Захудалое королевство

— Оох? Что-то я не знаю такого волшебника. Кустарь-одиночка, что ли? Станислав по долгу службы с волшебниками и вообще всякими чародеями общался, хотя и не часто. Фея, пожалуй, был исключением, да и то потому, что служил в королевской конюшне завхозом, между прочим, почти не появляясь на рабочем месте, но тем не менее обеспечивая конюшню всем необходимым и вовремя, да еще и жил неподалеку. Но Фея, строго говоря, не вполне к волшебникам относился. Феей нужно родиться и быть. Нельзя просто так захотеть — и стать феей. А вот на волшебника как раз можно выучиться, ежели припало такое желание. Бывает, конечно, что урожденная фея идет учиться на волшебника, но проку, как правило, из этого не выходит. Феи — существа стихийные, заточенные под какой-нибудь один вид магии. Вот Фея Осиновых Кольев (урожденный) гонит свою колевку (как можно догадаться, в основном из осины, но, видимо, есть тонкости и секреты, а может быть тут главное — технология, иначе дотошный лейб-медик давным-давно разгадал бы секрет этого зелья убойной волшебной силы) и прочие свои чудеса вытворяет именно с ее помощью. А настоящий волшебник универсален. Хорошему волшебнику все по плечу, хоть водосток прочистить, хоть облака разогнать, хоть дать счастья для всех. Даром. И чтобы никто не ушел обиженным. Хотя такие доброхоты встречаются редко: поди поищи дурака даром счастье раздавать. Нет, всякий труд должен быть оплачен. Труд волшебника — в том числе. Потому и собирались чародеи Захудалова и окрестных земель в гильдии — так было для всех удобнее. Организованный волшебник платит налог в королевскую казну, точно знает, почем нынче фунт счастья, и подлежит защите как любой другой честный гражданин. Они и в реестр все включены, не хуже тех аптекарей. Поэтому королю они все и известны. Поэтому, а ещё по традиции: принято у королей, великих герцогов, князей и прочего коронованного народа приглашать всех сущих волшебников и фей на праздничный пир, если у кого из монархов рождается наследник. Повелось так еще незапамятных времен, когда один рассеянный венценосец забыл позвать на пир по случаю рождения единственной дочери одну старую и очень вредную фею. Последствия потом аж три поколения разгребали, чуть не запутались в престолонаследии. А легко ли разобраться, если двоюродный внук женится на троюродной прабабке? Кто кому наследует? Так и до династических войн недалеко! Короче говоря, всех окрестных волшебников Станислав знал, в лицо и по имени, слава богу, не так уж их было много, захудаловских и блястящевских, тем более, что многие волшебники работали и там, и там по совместительству. Но Ооха среди них не было! — Я тоже не слышал, — покачал головой лейб-медик. — Да ну? — удивился Фея. — А он вроде бы с тобой вместе учился. Ну, может, на курс-другой старше. — Да вроде не было у нас никаких Оохов, — засомневался Вениамин. — Ну, по крайней мере мне это имя незнакомо. — Подумаешь, имя — возразил Фея. — Имя он и сменить мог. Да должен ты его знать! Он тогда еще с яблоками отчебучил! Не помнишь, что ли? Я вот и то помню! — Погоди-погоди… — Вениамин нахмурился. — Это что, тот чудак, который… Как же его звали?.. Был у нас один студент, странный такой тип, — объяснил он королю, — ну, то есть действительно странный. Хотя и способный! Нам его даже в пример ставили. Иногда. А иногда — пороли по приказу ректора. За самонадеянность и недобромыслие. Так его же исключили! Ну да. Точно помню. Исключили и даже, кажется, изгнали. — Тогда и я должен его помнить, — сказал Станислав. — Изгнание — это по моей части. Изгнать кого бы то ни было из Захудалова действительно мог только король. Случалось это нечасто и только за очень серьезные проступки. Поэтому немудрено, что всех изгнанных за все время своего правления Станислав помнил. Их и было-то человек пять. Выдворенных было гораздо больше, взять тех же менестрелей, но выдворяли по согласованию с королем и судьи, и городские головы. Выдворение вещь тоже неприятная, но преодолимая. Нужно было только переждать где-нибудь один год и один день, и все, дело в шляпе — можешь возвращаться, никто тебе и слова не скажет. Изгнанные вернуться в королевство не могли. Никогда. — Так это еще при батюшке твоем было! Ты тогда странствовал как раз. Лет двадцать пять назад это было. Да ты знаешь эту историю! Это же Яблочный Мор! — Ах, вот как, — Станислав действительно знал эту историю. Хотя в те времена занимали его совершенно иные дела, не государственного свойства. Случилось так, что тогдашний ректор Захудальского Университета был зван в гости в далекие земли, на северные Белые Острова — край, славный суровыми мореходами, меткими лучниками, крепким пивом и множеством университетов: кажется, их было чуть ли не три! В один из них ректора и пригласили прочитать курс лекций по захудальской фонетике, и он, разумеется, поехал с охотой и рвением. Вернувшись, ректор, как и полагается, сделал научный доклад для коллег-профессоров, студентов и всех желающих о том, как его приняли и чем угощали. И угораздило же ректора посреди доклада вспомнить одну пословицу, бывшую в ходу на Белых Островах! Это, впрочем, вполне объяснимо: выступал он перед студентами-медиками, а пословица имела к ним непосредственное отношение. Как, впрочем, и ко всем захудаловцам. Ибо речь там шла про яблоки. — An apple a day keeps doctor away! — пошутил ректор, демонстрируя великолепное для захудаловца произношение. — Ешь в день одно яблоко и забудь о докторах! Студенты прослушали доклад, похлопали да и забыли про него. Почти все. Но один из них, тот самый чудак, одаренный сверх меры, вдруг задумался: а что, если и правда? Значит, он в будущем рискует остаться без практики? Нет. Так дело не пойдет! В Захудалове яблоки любили. Яблони росли везде и всюду. А экспорт знаменитого яблочного сыра приносил немалый доход — на государственном уровне. Поэтому когда в один далеко не прекрасный день оказалось, что яблоневые сады Захудалова поразил какой-то небывалый мор, это стало ни много ни мало всенародной бедой или, как выразился высокоученый ректор, национальной катастрофой. Король Федот сразу же созвал всех имеющихся чародеев и испросил совета и помощи. Волшебники, феи и ведьмы, всяк по-своему, поколдовали, поворожили, погадали и все пришли к одному и тому же выводу (что само по себе было редкостью): кто-то этот мор навёл! Причем был этот кто-то чародеем не слишком умелым: то ли самоучка, то ли недоучка. Вычислить его оказалось несложно: это и был тот самый студент. Яблони тогда какие-то погибли, но большинство удалось спасти. А виновника изгнали. — Как же его звали? Не Оох, нет. Но что-то вроде похожее. Как же… Вот вертится на языке, а вспомнить никак не могу, — сокрушался лейб-медик. — Да, выгнали его. Не доучился. Только он ведь не на медицинском был. А на фармацевтическом. Вспомнил! Охрим! Охрим Охряной! Станислав провел пальцем по тисненной коже ошейника: вот буква О. А вот, внутри нее — буква Х. Оох. Аптекарь.