прудового, того, который завез в Захудалово певучих лягушек (и гребенчатого тритона, хотя последнее вышло по ошибке). Дверь в библиотеку была почему-то приоткрыта. Гофмейстерина хотела войти первой, но рыжий королевский гость вдруг как-то ловко оттеснил ее в сторону, бесшумно распахнул дверь и шагнул в темный зал первым. И только оглядев все вокруг и убедившись, что там внутри все спокойно, позволил гофмейстерине последовать за ним. — Да что ж это такое?! В библиотеке горела свеча. За дальним столиком в секции медицинских знаний и шарлатанских заблуждений (любимый столик лейб-медика, между прочим) сидел человек. Упав головой на раскрытую книгу, он крепко спал. Из-под его щеки виднелась часть заголовка: ««Выбор за тобой! Керосин или аква…», дальше не разобрать. Еще один королевский гость, симпатичный и нервный Владимир! Гофмейстерина задохнулась было от возмущения, но тут же и махнула рукой. Да пусть читают хоть всю ночь напролет. — Я оставлю вас, — шепотом сказала она рыжему юноше. — Свечи на столах. Уходя, гасите свет. Вы найдете то, что вам нужно? Юноша кивнул, и опять гофмейстерина подумала, что она его уже видела. Причем вот совсем-совсем недавно. Или очень давно? Додумывать было лень, уж очень она устала. Сделав совсем уж никудышный реверанс, она отправилась восвояси. В общем, до кровати гофмейстерина добралась примерно часа за два до рассвета, и уснула как убитая. Утром она, тем не менее, поднялась в обычное свое время, за четверть до девяти. Разбудили ее долг и любопытство, и ведомая ими, она отправилась на кухню, выпить чашку кофе перед разговором с королем. И вот теперь, после этого важного разговора, она сидела посреди кухни на табуретке и рыдала. Полотенце, поданное сердобольной младшей кухаркой, промокло уже наполовину, а гофмейстерина еще и не думала остановиться. — Иии-и-и-хи-хи, — самозабвенно выводила она. — Дракон в каретном сарае! Какие нервы это выдержат?.. — Ну, будет, будет вам, сударыня, — попытался утешить ее главный повар. — Ну, дракон. Ну, в сарае. Подумаешь! Вот если бы мыши в крупяном ларе или там… ну, лягушка в бочонке с пивом — это да. Это безобразие. А дракон — животная серьезная. Михалыч очень его хвалит! — А вы уже и с Михалычем побеседовать успели? — гофмейстерина перевела дух и высморкалась. Полотенце промокло еще на треть своей длины. — У вас, как я вижу, слишком много свободного времени! Так вот, его у вас теперь будет меньше! Его величество… Его величество… И она, не в силах продолжать, заревела с новой силой. — Я-то надеялась — женится наконец! Как все нормальные короли! Двор заведем, как полагается! И штат, и фрейлины. Горничные! А он! — А что — он? — с любопытством спросила младшая кухарка. — Где его невеста-то? — Рыжего гостя видели? Вот, это невеста и есть! Главный повар икнул. Младшая кухарка нахмурилась. — То есть как? — спросила горничная. — Вообще-то я про такое слышала. Так, говорят, бывает. Но чтобы наш король… — Вы, сударыня, чего-то того, — покрутил рукой у колпака главный повар. — Недопоняли. Гофмейстерина шмыгнула носом: — Все я допоняла. И нет, ничего «такого» не будет. Не дождетесь. Не женится его величество на этом… Денис его зовут. — Ну, а чего тогда ревёте? — удивился повар. — Так он вообще не женится! Не будет ничего — ни кортежа, ни шлейфа, ни букета невесты! Ни свадебного пирога! — Так и слава богу! — искренне обрадовался повар. — И нам хлопот меньше, и королю спокойнее! А Денис этот, как я понял, вроде как сирота, и податься ему некуда. У нас поживет покуда. Я-то уж думал, беда какая… Гофмейстерина подумала. Утерла глаза. Всхлипнула для проверки. Кажется, всё. Отплакалась. Фух, как хорошо! Хотя королевской свадьбы все равно жаль. — Ну, так, — как ни в чем не бывало сказала она. — Мне крайне необходима еще одна чашка кофе! Большая. С сахаром. Главный повар понимающе кивнул: — И ложечку коньяку туда, сударыня. Не пьянства ради, а успокоения для! Гофмейстерина подумала, подумала: — Две ложечки, друг мой! Мне предстоит важное дело. Его величество велел посмотреть его старый гардероб, те вещи, что он носил до своего круиза по святым местам. Подберем что-нибудь из одежды. Мы же не можем позволить, чтобы наш юноша бродил тут как сбежавшее с огорода пугало!